Глава 10
Цзюнь Хуайлан боялся, что Цзюнь Линхуань замерзнет, поэтому сначала он попросил ее остаться в комнате и в другой день научиться играть на цинь. Но Цзюнь Линхуань отказалась. Она стала еще более взволнована, когда увидела, что идет снег, и настояла на том, чтобы поиграть с ним на цинь во дворе.
Цзюнь Хуайлан ничего не мог с этим поделать. Все, что он мог сделать, это попросить служанку подать ей миску теплого супа и завернуть ее в плащ из лисьего меха.
После того, как они вдвоем сели в павильоне, Цзюнь Линхуань выглянула наружу и не смогла сдержать вздоха.
— Так красиво!
Цзюнь Хуайлан проследил за ее взглядом и увидел золотые занавески, развевающиеся на карнизах. За пределами павильона окрестности были покрыты серебристым снегом. В небе кружился и падал снег.
Цзюнь Хуайлан вдруг подумал: «Интересно, как сейчас выглядит эта кленовая роща?»
Эти янтарные глаза снова бесконтрольно возникли в его сознании. Он отвел взгляд, положил руки на струны и перестал думать о такой ерунде.
Хотя Цзюнь Линхуань любила снег, она боялась холода. После того, как она взяла несколько нот, ей стало слишком холодно, чтобы продолжать играть, но она все еще не хотела возвращаться. Цзюнь Линхуань вела себя мило, прижалась к Цзюнь Хуайлану, и попросила его сыграть для нее на цинь.
Цзюнь Хуайлан никогда не отказывал в просьбах этой юной госпожи.
Таким образом, когда Сюэ Янь прибыл, он услышал мелодичный звук гуциня еще до того, как прошел через главные ворота дворца Минлуань.
Около десяти дней назад он получил императорский указ о его усыновлении супругой Шу. Сюэ Яню не нужно было гадать, он знал, что супруга Шу, должно быть, кого-то обидела. Это заставило их изобрести все возможные способы, чтобы запихнуть злую звезду во дворец супруги Шу, что определенно заставило бы ее беспокоиться.
В императорском указе императора Цинпина также было несколько слов, в которых он делал вид, что заботится о Сюэ Яне, говоря ему, что забота о его травмах очень важна и чтобы он переехал во дворец супруги Шу в благоприятный день.
Сюэ Янь был уверен, что супруга Шу была недовольна и причинила много неприятностей во дворце. В противном случае император Цинпин не позаботился бы сказать ему, чтобы он сначала восстановил силы в своем собственном дворце.
После небольшого подсчета Сюэ Янь понял, что эта безмозглая супруга Шу могла бы ему помочь. Ему потребовалось несколько символических дней, чтобы прийти в себя, и именно в этот день он собрал свои немногочисленные пожитки. Взяв в свою свиту только Цзиньбао, он последовал за людьми из дворца Минлуань в свою новую резиденцию.
Ночью во дворце выпал снег, и в это время на белых мраморных плитках пола скопился толстый слой снега. Сюэ Янь бесшумно ступал по нему и вошел во дворец.
Сегодня было особенно холодно. У Сюэ Яня не было зимней одежды, на нем был только тонкий халат. Цзиньбао, следовавший за ним, был одет сразу в несколько комплектов осенней одежды и выглядел как большой раздутый цзунцзы*, но все еще непрерывно дрожал.
[*粽子 клецки из клейкого риса, завернутые в бамбуковые или тростниковые листья.]
— Мастер, вам не холодно? — Цзиньбао не удержался и тихо спросил Сюэ Яня.
Сюэ Янь взглянул на него, но ничего не ответил.
С детства он жил в префектуре Янь, где зима наступала намного раньше, чем в Чанъане. Земля Янь была бесплодной и полна войск и лошадей. Когда наступала зима, часто не было зимней одежды, чтобы защититься от холода.
Сюэ Яню было семь или восемь лет, когда принц Янь отправил его в казармы. Его расходы на еду и одежду ничем не отличались от расходов обычных солдат, и он уже забыл, сколько суровых зим ему пришлось пережить.
Слухи о его злой звезде распространились по всей армии, когда он только присоединился. В первый день, когда он попал в лагерь, несколько старых солдат избили его и бросили на снегу. Было так холодно, что он потерял всякую чувствительность в своём теле, даже боли не чувствовал.
Но Сюэ Яню не пришлось долго терпеть эти побои. В течение нескольких лет никто в армии не мог победить его, и никто не был более безжалостен, чем он. Он также привык носить ледяные железные доспехи всю зиму, поэтому не чувствовал холода.
Большинство страданий можно заглушить и приспособиться к ним. Например, холод, ненависть и неприятие мира.
Видя, что Сюэ Янь молчит, Цзиньбао не осмелился заговорить снова.
Вся семья Цзиньбао оказалась под угрозой. Вынужденный признать Сюэ Яня своим хозяином, он знал, что тот был мрачным и устрашающим. Только после того, как Цзиньбао прослужил ему некоторое время, он понял, что его хозяин был более страшным, чем он себе представлял.
Этот человек, на которого не действовали боль или холод, замышлял заговор в одиночестве в темноте. Он был так жесток к себе, как он мог не быть жесток к другим?
Кроме как слушать его и надеяться, что он сохранит ему жизнь, Цзиньбао ничего не мог сделать.
Человека, идущего впереди, послали из дворца Минглуань поприветствовать их. Хотя она была всего лишь дворцовой служанкой, на ней было толстое и элегантное парчовое зимнее пальто. Ее волосы развевались при каждом шаге. Она не оглядывалась, и даже вид сзади излучал высокомерие. Она повела Сюэ Яня во дворец Минлуань через дворцовые ворота, откуда доносился звук гуциня.
Это была чистая и мелодичная мелодия, нежная и далекая, похожая на древнюю музыку, которую играли небесные бессмертные в облаках. Когда служанка услышала музыку, она вздернула подбородок и повернула голову, придав лицу высокомерное выражение.
— Лорд-наследник играет на цинь, — сказала она. — Его светлость – член семьи супруги Шу. Ты не должен оскорблять его, пока здесь, иначе моя Госпожа так легко тебя не отпустит.
Казалось, что человек перед ней был не имперским принцем, а слугой, который полностью полагался на милосердие других.
Сюэ Янь ничего не сказал, но большая рисовая клецка Цзиньбао наполовину поклонился, наполовину кивнул головой рядом с ним.
Горничная презрительно фыркнула, развернулась и вошла во дворец Минлуань. Цзиньбао быстро шагнул вперед, держа багаж в одной руке, чтобы придержать дверь для Сюэ Яня.
Сюэ Янь поднял ногу и переступил резной золотой и киноварный порог дворца Минлуань.
Как только он вошел, звук цинь стал отчетливее. Подобно ключевой воде, текущей по горному ручью, он проплыл мимо него, мягко лаская его слух и вызывая его интерес.
Сюэ Янь посмотрел в том направлении. Даже он, который всегда был спокоен перед лицом событий, был ошеломлен.
Это был тот самый молодой мастер?
Под шелестом снега он сидел в павильоне, расписанном золотом, окруженный легкой дымкой. Вокруг него развевались прозрачные шелка. Сегодня он был закутан в белоснежный плащ с мягким воротником из лисьего меха, который согревал его.
Рядом с ним уютно устроилась маленькая девочка, которая вела себя мило. Костяшки его пальцев покраснели от холода, но длинные и стройные руки перебирали струны цинь, и музыка неторопливо лилась. Молодой мастер посмотрел на маленькую девочку рядом с собой с улыбкой, которую Сюэ Янь никогда раньше не видел.
Нежная и мягкая, с легким, но притягательным теплом.
В этот момент молодой господин невольно поднял глаза, и его взгляд оказался прямо на нем. Он не переставал улыбаться, и улыбка в его глазах внезапно отразилась в глазах Сюэ Яня, как будто он улыбался ему.
Мягкая, добрая и глубоко нежная, казалось, вокруг Сюэ Яня витало невидимое тепло.
Позвоночник Сюэ Яня онемел без всякой причины.
Никто никогда не смотрел на него так. Этот взгляд отозвался в его сердце странным, но опасно притягательным ощущением. Даже при том, что Сюэ Янь не хотел этого признавать, его сердце пропустило удар.
Но эти глаза сразу же наполнились удивлением и недоверием. Прежняя мягкая улыбка исчезла.
Сюэ Янь чувствовал себя вором, который по счастливой случайности украл сокровище. После мгновения тайной радости владелец забрал все обратно, и он снова обнищал.
Сюэ Янь пришел в себя и почувствовал, что он немного смешон, но в то же время в его сердце неожиданно возникло желание пограбить. Внезапно он подумал, на что было бы похоже, если бы он мог поймать у молодого мастера эту мягкую и ласковую улыбку и заставить его улыбаться ему вот так всю оставшуюся жизнь.
Позвоночник Сюэ Яня снова онемел без всякой причины, с ощущением жара и зуда.
Молодой господин посмотрел на него немного удивленно, а затем что-то сказал служанке, стоявшей рядом с ним.
Служанка, которая только что привела Сюэ Яня во дворец Минлуань, сделала несколько шагов вперед. Увидев, что Сюэ Янь не последовал за ней, она нетерпеливо обернулась и сказала:
— На что ты таращишься! Поторопись и следуй за мной!
Сюэ Янь отвел взгляд и безразлично посмотрел на горничную.
Служанка притопывала ногами и грела руки, но когда она встретилась с этими янтарными глазами, холод внезапно пронзил ее сердце. Это было все равно что встретиться лицом к лицу со злобным зверем.
Затем Сюэ Янь подошел к ней, его шаги были медленными из-за серьезной травмы. Когда он подошел к ней, он мягко напомнил ей:
— Гугу*, пожалуйста, показывай дорогу.
[*姑姑 тетя по отцовской линии, но также может использоваться для обращения к женщинам поколением старше. В данном случае Сюэ Янь не является ее родственницей, но проявляет уважение, обращаясь к ней таким образом.]
Служанка пришла в себя и снова посмотрела на него. Только что пережитый страх, казалось, был всего лишь плодом ее воображения. Она успокоилась и, ни разу не оглянувшись, повела Сюэ Яня на запад, где находился самый отдаленный боковой зал.
Когда они проходили мимо главного зала, Сюэ Янь услышал звук бьющегося фарфора внутри.
После того, как Цзюнь Хуайлан закончил разговор с дворцовой служанкой, он узнал, что Сюэ Янь переезжает сюда сегодня. Последние несколько дней он слышал, как супруга Шу злилась, поэтому столь скорое появление Сюэ Яня застало его врасплох.
Сюэ Янь исчез, когда он снова поднял голову.
Цзюнь Хуайлан вспомнил, что Сюэ Янь все еще носил осенние одежды. Обычно, если в дом въезжает принц империи, дворец Минлуань должен навести порядок в своей резиденции и купить ему больше одежды и продуктов. Но сегодня, если не считать того, что за ним прислали горничную, дворец Минлуань был таким же, как обычно. Даже хозяйка дворца не вышла, вместо этого супруга Шу осталась в своей комнате и закатила истерику.
Сердце Цзюнь Хуайлана, казалось, было набито мокрой ватой, он чувствовал себя немного неуютно.
Подошла служанка и с улыбкой подала им две чашки горячего чая. Она сказала:
— Ваша светлость, юная госпожа, в павильоне ветрено. Выпейте чашечку чая, чтобы согреться.
Цзюнь Хуайлан поднял глаза и увидел Дяньцуй, служанку супруги Шу.
Дяньцуй была с супругой Шу с тех пор, как она была ребенком. У Цзюнь Хуайлана также сложилось о ней некоторое впечатление с тех пор, как он был ребёнком. Он взял чай и поблагодарил ее, затем небрежно спросил:
— Дяньцуй-гугу, Пятый принц только что переехал?
— Да. По приказу Его Величества, Пятый принц будет воспитываться во дворце миледи, — сказала Дяньцуй.
Цзюнь Хуайлан снова спросил:
— Почему не было никакой подготовки в эти несколько дней? Это довольно неожиданно.
Дяньцуй улыбнулась и ответила:
— Моей госпоже он не нравится, поэтому она не хотела ничего говорить. Но все, что нужно было подготовить, было приготовлено для него.
Сказав это, Дяньцуй вздохнула и произнесла:
— Супруга Шу слишком сильно хочет ребенка. Когда она сказала, что хочет вырастить принца рядом с собой, эта слуга уговаривала ее, но она не слушала… Но я не ожидала, что император отправит на воспитание моей Госпоже Пятого принца. Этот Пятый принц такой взрослый, как он может называть супругу Шу "матерью"?
Она снова обеспокоенно вздохнула.
В глазах Цзюнь Хуайлана появился намек на подозрение.
Супруга Шу сама попросила об этом? Дяньцуй убеждала ее, но она не слушала?
Той ночью супруга Шу ясно сказала ему, что именно Дяньцуй посоветовала ей усыновить принца и настроила ее на усыновление… Но теперь слова Дяньцуй подразумевали, что она не имеет к этому никакого отношения.