Огненная Энна.

Манжеты его мундира обтрепались до дыр, сапоги были покрыты толстым слоем высохшей грязи, но волосы были чистыми и причесанными, а лицо гладко выбрито, как будто он готовился к их встрече. Стоя перед его отрядом, Энна вновь поразилась тому, как он хорош собой, почувствовала силу его присутствия, совсем не похожую на силу всех других людей, которых она знала.

И этот невероятный человек искал Энну, и никто другой ему был не нужен. Девушка прочитала в его глазах, что он желает ее, что готов ее простить, что его дом может стать ее домом. У нее по коже побежали мурашки. Ее шея вспомнила прикосновение его руки...

— Энна, Энна... — Из груди Сайлефа вырвался вздох, полный грусти и облегчения. — Энна, наконец-то...

— Ты искал меня? — Голос Энны прозвучал немного выше обычного.

— Да, — кивнул он. — Я просто гнался за тобой и надеялся. Я ведь говорил, что приду за тобой.

— Энна, — предостерегающим тоном произнесла Изи.

Энна вспомнила, что к горлу подруги прижимают кинжал, что семь стрел направлены в ее собственное сердце, но она снова посмотрела на Сайлефа, не вполне готовая отказаться от него.

— Значит, ты жив, — запинаясь, произнесла она. — Мне хотелось это узнать.

— В самом деле? — Сайлеф вскинул брови. — Ты думала обо мне? Не многим из нас удалось пережить тот день. Но я тебя не виню, Энна, правда. Война жестока. Я лишь рад, что все наконец позади. И неважно, кто победил. Но все эти последние недели меня мучило то, что ты можешь не знать, просто не знать, что я по-прежнему желаю тебя.

Он шагнул вперед, и Энна напряглась, когда он положил руки ей на плечи и притянул к себе. Запах Сайлефа нахлынул на нее, колени ослабели, но она уперлась ладонями в грудь капитана и оттолкнула его. Он сделал шаг назад, и глаза у него стали печальными.

— Сайлеф, — заговорила Энна, стараясь овладеть собственным голосом. — Я — женщина Байерна, и, что бы ты ни задумал насчет нас обоих, это не поможет. Я сожгла твою армию.

— Да, но вспомни поговорку: в любви, как и на войне, все средства хороши. Мы и теперь можем быть вместе. — Он улыбнулся. — А ты вовсе не кажешься потрепанной в боях. Прекрасно выглядишь.

Энна покраснела и поняла почему: все оттого, что на ней грязная одежда, а волосы в жутком состоянии. Но ведь смешно беспокоиться из-за этого! И хотя Сайлеф продолжал осыпать комплиментами ее внешность, ее силу и храбрость, Энна поняла, что ее уже не захватывают так безоглядно звук его голоса и страстный взгляд. На мгновение она пожалела об этой утрате, потом подумала о собственном сожалении, а затем ей пришло в голову, что все это довольно забавно. И она рассмеялась. Сайлеф умолк на полуслове и нахмурился.

— Ну что за чушь! — выпалила Энна.

Она снова огляделась по сторонам, стараясь вернуться к реальной опасности, а не увлекаться мыслями о Сайлефе. Ведь тут была еще и Изи. Энну кольнуло в самое сердце, когда она сообразила, что теперь ее подруга не просто Изи, она стала королевой. Тирианцы не знали, что на коленях перед ними стоит королева Байерна. А если узнают? Нужно было немедленно покончить со всем этим.

— Все это глупо. Какие же вы все дураки. Вот ты, там! — Она ткнула пальцем в сторону одного из лучников. — Ты тоже дурак. Опустите луки, мальчики! Энна-девочка вовсе не собирается вас жечь.

Она говорила беспечным тоном, но сердце у нее колотилось как бешеное. «Пожалуйста, пожалуйста, — мысленно молила она. — Пожалуйста, опустите луки!»

Солдаты даже не шевельнулись.

— Энна...

Сайлеф смотрел ей прямо в глаза. Его руки потянулись к ней — и упали, когда Энна снова рассмеялась.

— А ты еще та штучка, капитан! Могу поспорить, твоя няня влюбилась в тебя, как только ты научился говорить, а твой отец поколачивал твою матушку из ревности к тебе. Но могу поспорить и на то, что этот твой дар не всегда тебя радовал, а? Однако на меня подействовало, признаю. Я потащилась бы за тобой в Ингридан, и рожала бы тебе детей, и была бы тебе верна... Но теперь мне просто жаль тебя, Сайлеф, и я не хочу тебя сжигать, так что, пожалуйста, уходи. Немедленно.

Сайлеф подарил ей ослепительную улыбку:

— Как мне нравится, когда ты упрямишься!

— Не старайся, — ответила Энна напряженным от гнева голосом. — Не старайся меня соблазнить всем этим «ах, какая ты сильная, а я такой ничтожный». С меня довольно, Сайлеф. Убирайся.

Сайлеф внимательно посмотрел на нее, и выражение его лица быстро изменилось: вместо нежности на нем отразилась растерянность, а затем ярость. Он коротко вскрикнул и сделал несколько шагов в сторону, словно ища, по чему бы ударить. Потом вдруг снова повернулся к Энне и ткнул в ее сторону пальцем:

— Не надейся, что тебе удастся от меня избавиться, Энна! Я потратил на тебя слишком много усилий и не позволю тебе просто так уйти. Ты должна была стать средством моего продвижения, но вместо этого я все потерял! — Он уронил руку, и на мгновение в его глазах вспыхнула горечь. — Тиедан меня проклял, он сказал, что ты сожгла бы один-два шатра и ни за что не выпустила бы весь свой огонь на нашу армию, если бы я не держал тебя в плену так долго.

— Ну что ж, по крайней мере, в этом мы с Тиеданом сошлись: мы оба тебя прокляли.

Сайлеф внезапно запустил пальцы в волосы и оглянулся на своих солдат. Потом улыбнулся и коротко рассмеялся:

— Наверное, я плохо объяснил. Я просто хочу, чтобы ты была со мной. Я обещал тебе дом из белого камня, в три этажа, над рекой. Дом только для нас, Энна. И если этого не будет, я уж и не знаю, кто из нас сумеет это пережить.

Энна ощутила колебание тепла. Кто-то двигался. Боковым зрением Энна заметила Альвадо, которого никогда не привязывали на ночь, — конь стоял намного ближе к Изи, чем раньше. Королева закрыла глаза, как будто погрузившись в глубокое раздумье.

— Хм... давай-ка подумаем, кто это переживет? — Энна заговорила громче и прошлась туда-сюда, надеясь удержать внимание Сайлефа. — Твои предложения нынче ночью что-то не кажутся интересными, капитан. Похоже, эту игру тебе суждено проиграть.

В это мгновение Альвадо потянулся через плечо мужчины, державшего Изи, и впился своими огромными желтыми зубами в его руку. Мужчина заорал и выронил нож. Изи упала на землю и перекатилась подальше в сторону, а Альвадо развернулся и лягнул солдата в спину задними копытами.

И тут же задул ветер. Пусть Энна и не ощущала такой же сильной связи с Изи, как тогда, когда они держались за руки, но все равно она могла предугадать, что сделает подруга, и ветер с огнем начали действовать вместе. Первым делом Энна прицелилась в деревянные луки и стрелы, и тетивы лопнули, а стрелы умчались с бешеным порывом ветра. Одна стрела вонзилась в бедро солдата. От вспышек огня тирианские лошади встали на дыбы и заржали. Солдаты побросали тлеющие луки и начали успокаивать лошадей. Некоторые выхватили мечи, но тут же выронили их, закричав от боли. Энна с облегчением увидела, что Изи вскочила на спину Альвадо. Даже если Энне не удастся справиться со всеми этими людьми, если она не сможет сбежать, не подпалив их, то, по крайней мере, можно надеяться, что Изи поскачет обратно и благополучно вернется к Джерику.

Кое-кто из солдат начал подбираться к Энне, пусть и без мечей, но Сайлеф резко вскинул руку. Солдаты остановились.

— Не трогайте ее! — закричал капитан. — Она моя!

Он посмотрел в глаза Энне. Сайлеф словно горел в лихорадке, его глаза блестели, лицо покраснело. Он вспотел, его нижнюю челюсть сводила судорога.

— Не делай этого, — медленно произнес он. — Не заставляй меня убивать. Ты знаешь, что мы созданы друг для друга. Это я сделал тебя тем, что ты есть, а ты сделаешь меня тем, чем я должен быть. Ложь была вынужденной. Не позволяй всей этой ерунде потерять веру в то, что я люблю тебя, Энна.

После этих слов у Энны подпрыгнуло сердце и кровь бешено понеслась по венам. Сайлеф стоял перед ней такой же, как прежде, но то, что она видела в нем, когда была влюблена, исчезло, и место прекрасного капитана занял отчаявшийся, жестокий, переполненный гордыней человек. Потрескавшуюся пустоту в груди Энны свело судорогой, она запульсировала, и Энна почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. Она заговорила, с трудом проталкивая слова сквозь горло:

— Ты любил меня, когда я была одурманенной и беспомощной, да, Сайлеф? Ты любил меня, когда мой ум был настолько затуманен «королевским языком», что я и впрямь принимала тебя за мужчину? Значит, ты любил пустую оболочку. — Жар сочился из Энны, и она позволила ему превратиться в огонь неподалеку, поглотить кусты вокруг себя, и языки пламени взвились в воздух. — А я вот какая, Сайлеф! Вот что я такое! И тебе лучше исчезнуть, иначе я тебя поджарю. Поверь, я это сделаю. Беги!

— Ты хочешь сжечь меня? Тогда давай сгорим вместе!

Сайлеф внезапно прыгнул вперед и сбил Энну с ног. Но прежде чем она упала в огонь, горевший за ее спиной, пронесся яростный порыв ветра, унеся с собой весь воздух, и пламя угасло. Сайлеф упал на Энну, нашаривая руками ее горло. «Сожги его», — мелькнуло в голове у Энны, но капитан был слишком близко, и она не могла выпустить огонь. Внезапно ветер ударил Сайлефу в лицо и залепил ему глаза грязью. Он поднялся на колени, отираясь. И тут копыта Альвадо ударили его в грудь. Капитан упал, а Энна вскочила на ноги и попятилась.

«Сожги его немедленно», — снова вернулась та же мысль. Энна заколебалась. Сайлеф встал и снова бросился на нее.

Из-за спины Энны, из темноты полей на севере послышался чей-то крик. Сайлеф замер, а Энна обернулась.

В маленький лагерь ворвался Финн, ринулся на Сайлефа и швырнул его на землю. Оседлав капитана, Финн успел дважды ударить его по голове, но Сайлеф быстро опомнился и отшвырнул Финна так, что тот растянулся во весь рост. А когда оба наконец встали, то схватились за мечи. Они успели обменяться парой ударов, но прежде чем кто-то из них двоих достал противника, прежде чем жар успел выбить меч из рук Сайлефа, прежде чем огонь добрался до его одежды, а ветер сбил его с ног, случилось нечто такое, чего Энна ожидала меньше всего.

В спину Сайлефа вонзился кинжал. Капитан замер, открыв рот в безмолвном вопле. Еще два кинжала проткнули его мундир, и Сайлеф дернулся, а потом рухнул на землю.

Несколько мгновений все стояли молча, глядя на мертвое тело. Энна, едва дыша, уставилась на затылок Сайлефа, чувствуя одновременно ужас и облегчение. Один из верховых солдат спешился и сделал несколько шагов к поверженному капитану, широко разведя руки в знак того, что он не вооружен. Энна узнала в нем Пола, ординарца Сайлефа.

— Ну, в общем, вот так, — сказал Пол. Потом показал на труп и спросил, глядя на Энну: — Можно?..

Энна кивнула. Пол выдернул из спины Сайлефа первый кинжал, отер его о спину убитого и засунул себе за пояс. А потом выдернул и два других.

— Я так понимаю, не мне одному хотелось, чтобы он от нас отстал? — спросил он.

Кое-кто из солдат неловко засмеялся. И все стали переглядываться, словно пытались понять, есть ли среди них те, кто остался верен Сайлефу, и не придется ли теперь сразиться с ними. Но таковых не нашлось. Многие солдаты вернули оружие в ножны, нервно посматривая на Энну. Пол спокойно вытер два оставшихся кинжала, будто не замечая возникшего напряжения.

— Надо было сделать это давным-давно, — басовито произнес один из солдат, забирая у него свой кинжал.

— Может, теперь, когда капитан мертв, нас отпустят домой, в Ингридан? — предположил другой воин.

— Увидим, — откликнулся Пол.

Они положили тело Сайлефа на седло его коня и вскочили на лошадей. Пол сдержанно поклонился Энне и сказал:

— Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

И весь отряд отправился на северо-восток.

Финн стоял, тяжело дыша и не шевелясь. Он выглядел усталым, его одежда превратилась в лохмотья, но плечи были широко расправлены, как будто он готов был при необходимости в любой момент снова вступить в схватку.

— Привет, — сказал он, вытирая лоб рукавом и не отрывая от Энны немигающий взгляд.

Он даже не попытался как-то похвалить ее, польстить ее силе, и это так отличало его от Сайлефа... Это был просто Финн, и Энна обрадовалась, что видит его снова. Какое облегчение!

— Привет, Финн.

Она улыбнулась и слабо засмеялась, потому что ей ужасно хотелось заплакать.

Финн подошел к ней, и Энна неожиданно для себя смутилась. «Это Финн, — подумала она. — И если сейчас что-то произойдет, нам этого уже не изменить». А потом она осознала, что на самом деле между ними давно уже что-то произошло, вот только она оказалась неспособна это заметить.

Финн обнял ее и уткнулся лицом ей в шею. А Энна прижалась щекой к щеке Финна и наконец-то позволила себе разреветься.

— Энна, — тихо произнес он, крепче прижимая ее к себе.

В его объятиях Энна совсем не чувствовала себя беспомощной девчонкой, запертой во вражеском шатре, или гневной и ненавидящей пленницей, сопротивляющейся Сайлефу. Нет, теперь она снова ощутила себя самой собой, той Энной, какой она и хотела быть. Руки Финна объяснили ей все это.

Финн целовал ее щеки и волосы, его глаза сияли, как будто он не верил в происходящее.

Энна обхватила ладонями его лицо, повернула к себе и провела большим пальцем по шраму, оставленному рукой Сайлефа.

— Ты такой хороший, Финн! Такой хороший...

— Я могу быть и лучше, — ответил он. — Вот увидишь.

Через несколько минут вернулась Изи, хотя они и не заметили, когда и куда она ушла, и привела коня Финна. Она старалась не отрывать глаз от земли, пока Энна не спохватилась:

— Ох, все в порядке, Изи!

Изи взглянула на них и улыбнулась:

— Добрый вечер, Финн. Как поживает твоя матушка?