Щенок.

Маггловская больница оказалась совершенно отвратительной: слишком уж белой и стерильной. Северус Снейп сидел в приемном покое, крепко прижимая к себе худенькое тело сына, и страстно желал наложить на кого-нибудь Империус, чтобы привлечь наконец внимание к пострадавшему мальчику. Но весь холл был заполнен точно такими же отчаявшимися больными, которые терпеливо ожидали своей очереди. Один из пациентов был ранен маггловским оружием, другой мучился от постоянного головокружения и обмороков, кто-то получил травму на работе, ребенок, по возрасту не старше Гарри, мужественно пытался справиться с приступом астмы. Его мать, в глазах которой читалось отчаяние, тихонько подбадривала сына и покорно ждала, когда подойдет их черед.

Безусловно, у Северуса не было необходимых маггловских бумаг, чтобы попасть в больницу, но заклинание подчинения, умело наложенное на медсестру, отвечающую за прием граждан, сделало свое дело — Гарри оказался в нужном списке. Волшебники томились от ожидания уже несколько часов. Зельевар сделал все возможное, чтобы хоть немного облегчить состояние больного мальчика: смачивал его губы и виски кубиками льда, прикладывал ко лбу прохладную влажную ткань, зафиксировал поврежденную руку, постоянно разговаривал с малышом тихим, успокаивающим голосом, обещая, что совсем скоро этот кошмар закончится и он снова будет здоров.

Наконец их позвали в небольшую, отгороженную ширмой комнату, напоминавшую отдельные палаты в больничном крыле мадам Помфри. Медсестра велела Северусу положить мальчика на стоящую там кровать, у которой можно было регулировать высоту спинки, и принялась измерять температуру, пульс и давление малыша. Мастер зелий и так мог сказать, что все три показателя будут выше нормы, но решил промолчать, чтобы не объяснять потом, каким образом он это выяснил.

Сняв повязку, испачканную собачьей шерстью, слюной и грязью, и увидев довольно болезненную рану на руке ребенка, женщина нахмурилась:

— Расскажите, как это произошло?

— Ночью ему часто снятся кошмары, — начал зельевар, решив, что сейчас не время и не место, чтобы скрывать правду. — Обычно мальчик просто кричит, но вчера он укусил себя.

Медсестра явно сомневалась в словах мужчины, придирчиво изучая шов на ране, который должен был ускорить ее заживление. Для таких случаев у Северуса всегда была маггловская аптечка первой помощи. Встревоженное лицо женщины особого доверия зельевару не внушало.

— Доктор скоро подойдет, — наконец произнесла она и оставила его наедине с сыном.

Н

ежно смахнув челку, упавшую на глаза малыша, Северус наколдовал еще одну тряпочку, чтобы, пока никто не видит, вытереть испарину, выступившую на лбу ребенка. Гарри тихо застонал, и зельевар, нагнувшись к самому уху мальчика, стал мягко нашептывать успокаивающие слова:

— Все хорошо, Гарри. Все будет хорошо.

— Папочка? — прошептал в ответ малыш, с трудом приоткрыв глаза. — Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня.

— Никогда, — он поцеловал горячий лоб сына. — Я никогда тебя не оставлю.

* * *

Два часа спустя они уже были готовы покинуть ненавистную больницу. Северуса подробно просветили, как он должен менять повязку на руке сына, когда и сколько антибиотиков он должен давать ребенку, в какой день им следует прийти на обследование и на какое число была назначена операция. Оказалось, что Гарри очень сильно прокусил сухожилие на большом пальце левой руки, и, чтобы устранить полученное повреждение, нужно было сделать операцию, а потом еще провести несколько сеансов терапии.

Кроме того, мальчика направили на собеседование к детскому психологу.

За исключением приема необходимых лекарств и смены повязок, Северус не собирался следовать озвученным пунктам «плана». В волшебном мире есть прекрасные хирурги, поэтому даже речи идти не могло о какой-либо маггловской операции, а курс физиотерапии вполне могли бы провести мадам Помфри и мадам Хуч. И, конечно же, он не поведет малыша к чертовому психологу, хотя в больнице Святого Мунго можно будет с кем-нибудь посоветоваться по этому поводу.

Тем не менее, поблагодарив доктора и медсестру, которая обследовала малыша, Снейп наложил на них Обливейт и отправился с Гарри домой.

Нелли уже ждала их, накрыв стол для обеда и наложив на еду согревающие чары. Маленькая эльфийка выглядела очень грустной и потерянной. Поскольку Гарри все еще спал (малыш не просыпался с того момента, как они покинули Хогвартс, не считая нескольких минут в больнице, когда ребенок попросил не бросать его), то Нелли тихонько зашептала, стараясь не разбудить мальчика:

— С хозяином Гарри все будет хорошо, сэр?

— Да, — так же тихо ответил Снейп. — Но в течение следующих нескольких дней ему следует быть очень внимательным. Никаких самостоятельных походов на улицу. Никакой беготни. Важно не забывать об осторожности и всячески оберегать руку.

Конечно, в больнице врач не только перебинтовал пострадавшую конечность, но и зафиксировал ее с помощью шины, чтобы ограничить любые движения, но это не давало никакого права проявлять беспечность.

Укладывая мальчика в кровать, Северус в первый раз за весь день позволил себе задуматься об утреннем разговоре с директором. Гарри был их с Лили сыном. Его и ее. Рожденным после той единственной ночи сострадания и сочувствия, а может быть, даже любви? Но потом девушка сбежала к Поттеру. К этому негодяю. Весь следующий год зельевар с ними практически не пересекался, да и после рождения Гарри виделся всего раз или два. И вот сейчас он пытался вспомнить, была ли Лили счастлива в браке. Были ли намеки на то, что она мечтает о чем-нибудь — ком-нибудь — другом?

Стоило Северусу положить мальчика на мягкий матрас, как малыш тут же свернулся в привычный клубок и крепко прижал к груди пострадавшую руку. Стянув с Гарри ботинки и укрыв его легким одеялом, зельевар сел рядом, на краешек кровати, поглаживая сына по мягким волосам и с грустью наблюдая, как напряжено личико малыша. У семилетних детей не должно быть этих морщинок на лбу. У его сына не должно их быть.

— Стоило ли это того, Лили? — тихо прошептал зельевар. — Вся эта боль. Ты об этом мечтала?

Снейп не ждал ответа на свой вопрос, да и не мог его получить, даже если бы захотел. Но, когда малыш заворочался во сне и что-то пробормотал, Северус тихим, успокаивающим голосом начал рассказывать очередную историю. На этот раз речь шла о маленьком мальчике, у которого было очень мало друзей, и о девочке с зелеными глазами, которая покорила его сердце.

* * *

Уже просыпаясь, Гарри слышал знакомый голос, но ребенок позволил себе еще немного полежать с закрытыми глазами, наслаждаясь доносящимися звуками, какой-то особой, мягкой, успокаивающей интонацией. Пару минут спустя малыш потянулся, желая прикоснуться к отцу — тот сразу же замолчал. Теплая рука поймала тоненькую ладошку и осторожно сжала ее.

— Гарри? Ты проснулся?

— Ммм… — невнятно промычал мальчик, с трудом приподнимая отяжелевшие веки.

Зевнув, он попытался прикрыть рот свободной рукой, но испытал странное ощущение. Посмотрев на пострадавшую конечность, Гарри обнаружил, что на ладонь наложена тугая повязка. Он попытался согнуть пальцы, но не сумел даже пошевелить ими. Малыш перевел удивленный взгляд на сидящего перед ним мужчину и, увидев выражение его лица, нахмурился.

— Что случилось, отец?

— У нас сегодня был довольно трудный день. Ты напугал меня, — Северус поймал забинтованную ладошку сына и аккуратно положил ее на грудь мальчика. Мужчина выглядел очень серьезным, и Гарри почувствовал, как внутри начинает сворачиваться тугой комок страха. Ведь он никогда не хотел пугать, злить или расстраивать своего отца. — Мы отправились в больницу, чтобы врач осмотрел твою руку. Ему пришлось наложить на нее специальную шину и дать тебе сильные лекарства. Тем не менее потребуется много времени, чтобы все зажило. Возможно, месяц или даже больше.

Ох. Он так и знал. Он причинил слишком много хлопот, и теперь отец отошлет его обратно к Дурслям при первой же возможности.

— Когда вы… — Гарри тяжело вздохнул и, с трудом проглотив застрявший в горле комок, собрал всю свою смелость, чтобы спросить: — Сэр, когда мне придется вернуться?

Отец слегка нахмурился.

— Я надеюсь, что никогда. Просто нужно делать то, что тебе говорят, и обязательно бинтовать руку, чтобы в рану не попала грязь. Мадам Помфри с удовольствием поможет нам вылечить тебя. И я поговорю с ней об операции.

— Я…

Мальчик выглядел неуверенным и совершенно сбитым с толку. Из всего вышесказанного малыш понял одно: если он будет слушаться отца, то его не отправят обратно к Дурслям. Конечно! Он будет послушным!

— Что такое, Гарри? Что тебя смущает?

— Простите, сэр.

Северус ласково похлопал сына по руке. Ребенку при этом удалось сдержаться и не отшатнуться, не вздрогнуть от прикосновения.

— Не извиняйся, Гарри. По крайней мере, уж точно не за то, что ты чего-то не понимаешь. О чем ты хочешь меня спросить?

— Операция, сэр?

— Ты прокусил очень важное сухожилие. На этой неделе мы обязательно должны прооперировать руку, чтобы вылечить ее. В противном случае ты не сможешь нормально двигать пальцами.

— О! Так вот почему я не мог ничего взять в руку?

Снейп вздохнул.

— Да. Она до сих пор ноет? Врачи сделали тебе укол с каким-то маггловским лекарством, чтобы снять боль, но, если оно не помогает, я могу дать немного специального зелья, — Снейп очень внимательно смотрел на сына. — И я хочу слышать правду, Гарри. Не надо говорить мне, что все в порядке, если это не так. Все очень серьезно.

Гарри отвел взгляд.

— Да, сэр.

— Итак? У тебя все еще болит рука?

— Нет, сэр.

— Ты уверен? Ты… Малыш, ты не причинишь мне хлопот, если скажешь, что она болит. Я твой отец, и моя обязанность — присматривать за тобой и помогать, если тебе вдруг нездоровится.

Гарри прикусил губу: к глазам подступили непрошеные слезы, хотя мальчик и не мог сказать почему. Может быть, потому что никто раньше так не заботился о нем.

— Простите, — едва слышно прошептал он и торопливо смахнул рукавом выступившую влагу. — Простите, сэр.

— Гарри, — голос отца звучал очень тихо, но это была не та тишина, которая таит в себе угрозу — нет, мужчина был спокоен. — Ты можешь плакать, если хочешь. Можешь говорить мне, когда у тебя что-то болит, а также можешь попросить оставить тебя в покое, если вдруг покажется, что я перехожу определенную черту. Но я запрещаю тебе извиняться за те вещи, в которых ты не виноват.

Малыш больше не мог сдерживать слез. Двумя прозрачными ручейками они бежали по щекам, пока Гарри изо всех сих прижимался к теплому телу и давал волю своим давно сдерживаемым чувствам, рыдая на груди отца. Ребенок сам не до конца понимал, почему так горько плачет. Возможно, он просто смог наконец выплеснуть наружу всю ту боль, что копилась в его сердце и душе: чулан, ремень дяди Вернона, цепь на заднем дворе, ванна и многое другое, что ужасало его все эти годы.

Северус крепко прижимал дрожащего мальчика, рисовал теплыми ладонями круги на худенькой спине и тихо шептал:

— Все хорошо. Ты можешь плакать. Я здесь, Гарри. Я с тобой. Выплесни свою боль. Твой папа с тобой, малыш.

Доброжелательность и забота, звучащие в словах отца, невольно заставляли Гарри еще сильней отдаваться своему горю, но в этих слезах было что-то… хорошее. Малыш осознал, что страхи и кошмары, которые он всю жизнь запирал в глубине души и сердца, наконец освободились из своей тюрьмы и покинули ее, оставив после себя чувство небывалого облегчения.

Когда Гарри наконец успокоился, он настолько устал, что не мог даже шевелиться. Кроме того, мальчику очень нравилось то ощущение безопасности, которое дарили руки и объятия отца. А Северус еще очень долго прижимал к груди своего сына, не двигаясь и ничего не говоря. Он просто находился рядом. И это было прекрасно.

* * *

Чуть позже, после того как Гарри умылся и они пообедали (точнее, это был полдник, потому что часы показывали половину четвертого), в комнате появилась Нелли, держа в руках письмо, адресованное профессору. Прочитав послание, Северус кивнул, черкнул с обратной стороны пару строчек и отдал его обратно домовому эльфу.

— Драко будет рад погостить у нас, — произнес зельевар. — Мы договорились, что он прибудет в эту среду.

— Здорово! — воскликнул Гарри и спрыгнул с дивана, где изучал картинки в книге по квиддичу. — А когда наступит среда?

— Послезавтра. Он проведет у нас одну неделю… — Неожиданно мужчина нахмурился. Его лицо стало очень серьезным, а глаза немного сузились. Гарри знал, что следует прислушаться к следующим словам отца и сделать именно то, что он скажет, потому что «это очень важно». — Мы с тобой еще обговорим правила на время его пребывания здесь. Я не желаю, чтобы вы носились кругами вокруг замка или досаждали остальным профессорам.

— Нет, сэр… то есть… да, сэр, — Гарри нахмурился. — Мы будем вести себя хорошо.

Лицо отца немного смягчилось.

— Я знаю.

* * *

Несмотря на то, что у Гарри была масса неотложных и важных дел, он с нетерпением ожидал наступления среды. После того как отец сообщил о приезде Драко, мальчик отправился на встречу с мадам Помфри. Она оказалась очень милой женщиной и даже подарила ему шоколадную лягушку, которую малыш не пробовал ни разу в жизни. Оказалось, что она умеет прыгать, как настоящая, поэтому, прежде чем съесть это необычное лакомство, его надо поймать. Так же колдомедик сообщила Снейпу, что Гарри необходимо принимать больше питательных зелий и что он может использовать в небольших дозах нечто, называвшееся зельем «сна без сновидений», но не каждую ночь, а через сутки, чтобы помочь мальчику избавиться от кошмаров. Затем она осмотрела пострадавшую руку малыша, покудахтала над ней, покивала, а потом долго-долго разговаривала с отцом, пока мальчик покорно сидел на узкой, но аккуратной кровати в больничном крыле, откусывал небольшие кусочки от лягушки и наблюдал, как цветное пятно от витражного окна, сквозь которое блестело солнце, медленно ползет по полу.

В конце концов, взрослые решили, что операцию стоит назначить на следующий день и что мадам Помфри обо всем позаботится. Мысль о том, что его руку разрежут, немного нервировала малыша, но отец пообещал, что Гарри ничего не почувствует, потому что будет в этот момент спать, а когда проснется, то все уже закончится, и отец будет рядом с ним.

Вечером Северус дал сыну немного зелья для сна без сновидений, и это был первый раз, когда Гарри спал совершенно спокойно. На следующее утро, после легкого завтрака (специально, чтобы малышу не стало плохо), они, воспользовавшись камином, очутились в какой-то больнице. В ожидании момента, когда нужно будет отправляться «спать», зельевар посадил сына на колени и позволил ему играться с бесчисленными пуговицами на мантии и рубашке. Когда же через некоторое время, уже после операции, малыш проснулся, то сразу увидел отца. Он был рядом, как и обещал.

Рука все еще немного побаливала, зато на ней теперь красовалась новенькая шина и зеленый бинт с маленькими желтыми летающими птичками. Гарри в немом восторге наблюдал за их полетом, пока не пришло время ужина. После плотной трапезы малыша стало клонить в сон, поэтому Северус, наложив на поврежденную руку чары непромокания, помог сыну принять душ, а потом уложил его в постель. Очередная история, которую Снейп начал было рассказывать, почти сразу прервалась, так как он обнаружил, что уставший ребенок уже сладко посапывает на мягкой подушке.

Проснувшись в среду утром, Мастер зелий решил сменить повязку на руке сына. Белые нитки на шве и отпечатки маленьких зубов вокруг раны смотрелись довольно странно, но кожа, по крайней мере, больше не была воспалена, да и сам укус уже не так сильно болел. Поэтому Гарри не возражал, когда отец, осторожно прикоснувшись к пострадавшей руке, стал наносить целебный бальзам.

После завтрака специально для юного гостя в детской появилась еще одна кровать, платяной шкаф и несколько дополнительных полок. Гарри был так возбужден предстоящим событием, что Северусу пришлось целых три раза просить его успокоиться.

Наконец долгожданный момент наступил!

Сразу после обеда звук заработавшего камина заставил Гарри оторваться от чтения. Подняв голову, он увидел, как в комнату величественно ступает Малфой старший. Малыш моментально вскочил на ноги, а зельевар вышел из-за стола, за которым составлял учебный план на следующий семестр.

— Северус, — произнес блондин и протянул маленький сундук, который тут же вырос до своих стандартных размеров, подчиняясь заклинанию, наложенному волшебной палочкой Мастера зелий.

— Люциус, — Снейп вежливо наклонил голову в знак приветствия, — рад видеть тебя.

— Взаимно, — Малфой перевел взгляд на стоящего рядом мальчика, а тот непроизвольно сделал шаг назад и уперся в диван, который спас его от падения. — Вот мы и встретились снова, Гарри.

— Добрый день, сэр. Очень рад вас видеть.

— Вот как? — Малфой обернулся на звук вновь заработавшего камина, в котором спустя мгновение показался Драко.

Вместо того чтобы упасть, как это часто происходило с Гарри, юный гость выпрямился и важно ступил в комнату. Он улыбнулся приятелю, но, почувствовав на себе строгий взгляд отца, вытянулся еще сильней и гордо поднял голову.

— Дядя Сев, благодарю за приглашение погостить у вас.

Снейп снова слегка поклонился.

— Всегда пожалуйста. Ты можешь оставить свои вещи в комнате, расположенной дальше по коридору. Гарри, ты не покажешь гостю свою спальню? И помни про руку!

— Да, отец! — малыш радостно подскочил к юному Малфою, осторожно обойдя старшего, затем схватил сундук за боковую ручку, чтобы можно было его перенести в комнату.

— Пошли скорей, Драко!

Блондин взялся за ручку с другой стороны сундука, и они вдвоем выскочили из гостиной.

— А она довольно маленькая, да? — поинтересовался Драко, когда Гарри открыл дверь в свою комнату и вошел внутрь.

Мальчик в ответ лишь пожал плечами, чувствуя неприятное покалывание в животе. А вдруг Драко не захочет быть его другом из-за того, что комната Гарри не слишком велика? Конечно, она была намного больше, чем чулан, в котором мальчик жил предыдущие шесть лет, и даже больше, чем спальня Дадли, но нельзя было не согласиться, что, по сравнению с комнатой самого Драко, она казалась миниатюрной.

— А я считаю, что она нормальная.

— Наверное, — Драко огляделся. — Мы будем жить вместе?

Гарри еще больше расстроился, услышав тон, которым блондин это сказал, но тем не менее кивнул.

— И какая из кроватей моя?

— Вот эта, — показал мальчик. — Отец сказал, что если ты захочешь, то можешь самостоятельно выбрать цвет и прочее.

Драко кивнул и с разбегу прыгнул на кровать.

— Неплохо. Думаю, что смогу привыкнуть. Хотя мне понадобится еще пара подушек, — он снова огляделся. — А где твои игрушки? У тебя есть отдельная игровая?

Рот Гарри приоткрылся, но малыш тут же захлопнул его, невольно вспомнив о Дадли и его двух комнатах, а также о том, что вся спальня Драко была завалена игрушками. Неужели у него есть еще одна комната, специально отведенная для них? Гарри с трудом мог вообразить подобное.

— Вот мои игрушки. Видишь, у меня есть драконы.

— Ммм… А где твоя метла?

Гарри вздохнул, зная, что над ним сейчас будут насмехаться, ведь его метла была совсем детской. И вряд ли малыш мог что-то с этим поделать. Он очень хотел, чтобы Драко приехал в гости, но не думал, что все обернется таким образом. Ткнув пальцем в один из углов, черноволосый мальчик предусмотрительно закрыл глаза, приготовившись услышать неминуемые насмешки.

Но, так и не услышав ничего обидного ни через минуту, ни через две, малыш осмелился приоткрыть глаза. Драко стоял рядом с его метлой и, закусив губу, смотрел на Гарри.

— У меня тоже такая была. До этого дня рождения, — он пожал плечами. — И, на самом деле, это метла не для маленьких детей.

Гарри робко улыбнулся. Возможно, все не так уж и плохо.

— Эй, Драко, хочешь познакомиться с настоящим гигантом?

Глаза блондина широко распахнулись, с лица исчезли все следы хвастовства и напыщенности.

— Конечно!