Глава 18
301 год. Остров Сарто
Тело Рина выгнулось и забилось, а потом он заорал.
Мири сдавленно всхлипнула и бросилась к нему, даже забыв, что раны и липкая кровь никуда не делись, и тьма отпустила ее в то мгновение, когда дрожащая рука Рина легла ей на спину.
Он моргнул и сфокусировался на лице Мири, нависшем над ним и почему-то залитом слезами. Кончик ее косички тоже был вымазан в крови.
– П–пересралась? – хрипло спросил он, едва смог снова вдохнуть.
Мири взвыла и попыталась ударить его молнией снова – но руки не слушались, силы резко покинули ее, и единственная искра, сверкнувшая между ее ладоней, исчезла сама, так и не долетев до Рина. Он то ли закашлялся, то ли засмеялся, но явно передумал умирать.
Воздух наполнился запахом озона, петрикора, мокрой травы и земли. Первые капли будто даже не упали на пробу, дождь не предупредил о том, что придет, просто в какой-то момент вниз вдруг обрушилась стена воды, ревущая, холодная и сплошная. Ливень спрятал от них горизонт, небо и холмы, и две хрупкие эльфийские фигурки остались в этой буре одни.
Мири уже рыдала в голос, хотя слез и не было видно – вода заливала ей лицо, начисто все смывая. Рин, насколько хватало сил, гладил ее по волосам и пытался говорить хоть что-нибудь, потому что ничего больше сделать не мог.
– Ну, Мэ, все хорошо, – он попытался улыбнуться, – все хорошо.
Мири энергично закивала, так, что собственная косичка ударила ее по носу, и продолжила плакать.
– Ненавижу магов! С их проклятыми башнями!.. И магия эта тупая!.. Ненавижу это все! Нечего нам тут искать, не может быть в таком месте ничего хорошего! Ненавижу-у-у!..
Рин вздохнул, с удивлением отмечая, что у него в худшем случае сломаны пара ребер – и только, а все остальное, кажется, на месте. Заправил Мири прядь волос за ухо и, дождавшись, когда она отдышится и перечислит всех, кого ненавидит, заговорил снова:
– Это была Башня Намерения, если тебе интересно. Она превращала наши желания в движущую энергию для ловушки, и шанс выбраться, в общем-то, был один на миллион. Но теперь мне вроде как открыта дорога в любую сторону, да и тебе тоже за компанию.
– С чего ты взял? – Мири всхлипнула и глянула на него с недоверием, будто ребенок, заподозривший разницу между настоящими историями и волшебными сказками.
Рин слабо пожал плечами и тут же невольно поморщился, потому что боль вспыхнула с новой силой.
– Она сама мне сказала. И, вот что... – он замялся, подбирая слова и оставаясь очень серьезным и грустным, – кажется, тебе нужно сбегать за Джаспером Морнингстаром. Не знаю больше никого в Академии, кто прикрыл бы наши задницы, а мою еще и помог поднять в спальню, и при этом не сделал бы это главной новостью года. Обычно я сказал бы, мол, только через мой труп, но сейчас...
Мири уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы закричать на него, и тут Рин раскололся – уголки его губ дрогнули, наружу вырвался смех, который он старательно сдерживал с тех пор, как это придумал. Глядя на него, Мири была не в силах дальше злиться, так что она просто вытерла нос рукавом и усмехнулась тоже.
– Где я возьму этого Джаспера? – с жалким смешком спросила она. Получилось у нее как-то жалобно и очень-очень устало, даже острые уши и те поникли.
Вместо ответа Рин повернул голову влево. Мири невольно посмотрела туда же – и поэтому успела увидеть, как сквозь потоки воды проступают стены родной Академии. Совсем близко. Можно считать, они очутились на собственном дворе, среди облетевших цветочных кустов, осенних яблонь и аккуратных, выложенных из белой плитки дорожек.
И Рин облегченно выдохнул и прикрыл глаза, наконец проваливаясь в забытье.
ххх
301 год. Академия Золотого Дракона на острове Сарто
Он очнулся слишком быстро, и на этот раз, едва сумрак в сознании рассеялся, Рина встретили боль, головокружение – и голоса, которые спорили над его постелью громким шепотом. Настолько громким, что его наверняка было слышно даже за дверью.
Рин вздохнул и попытался вернуться в те прекрасные, блаженные видения, пронизанные любовью и теплым золотым светом, которые посещали его, пока он был где-то далеко отсюда. В них было умиротворенно и легко, и это чувство было с ним так давно, что будто бы в другой жизни.
Кажется, они с Оромэ сидели на покатой крыше, нагретой солнцем за долгий летний день, а внизу на улицах шумела пестрая толпа. Небо было безоблачным и ярким-ярким, значит, на закате можно будет бегом спуститься в порт и вместе проводить солнце за горизонт. А потом бродить по узеньким, полным веселья и чудес улочкам хоть до утра, или сесть в таверне и заказать пряную выпивку из дальних стран, от которой у Оромэ на щеках появляется такой милый румянец на высоких скулах... Можно взять лошадей и уехать куда-нибудь прочь по пляжу, а потом купаться в прозрачной бирюзовой воде, наплевав на любые приличия, и заплыть так далеко от берега, что будут видны только башни замка. Или вернуться домой по крышам и найти себе занятие поинтереснее – ночью ли, утром ли, разве не все равно?
Оромэ пах домом и жаром кузницы. Чистыми простынями из грубой ткани, чаем со специями на молоке, свежим ветром с моря. Он обнимал Рина и смеялся, они болтали о каких-то глупостях, по очереди кусали от сладкого яблока, которое Рин украл в чьем-то саду по пути. А потом целовались.
Еще они говорили о клинках и магии, об артефактах, которые увлекали Оромэ лишь немногим меньше, чем его влюбленный, расплавившийся от нежности и восхищения Феррерс. Оромэ показывал ему то, что закончил сегодня утром: сверкающий золотистый камень в оправе, раскинувшейся в стороны лучами, как солнце, и такая же луна с темно-синей прозрачной сердцевиной. А Рин пускал ими солнечные зайчики в чужие окна и хохотал, потому что ловкие пальцы незаметно подкрались и впились ему прямо в бока.
Они были так счастливы, что не знали, какой сегодня день. Но видения не желали возвращаться, голова раскалывалась, и Рин нехотя прислушался к спорщикам, пообещав себе, что однажды окажется на той крыше снова, теперь уже наяву, и непременно не один...
– Ты же все равно не умеешь лечить, – фыркнул Джаспер, явно продолжая начатый раньше разговор.
– Откуда ты знаешь?! – взвилась Мири. В ее тоне проскальзывали истеричные нотки, не предвещавшие ничего хорошего (только для Джаспера, конечно), и Рин про себя улыбнулся.
– Если бы умела, от него не несло бы так, как будто он обносит кабинет целителя пару раз в неделю. И, кстати, кровью бы рубашку он мне тоже не заляпал, пока я его нес.
– Откуда ты...
– Я не идиот, Баттьяни-Пальфи, прекрати судить всех по себе.
– Заткнись, Мамкинстар!
– От того, что ты будешь орать на меня, Феррерс не оживет скорее. Учти это.
– Да сколько можно повторять! Нет! И с каких это пор ты стал так за него трястись? Вы же вроде не ладите.
– Рыцарский кодекс не позволяет мне...
– Ты меня не слышишь, – Мири даже зашипела от безысходности. – Засунь в жопу свой кодекс! Если у тебя есть хоть капелька чести, забудь, что вообще нас видел. Вот это будет настоящий рыцарский поступок, поверь мне уже!
– Многовато просьб для кого-то вроде тебя, Баттьяни-Пальфи, тебе не кажется?
Рин полежал еще немного, слушая, как Мири с Джаспером препираются. Если бы не было так больно, то он дождался бы или развязки, или драки, но стало невыносимо, и у него невольно вырвался тихий стон.
Спор, который поднял бы даже мертвого, тут же смолк, на лоб Рину легла прохладная рука.
– Хочешь добить его в собственной постели? – бросил Джаспер скучающе.
Мири только шикнула на него, матрас слегка прогнулся под ее весом. Ладонь исчезла со лба, но не успел Рин запротестовать, ее пальцы ласково погладили его по щеке.
– Меня не получится добить проявлением дружеской заботы, Морнингстар, – Рин не без труда приоткрыл один глаз, но судя по тому, как перекосилось лицо Джаспера, это того стоило, и Рин не смог не улыбнуться, – прекрати судить всех по себе.
Морнингстар одарил его тяжелым осуждающим взглядом.
– Только очнулся, и сразу туда же. Не удивлен.
У него и правда рубашка была вся залита кровью. Надо же.
– Спасибо, – Рин попытался сесть, но голова закружилась так, что он только недовольно цыкнул и рухнул обратно на подушки. – Спасибо и от меня, и от нее. Мы оба очень тебе обязаны.
– И даже не заикайся про лекаря, – буркнула Мири, не глядя на Джаспера. Она выглядела всерьез напуганной, и Рин нашел ее руку и ободряюще накрыл своей.
А Джаспер молча церемонно поклонился и просто вышел вон. Что бы он ни думал об этой истории и что бы ни намеревался сделать, для Рина и Мири это осталось тайной – и наверняка это только к лучшему.
ххх
301 год. Замок на острове Феррерс
Сулой откинула волосы с лица и рассмеялась.
Фаэлитин, мокрая до нитки и похожая на речную крысу, пусть и все еще красивая, отряхиваться и приводить себя в порядок не стала. Она вообще не обращала внимание на такие мелочи – вода, которую дженази только что мстительно выплеснула на нее, не мешала ей колдовать.
– Давай, библиотекарша, покажи свою ярость, – ухмыльнулась Сулой.
В руках у нее был клинок, на вид легкий, будто сотканный из прозрачной воды, но даже этим не стоило обманываться: дженази вполне могла быть где угодно еще. Тогда на атаки иллюзии не нужно было отвлекаться, и каждая секунда была дорога, если Фаэлитин все же хотела найти настоящую Сулой. Или все же это и была она? В этом случае игнорировать ее означало бы проиграть, но как узнать точно?..
Времени на раздумья не было, на ошибку тем более. Но кто сказал, что можно ударить только в одну цель? Эти глупые игры ей надоели.
Фаэлитин вскинула руки, направляя невидимые нити энергии сразу на всю ее половину тренировочной площадки – и дернула на себя. Она сейчас забыла все, что было в книгах, которые читала последние дни, все, чему ее учили в Академии и до чего она доходила сама. Остались только сила, доставшаяся ей с рождения, ощущение, с которым магия подчинялась ее воле, и безумное, пьянящее чувство безграничной свободы.
И сила вспыхнула золотым пламенем, которое было уже не погасить. Огонь был в ее руках – и все ее сердце было объято огнем.
ххх
Дверь библиотеки хлопнула, и в нее по славной традиции Феррерсов влетел ураган, сконцентрированный в форме золотоволосого эльфа.
– Фаэлитин! – крикнул ураган с порога.
Литти застонала и уронила голову на сложенные на столе руки, скрываясь за огромной раскрытой книгой.
– Я не...
– Фаэлитин, – Сиэс материализовался прямо над ней и просто спихнул толстенный том на пол. За импровизированной ширмой обнаружился недопитый кубок вина, книга в мягкой обложке с только очень условно одетым серебряным драконом и сонная, но счастливая эльфийка-библиотекарь. И вид у нее был точно такой, какой бывает, если до рассвета спарринговаться с бешеной дженази, а потом сесть прочитать "ну точно последнюю" главу любимой книги.
– Привет, Сиэс, – промямлила она с явным трудом сквозь полудрему, – ты что-то хотел? Учебные пособия налево, художка направо, мои личные запасы ты и сам знаешь где. Будь добр, я не то чтобы в...
– Фаэлитин.
Этого ему, видимо, оказалось недостаточно, и что-то в его тоне, чего не было обычно, заставило Литти окончательно проснуться.
Она подняла голову и медленно моргнула.
– Что-то случилось?
Сиэс будто только этого вопроса и ждал. Он схватил кубок и прежде, чем Литти успела запротестовать, одним ловким движением выплеснул все его содержимое в окно, а из стоящего тут же графина налил прохладной воды. Повисла пауза...
– Я выпью, выпью, только не выливай на меня! Я уже проснулась!
– Вот и славно, – расплылся в приторно-сладкой улыбке Сиэс и галантно опустил кубок на стол перед Фаэлитин.
Та на всякий случай срочно его осушила, помня о том, как ее будили в прошлый раз, и честно попыталась взбодриться.
– Так что стряслось?
– Миэтиль.
– И что он? Пропал? Сделал тебя новым лордом Феррерсом? Наконец вышел замуж?
– Я даже не знаю, что хуже, – нервно фыркнул Сиэс, выдвигая ногой из-под стола табурет для себя. – Но нет.
Литти вздохнула, когда увидела серьезность его намерений.
– Что бы Рин ни выкинул, ты не пробовал, я не знаю, поговорить с ним? Обычно это работает лучше, чем кажется.
Сиэс покачал головой.
– Он меня избегает. Ты же сама знаешь, каким скрытным он может быть, если захочет, – вздох. – Я видел его на тренировке сегодня, и если бы не Сар, подумал бы, что все в порядке. Но Сар ведет дополнительные по древковому, и именно там заметил, что Миэтиль... будто он ломал кости недавно, и сразу несколько. Я имею ввиду, больше, чем обычно... – Сиэс замялся на мгновение, а потом нахмурился и продолжил. – Вдобавок, он спрашивал Сара о снах.
– Именно о снах? – Литти вскинула одну бровь. – Мы же эльфы, мы обычно даже не спим... А для толкования образов из медитаций у него есть персональная предсказательница, разве нет?
– В том-то и дело, – Сиэс недовольно поморщился, – именно о снах. О кошмарах, если точнее. Должно быть, поэтому он и пошел к Сару...
– А при чем здесь мы?
– Не мы. Ты.
Фаэлитин непонимающе пожала плечами:
– И что может понадобиться от скромной девушки из библиотеки?
– Передай привет Сулой от меня, – на лице Сиэса появилась непроницаемая улыбка, – узнай все, что сможешь. Наверняка Миэтиль объявится и у нее, если уже не объявился. Она слишком хорошо хранит секреты, но я до сих пор помню, как списывал у тебя домашку по дипломатии.
– Я не...
– Она ненавидит встречи в официальной обстановке, а другую мне сейчас не устроить. Зато обожает выигрывать тренировочные дуэли. И да, это намек.
– Сиэс, да ты... Ты просто... Слов нет!
– Я знаю, – отрезал он, но при этом наконец-то начал по-настоящему улыбаться. – Я знаю.
ххх
301 год. Академия Золотого Дракона на острове Сарто
Баласар лениво перелистывал страницы книги, варварски переломленной по корешку и сложенной так, что не было видно обложку. Оно и к лучшему – в компании Сиэса и Фаэлитин было невозможно не заразиться их вкусом к определенной литературе, но ставить об этом компрометирующем факте в известность абсолютно всех своих студентов Сар как-то не спешил... Тем более, хотелось спокойно почитать в тишине.
Сейчас он вроде бы не прятался, всего лишь замер, прислонившись к колонне с теневой стороны, но стоял так уже достаточно давно, чтобы на него перестали обращать внимание. Тем не менее, несмотря на захватывающий сюжет между чернильных строк, Баласар продолжал как бы невзначай следить за всем, что творится вокруг.
И поэтому, когда знакомая ему фигурка белобрысой эльфийки в синей мантии мелькнула где-то на лестнице, он проводил ее взглядом – нечитаемым, как у всех драконорожденных, и совершенно спокойным. Даже головы не повернул и не потерял нить повествования, только отвлекся на мгновение.
Этого хватило, чтобы увидеть, как Мири покачнулась и вдруг осела прямо на ступеньки, едва удерживаясь на ногах. Даже на расстоянии было видно, как она побледнела, и Сару, насмотревшемуся на синяки всех оттенков синего, которые только могли появиться на эльфийских лицах, этот болезненный и утомленный вид был слишком хорошо знаком. Но если Сиэс последние лет десять не доводил себя до такого паршивого состояния, то Миримэ выглядела действительно неважно. Так, как будто не отдыхала как минимум пару дней, а каждую ночь с кем-нибудь дралась.
С минуту она посидела, собираясь с силами, а потом оперлась о стенку – и встала. Не потрудилась одернуть форму, только перехватила книги поудобнее, и, не отходя от стены далеко, пошла куда-то дальше по своим делам. Никто из толпы студентов не обратил на нее особого внимания, зная Миримэ и ее дружелюбность, это было даже к лучшему. Но все же...
Сар прикрыл книгу и долго смотрел ей вслед, заложив пальцем место между страниц.
– Готов поспорить, что кое-кто очень, очень крупно встрял в неприятности, – пробормотал он задумчиво. – По самые кончики своих острых, напрасно драных ушей.