Глава 4. Психопатия
Исследования неклинической психопатии, как и неклинического нарциссизма, исторически связаны с исследованиями в психиатрии, которые велись с конца XIX в. В 40-ые гг. был описан набор черт, характерных для социопатии. В него вошли, в частности: способность производить хорошее впечатление при поверхностном знакомстве (внешнее очарование), бесстрашие, низкая тревожность, необязательность, нечестность, неискренность, отсутствие сожалений и раскаяния, склонность к антиобщественному поведению, неспособность учиться на собственных ошибках, патологический эгоцентризм, бедность эмоциональной сферы [Cleckley, 1941]. На основании этого списка были определены критерии так называемого «социопатического нарушения личности», включенные в первое издание DSM [Diagnostic and statistical..., 1952].
Несколько позже, в конце 60-х гг., этот же список привлек внимание исследователей, изучающих вариативность личностных черт на клинических и неклинических популяциях. Опросники, составленные на основании критериев социопатии, стали использоваться для диагностики психопатии.
Наиболее распространенной является двухфакторная модель психопатии, включающая сниженную эмоциональность или первичную психопатию (эгоизм, холодность, низкая тревожность, бесстрашие, безжалостное использование других, склонность к манипулятивному поведению) и асоциальное поведение или вторичную психопатию (нестабильность, антиобщественный стиль жизни).
Предполагается, что в основе первичной психопатии лежит генетически обусловленная ограниченность эмоциональной сферы, проявляющаяся в низкой эмпатии и отсутствии страха, а в основе вторичной психопатии – неблагоприятные условия развития, способствующие бурному выражению негативных эмоций и склонности к нарушению социальных норм (см., например, [Lee, Salekin, 2010]). При сравнении первичной и вторичной психопатии в контексте теории чувствительности к подкреплению было показано, что избегание наказания отрицательно коррелирует с первичной психопатией, а ориентация на награду положительно связана как с первичной, так и с вторичной психопатией [Broerman et al., 2014; Hughes et al., 2012; Hundt et al., 2008; Ross et al., 2007, 2009].
Двухфакторная модель психопатии и соответствующие ей диагностические методы (Psychopathy Checklist, PCL и его аналоги – Levenson Self-Report Psychopathy Scale, LSRP и Self-Report Psychopathy Scale–III, SRP–III) были разработаны в начале 80-х гг. Позднее появились переработанные варианты тех же опросников [Hare, 1980, 1985; Hare et al., 1991; Levenson et al., 1995; Williams et al., 2007]. Но на этом вопрос о структуре неклинической психопатии не был закрыт.
На основании наиболее популярного опросника (варианта PCL) была получена трехфакторная модель психопатии. Ее авторы исключили из стандартного опросника утверждения, имеющие низкую стабильность в возрастных и кросс-культурных исследованиях (в их число вошли в основном те, которые были связаны с противоправным поведением), и провели конфирматорный факторный анализ на оставшихся утверждениях. В результате было получено три фактора неклинической психопатии – стиль межличностного взаимодействия (высокомерие и склонность к обману), стиль эмоционального реагирования (бедность эмоциональной жизни) и стиль жизни (импульсивность и безответственность) [Cooke, Michie, 2001].
Однако авторами первоначального варианта опросника часть исключенных утверждений была возвращена, проведена новая факторизация, и к трем факторам добавился четвертый, связанный со склонностью к правонарушениям [Hare, 2003; Bishop, Hare, 2008]. Эта четырехфакторная структура неоднократно воспроизводилась (см., например, [Sellbom et al., 2005; Sellbom,Verona, 2007]). Восстановление утверждений, связанных именно со склонностью к правонарушениям, неслучайно: авторы двух- и четырехфакторной модели рассматривают склонность к правонарушениям как центральную характеристику психопатии (первоначальная версия опросника даже разрабатывалась на выборках заключенных).
Правомерность рассмотрения нарушения закона как ядра психопатии вообще и неклинической психопатии в частности стала предметом длительной и до сих пор не законченной дискуссии. Оппоненты этой точки зрения [Lilienfeld, 1994, 1998; Cooke et al., 2004, 2007; Skeem, Cooke, 2010], считают, что двух- и четырехфакторные модели, во-первых, плохо идентифицируют носителей психопатии, не имеющих проблем с законом, и при этом преувеличивают уровень психопатии у тех, кто совершил правонарушение (поскольку преступление совершают лица с разными личностными профилями). Во-вторых, психопатия может проявляться не только в нарушении закона, но двухфакторная модель, делающая на этом акцент, недооценивает другие характеристики психопатии, в том числе и те, на основании которых делался опросник (т.е. первоначальный список черт, присущих людям со склонностью к нарушению социальных норм).
Носители психопатии могут реализовывать самые разные сценарии жизни, отнюдь не сводящиеся к тюремным нарам. Описаны, например, бизнес-карьеры людей с высоким уровнем неклинической психопатии и, хотя работать с ними не слишком приятно (для коллег они – «змеи в костюмах»), их профессиональная жизнь вполне успешна [Babiak, Hare, 2006]. В-третьих, двух- и четырехфакторные модели психопатии при проведении иерархического статистического моделирования хуже соответствуют данным, полученным при проведении эмпирических исследований, чем, например, трехфакторная модель, не включающая склонность к правонарушениям и насилию в число обязательных составляющих.
Результатом этих обсуждений стало некоторое изменение представления о соотношении психопатии и криминального поведения. Теперь оно рассматривается скорее как коррелят психопатии, а не ее базовая характеристика и часто диагностируется дополнительными шкалами, а не включается в структуру психопатии как ее неотъемлемая черта.
В середине 90-х гг. появляется новый опросник психопатии – Psychopathic Personality Inventory, PPI [Lilienfeld, Andrews, 1996] и позже – его измененный вариант, Psychopathic Personality Inventory-Revised, PPI-R [Lilienfeld, Widows, 2005]. Опросник предназначен только для нормальных (неклинических) популяций и позволяет диагностировать 8 шкал. Три из них (Социальное влияние, Неподверженность стрессу и Бесстрашие) объединяются в фактор Бесстрашие и Доминантность. Четыре других (Низкий уровень планирования, Импульсивная нонконформность, Макиавелллистический эгоцентризм и Обвинение окружающих) составляют фактор Импульсивности. Показатели восьмой характеристики – Бесстрастность и эмоциональная холодность – не имеют значимых весов ни в одном из двух факторов и образуют самостоятельное измерение неклинической психопатии. При мета-анализе 45 исследований, использовавших опросник PPI и при суммарной выборке, превышающей 14,5 тысяч человек, эта структура была воспроизведена [Marcus et al., 2012].
Есть попытки определить структуру психопатии через ее связи с диспозиционными чертами личности. Совместная факторизация данных, полученных с помощью опросника Большой пятерки и нескольких опросников психопатии, созданных на различных теоретических основаниях, позволила выделить 4 фактора. Два из них соответствовали факторам, полученным в двухфакторной модели психопатии: один был связан с низкой Доброжелательностью, второй – с низкой Сознательностью, контролем импульсивности. Два другие фактора ассоциировались, соответственно, с низким Невротизмом и Экстраверсией (такими ее составляющими, как доминантность, поиск новизны и ориентация на награду) [Seibert et al., 2011].
Таким образом, несмотря на споры о структуре психопатии, которые далеки от завершения, некоторое согласие все же достигнуто: в структуре психопатии всегда выделяется, во-первых, низкая тревожность и бесстрашие и, во-вторых, импульсивность, безответственность и безрассудность. В структуре психопатии, несомненно, присутствует эмоциональная холодность (как самостоятельный фактор или же как составляющая фактора низкой тревожности. Кроме этого, в структуру психопатии часто включаются характеристики, связанные с деструктивным стилем межличностных отношений – склонностью к обману и манипуляции.
Руководствуясь этим психологическим портретом, рассматривают особенности социальной адаптации психопатической личности, и, как правило, демонстрируется дезадаптивность как клинической, так и неклинической психопатии. Неклиническая психопатия препятствует формированию благополучной Я-концепции, установлению нормальных межличностных отношений, профессиональной адаптации и характеризуется общей неудовлетворенностью жизнью (даже, если в какой-то сфере достигается успех) [ Savard et al.,2006; Ali, Chamorro-Premuzic, 2010a, 2010b; Boddy , 2010; O'Boyle et al., 2012; Jonason et al., 2012; Jonason et al., 2014; Spain et al., 2014; Jonason et al., 2015].