Глава 15. Эмпатия
Определение:
Эмпатия — это умение ощущать и воспринимать переживания других людей, понимать их эмоциональное состояние. Это не просто сочувствие или вежливая заинтересованность, а глубокое проникновение во внутренний мир собеседника.
Марина
С искренними улыбками на лицах мы с Мертом вошли в дом. Я была очень рада, что он больше не курит, и надеюсь, что в будущем он сможет избавиться от этой пагубной привычки. Но самое удивительное — это то, что я подарила ему кольца. Пусть и не настоящие, но они были от всего сердца и с самыми серьёзными намерениями.
Из кухни доносился аппетитный запах еды, слегка приправленный нотками гари, а Мияр мяукал, поглядывая на меня.
— Привет, котик, — присела я и погладила его.
Он быстро понял, что не хочет ни с кем контактировать, поэтому развернулся и ушел. Я вспомнила маму, которая сегодня сделала точно так же. Мысли снова начали заполнять мой тревожный разум, но, вспомнив кое-что, я обернулась на Мерта, который собирался зайти на кухню.
— Эй! — окликнула я его. Он повернулся ко мне с любопытным выражением лица. — Ты сделал свою молитву?
— Что? — нахмурился он.
— Я слышала послеобеденный азан.
— Я забыл, — протер он лицо, затем с улыбкой на лице сказал: — Спасибо, что напомнила. Пойду сделаю сейчас.
— Не за что, — мило улыбнулась я, когда он посмотрел на меня так, будто не мог вдоволь восхититься мной.
Он ушел, а я, вспомнив наш недавний диалог, захихикала, но меня заметила Вики и бросила странный взгляд.
— Вы говорили с Мертом? — прищурилась она, опираясь о косяк большой рамы, которая вела в гостиную.
— Да... — протянула я.
— И что говорили?
— Это тайна, — беззаботно сказала я.
— Марина, я беспокоюсь о тебе. Ты не можешь так беззаботно общаться с ним, когда он не в себе, потому что, если вспомнит, то возьмет все свои слова назад, оставив тебя с разбитым сердцем.
— Что именно он должен вспомнить?
— То, что он уже был влюблен в сестру своего бывшего лучшего друга.
— И что? Разве это что то плохое? Он полюбил, потом разлюбил, или ты о том что случилось между ним и Алисой?
Я прошла мимо нее и села на стул у барной стойки. А поблизости брата не было, что не могло не радовать. В последние дни он какой-то напряженный. Я думаю, это из-за Мерта и предстоящей игры. Хотя мое поведение тоже, наверное, напрягает его.
Вики села возле и коротко повернула меня к себе, схватившись за плечи, чтобы я обратила на нее свое серьезное внимание, а не надоедливое выражение лица.
— Он был влюблен в сестру бывшего мужа Алисы. Его звали Али.
— То есть бывшего лучшего друга Мерта?
— Да, потом Алиса все разрушила, признавшись Мерту, что влюбилась в его лучшего друга, когда тот был помолвлен с его сестрой.
— С сестрой Мерта? — переспросила я, получив утвердительный кивок.
— Но этот Али отказался от нее и скрылся в закат вместе с невестой Мерта.
— Вот гады. Как они могли, и почему Мерт винит себя в этом? Он говорил, что натворил много плохих дел. Но что было дальше? — подалась я вперед, когда Вики огляделась и тихо продолжила:
— Потом Мерт вернулся в Бельгию, где были все его родственники и друзья, и помирился со всеми.
— Серьезно?
— Нет, ну, вернее, он сделал вид, что помирился с Али, чтобы отомстить ему тем же.
— Тем же? — выжидающим голосом спросила я.
— Да. Он обещал в знак перемирия жениться на сестре Али, которую он безумно любил, но бросил ее в день помолвки, тем самым отомстив.
— Оу. Это как книга с запутанным сюжетом. А что стало в конце?
— Та девушка собирается выйти замуж за брата Алисы.
— Серьезно? А Мерт?
— Самый плохой в этой истории.
Его все обвиняют из-за того, что он решил отомстить? Но как, по их мнению, он должен был отреагировать на новость, что его лучший друг уводит у него невесту, оскорбив при этом и его сестру? Это просто... несправедливо к нему.
— Марина, послушай, он не будет повторять одни и те же ошибки... — начала Вики, но я была в своих раздумьях, чтобы возразить ей или как-либо ответить.
— Его предал лучший друг, который разрушил жизнь его сестры, и при этом злодеем в этой истории является Мерт? Он не заслуживает этого.
— Он злодей, потому что до сих пор шантажирует Алису чтобы оставаться с ней в фиктивных отношениях.
— Что? — недоумевала я.
— Алиса... С ней целая трагедия. Не буду вдаваться в детали, скажу лишь в общих чертах: она допустила серьёзную ошибку, но не помнила, что именно произошло. Поэтому она обвинила другого человека в преступлении, которое тот не совершал. Этого человека чуть не посадили в тюрьму, но так и не смогли найти достаточных доказательств его вины. Со временем Алиса начала вспоминать, что этот человек не совершал злодеяние, в котором она обвинила его, потому что всё происходило по обоюдному согласию. Однако было уже поздно отступать, поэтому она молчала. Но её секрет узнал Мерт и теперь шантажирует её. Из-за этого она ушла от Али, будучи беременной.
— Я в шоке, — я подалась вперед, подставив локти на кухонную стойку, и пыталась переварить всё, что наговорила Вики. — Почему ты говоришь мне об этом сейчас? И откуда ты узнала?
— Я попросила Кристину подробно разузнать, что произошло с Мертом и его бывшим лучшим другом, потому что хочу остановить тебя от повторения ошибки прежних людей, особенно когда Кристофер странно ведет себя по отношению к Алисе.
— Думаешь, он влюбился в неё?
— Дело не в этом. Я рассказала тебе всё, что знаю, чтобы ты перестала строить ему глазки. Он разобьет тебе сердце, лишь потому что не захочет снова влюбляться в сестру своего лучшего друга.
— Я не она, — уверенно сказала я, выдержав ее выжидающий взгляд.
— Ему без разницы... ты...
— Нет это не так. Прости но я не хочу тебя больше слушать, — я встала и направилась к плите чтобы подогреть еду.
— Понятно, — закатила глаза Вики и направилась к выходу.
— Куда ты? — громко спросила я, пока она надевала кроссовки в коридоре, скрывшись от моих глаз.
— Домой. У меня тоже есть школа и обязанности как и у тебя.
Затем, хлопнув дверью, она ушла. Вернее, ушла обижаться на меня в другом месте. Однако вернулась через минуту и, открыв дверь, крикнула:
— Не забудь выпить таблетки!
После этого снова хлопнула дверью и ушла. Я не была против, потому что мне уже надоедает ее опекающее поведение и пессимистический настрой. Хорошо что она не увидела колец на наших пальцах, а то начала бы истерить, что я совершаю ошибку.
Через минуту в кухню зашел брат, он увидел, как я разогреваю макароны без пасты, и попросил наложить ему и Мерту. Я взяла ещё три тарелки и аккуратно распределила по ним длинные макароны — спагетти, а сверху добавила к ним пасту.
Разложив все по местам, я села напротив места Мерта, а его пока не было.
— Куда ушла Вики? — нахмурился Кристофер, сев за стол.
— Она сказала, что у нее много дел, и ушла, — пожала я плечами, скрыв причину почему она так себя повела.
Брат подозрительно прищурился.
— Ставлю тысячу лир, что ты вынесла ей мозг, — уверенно сказал Кристофер, затем окликнул Мерта.
Он появился с чуть мокрыми от омовения волосами, которые он расчесывал назад, а взгляд сразу нашел меня. Я смущенно улыбнулась, но перестала это демонстрировать брату, который осуждающе покачал головой. В ответ я беззаботно пожала плечами, а Мерт тем временем сел напротив меня рядом с моим братом.
— Ты успокоился? — спросил брат Мерта, который странно смотрел на спагетти и пасту с фаршем и томатом.
— Я и не был зол, — ответил он, затем, серьезно обращаясь к нам, сказал: — Мне же можно кушать у вас? Я читал в своей священной книге, что еда, приготовленная христианами и иудеями, разрешена мусульманам.
Брат хотел что то сказать, но я перебила его, и быстро проговорила:
— Правильно, есть такой аят:«Еда людей Писания также дозволена вам, а ваша еда дозволена им» (5:5).
Мерт повернулся ко мне с восхищенным блеском в глазах, пока я пыталась сделать непринужденное выражение лица.
— Откуда ты это знаешь? — удивленно спросил Кристофер.
— Мы проходили религии в школе, а я люблю дополнительные занятия.
— Класс, — закивал Мерт.
Он осторожно взял вилку, затем намотал на нее длинные спагетти, перемешанные с томатной пастой, и попробовал на вкус. Не нужно быть гением, чтобы понять по его мимике, что ему определенно понравилось. Его изящные и аккуратные брови взметнулись вверх, улыбка уже доходила до ушей, а лицо выражало восторг.
Отметив про себя, каким он красивым бывает, когда ест, начала кушать сама.
Снова осторожно взглянув в его сторону, я заметила, что он не снял кольцо, которое я ему подарила. У меня на пальце было похожее, поэтому я мысленно молилась, чтобы брат не заметил. Хотя он ничего не сможет сделать.
Мерт поднял на меня взгляд и, прервав процесс поглощения пасты, поинтересовался:
— Почему ты не ешь с пастой?
— Я вегетарианка. Не люблю, когда бедных животных режут ради еды, — ответила я.
Он неловко поглядывал то на вилку с мелкими кусочками мяса, то на меня, будто извиняясь, что ел бедных животных рядом со мной.
Однако я махнула рукой и сказала:
— Я уже привыкла к этому и не хочу навязывать свои убеждения другим.
— Хорошо, — улыбнулся он и продолжил есть.
— Какое твое любимое блюдо? — спросила я, чтобы лучше узнать его.
Я ожидала, что он скажет что-то вроде «Долма» или «Менемен». Самые знаменитые турецкие блюда. Но это было не так.
Я подавилась едой, когда он сказал:
— Паэлья.
— Правда? — обрадовалась я.
Значит, он помнит меня, вернее то, как я приготовила ему это блюдо.
— Что? — он вопросительно посмотрел сначала на Кристофера, потом на недоумевающую меня. — Я любил паэлью?
— Просто я готовила его для тебя, — сказала я, увидев намек паники на его лице. — Я думала, что ты вспомнил.
— Я помню лишь его изысканный вкус, а остальное лишь смутно, — нахмурился он.
— Какой ты гурман, — шутливо отозвался Кристофер. — Значит ты не помнишь? Еще забыл что должен мне пятьсот лир?
— Это ты должен мне, придурок, — фыркнул Мерт.
— Никакая у тебя не амнезия, — усмехнулся он, толкнув его в плечо.
Мерт окинул его шутливым взглядом.
Минут пять я ела пасту, и по окончании даже не успела элегантно вытереть рот, чтобы Мерт подумал, что я леди, как Кристофер спросил, не пора ли мне пойти к Вики.
Я закатила глаза и, встав со стола, скрипя своим стулом, вернее беся своего брата, отправилась наверх, чтобы упаковать свои вещи на два дня, когда Мерт будет жить у нас.
В голове появлялись странные мысли, которые снова и снова воспроизводились вместе с не менее странным поведением мамы. Самое обидное, что я не могу ни с кем об этом поговорить. Если Вики или Кристофер узнают, что я виделась с ней, они не позволят мне выходить одной без их сопровождения, и дальше можно забыть про опекунство мамы или встречи с ней.
Затем в голове всплыл разговор с Вики, вернее, ее подробный рассказ про конфликт Мерта и его бывшего лучшего друга. Я не верю, что Мерт до сих пор шантажирует Алису, чтобы насолить кому-то. Это ужасно. И я надеюсь, что это неправда. Теперь доска, которую я создала, чтобы узнать, что произошло между тремя друзьями — Мертом, Али, Алисой и остальными, больше не нужна мне.
Я выкинула свое творение в мусорный бак рядом с рабочим столом и стала собирать свои летние платья в небольшую сумку.
Я полностью погрузилась в свои мысли о папе и маме и даже не заметила, как позади меня заскрипел пол, поэтому я резко обернулась с бешено колотящимся сердцем, будто ожидала увидеть призрака, но на пороге комнаты стоял Кристофер.
— Ты напугал меня.
— Совсем не хотел, — невинно сказал он с нотками юмора в голосе. — Я хотел спросить в порядке ли ты.
— Да конечно, а что? — я присела на край своей кровати и уставилась в окно и оранжевые линии на стене, которые рисовало уходящее солнце.
— Просто ты казалась задумчивой. Что-то случилось? — он сел рядом со мной на край кровати и, как заботливый старший брат, пытался понять, в чем моя проблема, чтобы он мог ее быстро решить и облегчить мне существование.
Я хотела спросить, так как даже мама не ответила мне. Я должна знать правду про Аннабель, потому что после ее упоминания у меня по спине проходит холодок, а руки сами по себе сжимаются в кулаки.
Кровь. Крики. Гнев. Боль. Страх. Именно такими словами у меня ассоциации с Аннабель.
— Случилось. Я хотела спросить кое что, — промямлила я.
— Если ты про папу, то он сказал, что неделю или даже больше его здесь не будет. Поэтому тебе не очень переживать.
— Ему было грустно?
Я отложила свой вопрос на потом, поскольку мысли о папе полностью завладели моим сознанием.
— Ему станет лучше если ты будешь пить таблетки вовремя. Но конечно вдали от нас ему будет грустно. Зато у него мелкий чертенок.
— А я старший чертенок? — усмехнулась я.
Он рассмеялся и приобнял меня, а я прониклась к нему, подставив голову ему на плечо.
— Можно еще кое о чём спросить? — шепотом спросила я.
— Хорошо, но при одном условии.
— Какое еще условие? — нахмурилась я.
— Ты выпьешь таблетки.
— Ладно, я и без тебя хотела это сделать, к тому же Вики мне уже это сказала.
— Не сомневаюсь, — отозвался он. — Спрашивай, я весь во внимании.
— Кто такая Аннабель?
И снова одна и та же реакция у всех: страх. Его улыбающиеся уголки губ опустились, а движения приобрели неуверенность, будто он не знал, как себя вести рядом со мной.
— Ты не ответишь? — спросила я. — Если нет, то я пойду спрошу маму.
На этот раз его взгляд приобрел отрицательный блеск, будто он не мог представить чтобы я виделась с мамой.
— Ты не будешь с ней видеться, Марина, и я не шучу.
— Тогда ответь. После того как доктор назвал мне это имя, я не могу выкинуть ее из головы. Я ... хочу узнать правду, — сказала я, нервно сжимая ткань своего платья.
Кристофер склонился вперед и нервно провел рукой по волосам, будто борясь с сомнениями. Он хотел рассказать, но что-то его держало, а меня это сводило с ума. Я прождала так две минуты, после чего громко цокнула, привлекая его внимание:
— Так ты ответишь?
— При одном условии.
— Это уже второе условие.
— Тогда забудь про первое.
От его серьезного тона я нахмурилась.
— Ты не будешь больше писать маме. И видеться тоже.
— Хорошо.
Сказала я, будучи убеждена, что не сдержу слово. Я смухлюю, но это оправдано, потому что близкие мне люди скрывают от меня то, что я должна знать. Правду. Это то, что по праву моё.
Он протянул мизинец, чтобы я сдержала свое обещание вопреки всему, а я чувствовала себя плохо, потому что собиралась обмануть его. С мамой я не перестану общаться. Во что бы то ни стало.
Я уверенно обвила своим мизинцем его мизинец, при этом с крайне серьезным выражением лица.
— Я обещаю.
В ответ он кивнул.
— Как бы сказать. Аннабель... она...
— Кто она? — я подалась вперед, пытаясь угадать кто это.
— Ты, — он отвел взгляд, будто хотел отгородиться от моей реакции.
Меньше всего я ожидала от него шутку в такой серьезный момент. Может, он понял, что я не сдержу обещание?
— Очень смешно.
— Я серьезно, — он был серьезен.
— Как это возможно? — не понимала я.
— До того несчастного случая когда ты полностью лишилась памяти, тебя звали Аннабель.