Глава 10
С появлением Ду Юя всё словно сразу наладилось. Чжун Ли почувствовал, как с его плеч свалилась тяжёлая ноша, в груди с теплотой растекались благодарность и облегчение. Он посмотрел на того преданными глазами, а в носу даже слегка защекотало от нахлынувших эмоций.
Однако на этот раз на лице Ду Юя не было привычной улыбки. Когда Чжун Ли вошел, их взгляды встретились, но в глазах мужчины не отразилось никаких чувств. Он лишь переговорил с офицером, похлопал Чжун Ли по плечу, жестом велел следовать за собой и направился к выходу.
Чжун Ли поспешно схватил его за рукав:
«Погоди, мои друзья все еще там.»
Мужчина слегка нахмурил брови:
«Остальным я помочь не могу.»
Чжун Ли вздрогнул, как будто его окатили ледяной водой, сердце, которое только что успокоилось, вновь забилось тревожно:
«Но что же будет с ними?»
«Какое отношение они имеют ко мне?»
Сначала Чжун Ли поразила такая холодность, но затем он осознал свою неправоту. Уже то, что Ду Юй вызволил его одного, было огромной любезностью. Требовать большего было бы верхом наглости.
Однако мысль о том, чтобы спастись в одиночку, бросив друзей на произвол судьбы, была для него невыносима. Подумав, он твёрдо сказал:
«Ты возвращайся. Я пойду обратно к ним.»
Ду Юй замер с рукой на дверной ручке и уставился на него ледяным взглядом:
«Ты вообще понимаешь, что говоришь?»
Чжун Ли почесал затылок:
«Я не могу просто смыться один.»
Уголки губ Ду Юя дрогнули в усмешке:
«Так вот в чём твоё понятие о братстве? Умереть вместе будет лучше? Ты только телом вырос, а мозги так и остались на уровне ребёнка?»
Чжун Ли отругали, как ребенка, из-за чего его лицо покраснело, а грудь сдавило от обиды, но возразить он не мог.
«Садись в машину.»
Когда тот не двинулся с места, Ду Юй вновь нахмурился:
«Тебе сделали замечание, и ты сразу в обиду? Разве я сказал что-то не так?»
Чжун Ли опустил голову, не в силах возразить. Он не считал, что поступил неправильно, напав на Сяо Сюаня, но он действительно доставил неприятности Ду Юю, и теперь чувствовал себя виноватым.
Ду Юй безжалостно продолжал отчитывать его:
«У Оуяна Сивэня есть руки и ноги, он сам разберётся со своими проблемами, нет нужды тебе вмешиваться. Хотел поиграть в героя? Так сначала научись драться как следует!»
Чжун Ли стиснул зубы, не в силах поднять глаз. Он даже начал жалеть, что принял эту помощь.
«Не буду тебя больше беспокоить. Я сам доберусь.»
Ду Юй положил руку на дверцу машины, изучающе посмотрел на него и усмехнулся:
«У тебя скверный характер, ты хочешь, чтобы я умолял тебя сесть в машину, или ты беспокоишься, что у меня есть дурные намерения по отношению к тебе?»
Чжун Ли не нашёлся, что ответить на этот колкий намёк. Широко раскрыв глаза, он какое-то время молча смотрел на Ду Юя, затем упрямо выпрямил шею:
«Думай что хочешь, но я не сяду.»
Выражение лица Ду Юя тоже стало неприятным, но через мгновение смягчилось, и он снова улыбнулся:
«Смотри-ка, я ещё даже не начал тебя баловать, а ты уже воображаешь себя центром вселенной. Давай садись, раз уж я тебя вытащил, значит и довезу до дома.»
Чжун Ли не мог понять, была ли первая часть фразы простой шуткой или язвительным намёком.
Несмотря на обиду, продолжать упрямиться казалось уже слишком высокомерным и неблагодарным. Стиснув зубы, он опустил голову и молча сел в машину.
Всю дорогу они не проронили ни слова. Атмосфера была напряжённой, и Чжун Ли отчётливо осознавал, что своим благополучием обязан исключительно связям Ду Юя. Получив такую милость, нельзя было не смягчиться, и, как бы тяжело ни было на душе, он мог только молча сидеть, сжав кулаки.
Когда они вернулись домой, их вид сильно напугал Оуяна.
Чжун Ли злился на Оуяна за то, что тот скрывал от него такие важные события, продолжая притворяться, будто всё в порядке. А когда он увидел, как мягко и участливо Ду Юй объяснял ситуацию Оуяну, то вспомнил, как быстро тот менял своё настроение, словно переключал невидимый тумблер, контролируя каждую эмоцию.
Двое самых близких друзей казались ему теперь совершенно непонятными, и это лишь усугубляло тяжесть на душе.
В последующие дни Чжун Ли без устали метался по городу, пытаясь вызволить друзей, которые все еще оставались в заключении. Но трудности оказались куда серьёзнее, чем он предполагал.
По сути, происшествие не было настолько значительным, и среди их знакомых было немало влиятельных людей. Однако никто не мог или не хотел помогать. Как бы униженно он ни кланялся, какие бы сладкие речи ни произносил, все лишь беспомощно разводили руками, утверждая, что не в их силах ничем помочь.
С каждым днём Чжун Ли всё больше терял покой и сон, от переживаний у него во рту появились язвочки. Он понимал, что это всё проделки Сяо Сюаня, который специально создавал препятствия. Когда он был измотан и бессилен после того, как снова и снова натыкался на стену, он даже подумал попросить Оуяна о помощи.
Но едва эта мысль пришла ему в голову, как он тут же начал ругать себя последними словами. Как он мог даже подумать о том, чтобы толкнуть Оуяна в пасть тигра? Разве это по-человечески?
Все попытки найти помощь не привели ни к какому прогрессу. Среди знакомых Чжун Ли самым влиятельным был Ду Юй. Хотя тот уже однажды отказал, после долгих раздумий Чжун Ли понял, что обращаться больше не к кому.
Ду Юй выслушал его с терпением, превосходящим всех остальных, и даже заварил ему чай, чтобы он остыл. Однако его ответ оказался самым прямолинейным и категоричным из всех:
«Я ничем не могу помочь.»
Чжун Ли вспыхнул и выпалил, не сдерживаясь:
«Но ты же можешь!»
Он уже знал, что в тот день Ду Юй появился так вовремя лишь потому, что был знаком с Сяо Сюанем. Узнав о его связи с Чжун Ли, тот просто сделал ему одолжение.
Просить о невозможном было неприлично, и это наверняка ухудшило его положение в глазах Ду Юя. Но сейчас только он мог помочь, и, думая о своих друзьях, Чжун Ли уже не заботился о том, какое впечатление производит.
«Юй, помоги мне в этот раз.» - Его собственное нахальство заставило его внутренне содрогнуться.
«Пей чай.» — Ду Юй налил ему ещё чашку: «Ты же не зачинщик, не на тебе вся ответственность. Зачем взваливать всё на себя?»
«Сейчас не время разбираться, кто виноват!» - Чжун Ли и думать не мог о чаепитии.
Конечно, больше всех виноват был А Чан, который всё затеял. Но разве можно было просто отстраниться, как будто его это не касается? Сваливать ответственность в такой момент — это верх трусости.
«Тебе лучше не лезть в это дело. Пусть Оуян сам разберётся с Сяо Сюанем. Они ведь знакомы, не так ли?»
Чжун Ли встревожился:
«У Сяо Сюаня дурные намерения, он специально охотится за Оуяном! Я не могу позволить ему снова страдать!»
Ду Юй улыбнулся:
«А как же я?»
Чжун Ли опешил, чувствуя неловкость, думая, что его Сяо Сюань не собирается насиловать или избивать до полусмерти, так что это совсем другое.
«Когда нужно о ком-то позаботиться, ты вспоминаешь только Оуяна. А когда требуется кого-то послать на дело, тут же находишь меня.»
Эти слова почему-то ранили Чжун Ли. Он осознал, что действительно ничего не сделал для Ду Юя. Хотя всегда хотел отплатить ему за дружескую поддержку, на деле не смог помочь ни в чём.
После таких слов он почувствовал себя подлым.
Но когда он подумал о том больном кролике Оуяне, чьи ноги дрожали, когда он слышал имя Сяо Сюаня, и которому пришлось бы идти, чтобы найти Сяо Сюаня, он совсем не мог этого вынести. А мысли о друзьях, томящихся в тюрьме, вовсе лишали покоя.
«Юй, я умоляю тебя. Если бы был другой выход, я бы не беспокоил тебя. Какой бы долг ты ни задолжал Сяо Сюаню, я обязательно верну его тебе в будущем.»
Видя, что Ду Юй все еще безразличен и спокойно улыбается, Чжун Ли импульсивно выпалил:
«Я сделаю всё, что ты попросишь!»
Его голос неожиданно дрогнул на последних словах, и Ду Юй сразу это заметил, подняв на него взгляд, в котором читался немой вопрос.
Чжун Ли моментально покраснел до корней волос. Изначально он вовсе не имел в виду ничего подобного, но, когда он произнес эту фразу, то вдруг вспомнил, как Ду Юй целовал его в губы со словами "Ты мне действительно нравишься", все те моменты физической близости, странную дрожь, пробегавшую по телу, и волну жара, от которой немела кожа головы.
Ду Юй какое-то время изучал его своими тёмными, бездонными глазами с задумчивым выражением.
Атмосфера стала неловкой. Сердце Чжун Ли бешено колотилось, и он уже готов был провалиться сквозь землю от стыда, когда Ду Юй наконец произнёс:
«Нет.»
«Э-э...»
«Я не могу вмешиваться в дела Сяо Сюаня. И мне ничего от тебя не нужно.»
«......» - Чжун Ли почесал затылок.
«Что-то непонятно?»
«Нет.»
Последняя искра надежды с шипением погасла. Придётся искать другие пути.
Ду Юй ни в чём не был виноват. Это он сам возлагал слишком большие надежды.
Незаметно для себя он привык считать Ду Юя всемогущим. Но на самом деле, какое он имел отношение к этому всемогуществу?
Ду Юй не был Оуяном. Оуян готов был разделить с ним последний юань и разломить пополам последнюю пачку лапши. Они были как семья, никогда не оставляли друг друга, никогда не делили на "моё" и "твоё", тратили деньги вместе и отчаянно пытались защитить друг друга. Но с Ду Юем всё было иначе.
«Тогда я пойду.»
«Я тебя провожу.»
«Не стоит.»
Ду Юй усмехнулся: «Я имел в виду до двери.»
Чжун Ли смутился: «А.»
Пока Чжун Ли шел по дороге, он думал о новом Ду Юе, который все меньше и меньше походил на того, кого он знал раньше.
При первой встрече после долгой разлуки Ду Юй казался воплощением терпения и доброты, всегда готовым помочь, с неизменной улыбкой на лице. Но теперь в его поведении появились раздражительность и холодность.
Возможно, чем чаще они общались, тем лучше Ду Юй узнавал его и, в конце концов, решил, что они не подходят друг другу для дружбы.
Чжун Ли машинально почесал голову, идя дальше, и случайно увидел своё отражение в витрине магазина. Взлохмаченные волосы, небритое лицо с небольшим порезом от неаккуратного бритья — в целом картина была не самой привлекательной.
Он всегда считал себя человеком простым и не зацикленным на внешности, но внезапно он почувствовал себя немного неполноценным.