ГЛАВА ПЕРВАЯ
Затем, в 2007 году
Лиам
— Думаю, Кэти собирается бросить меня, — бурчит Куп, пытаясь пробить мою защиту своим дриблингом. Мяч стучит о раскалённый бетон на маленькой баскетбольной площадке рядом с парком.
Его слова выбивают меня из ритма — и, чёрт возьми, он точно этого и добивался, выкрикнув такое прямо посреди игры.
Он делает ложный рывок влево, но я-то знаю его лучше. Этот гад всегда пытается поймать меня на свою удочку, как будто мы не лучшие друзья, которые больше десяти лет читают друг друга, как открытую книгу.
Я знаю каждое его движение ещё до того, как он сам о нём подумает. Но Купу нравится проверять, сможет ли он заставить меня дернуться так, как ему нужно. А я позволяю ему верить, что у него есть хоть какой-то шанс.
На долю секунды я даю ему почувствовать вкус победы, а потом выбиваю мяч прямо в тот момент, когда он собирается ударить справа.
Он орёт возмущённо, когда я краду его недолгую славу и закидываю мяч — точно в кольцо.
Я тяжело дышу, пот от этой чёртовой жары заливает глаза. Провожу рукой по волосам, откидывая их назад, надеясь, что хоть немного подует и остудит лоб. Потом оборачиваюсь и смотрю на подозрительно притихшего Купа.
Он стоит там, где я его оставил, сверлит меня своими голубыми глазами, руки упёрты в бёдра, тоже тяжело дышит. Чёрные волосы взъерошены от пота, и выглядел бы он нелепо, если бы не те кинжалы, которыми он швыряет в меня взглядом.
Я не могу удержаться от смешка, глядя на его перекошенную от негодования рожу.
— Не смотри так. Ты сделал это нарочно.
— Прошу прощения? — он усмехается.
— Не валяй дурака. — Я подхожу ближе, пока нам не приходится почти уткнуться друг в другу. Мы оба высокие, но он всё же ниже меня на пару дюймов. — Ты специально это слил, чтобы отвлечь меня. Не моя вина, что у тебя не вышло.
— Вау. Думаешь, я на такое способен? — он качает головой. — Мне обидно.
— Тебе не может быть обидно, если это правда.
Я молча держу его взгляд, пока он наконец не отводит глаза и не выпускает раздражённый вздох.
— Ладно, ты не совсем неправ. Но я реально думаю, что она собирается со мной порвать.
Мы идём к скамейке под деревом, садимся в тень и делаем по глотку из бутылок. Жажда оказалась сильнее, чем я думал. Или, может, я просто пытаюсь водой смыть горечь, что оставляет этот разговор.
— Почему ты так уверен? — спрашиваю я, вытирая губы тыльной стороной ладони и слизывая пару капель. — Она что-то говорила?
Куп качает головой, нахмурив брови.
— Не совсем. Но я чувствую это, понимаешь? Каждый раз, когда я пытаюсь завести с ней разговор про планы после школы, она сразу уходит от темы. А ведь мы должны разъехаться в разные стороны после лета. Разве не логично поговорить об этом?
Разочарование в его голосе режет по ушам, и, видя его таким загнанным, я сам напрягаюсь. Челюсть сводит от желания что-то сказать, но он опережает меня, криво усмехаясь.
— Да ради Бога, я же не собираюсь клясться ей в вечной любви, это просто разговор. — Его плечи опускаются, и я понимаю: дальше прозвучит то, что мне вряд ли понравится.
— Иногда я думаю... — он замолкает, качая головой.
Я делаю шаг ближе, в горле стоит такой ком, что говорить почти невозможно.
— Ты что думаешь?
Он отрывает взгляд от земли и пронзает меня своими лазурными глазами. Я вижу, как он сглатывает, прежде чем выдавить:
— Думаю, всё, что она видит, да и большинство людей тоже — это весёлого, бестолкового пацана, который всё воспринимает несерьёзно. И я такой, конечно. Но... — он обрывается, и дальше можно не продолжать. Я и так понимаю, к чему он ведёт.
Он не только такой. В нём есть куда больше.
Моя ладонь ложится ему на затылок ещё до того, как я сам это осознаю.
— Хочу, чтобы ты слушал внимательно. Сможешь? — мой голос становится ниже, почти рычание, слова звучат только для него.
Купер едва заметно кивает, не отрывая от меня взгляда.
— Хорошо. — Я чуть сильнее сжимаю его затылок. — Ты не должен тратить себя на тех, кто не ценит тебя таким, какой ты есть. Если с Кэти тебе хреново, сделай что-то с этим. Но никогда... — я подчёркиваю последнее слово, ещё крепче сжимая ладонь, — никогда не унижай себя. Ты понял меня?
Он смотрит на меня пристально и спокойно — совсем не так, как обычно, когда его разрывает клубок хаотичной энергии.
— Я держу тебя.
Убедившись, что он понял меня, я отпускаю его и делаю пару шагов назад.
— К тому же, ты всегда можешь спросить совета у своих сестёр.
Напряжение сразу спадает, когда он дёргается при упоминании своих шестнадцатилетних сестёр-близняшек, Джинни и Лиззи.
— Да ну нахер. Если я когда-нибудь захочу, чтобы меня выпотрошили, то точно выберу способ попроще, спасибо, — бросает он, но за словами всё равно чувствуется, как сильно он их любит.
— Ну, надеюсь, я случайно ничего им не проболтаю. Не хотелось бы, чтобы ты страдал из-за моей болтливости.
Вид его лица, полного предательства, едва не заставляет меня прикусить щёку, чтобы не заржать.
— Ты бы не посмел.
— О, я почти уверен, что посмел бы.
— Но ты же мой лучший друг. Ты должен быть на моей стороне.
— Я всегда на твоей стороне. Но, честно говоря, думаю, они могли бы помочь тебе посмотреть на всё под другим углом.
Он смотрит на меня пустым взглядом, и мне всё сложнее сдерживать смех.
— Честно, я почти уверен, что их ответ был бы либо пойти разбить пару яиц о машину Кэти, либо поменять местами её шампунь с кондиционером.
— Видишь? Перспектива.
Купер ещё пару секунд смотрит пустым взглядом, а потом мы оба начинаем ржать, представляя эту картину.
Солнце садится, тёплый воздух слегка треплет волосы. Наш смех постепенно утихает, и рука Купа ложится мне на плечо. В его лице всё ещё читается юмор, но появился едва заметный оттенок задумчивости.
— Спасибо, Лиам.
Он больше ничего не говорит, и ему это не нужно. Ему не нужно благодарить меня. Он должен знать, что он великолепен таким, какой есть. Что он — уже всё, что нужно.
Он должен знать, что он — это всё.
*** *** ***
В ту ночь, когда я возвращаюсь домой, груз на моих плечах кажется ещё тяжелее, чем вчера.
После того, как мы с Купером немного отдохнули, мы разошлись по домам, решив обсудить всё завтра.
Отец ждал меня на ужин, как почти каждый вечер, ведь нас всего двое. Мы говорили о детективном романе, который он читал, и я позволял ему разворачивать свои теории и догадки, вставляя иногда свои собственные мысли. Это всегда было нашей маленькой привычкой, но сегодня мой ум метался в другое место.
Лежа без сна, я снова возвращаюсь мыслями к тому дню, когда впервые встретил Купера и Нейта.
Нейт — отличный парень. Друг, на которого можно положиться, прикроет спину, даже если нам за это прилетит по полной.
Но Куп...
Куп должен быть как Нейт. Он ждёт, что я буду как Нейт.
Но он не такой. И я не такой.
И с каждым днём всё труднее удерживать себя и не дать себе сойти с рельсов.
Рука всё ещё горит там, где я касался его затылка. Сжимаю кулак, пытаясь сохранить это ощущение ещё немного. Или, может, пытаюсь подавить его, пока оно не исчезнет.
Единственное, что я понимаю — я уже теряю контроль.