2-ая Глава /(Не)безлюдная больница./
Из щели между приоткрытой дверью и косяком льётся струя яркого света, но до неё ещё нужно как-то добраться, пройдя через погром. Чуя благодарит волю случая, когда купил камеру с функцией ночного видения, якобы для ночных репортажей. Конечно, эта функция так ему и не пригодилась, до сегодняшнего дня…
Включив ночное видение, Накахара аккуратно идёт, чтобы не споткнуться о многочисленные упавшие книги и поломанные шкафы. Дойдя до заветной двери, Чуя борется с возникшим желанием повернуть назад, пока это можно сделать. Инстинкт самосохранения и какое-то внутреннее чувство подсказывают, что совсем скоро он не сможет так просто выбраться из лечебницы, ведь здесь явно происходит что-то странное. Ладно тусклые немногочисленные лампочки и полное отсутствие охранников, но когда комната выглядит так, будто в ней была страшная бойня, то это уже немного настораживает. Сильно настораживает.
Чуя открывает дверь в светлый освещённый коридор, который загорожен с двух сторон упавшими стеллажами и полками, видимо, бойня дошла и до него. Есть только один путь — открытая дверь напротив.
— Всё-таки здесь что-то нечисто, — говорит Накахара, снимая мебель на камеру и проходя в открытую затемнённую комнату.
Когда Чуя входит в помещение, за его спиной внезапно раздаётся громкий скрежещущий звук. Душа едва не покидает его тело, но когда он оборачивается, то видит позади себя всего лишь сломанный телевизор, на экране которого помехи. Видимо из-за сбоев в системе он сам включился. Чуя делает глубокий вдох и протяжный выдох в попытках успокоить бешено колотящееся сердце в грудной клетке.
«Это всего лишь сломанный телевизор», — проносится в голове парня, но атмосфера, как ни крути, была жуткой, даже не считая внезапно включившегося прибора. За время, проведённое в лечебнице, Чуя ещё не встретил ни единой души, только лишь погромы. Хотя, по идее, людей в психбольнице должно быть пруд пруди: персонал, пациенты. А здесь никого. Совершенно. Словно все вымерли.
Очередной коридор снова завален многочисленными полками, но теперь Чуя видит между двумя из них узкий проход, через который он наверняка сможет пролезть, если хорошенько втянет живот.
Протискиваясь вперёд, Накахара радуется, что не страдает клаустрофобией, иначе, оказавшись сильно прижатым к мебели, он бы непременно запаниковал и так и застрял посередине пути в этой, как ему показалось, безлюдной больнице..
Когда Чуя до конца пролезает сквозь полки, то видит, как пациент впереди требовательно ломится в закрытую дверь, чуть ли не разбивая при этом голову, а когда преграда поддаётся, забегает в комнату, оглушающе хлопая деревянной дверью, да так, что она чуть ли из петель не выскакивает.
Первое чувство, что испытывает Накахара, — это счастье: он здесь не один, здесь есть люди, значит, если он пройдёт дальше, то непременно встретится с персоналом лечебницы и наконец узнает все тайны, а потом со спокойной совестью отправится домой, монтировать отснятое.
Чуя подбегает к только что закрывшейся двери, дёргает её в попытках открыть, но замок не поддаётся — видимо, заклинило. Накахара видит перед собой только один путь - влезть в открытую вентиляционную шахту, которая на вид вполне себе просторная для него.
И до чего довела работа?
До лазания по вентиляции…
Уму непостижимо. Известный журналист Йокогамы вынужден лезть в вентиляцию психиатрической больницы, чтобы добыть эксклюзивный репортаж об опытах в её стенах.
Чуе бы развернуться, уйти назад, но чёртово нездоровое желание узнать, что здесь происходит, не даёт это сделать. От Накахары никогда не ускользали эксклюзивные репортажи, а если он сейчас уйдёт, то никогда себя не простит. Чувство собственного достоинства и черта характера карьериста не позволят.
В вентиляции стоит тяжёлый запах чего-то палёного и одновременно гнилого, и от этого ком пищи, которую Чуя недавно съел, подкатывает к горлу и просится наружу. Видимо, в здешней столовой кормят какой-то дрянью, заглядывать туда точно не стоит. Надо будет упомянуть это в репортаже, чтобы после его визита в больницу приехал санэпиднадзор и проверил, какой бурдой кормят пациентов.
Сквозь решётку вентиляции, выходящую в другую комнату, Накахара видит ещё одного пациента, который выламывает дверь. Ненормальный смотрит на Чую сумасшедшим, наводящим ужас взглядом, от которого по телу Чуи пробирается противный холодок. Парень ускоряет движение, всё быстрее приближаясь к свету в конце тоннеля вентиляции.
Накахара чувствует себя, словно какой-то преступник, проникающий в закрытый дом или квартиру, ведь до сегодняшнего дня он никогда не лазил по вентиляции. Ладно смотреть за какой-то знаменитостью, прячась в кустах, для получения эксклюзивных кадров. Но чтобы лезть в вентиляцию сомнительной психиатрической клиники? Никогда. Да и вообще, Чуя до сегодняшнего дня старался обходить дела, связанные с больницами, ибо с детства у него имелась какая-то странная боязнь врачей.
Доползая до конца вентиляции, Чуя спрыгивает вниз, благо что не высоко, и начинает осматриваться. Дальнейший путь с одной стороны снова заграждён упавшей мебелью. Неужели здесь и вправду прошёлся ураган, или кто-то устроил погром? А те ломившиеся пациенты - единственные выжившие после этого хаоса. Прямо апокалипсис какой-то. От таких мыслей становится как-то не по себе, но нужно идти дальше, в комнату с приоткрытой дверью.
Чуя медленно подходит к деревянной двери, прежде оглядываясь по сторонам: сейчас, по-видимому, он находится на втором этаже, ведь через слегка затонированное стекло он видит дверь главного входа в лечебницу и горящую ярко-красным светом табличку «выход».
Накахара медленно открывает дверь, которая при этом противно скрипит, да так, что уши начинают болеть. Помещение полностью во мраке, видны лишь очертания книжных шкафов, вероятно, здесь находится библиотека.
Чуя с опаской заходит в комнату, внезапно на него что-то падает. Ошарашенный, он достаёт камеру, включая ночную съёмку. В этот момент Накахара думает, что лучше бы он это не делал: на полу лежит окровавленный труп человека.
— Твою мать! — испуганно кричит Накахара, оборачиваясь назад, но дверь закрыта, видимо, захлопнулась. Чуя пытается её открыть, но та не поддаётся. Назад дороги нет. — Что тут творится?!
Неожиданно впереди раздаётся тихий болезненный стон, заставляющий Чую навести камеру, увиденное ещё больше нагоняет панику, а ноги начинают подкашиваться…. Мужчина лет сорока, насажен горлом на крюк — такое зрелище не увидишь даже в самых жутких и страшных ужастиках.
— Они убили нас! Не смей с ними сражаться! — судорожно кричит мужчина. — Прячься и беги! Выбирайся! Открой дверь в комнате охраны… — незнакомец не успевает договорить; жизнь покидает его тело, наконец-то, освобождая беднягу от мучительных страданий и боли.
Чуя бы рад сбежать из этого проклятого места. К чёрту репортаж, раз уж тут творится такое, да только вот дверь не поддаётся и её не выломать, ведь у него самого сил не хватит, а подручных средств совершенно нет, только стеллажи с книгами. И толку от этого совершенно нет.
Чуе страшно.
Ему никогда не было так страшно.
Ему даже не было так страшно при просмотре фильмов ужасов ночью в одиночку. А сейчас он сам стал главным героем чёртового ужастика. Лучше бы дома сидел и готовился к очередному репортажу об открытии какого-нибудь магазина. И какой чёрт его дёрнул ехать в эту богом забытую лечебницу, находящуюся в глуши за городом.
Нужно выбираться.
Но только путь назад заблокирован. Грёбаный сквозняк. Грёбаные дверные петли. Грёбаный замок, который заклинило.
Остаётся надеяться, что из библиотеки два выхода.
Накахара аккуратно переступает через труп, медленно пробирается вглубь библиотеки, ведь всё равно идти некуда, при этом со страхом смотря на подвешенного мужчину. Что за изверги здесь обитают, раз уж сделали такое? Неудивительно, что здесь нет персонала, они, видимо, сбежали, а кто не успел, оказался насаженным на крюк.
Дойдя до заветной двери, Чуя с опаской приоткрывает её, замечая через щёлку огромного здоровяка, заходящего в двойные двери. Дыхание перехватывает, а по телу проходят тысячи мурашек. Да таких, что любой влюблённый подросток позавидует. О таких мурашках даже не пишут в самых знаменитых романах.
«Это ещё кто?» — проносится в голове рыжего. Но догадки наводят на него ещё больший страх, неужели этот громила и сделал погром? Но как один сбежавший пациент мог сделать такое, даже с такими огромными габаритами?
Когда здоровяк заходит в двери, Чуя медленно выходит из библиотеки и, словно таракан, начинает тихо ползти от тумбочки к тумбочке, чтобы не привлечь к себе внимания, ведь знакомиться с громилой ему совершенно не хотелось из соображений собственной безопасности. Мало ли, вдруг и его насадит на крюк? А Чуя жить ещё хочет. Значит, нужно как можно быстрее добраться до комнаты охраны. Осталось только узнать, где она находится. Проще простого… Что-то подсказывало ему, что нет.
Накахара чувствует кожей ладоней что-то липкое и склизкое на полу, он смотрит на руку и видит, что та вся в крови. Парень еле сдерживается, чтобы не закричать от испуга. Твою мать!
Чуя никогда не боялся крови, родители даже хотели, чтобы он стал доктором, но его тянуло в журналистику (да и боязнь врачей сказалась)… Притянуло на беду.
«Что здесь происходит?!» — кричит в мыслях он, продолжая лезть и снимать, ведь когда он выберется отсюда, то люди должны узнать, что здесь творится, иначе он не будет Чуей Накахарой.
Путь Чуи заграждают очередные полки, сквозь которые у него должно получиться пролезть. Нахакара встаёт с колен, вытирая окровавленную руку о стеллаж, а затем начинает протискиваться, как вдруг его хватает чья-то массивная рука за горло, крепко сжимая его, затрудняя тем самым дыхание.
Перед глазами Чуи плывёт из-за нехватки кислорода, но он видит, хоть и размазанно, изуродованное лицо громилы, и… у него нет глаз? Или же у Накахары просто плывёт картинка?
— Поросёнок, — произносит монстр. Его голос режет по ушам. Настолько противный, вселяющий страх. Голос настоящего маньяка из фильмов ужасов. В последние минут двадцать Чуя только и вспоминает о них.
— Отпусти!.. — из оставшихся сил пытается прокричать Чуя, но выходит тихо, практически шёпотом. — Пож-жалуйста.
А затем слышится громкий звук разбивания стекла. Накахара ощущает тупую боль в области спины и затылка, а потом невесомость и неудачное приземление уже на первый этаж.
Здоровяк отпустил, точнее, пробил им стекло и выкинул сквозь дыру…
Перед глазами Чуи начинает темнеть…
Неужели именно так ощущается смерть?
_____________________________1557слов
Продолжение следует..