Новенькая

Дыхание, несколько сбившееся и участившееся во время урока физкультуры, постепенно возвращалось в норму. Вскоре воздух уже не обжигал дыхательные пути, как это было несколько минут назад. Что же... Я уже привык бегать, ведь уже несколько лет каждое утро начинаю с пробежки на несколько километров.

"Только сегодня я нарушил свой ритуал, - мелькнула в голове мысль. - Из-за всей этой ситуации с голубоглазкой как-то не было настроения. Ничего, - сказал я сам себе - на уроке наверстал всё сполна".

И да, действительно, побегали мы на славу. Не щадил нас физрук, так сказать. Сперва кросс на полтора километра, в потом футбольный матч между нашим классом и параллельным. Который мы честно выиграли, надо заметить, со счётом 5:3. Так что сейчас, когда мы шли обратно в школу, у меня была улыбка на всё лицо.

Кто-то скажет, что глупо. Да, соглашусь даже, наверное. Но что поделать? Физкультура - один из моих любимых предметов в школе. Если не брать во внимание алгебру, геометрию и физику, пожалуй. Да, мозги у меня с техническими наклонностями, как когда-то то ли в шутку, то ли всерьёз заметил Стас. А потом таким же шутливо-серьёзным тоном заметил, что, несмотря на это, в каком-нибудь юмористическом шоу у меня точно не было бы конкурентов.

Но, если отбросить эти три урока... То да, четвёртое место уверенно занимает физкультура. Люблю я наши футбольные матчи между классами. Летом мне этого не хватало.

Но... За что я ещё был благодарен этому уроку, так это за то, что он позволил мне хоть на время выкинуть из головы мысли о том, что случилось вчерашним вечером и этим утром. Я почему-то размышлял сегодня только об этом. Никак у меня не выходило из памяти испуганное лицо Вероники, эта паническая атака... И её холодный голос, которым сегодня она просила меня уйти...

И ещё одна мысль, которая легла третьим слоем, будто апельсиновый ликёр в шоте "В-52", заключалась в том, что я испытал непонятные чувства, когда увидел, что Ника пересела к этому Смирнову. Какое-то... Не знаю... Непонимание. Почему она меня пытается избегать? Это ведь так... Глупо. Я усмехнулся.

"Да уж, такой вот коктейль мыслей Артёма Петровского. Звучит".

Но спасибо, что хоть на уроке я перестал об этом думать. Там моя голова была забита лишь мыслями о футболе. Что ж, возможно, кто-то правильно говорит, что спорт очищает голову от тревожных мыслей. Со мной, во всяком случае, эта тактика сработала. Я усмехнулся.

"Докатились, Артём. Уже думаешь про психологические тактики. А это голубоглазка всего несколько дней в нашем классе. В конце года такими темпами уедешь в психушку".

Отбросив все эти мысли в сторону, я догнал своего друга Стаса уже в дверях школы. По братски закинув ему руку на шею, я сказал, улыбнувшись:
- Эй, как мы вас сделали.
Несколько человек из моего класса радостно засвистели.
- Ой, Артёмка, гордись теперь до пенсии, - ответил Стас, тоже ухмыляясь. Такие взаимные подколы после матча стали для нас уже обычным делом. - Повезло разок выиграть в футбол.
- Ну не так уж и разок, - ответил я.
По сути, это была правда. В этих играх мы выигрывали почти по очереди. То Стасу повезёт обыграть меня и команду моего класса, то мне - его. Чередуемся, так сказать.
- Всё-всё, молодец, - выдохнул Стас, протянув мне раскрытую ладонь, по которой я не преминул ударить своей. Мы ведь друзья. Я уважал Стаса и как своего лучшего друга, и как соперника на поле. И я знал, что он так же думает обо мне.

Чуть впереди шли Таня с Никой. Голубоглазка подняла руки и сняла со своих волос резинку, стягивающую их. Шелковистая каштановая волна красивым каскадом рассыпалась по плечам девушки и... И я второй раз поймал себя на мысли, которая возникла в моей голове ещё когда я увидел Тихонову перед уроком, что Вероника и правда притягивает взгляд сильнее, чем Марина.

Таня, видимо, услышав наш со Стасом обычный обмен взаимными подколами, обернулась в нашу сторону. Вероника, к сожалению, не последовала её примеру.
- Ника, я сейчас, - сказала Таня и направилась к своему парню.
- Всё, Стас, разреши откланяться, - я убрал руку с шеи друга и шутливо поклонился.
- Иди уже, джентльмен, - усмехнулся тот.
- Джентльмен удачи, попрошу, - ответил я с улыбкой и торопливым шагом пошёл вперёд, предоставив Стаса его девушке.

А я пошёл за Вероникой. Ведь после урока физкультуры все мои тревожные мысли снова полезли в голову, словно гвозди в стену. А когда я несколько секунд назад посмотрел на голубоглазку... Они, увы, только усилились. Что же... Надо хотя бы попробовать поговорить с ней. Хотя... Я даже не знал что сказать... Бывает же... Может, ну его, потом? Когда хоть с мыслями соберусь?

Если честно, я уже почти передумал. И... Если бы я не оказался вдруг так близко к Веронике, я бы правда оставил разговор на лучшее время. Но... Она внезапно обернулась ко мне. Я остановился перед девушкой.
- Ника, подожди пожалуйста, - сказал я первое, что пришло в голову. - Мы можем поговорить?
Девушка посмотрела на меня. Я увидел, как её голубые глаза чуть округлились, будто она удивилась тому, что я захотел с ней поговорить. Я про себя отметил красоту этих глаз и тут же захотел тряхнуть головой, чтобы отогнать эту непрошенную мысль.
Вероника молчала всего несколько секунд. Но... Они показались мне такими долгими, будто прошло несколько лет. Если честно, я был бы не против, если бы она отказалась от этого разговора, но... Но в то же время я боялся этого отказа...
- Да... Хорошо, давай..., - сказала, наконец, она.

Этот ответ прозвучал одновременно и как облегчение, которого я всем сердцем желал, и как что-то такое, чего я опасался. Но... Что уж теперь поделать? Поздно давать заднюю. Сам, как говорится, заварил кашу, самому и расхлёбывать.
Мимо нас проходили наши одноклассники и ребята из параллельного класса. Да уж... Разговаривать, стоя посреди коридора... Не самая лучшая идея, поэтому я, чтобы разбавить возникшую паузу, предложил:
- Пойдём на второй этаж, там у окна поговорим.

Ника просто кивнула, согласившись. Пока мы шли, я всё пытался подобрать какие-то слова, ведь отлично понимал, что именно мне предстоит начать разговор, сделать этот первый шаг, как бы трудно ни было. Но в голову упорно ничего не хотело лезть. До места назначения мы добрались слишком быстро... Это не был второй этаж, это была лестничная площадка между первым и вторым этажами. Я уселся на подоконник, прислонившись спиной к прохладной стене, и жестом предложил девушке сделать то же самое. Она, к моему удивлению, согласилась и села напротив меня.

- Ника, прости меня пожалуйста, - сказал я через несколько секунд.
Я не смог придумать ничего лучше, кроме как начать диалог с извинения. Я увидел, что красивые глаза девушки второй раз за несколько минут округлились. И если в первый раз я не был уверен в причине, то теперь я мог бы поклясться, что это было от удивления.

"Голубоглазка, поверь, я удивлён не меньше тебя. Впервые в жизни извиняюсь, сам толком не понимая, за что именно", - подумал я.

Она ничего не сказала, поэтому я продолжил:
- Прости меня за ту неудачную..., - я замялся, подбирая подходящее слово, - шутку, фразу... Я правда не хотел тебя обижать. Извини меня, - закончил я.
Ника смотрела на меня и ещё несколько секунд ничего не говорила. Похоже, она тоже пыталась подобрать какие-то слова.
- И ты меня прости, Артём, - сказала она тихим мягким голосом.

"Как же он разительно контрастирует с тем, которым ты меня утром выгоняла", - подумал я.

- Прости, что я сегодня утром на тебя накричала. Особенно после того, что ты для меня сделал. Я... Я правда не хотела, просто..., - она опустила глаза. - Просто снова вспомнила тот страх... И как-то всё...
- Всё, забыли, - сказал я, сев чуть ближе. Я вовсе не хотел, чтобы Ника снова это испытала.
- В общем, и ты меня извини пожалуйста, - она снова подняла на меня свои голубые глаза. Мне показалось, что я увидел там слёзы.
- Прости, что утром... Немного психанул и оставил тебя в таком состоянии, - сказал я.
- Ты не виноват, - ответила девушка. - Я всё понимаю. И вообще... Давай не будем об этом. Мир?, - она чуть улыбнулась и протянула мне мизинец.

Я улыбнулся. Последний раз я так мирился лет... Не знаю, в пять или шесть, наверное. Кто же знал, что однажды придётся в семнадцать? Я протянул свой мизинец, обхватив им палец Ники, и сказал с улыбкой:
- Мир, голубоглазка.
Она недовольно закатила глаза и крепко сжала мой палец своим. Я усмехнулся.
- Как мило ты пытаешься сломать мне палец.
- И всё же ты невыносим, - заключила она, опустив наши по-прежнему сцепленные руки.
- В списке тех, кто мне это говорил, ты где-то на..., - я картинно поднял голову вверх, изображая глубокую задумчивость, - месте эдак семисотом, пожалуй.
Она ещё раз закатила глаза, а я лишь улыбнулся.

- Артём, послушай, - снова заговорила Ника через несколько секунд. - Спасибо тебе...
Но закончить ей не позволил громкий и злой голос Марины, которая крикнула со второго этажа:
- Артём, какого чёрта вы тут делаете?
Я мгновенно убрал свою руку с руки Вероники и встал с подоконника. Марина спустилась со ступенек и подошла ко мне. Её глаза сверкали от гнева. В принципе, я могу представить, что она себе надумала, когда увидела меня и Веронику, сидящих довольно близко друг к другу, ещё и держащимися за руки. Хоть и не совсем, но это уже детали... Кто ж на них, как правило, смотрит?

- Марина, всё не..., - хотела сказать Вероника, тоже вставшая с подоконника, но её Марина грубо оборвала:
- Заткнись. С тобой я потом поговорю.
- Не хами, - сказал я спокойно, но твёрдо. - Ника, иди, всё хорошо, - обратился к Тихоновой. Её присутствие тут никому на пользу не пойдёт. Она, благо, меня послушалась.
- То есть "Ника"?, - чуть не крикнула мне в лицо Марина.
- Так её зовут, - сказал я, пожав плечами. Не голубоглазкой же мне назвать Веронику при такой злой девушке.
- Что вы тут делали с этой?
- Её зовут Ника, - твёрдо сказал я. - Мы просто разговаривали.
- О чём? О чём тебе с ней говорить?
- Это моё дело, - ответил я.

О чём мы говорили с голубоглазкой... Это было лишь нашим общим делом. Я бы ни за что не сказал об этом ни Марине, ни кому бы то ни было ещё.
- Ах, это твоё дело?, - крикнула Марина.
- Именно так, - я, в отличие от неё, сохранял почти ледяное спокойствие. - Мне кажется, что я имею право на то, чтобы поговорить с кем-то.
- Но... Ты говорил с этой... Никой, - со злостью произнесла она её имя, напоровшись на мой взгляд.
- И? Это запрещено?, - я уже стал уставать от этого разговора.
Да и вообще... Эти сцены ревности в исполнении Марины мне уже настолько надоели, что не передать...
- Вы держались за руки, - выкрикнула она.
Я ничего не ответил. Как-то оправдываться глупо. Это было, и это факт. А правду... Нет. Её я точно не скажу никому.

- Петровский, то есть ты даже не попробуешь объясниться?, - спросила Марина через несколько секунд моего молчания.
Я поднял взгляд на девушку. Прямой, спокойный и усталый.
- Нет, - ответил я. - Даже не попытаюсь.
- Ну ты и козёл, - она отступила на шаг от меня.
- Может быть, - ответил я равнодушно и пожал плечами. - Думаю, тебе стоит поискать кого-то более..., - я покрутил рукой в воздухе и, подобрав подходящее слово, закончил. - Разговорчивого.
- Что?, - почти прошептала она.
- Марина, я говорю, что мы больше не вместе, - сказал я чётко и громко. - Я устал. Устал от твоей постоянной беспочвенной ревности. Если поначалу это даже забавляло, то сейчас... Прости, но это уже раздражает. Да и... Будем честными, наши отношения всегда были довольно странными. Мы как-то... Неожиданно сошлись, а потом... Не знаю, будто по инерции продолжали встречаться. Но... Это было глупо, на самом деле. Поэтому... Давай это прекратим.
Я видел, как затряслись её губы. Она отчаянно боролась с желанием заплакать, но, очевидно, оно оказалось сильнее. Слёзы полились по щекам девушки, но я не сделал даже малейшей попытки её успокоить. Смахнув их, Марина сказала мне:
- Ты... Это из-за неё, да? Из-за этой Тихоновой?
- Ты так ничего и не поняла, - сказал я всё тем же спокойным голосом, который ранит сильнее всякого крика. - И Ника здесь совершенно не при чём.
- Ты просто урод, Артём, - она прошептала эти слова, а потом отвесила мне звонкую пощёчину и убежала.

Я приложил горящую щёку к стене. Да уж, приложилась Марина хорошо, с душой, так сказать. Место удара аж онемело на несколько секунд. Но ничего, переживу. Эти отношения... С самого начала были неправильными. Надо было давно это прекратить. Что я и сделал...

- Братан, откуда такой красивый?, - спросил Стас, указав на мою щёку, когда я вошёл в раздевалку.
- Да так, попал под горячую руку, - ответил я.
- У кого ж такая?
- У Марины.
- Это что ж ты ей такого сказал, Артём?, - спросил Сергей Смирнов.
- Что мы расстаёмся, - резко ответил я. Почему-то с ним мне говорить хотелось меньше всего.
- Серьёзно?, - спросил Стас.
- Не, пошутил. А она не оценила, - отмахнулся я.
- Ну ты даёшь, мужик, - присвистнул мой друг...

Я стоял у дверей школы и ожидал Стаса и Таню. Те тоже немного задержались после физкультуры, судя по тому, что мой друг вошёл в раздевалку на полминуты раньше меня. Так как переоделся я быстрее, то решил дождаться их на улице. В честь того, что сегодня было третье сентября, я решил изменить своим традициям и вместо американских песен 80-х годов в моих наушниках играла песня "3 сентября".

Краем глаза я заметил, что неподалёку от меня остановилась и Вероника. Похоже, что тоже кого-то ждёт.
"Уж не Сергея ли?, - подумал я. - Так он уже ушёл вроде. И вообще... Чего я вообще об этом думаю? Пусть ходит, с кем хочет".
Голубоглазка, похоже, решила последовать моему примеру, потому что тоже воткнула в уши наушники.
"Правда, вряд-ли она там тоже слушает "3 сентября". А интересно, какую музыку она вообще слушает?"
Правда, поразмышлять об этом, наслаждаясь игравшей песней, мне не дали.

Я поднял глаза и увидел, как из школы вырвалась, будто торнадо, злая, как собака, Марина и подошла к Нике. Я даже не успел ничего подумать, как она толкнула Тихонову и заговорила:
- Я тебя предупреждала, коза, чтобы ты не лезла к моему парню?
- Никто ни к кому не лез, - сказала Ника, со злостью взглянув на Марину. - Мы просто поговорили.
- Держась за руки?
Я быстро положил телефон в нагрудный карман рубашки, а наушники закинул на шею, и, подбежав к девушкам, встал между ними, будто судья на ринге. Повернувшись спиной к Веронике, я заслонил её собой.
- Марина, успокойся, - обратился я к девушке. - Я уже тебе сказал, что Ника здесь не при чём. Она не имеет ни малейшего отношения к тому, что мы с тобой расстались. Оставь её в покое.
- Ты её защищаешь... И после этого будешь говорить, что между вами ничего нет?, - спросила она уже почти жалким голосом.
- Да, потому что ничего и нет.
Девушка ещё какое-то время посмотрела на меня, на Нику, что стояла за моей спиной, а потом развернулась и ушла. Но я услышал её всхлипы.

- Артём, дак вы серьёзно расстались?, - спросила Таня, когда мы вчетвером шли домой.
- Серьёзнее некуда, - подтвердил я.
- Ты думаешь чего у него такое лицо красивое?, - улыбнулся мне Стас.
"Вот же... Козёл", - усмехнулся я.
- Лицо у меня красивое, потому что гены хорошие, - ответил я. - У мамы и..., - тут я оборвал сам себя. - Весь в маму, в общем, - закончил я.
- Ага, а сегодня тебя ещё и разукрасили, - вставил Стас.
- А ты чего сияешь?, - спросил я. - Нет бы другу посочувствовать...
- Ой, да ладно тебе, - засмеялся он. - Ну иди сюда, посочувствую, - он обнял меня за шею одной рукой, прям как я его после урока, и заговорил притворно-жалостливым голосом: - Ох, Артём... Как же тебе перепало... Ох и вмазала она тебе...
- Всё, замолчи, - засмеялся я. Да и Таня с Никой тоже. - Лучше уж прикалывайся, чем такое сочувствие.
- Вот то-то же, - усмехнулся мой друг. - Сам же, как прикол ходячий.
- Месть такая, значит?, - улыбнулась Ника.
- Типа того, - ответил Стас.
- Ты-то чего радуешься, голубоглазка?, - шёпотом спросил я, когда Стас отвлёкся на Таню. - Приятно, что и меня иногда подкалывают?
- Именно так, - так же шёпотом ответила Ника, посмотрев на меня.
- Надо же, ты первый раз не закатила глаза на то, что я назвал тебя голубоглазкой, - заметил я.
- Не привыкай, это одноразовая акция, - улыбнулась она...

Под вечер я чувствовал себя уставшим. Через пару часов после возвращения из школы я пошёл на тренировку по боксу. Там ещё два часа занимался. Так что свой сегодняшний пропуск в плане утренней пробежки с лихвой компенсировал. Наконец, выкупавшись, я лёг на кровать. Впереди два выходных. Красота.
Прежде чем лечь спать, я взял телефон и, едва включив его, заметил новое сообщение. Открыв его, я с удивлением понял, что прислала его мне Вероника. Там было написано:

"Я не успела договорить там, на подоконнике. Спасибо тебе за всё. И за то, что сегодня заступился, тоже".

Я почувствовал, как мои губы изогнулись в улыбке. Это было просто... Отличное завершение дня. Немного подумав, я написал ответ:

"Всегда пожалуйста, голубоглазка ".

И я мог бы поспорить с кем и на что угодно, что когда Ника прочитает мой ответ, она непременно закатит глаза на последнем слове. Но... Возможно, она при этом улыбнётся...