3-тья Глава /Первая встреча с пациентами./
Чуя открывает глаза из-за яркого света и начинает щуриться. Картинка плывёт, а голова нещадно болит, видимо, приземление вышло неудачным. Хотя, как можно удачно приземлиться, когда тебя со всей силы выкидывают со второго этажа, при этом пробивая тобой прочное стекло, в свободный полёт на твёрдый пол? Правильно, никак. Хорошо, что хоть переломов нет. Хотя, этого Чуя точно не мог сказать, ведь сейчас его состояние было крайне фиговым, а точнее, всё было как в тумане. Словно до этого он беспробудно пил неделю, а то и больше.
Глаза сами закрываются, и Чуя слышит чей-то мягкий, достаточно приятный голос, по-видимому, мужской:
— Кто ты? — спрашивает незнакомец, но слова до Накахары доносятся тихо и неразборчиво, будто уши напрочь заложило. Видимо, хорошо его приложило. Вот бы сотрясения мозга не было, а то съездил, понимаешь ли, в лечебницу для эксклюзивного репортажа. После такой поездки парню самому надо будет сходить в больницу к травматологу, а может даже и к неврологу.
Чуя, собрав все силы, снова совершает попытку открыть глаза, но это выходит довольно тяжело. Веки удаётся поднять лишь на миллиметра два от силы, и Накахара сквозь узкую щёлочку видит, как какой-то мужчина в чёрной монашеской одежде и с огромным золотым крестом на груди удивлённо рассматривает камеру юноши, поворачивая её разными сторонами, словно видит её в первый раз в жизни. Накахара пытается что-то вымолвить, но с губ срывается приглушённый протяжный болезненный стон, а затем глаза закрываются. Снова темнота.
— Тебя послал Всевышний! Ты апостол! — радостно восклицает священник, но эти слова отдалённо долетают до чуиных ушей, практически беззвучно.
***
Когда Чуя открывает глаза и пытается подняться с пола, то никого уже рядом нет. Он приподнимается с протяжным болезненным стоном — голова словно на части раскалывается. Накахара ощупывает макушку, немного больно, а потом смотрит на свою ладонь — крови нет, хоть что-то радует, а то ходить с пробитой головой по этому сумасшедшему месту небезопасно. Мало ли, инфекцию какую-то ещё подцепит.
Чуя берёт в руки камеру, дабы убедиться, что та цела и невредима, священник, на удивление парня, не забрал её. Когда подтверждается, что прибор в полном порядке, и падение никак его не повредило, на душе юноши становится немного легче. Когда он выберется отсюда, у него будут доказательства того, что здесь явно творятся ужасные эксперименты, иначе каким образом получился такой силач, у которого, как показалось Чуе, были выцарапаны глаза. И как он его увидел? Рыжий знал, что у слепых людей хорошо развит слух. Наверное, здоровяк услышал его, хотя Чуя старался ползти, не поднимая никакого шума.
Накахара осторожно поднимается с пола, чтобы не упасть. Первое время трудно, голова кружится, а ноги болят — наверное, при падении он получил многочисленные ссадины и синяки. Когда Чуя приходит в норму, он делает медленные аккуратные шаги к столику, за которым должен был сидеть охранник, чтобы опереться. Лучше бы он этого не делал…
Под столом Накахара замечает изувеченный окровавленный труп мужчины лет тридцати, у которого явно не хватает кистей рук. Те же валяются в нескольких метрах от мёртвого тела. И какой садист это сделал? Чуя догадывается, кто это может быть. Определённо тот громила.
— Господи… — дрожащим голосом произносит Чуя. Вообще, он никогда не был верующим, но в такие моменты вспомнишь и о Боге, и о Родине, и обо всём, что было для тебя когда-то дорого. К горлу снова подкатывает ком, а живот скручивает от какой-то тупой боли.
Чуе хочется побыстрее отсюда выбраться и рассказать об ужасных вещах, творящихся в стенах этой лечебницы. Впереди в метрах пяти от Накахары горит красным огнём вывеска «Выход» над спасительной дверью.
Он семенящими шагами доходит до главного входа, дёргает за металлическую ручку — безрезультатно, дверь заперта. А окон, чтобы их разбить и вылезти на улицу, нет. И почему их нет? Мало ли, а вдруг пожар, и всех пациентов не получится вывести через двери?
Накахару охватывает панический страх. Он здесь один, вместе с тем здоровяком и каким-то явно обдолбанным священником, считающим его апостолом, да ещё с десятком, а может и с сотнями пациентов и окровавленными трупами. Он — единственный нормальный человек среди этого сборища монстров.
Чуя вспоминает предсмертные слова бедняги, повешенного на железном крюке в библиотеке, о том, что в комнате охраны можно снять замок с главного хода и сбежать из этого жуткого места. Только вот где этот пост охраны? Чуя не знал. Значит, теперь его главная задача отыскать комнату охраны, а затем снять замок с главных дверей лечебницы.
Накахаре открывается два варианта дальнейшего пути: через еле-еле освещённую комнату с десятками компьютеров и какой-то мрачный тёмный коридор. Чуя решает, что сначала он пойдёт в комнату с компьютерами, мало ли, здесь есть интернет, и он отправит письмо о помощи в редакцию. Хотя в это верилось с трудом, если здесь и был когда-то интернет, то этот здоровяк наверняка сломал роутеры, раздающие вай-фай.
Но призрачные надежды об отправке сообщения стремительно рушатся, когда на третьем компьютере нет сигнала сети, так же как и на телефоне Чуи. Что и требовалось ожидать. Роутер сломан, зато глушилки связи работают исправно.
— Отлично! Замечательно! — нервно восклицает Накахара, стуча по столу со всей силы рукой. Он застрял здесь без средств связи, словно в бункере каком-то. Но в бункере хотя бы безопасно, здесь же каждая секунда может быть последней.
Накахара вспоминает фильмы ужасов, в которых главные герои обязательно попадают в место, где не ловит сотовая связь, и они становятся отрезанными от всего мира. Конечно, Чуя был ярым поклонником такого жанра фильмов, но никогда не желал испытать чувство паники, страха, безысходности на своей шкуре. Видимо, любовь к фильмам приводит к плохому.
«Уже ищу оправдания необдуманного поступка», — проносится в голове Чуи. Ему бы вылезти обратно в окно, после того, как он увидел погром в комнате, но нет же… ему надо было забраться вглубь больницы, из которой так просто уже не выберешься.
Чуя решает оставить компьютеры, толку-то от них ноль. Не будет же он стоять возле них в ожидании, когда связь появится? Бессмысленно. Да и тем более бездействовать, когда рядом бродит здоровяк, убивающий ни в чём не повинных людей, равноценно самоубийству, а суицидальными наклонностями Накахара никогда не страдал. Это дело Дазая. Кстати, о нём… Осаму наверняка сейчас отогревается в своей квартире, смотрит, возможно, фильм ужасов, совсем не подозревая, что Чуя находится в точно такой же ситуации, как и главные герои.
Чуя начинает идти на свет от дверного проёма, который находится на другом конце тёмной комнаты. Идти на свет — теперь эти слова можно назвать главным девизом Накахары в попытках найти пост охраны, ведь на свету легче увидеть здоровяка, чем в темноте, хоть и с помощью функции ночного видения.
Очередной коридор. Сколько же в этой больнице коридоров? За сегодня это уже третий или четвёртый? Наверное, так и принято делать планировку в лечебницах. И Чуе совсем не нравится такая планировка, ведь в этих чёртовых коридорах и заблудиться можно, все они похожи друг на друга, словно братья-близнецы.
И снова путь с одной стороны преграждён упавшими шкафами и диванами, через которые никак не перелезешь, а если и попытаешься, то непременно убьёшься. А Чуя не хотел умирать настолько глупой и безрассудной смертью. Остаётся только одна дорога — туда, где сидит весьма странный пациент в коляске. На нём не было верхней части одежды, и благодаря этому можно было разглядеть все раны на его руках и рёбрах, некоторые из них, по-видимому, загноились, так как вокруг них были достаточно большие покраснения. Лицо пациента было до безобразия перекошено, а на лбу был свежий огромный рубец. Неужели это последствия опытов? Или же это результат террора здоровяка? Все эти два варианта заставляли пройти по телу Накахары неприятный холодок.
Чуя надеется, что этот бедняга ничего ему не сделает, поэтому старается как можно тише пройти мимо него, не привлекая никакого внимания. Пациент же смотрит на него безразличным взглядом, изредка дёргаясь телом в болезненных конвульсиях. Но даже это безразличие вселяет в Чую какой-то страх и недоверие.
Накахара заходит в очередную комнату, в которой мирно сидят на диване три пациента, увлечённо смотрящие на телевизор с помехами, заляпанный брызгами крови. Они, словно зомби, пялятся в мерцающий экран. Это зрелище повергает Чую ещё в больший ужас. Неужели пациенты совсем не понимают, что смотрят лишь на постоянно мерцающую картинку? Чуя надеется, что они так и продолжат пялиться в экран телевизора и дадут ему нормально спокойно пройти. Ну, как пройти? Пролезть под деревянными досками, приколоченными к верхней части дверного проёма. И Чуе это удаётся… В очередной раз Накахара благодарит природу за то, что та наградила его маленьким ростом.
Ещё один коридор. Да сколько их тут? В конце него Чуя видит очередной окровавленный труп охранника, лежащий на полу, но всё-таки решается подойти к нему поближе.
Когда Чуя подходит к трупу, то замечает карточку доступа в комнату охраны на груди мёртвого, значит, он не зря сюда шёл. Есть чему радоваться. Осталось только вернуться назад, а потом пойти в тот мрачный коридор, в котором наверняка и есть спасительная дверь поста охраны, открыть главные двери и уехать отсюда, делов-то.
Чуя аккуратно берёт с мёртвого охранника карточку, чтобы не беспокоить покой бедняги хотя бы после смерти, ведь тому и так досталось в этой жизни, так пусть на небе у него будет всё спокойно. Накахара удивляется своим мыслям ещё больше, неужели он начинает верить в существование Рая и Ада? Хотя, в такой гнетущей атмосфере во что угодно начнёшь верить.
Чуя возвращается назад, минуя комнату с зомбированными пациентами, смотрящими безотрывно в экран поломанного телевизора. Когда Накахара выходит в коридор, в котором сидел пациент на коляске, то ему кажется, что тот сидел немного в другой позе, но рыжий старается отбросить эти никому не нужные детали, мало ли, захотелось больному немного размять закостенелые мышцы, ведь весь день никто не сможет просидеть в кресле, не меняя положение.
Когда Чуя проходит мимо колясочника, тот неожиданно бросается на него и начинает что-то горланить, сильно ударяя парня по лицу ладонью:
— Они убили нас! Они убили нас! Они убили нас!
Накахара старается как можно быстрее скинуть с себя неуравновешенного, но тот не унимается: вцепился в юношу и не перестаёт орать.
Чуя собирает всю силу в кулак и ударяет пациента по голове, хватка психа ослабляется, а крик затихает — видимо, оглушил. Накахара надеется, что не убил, ведь он не хочет принимать на свою совесть такой большой грех. Господи, точно, он уже помешан на вере. Эта лечебница плохо на него влияет. Может быть священник, когда рыжий был без сознания, дал выпить ему? Ведь как ещё объяснить внезапно проснувшуюся веру в Бога?
Накахара быстрым шагом, чуть ли не бегом, возвращается в центральное помещение, чтобы не схлопотать на свою душу ещё больше неприятностей, вдруг те мирно смотрящие телевизор пациенты захотят отомстить за товарища, а с тремя ненормальными Чуя точно не справится.
Накахара сворачивает на еле освещённый коридор и идёт к ярко светящейся лампочке на двери охраны. Дойдя до неё, Чуя прислоняет к сканеру карточку, раздаётся тихий писк, и дверь открывается.
Парень входит в помещение, в котором полно мониторов с камерами и железных шкафчиков, по привычке закрывая за собой дверь, видит рабочий компьютер и садится на стул, стоящий рядом с ним. Надо быстрее отключить систему охраны на главном входе. На одном из мониторов камер он замечает, как священник дёргает рычаг рубильника.
Свет гаснет, компьютер тоже, а Чуя так и не успел снять замок с главных дверей лечебницы.
За дверью слышится звук лязгающих железных цепей и чьё-то громкое тяжёлое дыхание. Неужели это тот здоровяк? Чуя не хочет испытывать судьбу, поэтому решает последовать совету повешенного на крюке бедняги и спрятаться, тем более есть где. В комнате охраны полно пустых металлических шкафчиков.
Если бы Чуе сказали, что он будет сидеть в шкафчике, словно какая-то мышь или моль, грызущая мех верхней одежды, то он бы не поверил. Но судьба заставила.
Слышится звук выбивания двери. Чуя молится, чтобы тот громила не заглянул в шкафчик, в котором сидит он.
_____________________________1898слов
Продолжение следует..