Часть третья
15.09.1983-го
Дни в Ногаре тянулись медленно, сливаясь в одно серое полотно. На вокзале, где когда-то кипела суета перед отъездом Александра, теперь царила привычная рутина. Поезда приходили и уходили, гудели, выпуская клубы пара, а люди спешили по своим делам. Но среди этой суеты оставалась одна неизменная фигура — Бард.
Каждый раз, когда вдали раздавался гудок приближающегося поезда, пёс поднимал голову, а глаза загорались надеждой. Он вскакивал с места, где обычно лежал, и бежал к краю перрона. Хвост начинал слегка подрагивать, пока вагоны замедляли ход, а двери открывались, выпуская пассажиров. Бард внимательно вглядывался в лица, вынюхивал воздух, искал знакомый запах, знакомый силуэт. Но Александр не выходил. Поезд снова трогался, а Бард, опустив голову, возвращался на своё место — к той самой скамейке, где хозяин оставил его в тот день. С грустью в глазах он укладывался на пыльный перрон, поджимал лапы и ждал дальше. Его шерсть, когда-то блестящая и ухоженная, теперь потускнела, свалялась от пыли и дождей. Но Бард не уходил. Это место стало его домом, его надеждой. Жители Ногары заметили пса почти сразу. Сначала они удивлялись: что за собака сидит на вокзале день за днём? Потом начали шептаться между собой, вспоминая, что это, кажется, пёс того парня, что уехал месяц назад. Постепенно Бард стал частью их жизни. Утром тётя Марта, продавщица из буфета, приносила ему миску с водой и кусок вчерашнего пирога. Днём дядя Миша, железнодорожник, делился остатками своего обеда. К вечеру какая-нибудь старушка подкладывала ему хлеб или косточку, проговаривая:
— Бедняжка, ждёшь своего? Ну, жди, жди…
Некоторые пытались забрать его. Молодой парень с соседней улицы однажды даже надел на Барда поводок, решив, что пёс станет хорошим другом для его детей. Но Бард упёрся лапами в землю, заскулил и вырвался, вернувшись к своей скамейке. Женщина, что жила у реки, принесла одеяло и звала его к себе домой, обещая тепло и еду. Бард посмотрел на неё, вильнул хвостом, но не сдвинулся с места. Он не мог уйти. Он ждал. Бард дрожал от холода, но всё так же встречал каждый поезд. Его глаза, хоть и потускнели, всё ещё искали Александра в толпе. Люди вокруг уже не просто кормили его — они начали говорить о нём, как о символе. А Бард не знал, что стал легендой. Он просто ждал. Ждал, как обещал, веря, что однажды дверь вагона откроется, и знакомая рука снова потреплет его за ухо.