"Мамочка"

Перестроить себя было сложно, но Вирджинии удалось это сделать, решив просто ни о чём другом не думать, главное — задание, остальное не имеет никакого значения, как и её постоянные нервные срывы. Можно долго кричать, плакать и сопротивляться, а можно всё отпустить и отдаться в лапы монстра. Сейчас эта схема была Вирджинии ближе, разве что она пыталась заменять понятие «монстр» на «прекрасный молодой человек».

— Нюхала когда-нибудь кокаин? — спросила Лиса, пока её подруга поправляла своё платье, смотрясь в зеркало.

— Разочек.

— Это хорошо. Ты же понимаешь, что с Тэхёном, не дай бог, не подсесть бы тебе на героин. Придётся сидеть с ним на любой дряни.

— Он сидит на кокаине, и все мы это прекрасно знаем.

— Это правда. Кстати, всё это время, что ты была с ним, он был под кайфом?

— Нет, как ни странно. Он не пил даже, а всё потому, что был за рулём.

— Вы идёте в клуб, это его территория, ты уже была там с ним, но в этот раз всё будет по-другому. Ты дала ему зелёный свет, а значит, сдерживаться он не будет. Он просто старался всё это время показать себя с лучшей стороны, если будет пьяным или под кайфом, нам это только на руку, так быстрее проболтается насчёт делишек своего бати.

Лиса подошла, чтобы помочь подруге поправить лифчик, который перекрутился.

— Не забудь взять с собой таблетки, поняла? Они на тумбочке.

— Да, я уже положила.

Собирается к выходу, но оказывается зажата в тесных объятьях Лисы.

— Я тебя люблю, — шепчет она, — будь осторожна.

— Хорошо, мам, — вырывается из её тисков, вешая на плечо маленькую сумочку.

Вечерок предстоит не из лёгких, как и ночка. Заходит в клуб, там темно, глаза болят от резких вспышек света, глазами ищет парня. Пройдясь немного, замечает Кима — не зря они сегодня вспомнили про наркотики: Тэхён сидит на диванчике, напротив которого стоит маленький столик, где кругом рассыпан кокаин. Подходит и видит, что его нос всё ещё немного в белом порошке. Таким и должен выглядеть Ким Тэхён — обдолбанным и расплывшимся в похотливой ухмылке.

— Кто это к нам пришёл, — радостно поднимается с места, обнимая её за талию параллельно умудряясь лапать Вирджинию за задницу и грудь.

Впервые он позволяет себе многое, раньше такое было под запретом, он хотел казаться лучше, но, кажется, теперь это и не требуется.

— Тебе тоже надо это попробовать, — выпустив из своих объятий, тыкает на дорожку, выложенную его дружком на всё том же столе.

Она ничего не отвечает, лишь садится за стол, берёт в руку скрученную в трубочку купюру, засовывает в ноздрю и снюхивает разом всё до конца, словно делала это каждую ночь прежде, словно профессионал. Тэхён присвистнул: он не ожидал такого, эта девочка поражала его, и он хотел заполучить её всё больше, сделать покорной, чтобы никогда не перечила ему.

— Впечатляет, — сказал он, садясь рядом.

Девушка с намёком открывает рот, высовывая язык, он делает то же самое, сплетая их языки воедино. Слишком откровенно, слишком горячо, Тэхён давно мечтал о такой девушке, с которой можно на пару сойти с ума, о ком-то таком же безумном как и он.

— Ты мне очень нравишься, — шепчет он ей на ухо, — меня даже самого это смущает, хочу тебя, волнуюсь, словно девственник.

— Ты под кайфом и всё ещё волнуешься?

— Да. Видишь, что ты творишь со мной, у меня даже ладони потеют, когда ты рядом, разве так можно?

Тянется к нему, чтобы лизнуть его шею, в ответ он что-то мурлычет, радуется, что добился её ласки.

— Мой хороший… — шепчет она и снова старательно лижет за ухом. — Такой милый, а я думала, что ты грёбаный фак-бой, — спускается ниже, впиваясь в смуглую шею, оставляя засос, — такой сладкий, — замолкает. — Мой.

Кусает его шею, а Тэ шипит, но это приятная боль, а ещё приятней от её слов. «Мой». Никто и никогда не говорил ему такого, внутри всё задрожало, а член до боли упёрся в жёсткую ткань джинс.

— Ева… — называет по имени, потому что теперь это имя для него что-то значит.

Она целует его в губы, но он не закрывает глаза, от её прикосновений Тэхён окончательно забылся — играет с ним, как хочет, а он и не против. Обычно парень себя так не ведёт, обычно Тэхён заламывает руки и трахает до потери сознания, потому что так он больше любит. Он садист в душе, но рядом с ней сдерживается, а всё потому, что понравилась. И очень. Ему нравятся не её внешние данные, хотя от них он тоже без ума, а то, как Вирджиния ведёт себя с ним, как дерзит, как заставляет его делать то, что он обычно не делает, как доминирует над ним. Её непокорность — его личный фетиш. Тэхёну хочется её сломать, но одновременно появляется страх, что так она ему быстро наскучит. Сам себя не понимает, но до безумия хочет её, нет, оказаться внутри неё. После того телефонного звонка так тем более.

— Сегодня? — неуверенно спрашивает у неё.

Она хорошо понимает, но молчит, боится.

— Милая? — он поправляет выбившуюся прядь ей за ухо, смотрит в глаза.

— Да, сегодня, — наконец-то отвечает девушка.

— Слава богу, — Тэхён выдохнул, — я уже начал переживать. Если честно, я стал думать, что ты девственница. Очень умелая девственница.

— Я? — засмеялась Ева. — Серьёзно? Ты меня недооцениваешь.

— Надеюсь на это. Хотя я бы не отказался быть твоим первым, — снова эта пошлая ухмылка.

«Размечтался», — про себя подумала она, но решила не озвучивать. На секунду уйдя с головой в свои мысли, девушка не заметила, как его рука легла поверх колена.

— Поторчим ещё тут или сразу поедем? — утыкается носом в её волосы, и рука поднимается выше, почти ныряя под платье.

— Ты говорил, что у нас будет свидание, разве нет?

— Так и планировалось. До того звонка. Я после этого уснуть не мог, хотел, но не мог, всё думал о тебе, о том, что ты дрочишь на меня.

Смущению не было предела, часть её и так жалела об этом, о том, что пальцы сами полезли, куда не надо, она этого не планировала, но так уж получилось и тут уже не отвертишься.

— А ты на меня разве нет? — именно этих слов он и ожидал от неё, уже начал бояться, что былая дерзость отступила, а нет.

Ухмыляется, молчит, но всё же решает ответить:

— Конечно. Два раза вечером и два раза утром, — говорит спокойно, словно речь идёт о приёме лекарств.

Она смеётся, а потом со серьёзным видом спрашивает:

— Правда?

— После твоего звонка даже трижды.

Вирджиния нервно сглатывает, осознавая всю сложность дела. Он на самом деле по ней с ума сходит, и теперь она это видит.

— Твои стоны хорошо отпечатались у меня в голове, я только об этом и думал, о тебе и том, как твои пальчики шевелятся внутри, и… и о том, что в этот момент ты думала обо мне, — наклоняется к её уху и шепчет: — Сегодня я хочу услышать эти стоны снова.

— Не помню, чтобы я была такой громкой вчера.

— Громкой как раз ты и не была ни вчера, ни позавчера в ресторане, разве что немного в тот первый день, но мне всё равно этого было мало. Хочу, чтобы ты себя не сдерживала.

— Только если ты не будешь.

Он недолго о чём-то думает, хватает женскую руку и говорит:

— Пошли, — тянет на себя и встаёт, — мне надоели эти разговоры.

И они в тишине выходят из клуба, ловят такси и едут в отель. По пути туда Тэхён не знает уже, как себя контролировать, хочет её прямо на заднем сидении, целует страстно, но одновременно сдерживается, а ей снова неловко — они здесь не одни, таксист хоть и следит за дорогой, но её смущения это не уменьшает. Одной рукой парень ныряет ей под юбку, а другой прижимает к себе, проталкивает длинные пальцы внутрь, впервые оказываясь в ней, она скулит и ёрзает, а ему это нравится только сильнее. Тэхён целует, оставляя между ними блестящую ниточку слюны, пальцы двигаются быстрее, а большой периодически поглаживает клитор. Вирджиния закатывает глаза, когда Ким приближает её к пику; он знает слишком много о женском теле.

— Нравится? — шепчет Тэ, а у неё мурашки по коже.

Вирджинии одновременно хорошо и стыдно, стыдно потому, что с Чимином всё было не так: он никогда не лез ей под юбку при людях, только дома, только в уединенной обстановке, в то время как с Тэхёном, казалось, ограничений нет.

— Очень… — не отдавая себе отчёта, ответила девушка.

Рядом с ним мозг работал как-то иначе, он просто знал, что делает, вот и всё.

— Если я дам тебе кончить, это не будет иметь смысла, — высовывает пальцы и облизывает их.

Девушка недовольно скулит, а через время, когда такси подъезжает к отелю, начинает осознавать, что вот-вот её трахнут и уже далеко не пальцами. Тело почти забывает о былой ласке, а мозг включает в голове все лампочки о тревоге.

Они выходят из такси, он подает ей руку, идут к ресепшену, и Тэ договаривается о номере. А Вирджиния дрожит, тупо дрожит, потому что знает, что сейчас произойдет. Поднимаются на лифте, и она прижимается к стенке, словно это её единственное спасение. Заходят внутрь. Всё. Уже всё. Назад дороги нет.

Он подходит к ней максимально близко, утыкается носом в щёку, водит по ней, мурлычет, а Вирджиния ещё больше дрожит.

— Ты боишься? — в его глубоком голосе слышались нотки заботы.

В ответ она лишь замахала головой.

— Я же вижу, что боишься, — молчит, — я не сделаю тебе больно, — прижимает к себе, обнимает, чувствует, как колотится её сердце, да вот только его сердце сейчас бьётся в разы сильнее.

Она удивлённо поднимает на него голову, дотрагиваясь до его груди.

— Я тоже волнуюсь. Даже сильнее, чем ты, — бурчит Тэ, а она обнимает его за шею. — Я не обижу тебя.

«Уже обидел», — проносится у неё в голове. В глубине души ей хочется обо всём забыть, довериться ему, да вот только не может: её не отпускают мысли о Чимине, о том, что тот сделал с любовью всей её жизни, о том, как лишил её самого дорогого.

Девушка чувствует, как его холодные руки потянулись к молнии платья, тянет вниз резким движением, оставляет Вирджинию в одном нижнем белье. Тэхён оглядывает её со всех сторон, облизывается, как мартовский кот, победно улыбается, зная, что сегодня это тело будет под ним. Подходит сзади, оставляя поцелуи в области шеи, спускаясь медленно к спине. Аккуратно расстегивает лифчик, и тот падает на пол. Сжимает в ладонях её грудь, тяжело дыша в чужое ушко. Вирджиния прикрыла глаза, словно что-то страшное уже с ней происходит, она никак не может расслабиться, даже в свой первый раз было не так тревожно. Ей не хочется, чтобы он её касался, не хочется, чтобы его руки до боли сжимали соски, а язык бессовестно лизал шею.

— Повернись ко мне, — его голос впервые звучит властно.

Страх парализовал, она никогда не боялась его, да и вообще чего-либо, но сейчас ей попросту хотелось сбежать.

Руки Тэхёна крепко сжимают её ягодицы, заставляя повернуться к нему лицом. Девушка смотрит на него дрожащими глазами в то время, как он устремил свой взор на её вздымающуюся грудь.

— Вау… — снова кладёт ладонь поверх груди, сжимает затвердевший сосок, она немного щурится, хоть он и не делает ей больно. — Ты такая красивая, когда вот так вот стоишь передо мной обнажённой.

Внезапно поднимает её на руки и тащит в кровать, аккуратно кладёт и нависает сверху, сам снимает с себя рубашку, кидая на пол. Вирджиния впервые видит его оголённый торс и татуировку чуть ниже рёбер, неосознанно обводит её пальцем.

— У тебя есть татуировка? — её голос звучит немного удивлённо.

— Да, эта единственная.

Вирджиния всё ещё трогает там, нравится, не может остановиться. Это помогло ей на время отвлечься, женские глаза тщательно изучают татуировку, пока он расстёгивает джинсы. Стаскивает с себя всё, помогая ей снять трусики. Она снова видит его член и начинает беспокоиться о том, как же всё это он в ней уместит. Тэхён пристраивается ко входу, водит медленно головкой по клитору, дразнит, а она уже ко всему готова. Плавный толчок, и он в ней. Парень замирает, почти не дышит.

— Как же узко… — ему сейчас как никогда хорошо, он даже не думал, что эта девушка станет для него такой находкой. — Только не говори, что это второй раз, — смеётся он, но перестаёт улыбаться, как только замечает её грустное выражение лица.

— У меня около года не было секса. Я рассталась со своим парнем, и с тех пор…

— И с тех пор я у тебя первый? Тогда ясно, почему ты тянула с этим. Моя хорошая, — целует её в губы и начинает двигаться. — Ты доверилась мне, я этого не забуду. Ты не такая, как все те, кого я трахал. Ты другая.

Тэхён целует её снова и снова, его губы опускаются вниз, дорожка из поцелуев ведёт к груди, он нежно посасывает её соски поочередно, вбирая горошину в рот, проводя там языком, слегка покусывая. Целует живот и снова поднимается вверх, замечая слезы на её лице.

— Всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает парень.

— Да, — отвечает она, не прекращая плакать.

Тэхён заботливо вытирает слезинку на лице девушки, целуя губы; слишком много эмоций у обоих, она плачет потому, что предала своего любимого, потому что отдалась его убийце, потому что он сейчас имел её в гостиничном номере. Ему же как никогда хорошо, она сжимает его изнутри, а Ким готов волком выть от этих нереальных ощущений, но суть не в этом. Для него впервые это не просто секс, а, скорее, занятие любовью, хотя он никогда не трактовал сиё действие так.

Входит глубже, и она стонет, обнимает его, царапает спину, уже сама целует, напрочь откинув все мысли. Остаётся только смириться и получать от этого удовольствие.
В этот момент Вирджиния понимала, как сильно ей не хватало этого чувства заполненности, что это действительно было давно, и снова полились слёзы.

— Не плачь, — шепчет он, но от этого она начинает плакать только сильнее. — Не плачь, слышишь, — Тэхён не успевает вытирать её слезы, а она никак не может взять себя в руки. — Прекрати.

Снова целует её везде, и это действительно помогает, припадает в очередной раз к её губам, сплетая их языки. Сама того не заметив, Вирджиния снова тянется к нему, обнимает, словно он ей дорог. Хоть это и не так.

Тэхён ускоряется, трахая, что есть мощи, она обхватывает ногами его торс, извиваясь и целуя его напористей. Вирджиния уже чувствует, как начинает слетать с катушек, стоны становятся громче, мелодичней, и, как бы не хотелось, но приходится признать, что ей сейчас лучше, чем когда-либо. Он тоже стонет, немного тише, но с той же интенсивностью.
Тэ замедляется, хочет заставить её сойти с ума. Пару толчков, и он кончает, а следом она. Тэхён обессиленно падает сверху, прижимаясь к её груди.

— Мамочка… — и снова эти слова. Вроде это ничего не значит, но её сердце трепещет.

Они засыпают в обнимочку, он счастлив, а она нет.

Теперь так будет часто.