Каспар: Между строк и пламенем

Сон накатил, как внезапная приливная волна, смывая остатки реальности и погружая Элизу в белую, обжигающую пустоту. Вокруг ничего. Зацепиться взглядом было попросту невозможно. Стерильная бесконечность, словно её забросили в гигантский, идеально выбеленный аквариум. Внутри всё сжалось от непривычной тишины, от этой пугающей, вылизанной до блеска пустоты, как будто выключили звук во всем мире.

И вдруг, словно вынырнув из-под воды, появился он. Сначала — просто размытое пятно на белом фоне, тень, проскользнувшая краем глаза. Потом силуэт стал четче: высокий, плечистый, словно его вылепили из гранита, а потом забыли отшлифовать. Элиза не видела его лица, лишь тени, играющие на выступах скул и подбородка, подчеркивающие какую-то нечеловеческую красоту. Его фигура излучала уверенность, силу, что-то первобытное и опасное. От него веяло тайнами, такими древними, что от одного прикосновения к ним можно было бы рассыпаться в пыль.

Он стоял неподвижно, словно статуя из музея восковых фигур, в его позе чувствовалась какая-то незыблемость, будто он врос корнями в эту белую пустоту. А потом Элиза столкнулась с его глазами. Они горели, как два раскаленных угля, оранжевым пламенем, пронзая белизну вокруг, словно маяки в беспросветной тьме. Эти глаза не были человеческими. В них плескалось что-то дикое, неземное, какая-то древняя мудрость, способная заставить содрогнуться саму Вселенную.

Прямо за его спиной, на этих девственно-белых стенах, начали проявляться какие-то знаки. Непонятные символы, похожие то ли на древние письмена, то ли на каракули сумасшедшего гения. Они вспыхивали и гасли, словно короткое замыкание, переливаясь всеми оттенками серого, от почти белого до цвета грозовой тучи. Вроде бы хаотично разбросанные, но в их расположении чувствовалась какая-то скрытая закономерность, словно кто-то специально расставил их, чтобы проверить внимательность.

Мужчина молчал, просто смотрел на Элизу, и от этого взгляда у нее внутри все как будто переворачивалось, словно на американских горках. Внезапно он протянул руку. Большая ладонь с длинными, тонкими пальцами, как у пианиста или фокусника, готового вытащить из рукава кролика. Он не произнес ни слова, но Элиза услышала его голос — не ушами, а где-то глубоко внутри, словно старое радио поймало волну.

— Пойдем со мной, Элиза, — прозвучало это у неё в голове, и в этом не было ни приказа, ни уговора, а как будто констатация факта, как будто так и должно быть, — Время пришло.

Страх сковал ее, но одновременно с ним возникло непреодолимое желание последовать за ним, броситься в эту неизвестность, довериться этому загадочному существу. Она чувствовала, что где-то глубоко внутри себя знает его, что он — ключ к чему-то важному, к чему-то, что она давно и безуспешно ищет.

И вдруг он заговорил вслух, и его голос оказался низким и бархатным, словно старый винил, заигравший в пустой комнате:
"Время — это река, Элиза. И лишь тот, кто умеет плыть против течения, увидит истинный источник."

Мир вокруг начал таять, белизна померкла, символы исчезли, как будто их стерли с доски. И прежде чем Элиза успела что-либо сказать или сделать, она проснулась, с бешено колотящимся сердцем и ощущением, что ее окунули в какую-то другую реальность. В голове, словно эхо, звучала последняя фраза из сна, а в памяти отчетливо отпечатался образ горящих оранжевым пламенем глаз.

***

— Да говорю же тебе, София, клянусь всем святым, этот мужчина явился ко мне во сне не просто так, от нечего делать! Это не случайность, понимаешь? Между нами явно существует некая связь, какая-то ниточка, невидимая, но ощутимая, я это кожей чувствую! Просто пока не могу понять, что это за узелок и какую тайну он скрывает. Нужно только расшифровать эти проклятые символы, что были у него за спиной. Представляешь, я даже умудрилась их запомнить, как будто они выжглись у меня на сетчатке, — причитала Элиза, словно заведенная кукла, нервно теребя край своего платья и шагая по узкой, извилистой тропинке, пролегающей сквозь густую чащу леса, как нитка в игольном ушке. Она не отставала от своей подруги детства, Софии, которая, казалось, намеренно шла быстрее, пытаясь сбежать от навязчивых бредней Элизы.

— Элиза, милая моя, ну сколько можно об одном и том же! — резко остановилась София, разворачиваясь лицом к своей подруге, словно против шторма. Она мягко уложила свои руки на плечи Элизы, как бы пытаясь удержать ее от дальнейшего погружения в пучину фантазий. — Я тебе в сотый раз повторяю, и буду повторять, пока до тебя не дойдет: не надумывай себе всякую чепуху, не строй воздушные замки на песке. Это просто сон, обыкновенная игра твоего подсознания, каприз мозга, если хочешь. Не более того! — София заглянула в глаза Элизы, пытаясь прочитать хоть какое-то понимание, хоть искру сомнения. Не найдя ничего, кроме безумного блеска, она склонила голову набок и тяжело вздохнула, словно сбрасывая груз разочарования. Ну что с ней делать? Как втолковать ей, что жизнь не является сказкой и что в ней не стоит искать принцев?

— Но, София, как ты можешь этого не понимать? Этот мужчина... Он словно магнит, притягивает меня к себе какой-то неведомой, необъяснимой силой, словно я марионетка, а он дергает за ниточки! — щебетала Элиза, перехватывая руки подруги и прикладывая их к своей груди, там, где сердце билось, словно пойманная в клетку птица. — Ох, София, ты только представь себе, стоит мне только подумать о нём, как моё сердце тут же начинает бешено колотиться! Я чувствую, как кровь приливает к щекам, а в животе порхают бабочки! Я не знаю, что это, но это что-то очень сильное, что-то настоящее!

— Хорошо, хорошо, я поняла, для тебя это целая трагедия, дело чести, вопрос жизни и смерти, — вздохнула София, понимая, что спорить бесполезно, что Элиза уже твердо решила для себя, что это не просто сон, — Если для тебя это настолько важно, если ты готова положить на это все свои силы, то попробуй поискать в нашей библиотеке что-нибудь об этих символах. Ты же у нас книжный червь, просто жить не можешь без книг, а значит, скорее всего, быстро найдешь то, что тебе нужно. Но, — София подняла указательный палец вверх, словно предупреждая об опасности, — будь готова к тому, что эти символы могут оказаться и несуществующими знаками, просто плодом твоего воображения, иллюзией, которую тебе подкинул твой мозг, пока ты спала. В таком случае, тебе придётся смириться с тем, что это всего лишь сон, и отпустить его. — София поставила точку в разговоре, словно в приговоре, и пожала плечами, как бы говоря: "Я тебя предупредила". Затем она повернулась обратно в сторону тропинки и, не оборачиваясь, продолжила свой путь, оставив Элизу наедине со своими грезами и надеждами.

***

Элиза, полная решимости после прогулки с подругой детства и её совета, направилась прямиком в библиотеку Валлеомбры — скромное, но уютное здание, служившее пристанищем знаний для нескольких поколений жителей деревни. Библиотекарь, старая дева мисс Агнес, знала Элизу Кастильоне с пеленок, ведь та, казалось, провела здесь большую часть своей жизни, зарывшись в тома древних книг, словно кладоискатель, охотящийся за затерянными сокровищами. Сегодня, однако, в глазах Элизы горел не просто любознательный огонек, а пламя навязчивой идеи, и мисс Агнес это заметила.

Она пронеслась мимо стеллажей с историческими романами и томами поэзии, направляясь прямиком к секции оккультизма и древних символов. Это был мрачный уголок библиотеки, который обычно избегали приличные девушки. Пробежав глазами по корешкам потрепанных книг, она наконец нашла то, что искала: пыльный том под названием "Энциклопедия забытых знаков и символов". С дрожащими руками она открыла книгу и начала листать страницы, одну за другой, в бешеной гонке со временем и собственной одержимостью.

И вот, на пожелтевшей странице, словно привет из потустороннего мира, она увидела их — символы, которые преследовали её во сне. Они были изображены в замысловатых деталях, с подробным описанием их происхождения и значения. Элиза затаила дыхание, словно боясь разрушить хрупкое волшебство момента. С лихорадочной скоростью она достала из своей сумки старый, потертый блокнот и начала перерисовывать символы, стараясь не упустить ни одной детали, ни одной черточки. Закончив, она бережно закрыла книгу, вернула её на полку и, словно вор, улизнула из библиотеки, не желая делиться своей находкой ни с кем.

Домой она летела на крыльях — сердце колотилось, как сумасшедшее, а мысли роились в голове, как пчелы в улье. Она переступила порог особняка Кастильоне, родовой резиденции ее семьи на протяжении столетий, и замерла, словно споткнувшись о невидимую стену. В прихожей стояли её родители, граф Армандо и графиня Изабелла, вернувшиеся из своего ежегодного путешествия раньше, чем ожидалось.

Граф и графиня, несмотря на современные реалии, продолжали чтить традиции своей семьи. Они занимались поиском и сохранением древних артефактов для музеев по всему миру. Их аристократическое происхождение давало им доступ к закрытым архивам и тайным обществам, где они и находили свои сокровища. Эта работа требовала длительных поездок и командировок, но Кастильоне никогда не забывали о своем доме в Валлеомбре.

— Элиза, дорогая, какая приятная неожиданность! — воскликнула графиня, заключая дочь в объятия, — Мы вернулись раньше, чем планировали. Как ты тут без нас?

— Все в порядке, мама, — пробормотала Элиза, стараясь скрыть свое замешательство. Она не хотела, чтобы родители узнали о ее ночных видениях и одержимости таинственным незнакомцем.

— Отлично, тогда присоединяйся к нам за ужином, — предложила графиня, — Я уверена, ты соскучилась по нашей домашней кухне.

— Простите, но у меня очень важное дело, — запротестовала Элиза, — Я должна закончить один проект.

— Не говори глупостей, Элиза. Какие могут быть дела важнее семейного ужина? — нахмурилась графиня, однако не успела она продолжить, как в разговор вмешался граф Кастильоне.

— Элиза, не смей пренебрегать семейными ценностями. Мы редко бываем дома, и твое присутствие за ужином знак уважения к нашей семье. Иди переоденься и спустись вниз, — голос Армандо звучал твердо и властно, не позволяя Элизе противиться.

Девушка знала, что спорить бесполезно. Когда говорил граф Кастильоне, все должны были слушать. С неохотой она подчинилась воле отца. Поднявшись в свою комнату, она быстро переоделась в более подходящее для ужина платье. Спустившись вниз, она заняла свое место за длинным столом, на котором уже был накрыт изысканный ужин.

В течение вечера она отвечала на вопросы родителей об учёбе, о друзьях и увлечениях, но ее мысли были далеко, в мире символов и тайн. Едва дождавшись окончания ужина, она поспешила обратно в свою комнату, где ее ждал блокнот с перерисованными символами.

Заперев дверь, она достала старые перья, чернила, разложила рисунки. Она начала сравнивать символы из сна с теми, что нашла в библиотеке. Сначала это казалось бессмысленным набором линий и знаков, но постепенно, словно пазл, начала складываться картинка. Она сопоставляла их с рунами, алхимическими знаками, даже с древними египетскими иероглифами.

Прошло несколько часов, наполненных мучительным поиском и расшифровкой. И вдруг, словно молния, её осенило. Она поняла, что каждый символ соответствует определенной букве в древнем алфавите. Переводя символ за символом, она сложила слово... И это слово было:

КАСПАР.