Лесная Ведьма

          До неё не сразу дошло осознание сказанного. Это были эмоции. Но радостное лицо Елены и улыбка сквозь слезы на мамином лице давали понять, что что-то серьёзное все-таки произошло. И зачем она это сказала? Ещё минуту назад Катерина была уверена, что решение стать ведьмой и связать жизнь с колдовством было единственным и правильным, но сейчас сомнения окутали её с головой. Здравый смысл взял верх над чувствами, и стало страшно.

     Только одна мысль давала держаться за принятое решение:
– Бабушка гордилась бы тобой, – не скрывая восторга, произнесла Елена. - Я позвоню главной ведьме, и уже к вечеру всё будет готово к ритуалу посвящения.
     Елена исчезла в коридоре, окрыленная предстоящими хлопотами.

     Катерина осталась наедине с мамой. Ольга Константиновна села на стул напротив.         Теперь они смотрели друг на друга, пытаясь угадать, что творится в душе у каждой.
    Ольга Константиновна словно смотрела на своё молодое отражение. Как будто вот она, молодая и красивая, решившаяся принять колдовской дар. Вот они - несбывшиеся мечты.
Катерина ждала от мамы совета, но в ответ была лишь тишина. Минуту, две.
– Почему ты отказалась от дара колдовства? – наконец не выдержала девушка. – Это опасно?
     Вопрос, который, казалось, должен был смутить женщину, лишь вызвал улыбку на её губах:
– Мне было семнадцать, и я мечтала об учёбе в столице. Магия в мои планы не вписывалась.

***

       Главная ведьма нервно барабанила пальцами по древнему фолианту, лежащему на столе. Встреча, которую она ждала последние несколько лет, вот-вот должна была состояться. Елена, целительница Лесного Круга, позвонила Карине утром и предупредила, что ближе к вечеру приведёт Катерину Чернавину для посвящения.
Карина надавила пальцами на виски - она слишком напряжена. Предстоящая встреча с внучкой Агаты не должна была настолько выбивать её из колеи. Это всего лишь семнадцатилетняя девочка, что она может?
        Женщина вскочила из-за стола и прошлась взад-вперёд по кабинету. Но места казалось мало. Карина вышла в длинный коридор, опоясывающий всё ветхое здание, принадлежащее Лесному кругу. Среди ведьм этот коридор называли «коридором наставников», его стены были увешаны портретами ведьм, некогда управлявших ковеном.
       Долго идти не пришлось – Карина знала, в чьи глаза ей хотелось заглянуть. Агата смотрела на неё с портрета добродушно и просто. Голубые глаза её будто светились изнутри, а на губах застыла мягкая улыбка. Карина почувствовала, как мурашки побежали по телу. Свет от картины будто пытался растопить лёд внутри неё, оживляя тёплые воспоминания юности.
– Она похожа на тебя? – стараясь подавить дрожь в голосе, спросила женщина у портрета.
       Но в ответ последовала лишь тишина. Карина отвела взгляд в сторону - смотреть в эти добрые глаза было невыносимо. Рядом, метрах в двух, уже висела золоченая рама для нового портрета главы Лесного Круга - для неё, для Карины. Осознание собственного величия придало сил.
– Ты ведь кому-то передала камни Чергневы, – зло процедила сквозь зубы ведьма. – Пусть тебе не будет покоя на том свете, ведь я найду их. Все найду.
       Карина ощущала, как неконтролируемая ярость накрывает её с головой:
- Все тридцать шесть найду! - взревела ведьма, впечатывая кулак в стену. - И соберу этот чёртов венец. И верну былое величие!
      Но портрету наставницы было всё равно. Голубые глаза продолжали добродушно смотреть на ученицу.
      Ведьма взмахнула рукой. Тёмное покрывало скрыло портрет Агаты от посторонних глаз

***

       Летний день был в самом разгаре. Редкие машины поднимали пыль с раскаленных лущинских дорог. Катерина стояла на остановке, пытаясь спрятаться от жгучих лучей послеполуденного солнца. Елена, оставив крестницу, ушла в ближайшую палатку за бутылкой воды - лучшим спасением от жары знойным летом.
        Катерина провожала взглядом лениво уплывающие вдаль машины. Кто-то ехал за город, кто-то - в столицу. А вот куда предстоит ехать ей, девушка понятия не имела. От этого чувства неизвестности противно засосало под ложечкой. На что она согласилась, а главное - зачем? Только доверие и уважение к Елене не давало метнуться прочь от всех этих волшебных штучек.
        Девушка нервно поправила подол белого сарафана. Крёстная задерживалась. Тем временем автобус на Звёздовск маленькой точкой замаячил на горизонте. Катерина не знала наверняка, но что-то подсказывало, что ехать им предстояло именно на нём. И точно - стоило маленькому полуживому автобусу подъехать ближе, рядом возникла Елена.
– Ну что, вперёд? – она ласково похлопала Катерину по спине, пропуская вперёд. - Назад дороги нет.
     Катерина судорожно обернулась. Эта фраза её насторожила. И, хотя зелёные глаза женщины по-прежнему смотрели на неё ласково и заботливо, комок волнения в груди сжимался всё сильнее.
– До путевой развилки, – Елена протянула водителю медный жетон с совой. – Поговаривают, белки сбежали.
– Совсем распоясались, – громко рассмеялся толстый усатый водитель, вытирая со лба пот.
     Катерина направила вопросительный взгляд на крёстную. За последние дни она так устала всему удивляться, но что за загадочные белки и почему они сбежали? Почему проезд был оплачен какой-то странной монетой?
      Автобус с двумя пассажирами тронулся. Катерина поспешила занять место у окна. Елена села рядом.
– До Лесного Круга можно дойти и пешком через лес, – почти шёпотом начала женщина, - но автобус куда быстрее. А если водитель из наших, то и доедешь бесплатно.
– А как вы поняли, что он «из ваших»? – Катерина отвлеклась от видов Лущина, мелькавших за окном.
– Видишь, сова на панели? – Елена указала пальцем в сторону водительского места. – Сова – символ нашего ковена.
«Сова, значит, – подумала Катерина, отвернувшись обратно к окну. –С совы всё и началось».
      Она ещё не понимала, куда едет. События в жизни так стремительно закрутились в последние дни, что обдумать в тишине всё происходящее не представлялось возможным. И Катерина решила ненадолго отпустить себя в руки судьбы - просто плыть по течению, пока этот шторм не уляжется. В конце концов, ничего плохого пока не произошло. Она верила Елене и точно знала, что крёстная не желает ей зла.

       Кто такие ведьмы, Катерина представляла с трудом. Ей почему-то мерещились сморщенные сгорбленные старушки, с утра до ночи варившие суп из лягушачьих лапок. Но бабушка ничем таким не занималась. Или, может, она просто не замечала?
Кирпичные пятиэтажки за окном сменились деревянными домиками близлежащих посёлков. Воздух в салоне накалялся. Катерина прикрыла глаза, чтобы от тряски и жары её не укачивало, и не заметила, как провалилась в сон.

Они шли за руку. Бабушка и внучка. Вечерний лес провожал их тихим шелестом. Две корзинки, одна побольше, другая поменьше, до краёв были наполнены земляникой. Катерине так нравилось собирать её, что девочка согласилась уйти из леса, только когда бабушка в шутку заметила, что ягоды в лесу, видимо, кончились.
– Хочешь загадку, Катюш? – Агата обняла девочку за плечи.

–Хочу! - радостно заверещала та. –Хочу! Хочу!

– Слушай: двенадцать звёзд погасли в небе,
Шесть белок забрались в дупло,
Двенадцать рыцарей уснули
На площади, где в ночь светло.
       Девочка стушевалась. Странную загадку загадала ей бабушка, словно без ответа.
– Я сдаюсь, – огонёк интереса потух в больших голубых глазах. Катерина проиграла загадку бабушке и заметно расстроилась.

– Это сложная загадка, – поспешила подбодрить внучку Агата. – Многие светлые умы ломают над ней голову. Хотя на самом деле всё предельно просто.

–Так какой же ответ?
Агата произнесла что-то, но Катерина уже её не слышала.

– Приехали, Кать, – Елена похлопала девушку по плечу. – Пойдём!
       Выйдя из душного автобуса и вдохнув желанный воздух, наполненный горьким запахом летнего разнотравья, Катерина поспешила оглядеться. Путевая развилка находилась прямо посреди леса, ровно между Лущином и Звездовском. Именно здесь так часто из автобуса выходили странные личности, вроде той бледно-болезненной женщины с рыжими волосами, которую Катерина видела позавчера. Что же получается, это особенная остановка для ведьм?
– Кроме Лесного Круга, признаться, здесь ничего и нет, – Елена сладко потянулась. – До ближайших поселков километров пять-шесть. Прелестное местечко!
       Катерина кивнула. Пожалуй, место и правда было неплохим: грунтовая дорога разделяла два леса – сосновый и берёзовый, еле заметные тропки, которых Катерина уже успела насчитать не меньше семи, змейками уходили куда-то вглубь, за заросли лесных колючих кустов. Кроме дороги, пыль которой лущинский автобус поднимал каждый час, здесь ничего не напоминало о цивилизации.
– Нам сюда, – Елена указала на узкую тропку, ведущую в сосняк. – Здесь недалеко, идти минут десять.
       Женщина ловко исчезла где-то за зарослями ежевики. Катерина недоверчиво покосилась на свой белый сарафан. Идея идти в лес в таком виде явно была не самой разумной, но это условие было продиктовано крёстной и возражениям не подлежало. Иголки ежевичных кустов пару раз укололи ноги, пока девушка пробиралась по узкой тропке.
       Елена уже ждала крестницу, уйдя немного вперёд. Сосновый лес начинался прямо за её спиной.
– Среди ведьм мы зовём его Змеиной Кладовой, – женщина ткнула пальцем в кривую деревянную табличку с едва заметными процарапанными буквами, прибитую к сосне и покрывшуюся толстым слоем мха. – Говорят, раньше этот лес принадлежал Полозу и Марьяне, и именно здесь располагалось змеиное царство.
– Так эта сказка – правда? – живое любопытство начинало захватывать Катерину, временами притупляя волнение.
– Кто знает, – пожала плечами Елена.
       Тропинка, по которой шли Елена и Катерина, виляла из стороны в сторону. Она проходила через пару мелких ручейков со скрипучими деревянными мосточками, поднималась вверх по склонам невысоких холмов, покрытых пестрыми коврами лесных цветов, спускалась в небольшие овраги, в которых раздавалось громкое кваканье лягушек. Чем дальше уходили они в лес, тем темнее становилось вокруг. Солнца уже не было видно за колючим зелёным куполом сосновых ветвей.
     Несмотря на комок волнения в груди, который с каждым новым шагом всё нарастал и нарастал, Катерина отметила про себя, что здесь, в сосновом лесу, ей стало значительно легче дышать. Впервые за долгое время она вдыхала воздух полной грудью, это придавало сил, которые в последние дни исчезали почему-то слишком быстро. Горьковатый запах разнотравья сменился смолистым ароматом хвои.
      Кеды мягко пружинили на еловом настиле, извилистая тропка постепенно пропадала из виду. Воздух стал значительно холоднее и влажнее, Катерина невольно поёжилась, но уверенно продолжила путь.
– Здесь озеро недалеко, – заметила Елена, подавая крестнице руку на очередном крутом спуске. – Лесной Круг расположен прямо на берегу.
       И действительно через пару минут тропка, уже практически затерявшаяся в густой траве, вывела путниц на берег.
– Оно называется Медвежья Лапа. Похоже на след медведя, если смотреть свысока.
       Вода в лесном озере была кристально чистой, веяло живительной прохладой. Солнце весело играло бликами на зеркальной поверхности. Так и хотелось разбежаться и нырнуть поглубже, поднимая тучи брызг.
       Тропка проходила вдоль берега Медвежьей лапы, а затем снова сворачивала в лесные дебри.
       Сначала Катерина заметила между деревьями очертания высокого частокола, потом - конусообразную черепичную крышу, видневшуюся за ним, с несколькими дымовыми трубами. Лесной массив расступался.
    «Видимо, пришли», – подумала девушка, глядя на крёстную.
     И действительно, Елена замедлила шаг, словно давая крестнице привыкнуть к виду необычного здания посреди леса.
– Это и есть Лесной Круг? – Катерина чувствовала, как сердце начинало бешено стучать в груди. Волнение смешалось с интересом, окончательно спутав все чувства.
         Елена кивнула.
– Выглядит странно.
         Большой двухэтажный каменный дом, да ещё обнесённый вокруг высоким частоколом, никак не вписывался в картину дремучего соснового леса.

***

      Их ждали. Три ведьмы стояли на пороге Лесного Круга.
      Одна из них, смуглая и светловолосая, казалась почти ровесницей Елены, ей было, наверно, около тридцати пяти. Женщина уступала в росте двум другим колдуньям. Одета она была в белую блузу с аккуратно вышитой красной птицей на рукаве. Из-под длинной зелёной юбки выглядывали острые носы кожаных лодочек. По выражению лица колдуньи невозможно было определить, рада ли она этой встрече или нет.
      Ведьма, стоявшая посередине, была Катерине знакома - та самая рыжеволосая женщина в черном платье, повстречавшаяся ей позавчера в автобусе, с пытливым любопытством смотрела прямо на неё, немного наклонив голову.
      Третьей была очаровательная девушка с каштановыми волосами, собранными в тугой длинный хвост.
      Они совсем не были похожи на ведьм в представлении Катерины: ни крючковатых носов, ни сгорбленных спин, ни лохмотьев с жабьими лапками в карманах. Напротив, все три ведьмы выглядели удивительно красивыми.
– Особый приём? – с насмешкой выдала Елена, стоило им с Катериной подойти ближе. – Всегда бы так, а не только по праздникам.
– Будешь приводить новых девочек в ковен – каждый день будем устраивать праздник, – не осталась в долгу женщина с большими белокурыми кудрями, в лучах солнца переливавшимися холодным перламутром.
      И хотя она не улыбалась, как остальные, из всех троих она больше всего понравилась Катерине. В больших голубых глазах не было и вполовину столько надменности, сколько было у её спутниц.
– Добро пожаловать в Лесной Круг! – произнесла младшая из ведьм. Она пыталась улыбаться как можно искреннее, но оценивающий взгляд, которым она буравила Катерину, затмевал натянутую улыбку.
      Катерина, нахмурившись и слегка поджав губы, посмотрела на неё в ответ и вдруг почувствовала, как девичье самолюбие больно кольнуло в груди - уж очень красива была девушка. Высокая, стройная, с выразительными серыми глазами и мягкими чертами лица. Катерина подумала, что она и вполовину так не хороша, как эта колдунья.
– Карина ждёт. Я сообщу о том, что вы прибыли.
      Женщина с рыжими волосами, заговорчески подмигнув Елене и улыбнувшись краешком губ, вмиг растворилась в воздухе, оставив после себя лишь едва уловимое золотое мерцание.
      Катерина отшатнулась и едва не оступилась на каменных ступенях. К мысли о колдовстве надо было привыкнуть, приучить сознание ко всем необычным колдовским выходкам.
      Старшие ушли вперёд, девушки медленно направились за ними, преодолевая высокие ступеньки крыльца.
– Я – Полина, – представилась ведьма, протягивая Катерине руку в знак приветствия.
      Катерина робко пожала её, стараясь лишний раз не смотреть в эти выразительные глаза.

***

      Здание Лесного Круга изнутри было пропитано сладким запахом лесных трав. Несмотря на жару снаружи, внутри стояла приятная прохлада, лучи солнца из-за закрытых дверей едва пробивались в главный коридор.
      Половицы громко скрипели от каждого нового шага. Зеленые обои выцвели и местами вздулись, красные ковровые дорожки из прошлого века пылились под ногами. Вся деревянная мебель отсырела и будто жила на последнем издыхании. Катерине показалось, что она переместилась в прошлое - лет так на тридцать-сорок назад - настолько ветхим и хрупким было всё вокруг.
       Живыми из интерьера круглого коридора, по которому медленно двигалась компания, были только картины - женские портреты в золоченых рамах. Они не утратили цвета, а прекрасные дамы на них приветливо улыбались каждому гостю.
– Это наставницы нашего ковена, – поспешила напомнить о себе Полина, заметив, что Катерина немного отстала, увлекшись разглядыванием картин. – Портретный ряд начинается с Велины, внучки первой лесной ведьмы и Полоза, – девушка указала в сторону древнего полотна у входа, – а заканчивается Агатой, твоей бабушкой, – Полина хотела показать гостье портрет, но, обойдя круглый коридор несколько раз, так и не нашла его.
– Его сняли сегодня утром и отвезли на реставрацию.
        В коридоре появилась ещё одна ведьма, высокая и широкоплечая. Все четверо обернулись к ней. Но её печальные карие глаза смотрели в пустоту. Длинные седые волосы обрамляли загорелое лицо с несколькими крупными родинками. Из внешнего кармана зелёного шерстяного пиджака, покрытого катышками, выглядывали маленькие розовые цветы, ещё не утратившие свежести.
– Это Нина, – представила её Елена, помогая женщине найти руку Катерины для рукопожатия.
       От прикосновения вздрогнули обе. Это не могло утаиться от присутствующих, но все, понимающе переглянувшись, промолчали.
– Дитя! – воскликнула Нина, крепче сжимая руку девушки. – Почему ты так напугана? Растеряна... Ох! Тебе никто ничего не сказал, не объяснил... Заклятье Агаты! Милая Агата... Ты так на неё похожа. Те же голубые глаза, верно?
Ты ничего не знаешь ни о магии, ни о себе...никто не сказал... , – ведьма задумалась, закрыв незрячие глаза и приложив ладонь ко лбу. - Тогда говорю тебе я. Милая моя, у тебя прекрасное юное сердце. Ничего не бойся. Доброе сердце всегда сильнее, чем кажется.
– У Кати сегодня посвящение, – наскоро прервала её речь Елена, заметив, что ведьмы смотрят на них с неподдельным интересом и внимают каждому слову слепой.
– Прекрасно, прекрасно! Полнолуние после Купальской ночи, Праздник Солнца. Ты счастливица, Катерина. Резвись и пой под полной луной, которая сменится огненным солнцем на рассвете, дитя!
– Нина, нам пора, – спешно настаивала Елена, боясь, что женщина в своём пророческом порыве может сболтнуть лишнего. - Карина уже ждёт Катю.
– Сама дрожишь, как осиновый лист на ветру. Не передавай страх девочке.

***

      От одного взгляда главной ведьмы Катерину парализовало. Эта женщина отличалась от всех встреченных по пути ведьм. В её глазах не было ни надменной тени, ни доброты, более того, её леденисто-голубые глаза не выражали почти ничего. Они были пусты, и это пугало.
      Гладкие черные волосы, волнами спадавшие на плечи, делали её лицо, бледное от природы, ещё бледнее, придавая острым чертам аристократичности. От неё веяло холодом и едва уловимым ароматом дорогого парфюма. Катерине было не по себе, страх отдавал тошнотой, но отступать было поздно.
       Ведьма молчала, скрипя пером по пергаменту. Часы с кукушкой тягуче отсчитывали секунды. Тик-так-тик-так.
       Солнце не проникало в эту комнату. В кабинете главной ведьмы было темно и мрачно, несмотря на буйство красок за окном, неплотно прикрытым шторой. Казалось, там, за окном, был другой мир, радостный и теплый, где и дышалось, и жилось легче.
     Руки Катерины медленно холодели от волнения, повисшего в кабинете, время растянулось в бесконечность.
– Посвящение – серьёзный шаг. Надеюсь, ты это понимаешь? – наконец произнесла Карина. Голос её был ровным, но не таким холодным и равнодушным, как взгляд. Она встала из-за массивного дубового стола и медленно прошлась, стуча острыми каблуками о деревянный пол, вдоль книжных стеллажей кабинета.
      Катерина судорожно кивнула, нервно прикусив губу. Она не хотела признавать, что волнение перерастало в панику рядом с этой женщиной.
– Мир вокруг изменится, предстанет перед тобой совершенно другим. Придётся много учиться и много работать над собой, чтобы познать магию.
– Я смогу, – выдавила из себя девушка, ощущая практически физическое давление со стороны ведьмы.
       И если остальные колдуньи с долью надменности, перемешанной с живым интересом, наблюдали за Катериной, то Карина сразу перешла в наступление, пытаясь намекнуть, что ведьмой стать у Катерины не выйдет:
– Ты так уверена? – с издёвкой усмехнулась она. Катерина впервые увидела на её губах презрительную улыбку, а в глазах - надменную тень, ту же, с которой на неё смотрела молодая колдунья на пороге. – Родство с одной из величайших ведьм в истории ещё ничего не гарантирует.
       Ветер, поднявшийся из ниоткуда, громко зашумел среди крепких сосен, а затем ударил в окно, растворив его и пристукнув деревянной рамой. Ведьма едва заметно вздрогнула, а затем задумчиво отвернулась к распахнутому окну. Так она простояла пару минут, всё больше накаляя обстановку, и только затем спросила:
– Почему ты решилась на это?
    Ответ у Катерины был.
– Бабушка хотела...
    Глаза ведьмы расширились от удивления.
– Мне плевать, чего хотела твоя бабушка! – вдруг взревела она, широкими шагами подойдя к Катерине вплотную. – Мне интересно, чего хочешь ты!
     У Катерины дыхание перехватило. Она стояла не в силах пошевелиться или что-то сказать. Страх сковал с головы до пяток, руки задрожали, а ноги вдруг предательски подкосились, и это не поддавалось контролю. Уверенность испарилась вместе с самообладанием.
    Катерина не любила плакать. Тем более ей досаждала мысль, что её слёзы увидит посторонний. А если этот посторонний ещё столь уверен, несдержан в выражениях и зол...
    Слёзы обожгли впалые щеки.
– Слабость, – констатировала Карина, довольная своей победой. – Я не терплю слабости, Катерина. Придётся тебе привыкнуть к этому, - холодный тон снова сменился деланным безразличием.
      Девушка смахнула слёзы. Секундная обида сменилась злостью и желанием доказать, что всё она сможет. Катерина с вызовом взглянула на главную ведьму.
– Злишься? – в глазах ведьмы вдруг мелькнул азарт. – Прекрасно. Это намного лучше слабости. Злость – пусть и кратковременная, но невероятно мощная сила. Сжигает всех и вся на своём пути. Только будь осторожна, – ведьма наклонила голову, бросив на Катерину оценивающий взгляд, – не обожгись сама.

***

      Белый сарафан сиял в золотистых вечерних лучах, пробивавшихся сквозь высокие сосны и частокол. Катерина подставила руки, покрытые мелкими золотыми веснушками, солнцу, чтобы согреть их. После разговора с главной ведьмой, её всё ещё трясло, хотя и страх, и злость притупились пройденным после часом прогулки.
      Ведьмы отправились на совещание, оставив Катерину наедине с собственными мыслями во дворе Лесного Круга. Она бесцельно бродила по огороженной полянке, наслаждаясь пением лесных птиц и стрекотанием кузнечиков. Запах скошенной травы успокаивал бурный поток мыслей, оставляя за собой сладкое послевкусие и единственное решение, в котором Катерина больше не сомневалась: она станет ведьмой. Ей нужно было, наконец, вырваться из привычного русла жизни, бросить себе вызов и выполнить его. Просто потому что главная ведьма не верит в неё, она рискнёт вступить в эту игру.
      Катерина бродила туда-сюда, совершенно не замечая, что из окон Лесного Круга за ней наблюдают. Никакого совещания не было, потому что не было вопроса, требующего обсуждения среди всех представительниц ковена. Никто не сомневался - Катерину надо посвящать в ведьмы как можно скорее, - но отказаться от удовольствия понаблюдать за внучкой бывшей наставницы, такой молодой, неопытной и ещё не посвященной, колдуньи не могли.
– Прелестное дитя, – произнесла Наталья, переводя взгляд то на одинокую фигурку Катерины во дворе, то на большие настенные часы с кукушкой, стрелки которых приближались к половине восьмого. – Да, Тань?
– Мне кажется, я напугала её своим приветствием, – виновато улыбнулась колдунья, собирая копну непослушных рыжих волос в пучок. – Не стоило исчезать прямо на глазах у столь юного создания. – Пусть привыкает, – жестко высказалась главная ведьма. – Ей и не с таким столкнуться придётся.
– Увы и ах! Жизнь и так полна сюрпризов, а с колдовством в руках она полна сюрпризов вдвойне! – Наталья сверила наручные часы и часами на стене. – Солнце зайдёт через двадцать минут, пятьдесят три секунды. С погрешностью в три-четыре десятых секунды, если верить моим луночасам.
– Мы начнём с заходом солнца? – нервно поинтересовалась Елена. Её ладони искрились от волнения.
– Чуть раньше, – отозвалась Карина, присоединившись к компании у окна. – Успокойся, Елена. Девочке ничего не грозит.
     Тревога блеснула в глубине зелёных глаз. Ничего не грозит? С каких пор такие разговоры велись в день посвящения, первого и самого радостного праздника для любой ведьмы?
– Чего ты хочешь от неё?
– Максимум, который может дать столь необузданная сила, – хладнокровно ответила наставница.
– Клятва на крови и вечерний костёр – это ведь всё, что предстоит ей сегодня? – голос Елены дрожал.
      Она понимала, что втянула крестницу в чужую игру, но остановиться и изменить решение Катерине сейчас было нельзя - сначала надо было пройти посвящение и обрести силу. Только так она могла оградить себя от назойливого и опасного вмешательства колдовства в её жизнь.
– Не совсем, – загадочно улыбнулась Карина.

***

      Солнце исчезло из виду, но тепло его прикосновений всё ещё грело руки.
      Ведьмы не заставили себя ждать. Шесть фигур в длинных темно-зелёных плащах появились на пороге Лесного Круга точно с последним закатным лучом, мелькнувшим на больших каменных ступеньках. Всех их Катерина если и не знала по именам, то точно видела сегодня. Небольшое шествие возглавляла наставница, за ней шла Полина, Елена, женщина с белокурыми кудрями, Нина, опиравшаяся на длинную трость, и незнакомка из автобуса.
      Катерина застыла на месте, наблюдая, как колдуньи, словно паря над землёй, приближаются к ней. Холодок прошёл по спине - ведьмы выглядели пугающе.
– Секта какая-то, – тихо хмыкнула девушка, надеясь, что с расстояния в несколько десятков метров её не услышат.
      Ведьмы подошли совсем близко, кольцом обступив Катерину. Она слышала чьё-то мерное дыхание, чувствовала заинтересованные взгляды. Карина, гордо вскинув голову, встала напротив.
– Добро пожаловать в Лесной Круг, Катерина Чернавина, – нараспев произнесла наставница.
– Добро пожаловать в Лесной Круг, – вторили ей остальные.
Слова эхом улетели в сосновый лес. От громкого хора голосов, звучащих и тут, и там, Катерина невольно вздрогнула.
– Готова ли ты стать ведьмой? – Карина пристально посмотрела в глаза будущей ученицы в надежде снова посеять сомнение в её душе, но сделать этого не удалось.
     Катерина была тверда в своём решении:
– Готова, – без тени страха ответила она. Сердце бешено стучало в груди.
– Поклянись, что больше у тебя больше нет дел, которые ты не могла бы решить, будучи ведьмой. Клянись, что настоящее твое определено, а в прошлом всё ясно.
– Клянусь.
     Все ведьмы, ещё мгновенье назад стоявшие рядом, вдруг испарились в воздухе, оставив за собой туманную дымку. Катерина успела только громко выдохнуть, чтобы успокоить себя, но тут вечерняя полутьма вдруг озарилась светом огня. Частокол, окружавший Лесной Круг, вспыхнул.
     На темно-синем фоне соснового леса взмывали вверх языки золотого пламени. Раздался тихий треск горящего дерева. Это было чарующе красиво, так, что несколько мгновений Катерина завороженно наблюдала, как огненная сила властно захватывает всё на своём пути.
    Осознание опасности ударило в голову секундой позже. Катерина в ужасе огляделась: бежать было некуда, огонь плотной стеной обступил поляну, тревожно фырча и выкидывая в воздух салюты ярких искр. Катерина не понимала, что делает, ею руководил единственный инстинкт - инстинкт выживания. Она судорожно ринулась в сторону, где в частоколе должен был быть прорублен выход, но выхода там не оказалось.
    Огонь быстро перекинулся на траву. Густой ядовитый дым так и норовил настигнуть, перекрывая воздух. Катерина лихорадочно металась из стороны в сторону, пока не поняла, что оказалась в ловушке. Кровь стучала в висках, а щеки пылали от жара вокруг. Она не прошла посвящение? Или это всего лишь дурной сон?
      Но язык пламени, жгуче коснувшийся ноги, напомнил, что это не сон. От черного дыма, наконец настигшего её, Катерина начала задыхаться, теряясь между сознанием и обмороком.
     Легкий белый сарафан вспыхнул, больно обжигая кожу. Катерина тихо вскрикнула. Сквозь дым ничего не было видно, а едкий запах гари окончательно заполнил лёгкие. Больше скрываться от огня было негде. Огонь захватил полянку - он был повсюду. Сердце бешено стучало в тревожном предчувствии неминуемого. Она одна. И спасения не было.
     Восходящая луна кровавого цвета равнодушно наблюдала свысока.
«А если как следует разбежаться и пробить выход?» – шепнул изнеможённый мозг. И пусть здравый смысл твердил, что это невозможно, надежда поощряла внезапную сумасшедшую идею. Катерина, долго не размышляя, доверилась ей.
       Сейчас или никогда.
       Собрав оставшиеся силы и волю, Катерина разбежалась и, на секунду подумав, что мчится на всех порах к верной гибели, прошла сквозь огонь. Преграда исчезла, даруя свободу от огненных тисков.
       Ноги сами несли её к воде - к озеру, к Медвежьей лапе. Кеды, запачканные черной золой, остались на холодном мокром песке. Воды озера приняли девушку в свои объятья, срывая куски обгорелой ткани с кожи и успокаивая ожоги. Катерина проплыла пару метров и, глубоко вздохнув, погрузилась под воду.
        Щеки больше не пылали. Жар по всему телу сменился мелкой дрожью от приятной прохлады озера. Мыслям вернулся их неторопливый ход. Она выжила, хоть и не до конца осознавала это.
        Вынырнув, Катерина проплыла ещё несколько метров и развернулась к берегу, вылезать на который ей совсем не хотелось. Здесь, в воде лесного озера, было так хорошо, спокойно, а главное - безопасно.
       Вечерняя пелена тумана поднималась над водной гладью, пряча Катерину от посторонних глаз. Она заметила, как сквозь туман пробивались огни с берега. Шесть факелов освещали черную воду и белесый туман. Возможно, её уже искали. Девушка затаила дыхание, стараясь грести как можно тише.
        До берега оставалось совсем немного, под ногами уже клубился мягкий песок, когда Катерина вдруг застыла, погрузившись по нос с воду. Тихая выразительная мелодия флейты доносилась с противоположного берега. Мелодия словно звала за собой, манила, зачаровывала, и сопротивляться ей было практически невозможно. Каждая новая нота ласкала слух. Всё это было похоже на сладкий сон. Веки тяжелели, а тело размякло. Нежные переливы стирали все мысли, бережно убаюкивая. Хотелось просто добраться до источника волшебного звука и уснуть где-то там, на другой стороне, там, куда вела жемчужная лунная дорожка, неожиданно появившаяся на поверхности озера.
Но наслаждение пленительной мелодией прервал громкий крик, прорезавшийся сквозь туманную пелену. С берега Лесного Круга звали её, Катерину. Взволнованные голоса разрушили хрупкую гармонию. Флейта смолкла, и Катерина будто очнулась.
       Шатаясь, она вышла из воды и рухнула прямо на песок. Озеро забрало последние силы. Сопротивляться сладкой дремоте стало невозможно.
– Катя, ты сильная! Смотри на меня! Контролируй это! – со слезами взмолилась ринувшаяся к ней Елена. Её тонкие пальцы впились в плечи девушки, чтобы удержать ту в сознании. – Только не засыпай!
     Катерина ничего уже не чувствовала и не слышала. Сознание свободной пташкой бороздило лесные просторы. Она ощущала себя невесомой в полёте, тело больше не сковывало душу.
      Ноги щекотали верхушки сосен. Под ней был лес, над ней - иссиня-черный купол ночи с рассыпанными по нему яркими звёздами и холодным мерцающим фонариком-луной. Казалось, руку протяни - и коснёшься их. Катерина закружилась в танце. Ей было так хорошо, так легко, так весело! Она рассмеялась, громко, звонко. Эхо подхватило её смех и разнесло по лесу. В ответ где-то ухнула сова.
       Сколько у неё времени? Наверно, до рассвета.
      Ведьмы поют под луной. Запела и Катерина, пытаясь голосом повторить мелодию флейты, услышанную в водах Медвежьей лапы. Ей вторил прохладный ночной ветер.                   Ветер позвал Катерину вниз, в поля, и девушка с радостью составила ему компанию, резвясь и кружась над высокими колосьями пшеницы в серебристом свете полной луны. Они летали наперегонки, ночной ветер и девичья душа. Когда её спутник стих, Катерина взлетела ещё выше прежнего, чтобы коснуться маленького пушистого облака, заплутавшего на ночном небосводе. Облако оказалось вполне осязаемым - мягким и холодным. Но стоило его коснуться, оно растаяло на глазах.
       Жемчужинка-звезда прорезала ночное небо, упав куда-то в лес. Катерина восторженно улыбнулась и хотела поспешить за ней, но вдруг замерла, увидев, как небо исчерчивают всё новые и новые звёзды. Одни падали рядом, другие неслись за горизонт, на север, на запад, на юг, на восток.

***

       Первый луч солнца заставил её вздрогнуть. Он больше не касался ласково кожи, как было прежде, он жёг, как жёг вечером огонь. В лучах рассветного солнца Катерина чувствовала, что снова горит. Жар поднимался с ног до головы. Душа сгорала в рассвете. Воздух застыл тягучей лавой в легких, а невесомое тело вдруг камнем устремилось вниз.
        Судорожный вдох. Легкие наполнились воздухом. Больше не было ощущения полёта, Катерина лежала на чём-то мягком. Открыть глаза было тяжело – картинка всё ещё была мутной и подвижной, словно она продолжала свой быстрый полёт в пустоту. Тело ломило. Единственной радостью, которая теперь доставляла ей невероятное удовольствие, являлась возможность дышать. Неважно, где она оказалась сейчас, важно, что сумасшедшее движение вокруг прекратилось. Глубокий вдох. Долгий выдох. Сердце мерно стучало в усталой гармонии.
       Тишина. Рассвет. Только сейчас всё происходящее перестало казаться сном. Магия существовала, и была теперь частичкой Катерининой души.

***

       В тишине лущинского утра, прерываемой лишь нежным щебетанием ранних пташек, любая музыка казалась лишней, тем более такая агрессивная и колющая.
       Катерина закрыла уши руками в надежде продолжить сон, но это не помогло. В квартире напротив продолжалось веселье.
– Ты не мог бы сделать музыку тише? – Катерина старалась сохранить спокойствие и казаться дружелюбнее с соседом, но быстрые ритмы не давали ей даже думать. В ушах звенело так, что даже собственный голос девушка различала с трудом.
– Тебе не нравится? – улыбчивый сосед, глядя на неё сверху вниз, не мог скрыть удивления. Что его поразило больше, он и сам не знал, - бесцеремонный звонок в дверь от неожиданной гостьи или её растрёпанный вид и угрюмый настрой в столь прекрасное утро.
– Может, и понравилось бы, не будь так громко. Восемь утра, где твоя совесть?
        Парень исчез в квартире. Музыка стихла. Катерина направилась в сторону двери, но сосед явно хотел продолжить разговор, снова появившись на лестничной клетке.
– Забавный видок, Катрин, – улыбнулся он, выдергивая из её волос пшеничный колосок. – В лесу ночевала?
       Катерина растерялась, даже не обратив внимание на вновь исковерканное имя. Она хотела что-нибудь съязвить, это было бы в её стиле, но сосед своим предположением попал в точку - она и правда оказалась, сама того не предполагая, в бабушкиной квартире только с рассветом.
– Говорят, в лущинских лесах лешие водятся, – продолжил парень. – Страшные такие...
       Тут девушка сдержаться уже не могла:
– Прям как ты.
       Это было совершенной ложью. Парень был красив, но уступить и признать это Катерина не могла. Рядом с ним она почему-то ощущала дух соперничества. Она не знала и не понимала, в чём же они соревнуются, но ей неожиданно захотелось быть лучше него во всём.
       Но сосед лишь искренне рассмеялся её язвительной шутке.
– Мы не представились в прошлый раз, – парень небрежно взлохматил волосы, в лучах утреннего солнца, заглянувшего в пыльные подъездные окна, отливавшие золотом.
– Не особо-то и хотелось, – парировала Катерина.
– Андрей, – поспешил исправиться он.
        Но Катерина жест не оценила. Живая непосредственность парня смущала её. В эту лущинскую атмосферу мистических тайн, где все много думали и мало говорили, человек, у которого, по-видимому, всё происходило с точностью наоборот, никак вписывался.