Проснись

Элис прогулочным темпом шла по коридору, к которому так привыкла. Те же серые разрисованные стены, которые принимали на себя разноцветный свет, исходящий из витражных окон. Уже все это не казалось таким красивым и завораживающим. Скорее мрачным и угнетающим. Ведь каким бы витраж не казался изысканным и притягательным в своей красоте, место, где сплошь запреты и равнодушие, ему не изменить. В какой – то момент ей казалось, будто это и вовсе не приют, а какая – то тюрьма.

Она не знала где находится комната Эдгара. Лишь слышала, что комнаты взрослых находились в самом конце коридора. Поэтому Элис шла, открывая и закрывая каждую дверь. И вскоре она нашла нужную.

Та со скрипом поддалась, и девочка заглянула внутрь. Комната пустовала. Лишь одиноко горящая свечка освещала пространство, в котором не было ни одного окна. Односпальная старая кровать у самой стены была не заправлена. Постельное белье было скомкано, а одеяло вообще валялось на полу. Она зашла внутрь и заметила, как весь пол застелен разбросанными бумагами. На каких-то было что-то написано, на каких – то что-то нарисовано. Были так же ободраны обои на стенах. Они просто свисали лоскутами. Она взяла один из листов, что лежал у нее возле ноги и не успела вчитаться в текст...

- Элис? – тихий голос раздался у нее за спиной. Почти как в тот день, когда она без спроса пробралась в детскую комнату, где спала Мао. Она резко обернулась, испытав те же чувства, будто сделала что-то запретное, будто что-то украла.

Перед ней стоял тот мужчина. Такой же, каким и был. И, казалось, его внешний вид стал еще хуже. Стал более измученным.

- Прости...- пролепетала девочка. – Я хотела...

- Тебе нельзя здесь быть. Уходи.

То, каким грубым сейчас был его голос не на шутку удивило Элис. Она привыкла к Эдгару, как к человеку нежному, спокойному, мягкому. Человеку, который все позволял и никогда не разговаривал грубо с детьми. Увидев ее лицо, Эдгар опомнился.

- Прости. – его голос не становился громче, но после тех грубых тяжелых слов, сейчас он стал мягче. Будто то был и не он вовсе. – Но тебе правда нельзя здесь находиться. Иди в свою комнату.

- Ты ничего сегодня не ел почти весь день.

- У меня нет аппетита.

- Что случилось? Я имею в виду то, что произошло в читальной комнате.

- Усталость. Я и сейчас себя чувствую не очень...

- Мои папа с мамой бывает работают сутками напролет. Почти не спали ночами иногда. Но...они никогда не имели такой вид как у тебя. Такие чувства будто не спал годами и никогда не ел. Разве обычная усталость...

- Элис, чего ты добиваешься?

- Я хочу помочь тебе. Если ты устал, то я буду помогать...

- Нет...- его голос задрожал. – Элис, прошу...

- Я не уйду. – она подошла ближе. – Ты спас меня. Помог. Почему тогда я не имею права помочь тебе немного?

- Не подходи. – он отстранился, оперев

шись спиной о закрытую дверь. Элис остановилась в нескольких сантиметрах от него.

- Что происходит? – спросила она.

- Элис, уходи!

- Когда за мной придут?

- Не знаю! Уйди!

Он сжимал кулаки. Было видно, что он сдерживался, чтобы не схватить ее за плечи и не вытолкнуть грубыми движениями за дверь. Сдерживал слова, чтобы не наорать на нее. И чем больше она настаивала на том, чтобы он поговорил с ней, тем тяжелее было сдерживать себя. Он сполз на пол и закрыл лицо руками.

- Прошу, Элис...- и тогда она услышала это. Она услышала, как он плачет.

- Мой минус...это добиваться своего любой ценой. – она присела на корточки прямо напротив мужчины. Коснулась его рук, не прикладывая больших усилий для того, чтобы оторвать их от его же лица. Они были холодными. Дрожащими. – Я не пойму ничего, если мне не расскажут, а потому буду стоять на своем. Прости, но...даже твои слезы не заставят меня передумать.

Язык пламени вздрогнул, будто откуда-то повеял небольшой ветерок. Но и здесь...не было никаких окон. Кромешная тьма, которая освещалась только этой свечкой на отдаленном маленьком столике. И он...все это время проводил здесь. Один.

Он медленно показал свое худощавое лицо. Опухшие глаза. И слезы, что не прекращали течь по его впалым щекам.

- Я виноват...

- О чем ты?

Он обратил на нее свои темные, почти черные глаза и, может из - за отсутствия должного количества света, а может из - за слез, но показалось...будто он смотрел в пустоту...

- Давайте поиграем?

- Что? Во что? – спросила маленькая девочка, игравшая с братом – близнецом в куклы. Миэлли очень любила играть во всякие игры, правда здесь и играть было толком не во что. Хоть фантазия ребенка и старалась из - за всех сил придумать новые игры для уже затасканных кукол, но эта фантазия тоже не вечная.

- Прятки. – предложила Элис,

- Но здесь и прятаться негде...- промычал Роберт, не поднимая на собеседницу глаз, а продолжая вертеть руки и ноги у старой куклы.

- Уверен? – с ухмылкой уточнила Элис, будто уже знала ответ, но он будет неверным. Такой тон и задорный взгляд разжег любопытство у остальных детей и те согласились, хоть и испытывая некое сомнение.

Все собрались в одной комнате. Как раз в библиотеке, которую все так любили.

- Давайте по считалочке. – предложила Миэлли, чтобы скрасить выбор водящего и начать игровой процесс с легкой разминки.

- Да. Но нам нужен тот, кто умеет считать до ста. – задумалась Элис, оглядывая друзей. Все переглянулись в удивлении. – Что?

- Эдгар нас всех научил считать до ста. Мы не в первый раз играем в прятки. – засмеялась Анна, поправляя свои курчавые пшеничные волосы, застилавшие круглое детское личико.

- Это хорошо. Ну тогда начнем.

Как только водящий был выбран и был приставлен лицом к стене, все дружно разбежались во все стороны. Спрятались по разным комнатам, попрятались под кровати, за шкафы и в них, спрятались на кухне и в столовой. Мест, где можно было бы спрятаться было действительно не много. И все эти места, даже если в них спрятаться, не скроют присутствия. Все как на ладони. Эта игра была последней игрой, которая приносила бы радость, да и вообще имела какой –то смысл. Однако для Элис было главным не это...

Она стояла у закрытой двери, пройдя через которую, можно было попасть на лестничный проем, ведущий на второй этаж. Сердце безумно колотилось и тело бросало в жар. В голове раздавался голос – «Остановись! Не делай этого! Вернись! Это опасно.» Элис поправила волосы и, набрав побольше воздуха в легкие, достала из маленького карманчика ключ. Он был обыкновенный и не большого размера. На нем не было каких – то узоров или гравировки. Обычный однорядный ключ, как от любого дома или квартиры. Она вставила его в личинку и повернула в сторону, слегка надавив на дверную ручку. С трудом, будто за ней скопилась целая гора пыли, и издав громкий скрипящий звук, все же открылась. Просто от одного этого звука, казалось, сердце молниеносно перенесется в пятки, из за чего девчонка поспешно огляделась по сторонам, надеясь, что не привлекла чье – либо внимание. Было пусто. Она вошла внутрь и заперла за собой дверь, что бы никто не пошел за ней.

Ступени скрипели и были очень темными. Казалось, в уголках, где могла царствовать пыль, начинал свое правление мох. Ведь здесь, закрывая глаза на пыль, темноту и затхлый запах, было очень холодно и сыро. Дышать было нечем. Балясины были немного объедены какими – то насекомыми, и на столько хорошо, что под должным опором на поручень, можно было полететь вниз и что-нибудь сломать. Да, видимо не безосновательно всем жителям этого заведения запрещали подниматься на верхние этажи. Но...цель была не разведка содержимого этажей и в целом лестничных проемов. Совсем нет. Цель была – крыша. И надежда на то, что этот ключ, тайно отданный Эдгаром в порыве искренних речей, подойдет ко всем дверям.

Пока Элис поспешно поднималась, страшась сорваться или провалиться, или быть кем – то замеченной в плане исчезновения, ее мысли не покидал вчерашний разговор. Эдгар не был таким, как все остальные. И при этом он же...был таким же. Поверить в то, что от сюда не сбежать, и нет никаких родителей можно было бы. Но эта вера создавала много вопросов, на которые никто не поспешит дать ответ. И отсутствие ответов на интересующие вопросы – одно из самого страшного, что может быть с человеком. Ведь, не зная ответа, мозг начинает придумывать свои варианты исхода ситуаций и, к сожалению, в счастливый исход верить...себе дороже.

Последняя дверь. Из дверных щелей веяло сильным сквозняком. Запах сырости после дождя, приятный и при этом заставляющий дрожать холод. Она нажала на ручку и открыла ее. Яркий свет бросился ей в глаза, заставляя зажмуриться. Поток встречного ветра, чуть не сбивший ребенка с ног.

Элис открыла глаза и была поражена. Она здесь! На крыше! Не в здании! А значит есть шанс сбежать!

Но когда она подошла почти к краю крыши...замерла от испуга...