6 глава
Лезвие ножа поблескивало в лунном свете, словно самый драгоценный камень в мире. Вопреки этому, лицо гостя всё ещё скрывалось в тени. Я стояла коленями на кровати, держа оружие перед собой. Он немного приблизился, и рука по инерции дёрнулась ещё вперед. Внутренности ухнули куда-то вниз, в воздухе запахло страхом.
По расплывчатым очертаниям фигуры можно было предположить, что это мужчина.
— Не приближайся! — рыкнула я.
Ночных посетителей у меня не случалось за всё пребывание здесь, а это порядком... настораживало. Я знала, что от отца можно ожидать всего, но такого?
Пока я обдумывала свои дальнейшие действия, он резким движением выбил нож из моей ладони и опрокинул животом на кровать, при этом заведя руки за спину. Я даже не успела взвизгнуть. В такие моменты обычно начинаешь жалеть, что не стащила два ножа для перестраховки.
Лицо уперлось в матрац, и я повернула голову в сторону, чтобы иметь возможность дышать. Крепкие руки сжимали талию так, что я не могла шевельнуться. Попытавшись вырваться один раз и потерпев поражение, я приняла первоначальное положение. Не закричать ли мне?
Он наклонился. Я спиной чувствовала его тепло. Каким там приёмам учил Грегори, чтобы выбраться из такого положения?
— Откуда у тебя нож?
Чёрт подери! От звука его низкого голоса сердце пропустило удар. Накативший страх мгновенно замёрз, и ледяная корочка треснула, выпуская наружу что-то горячее и смертоносное.
— Какого дьявола ты здесь делаешь в такое время?!
Локи сильнее вжал меня в постель, и я зарычала от злости. Разве недостаточно угрожала ему?
— Повторюсь в последний раз, откуда нож?
— Выковали лесные эльфы и принесли в дар! Конечно же с кухни!
Локи переместил руки на мои бедра и перевернул на спину. Перед глазами поплыло от столь резких перемещений. Дьявол, как я могла не узнать его?! Может, это действительно правда, что чем дольше не видишь человека, тем быстрее начинаешь забывать его? Вот только сейчас он возвышался надо мной, словно хищник над добычей. Как я могла так оплошать?
Теперь-то я четко видела светло-серые, почти бесцветные, глаза, переливавшиеся в свете луны, высокие острые скулы и длинные ресницы, за которые убила бы любая девушка. На нем была темная футболка, открывавшая мускулистые руки, и джинсы. Но самым большим потрясением стали его волосы. Короткий ёжик удлинился на пару-тройку сантиметров, завитки торчали во все стороны и... изменили цвет? Он перекрасился?! Может, это игра света такая? Я не могла отвести взгляд, в какой-то момент мне даже захотелось потрогать потемневшие вихри на ощупь. Тесса, чёрт возьми, держи себя в руках.
— О чём ты вообще думала, когда воровала нож с кухни?!
Режущий голос вывел меня из транса, и я вспомнила в каком неудачном положении сейчас нахожусь.
— О том, что однажды ночью в мою комнату может ввалиться нежеланный гость, кем ты и являешься в данный момент.
Я стащила нож три недели назад. Такое впечатление, что в этом городке даже собака была вооружённее меня. Сначала я хотела носить его с собой, но в бюстгальтере он бы не поместился, а к бедру было нечем прикрепить. Поэтому он покоился под подушкой, хотя мне не приходила в голову мысль о том, что я воспользуюсь им именно в такой ситуации. В данный же момент бесполезный кусок туповатого металла валялся где-то на полу, утонув в мягком ковре, оставив меня совершенно беззащитной.
Локи молчал, продолжая нависать надо мной. Его глаза сосредоточились на моем лице, и я вдруг почувствовала неловкость. Учитывая, что сейчас глубокая ночь, на мне была лишь тонкая ночная рубашка, и я лежала под Локи у себя в постели. В общем, это... мне стало безумно неловко. Щеки залил палящий румянец.
Кажется, его мысли тоже двинулись по этой тропинке. Глаза парня потемнели, он наклонился ближе, и его шёпот защекотал ухо.
— Я скучал, принцесса.
Тёплое дыхание коснулось разгоряченной кожи. Сердцебиение ускорилось. Кажется, где-то срочно нужно вмешательство Хранителя, потому что мне вдруг показалось, что сейчас это всё чувствую не я. Я просто не могла чувствовать подобное. Ни страха, ни презрения, ни ненависти. Это чувство было новым, но в одночасье каким-то знакомым. Оно слишком напоминало ощущения от прикосновений Адриана, но в то же время кардинально отличалось, и я не собиралась этого признавать. Никогда.
Нужно оттолкнуть его, не позволять творить такое с моими чувствами, которые вполне могут быть затуманены особым чутьём Хранителя, ведь ничем хорошим это никогда бы не закончилось. Но, с другой стороны, ничего большего от Локи я точно не ожидала, а особое чувство Хранителя могло бы послужить ничего таким прикрытием собственной девичьей глупости. В конце концов, он флиртует со мной с первого дня нашего знакомства.
Противореча здравому смыслу, присущему взрослой, умной девушке Хранителю, мои дрожащие руки скользнули по груди парня. Крепкие мышцы напряглись под моими пальцами от очевидного удивления. Локи в ответ крепче сжал мои бедра, после чего его руки поползли вверх к талии. Ночная рубашка на деле оказалась такой тонкой, что честнее было бы сразу представлять себя голой. Рваный вздох вырвался из его груди. Или это был мой вздох? Его губы коснулись моей щеки в лёгком, почти неосязаемом прикосновении.
Это неправильно.
Его мягкие губы опустились от скул к шее, безмолвный шёпот вызывал электрическое покалывание по всей коже. Разум затуманился ещё больше, я забыла обо всём. Единственное, что имело смысл — были его прикосновения ко мне. Слова не формировались в предложения, чтобы не разрушить момент краткой свободы.
Мои руки двинулись дальше по широким плечам, к спине. Наконец я сделала то, чего хотела с момента, когда сумела полностью его разглядеть. Запустила руки в шелковистые волосы парня. Это было божественное ощущение.
Взгляд Локи сосредоточился на моих губах, и он приблизился настолько, что почти коснулся их. Это порывистое движение вызвало сильное ощущение, будто ветер подул на пепелище, и воспарившие искры защекотали внутренности. Оно так и подмывало приподнять лицо, чтобы наши губы наконец встретились.
Вопреки всем ожиданиям, которые сложились в моей голове, в этот момент что-то мгновенно переменилось. Как по щелчку пальцев мышцы спины напряглись под моими руками. Локи потупил взгляд, отодвигаясь от меня, и уголок его губ пополз вверх. Появилась эта злорадная усмешка, которая не сулила ничего хорошего.
— Неужели Адриан не приходил в твой сон сегодня, принцесса?
Мои глаза расширились. Ощущение было, будто Локи отвесил мне пощёчину. Довольно приличную такую затрещину. Весь туман произошедшего вмиг улетучился. Вот чёрт. Чёрт!
Высвободив ногу, я спихнула его с себя. Локи отскочил от кровати и расправил футболку. Я медленно поднялась и, неровно вдохнув, обвела взглядом комнату. Дверь под моим взглядом распахнулась, тюль затрепетал под напором холодного ночного ветра. Сил хватило лишь указать на выход.
Я даже глаз не подняла, горечь и паника от произошедшего настолько пленили разум. Спустя три секунды дверь захлопнулась, и чувства накатили с новой силой.
Как я могла? Гнев, притупившийся на время, вспыхнул внутри разрушительным пламенем. Не на Локи, — от него следовало ожидать подобного, — я злилась на себя. Я дала слабину. Забыла кто я, кто он... забыла об Адриане. В первую очередь предала чувства, которые сама верила у меня были. Да, Хранитель жестоко отшил меня, но как я могла так быстро забыть все те ощущения и переживания?
Жар, кажется, проник даже в кости. Ярость не просто ослепляла — она почти причиняла боль. Слёзы жгли глаза, пальцы зарылись в волосы. Колени подогнулись, и из моей груди вырвался громкий крик. На шее до сих пор ощущалось тепло поцелуев Локи. Хотелось содрать с себя кожу, и не потому, что было мерзко, а потому, что это тепло было доказательством того, что мне нравилось. Что я слишком слабая. Эгоистичная. Безвольная.
Прямо у ног лежал нож, ранее служивший оружием. Подняв его, я уставилась на лезвие. На холодном исцарапанном металле отражались мои ярко-горящие глаза. Может, это та энергия, которая не была мне подвластна, вырывалась наружу?
Именно в этот момент захотелось снова вернуться в прежнюю жизнь. До Хранителей. Снова стать той девочкой, что сидела за партами задних рядов около месяца и снова меняла город. Стать той серой мышкой, что проводила целые дни в библиотеке, получила свой первый поцелуй в результате проигрыша пари, ночи напролет лежала в гостиной, ожидая мамино возвращение, и чуть не покончила с собой после папиного ухода.
Все эти воспоминания... их не назовешь счастливыми, даже хорошими, но они казались такими прекрасными после четырех месяцев, проведенных с Хранителями. После унижений, ранений, убийств. Хотелось, чтобы всё это оказалось страшным сном... Но это было бы очередной неудавшейся попыткой обмануть себя. А я ненавижу ложь.
С последним раздирающим горло воплем нож полетел в зеркало. Ровная стеклянная поверхность треснула, осколки врезались в воздух. Стекла в окнах задрожали, тюли испуганно заметались со стороны в сторону, шкаф занялся пламенем. В лицо ударила волна настоящего жара.
Слёзы реками скатывались по щекам. Я просто хотела... хотела увидеть маму. Не Айлиэн, будь она проклята. Элизабет. Мою родную маму, вырастившую меня вопреки приказу бросить. Хотела утонуть в её объятиях и забыться навсегда. Пусть это и кажется мечтой маленькой запутавшейся в себе девочки... но, разве, я не являлась таковой в данный момент?
Из коридора начали доноситься разные звуки, громкие шаги, крики. Дверь в очередной раз распахнулась, и в комнату ворвался отец. За ним появился Марден, несколько других охранников и, конечно же, Локи.
Локи взмахнул рукой, и пламя, окружавшее шкаф, погасло. Тюли прекратили создавать мини-торнадо. Отец подбежал ко мне и присел рядом. Суженные глаза темнели, словно две черных дыры на фоне вселенной. Осколки зеркала хрустели под его лакированными туфлями. Интересно, он когда-нибудь спит?
— Тесса, Господи, что произошло?
Отец прижал меня к себе, позволяя несдержанно рыдать в его накрахмаленную рубашку.
— Дочка, что случилось? — Он произнес это более настойчиво, но продолжая гладить меня по волосам.
Не уверена, делал ли Сириус Торн что-то подобное до этого дня. За все две тысячи лет жизни. И что мне ему ответить? Что сорвалась из-за Локи? Что устроила в комнате стихийное бедствие, потому что оказалась тупой идиоткой и почти поцеловала его, поддавшись глупым чарам? Думаю, будет лучше если вообще никто не узнает о его присутствии здесь несколько минут назад.
— Это плохой сон. Кошмар. Я... я очень испугалась, не смогла сдержать эмоции, — всхлипнув, затараторила я. — Салазар, моя мама, они...
Слишком далёким от правды это не было. Отец, вздохнув, провел ладонью по моему предплечью.
— Тесса, ты ранена.
Я опустила взгляд к его руке. Кожа была усыпана маленькими порезами, в некоторых местах виднелись осколки. А мне было плевать. Физическая боль уже сто лет не волновала меня, потому что я поняла: эмоциональная боль — вот истинный ад. Отец аккуратно поднял меня на руки и направился к двери.
— Марден, приберитесь здесь.
Охранник кивнул и окинул меня сочувствующим взглядом. А я и близко не заслужила этого маленького проявления большой человечности с его стороны.
Отец спустился на первый этаж. Свернув в коридор, ведущий к комнатам персонала, кладовым и кухне, где меня очень недолюбливали, Сириус остановился у последней комнаты. Распахнув дверь ногой, отец внес меня в лазарет и аккуратно уложил на кушетку. В дверном проходе замаячила Хельга, оттенок средних лет, которая ухаживала за мной после вылазки с Рошель. Следом за ней вошёл Локи, он выглядел обеспокоенным. Что ж, в этот раз у него не получится обмануть меня.
— У неё осколки...
— Выйдите оба, — скомандовала Хельга, заправляя пояс оранжевого халата, и отец с Локи покорно удалились.
Это был один из тех редчайших случаев, когда отец слушался чужих приказов и после не убивал безумца. Дверь за ними захлопнулась, и Хельга, схватив перчатки, подскочила ко мне.
— Господи, девочка, как же тебя угораздило?!
Пока вытаскивала осколки из кожи рук, шеи и лица, она постоянно спрашивала не больно ли мне. Но я не чувствовала ничего. Все мои мысли концентрировалось на одном: пора сваливать отсюда.
* * *
После того, как Хельга вытащила последний осколок и перевязала мои руки и шею, отец отнес меня к себе в комнату. Я не сумела разглядеть размер его покоев, образы, запечатлённые на огромных картинах, даже разобрать цвет стен. Мир перед глазами покрылся темными пятнами. На катаклизм в моей спальне ушло больше энергии, чем я тратила когда-либо на стихии в общем. Как только голова коснулась подушки, глаза сами собой сомкнулись.
Разбудил меня звон посуды. Я приоткрыла глаза. Солнце настырно пробивалось сквозь высокие окна, освещая каждый сантиметр огромных покоев отца. Стены, окрашенные в пепельные тона, удостоились лишь одного мрачного портрета и потрепанной карты мира. Кровать была ещё больше моей. Множество книжных шкафов подпирали дальнюю стену, рабочий стол в углу комнаты был менее завален нежели тот, который находится в кабинете на первом этаже. По-моему, мне удалось разглядеть чернильницу с пером.
— Проснулась?
Я повернула голову. Под глазами отца залегли тени. Привычная укладка уступила место настоящему бардаку, а вместо свежего элегантного костюма на широких плечах болталась вчерашняя рубашка, в некоторых местах запачканная моей кровью. Он устало улыбнулся и поставил поднос с завтраком на тумбу. Я и раньше подозревала, что король Опустошителей спит лишь часа два в сутки, а сегодня отобрала и эту возможность.
Подтянувшись, я оперлась на мягкие, как облака, подушки. Отец подал мне чашку с чаем и присел на краешек кровати. Чёрт, кажется, я впервые увидела в нём человека. Удивительно, что послужило этому вовсе не проявление отцовской любви или беспокойства, а крайне усталая мина на его лице.
— Тесса, как ты уже заметила, твои силы всё чаще выходят из-под контроля.
Сразу к делу. Как это на него похоже. Я сделала глоток горячего чая с запахом бергамота и кивнула.
— И как я уже говорил, чтобы остановить это, Айлиэн должна передать тебе титул королевы.
Снова кивок. Разговор предвещал хорошие вести, и я даже улыбнулась.
— Есть ещё один способ остановить неконтролируемые вспышки энергии.
Кратковременная улыбка начала меркнуть. Конечно же, он меня не отпустит, как я могла понадеяться на это?
— Какой?
Следующие произнесенные им слова спровоцировали остановку сердца и обратный отсчёт времени к неминуемому.
— Ты должна лишить человека эмоций. — Его глубокий голос звучал неестественно спокойно, а эхо сказанного звонко отбивалось в барабанных перепонках.
Кровь отхлынула от лица, пальцы впились в чашку так, что костяшки побелели. Скорее всего, мои глаза кричали громче всяких слов, потому что отец вздохнул и, забрав полупустую чашку из моих рук, продолжил.
— Тесса, я знаю, что ты не желаешь творить подобное. Само-собой Хранители вбили в твою наивную головку, что опустошение — это восьмой смертный грех. Но в этом нет ничего плохого, это твои способности, ты не должна их стыдиться. Не обязательно же опустошать хорошего человека, можно сделать это с тем, чьё существование в этом мире грозит опасностью остальным. Энергия от эмоций этого человека сбалансирует силы внутри тебя. Ты поможешь миру и себе в одночасье.
Мой взгляд был направлен на дверь за спиной отца. Не успев оправиться после ночного происшествия, я должна была нос в нос столкнуться с новой проблемой. Я уже давно ожидала того момента, когда отец предложит мне опустошить человека, начнёт перетягивать на тёмную сторону. Но я думала, он прикажет мне, вынудит, заставит, но никак не сделает это под предлогом того, чтобы обезопасить меня! Это выходило за все рамки.
Конечно же, если я утоплюсь в ванной из-за неконтролируемой вспышки сил, то проку от меня тоже не будет. Это даже пошло ему на руку.
Отец сгреб мою руку в свою большую ладонь.
— Тесса, дочь, прошу тебя, не отрекайся от частички той силы, что передал тебе я. В тебе течёт кровь Опустошителя, а гены ножом не вырежешь. Такова природа. Ты не могла взять всё от одного родителя. И никто не собирается судить тебя. Небеса уже приняли это.
Судить? Небеса приняли? Главное, что я сама себе не прощу!
— Конечно же, Ваша просьба не имеет никакого отношения к делам Опустошителей, мой король, верно? — проскрежетала я, не сумев сдержать эмоции.
Густая бровь Сириуса поползла вверх, хотя остальная часть лица оставалась закрытой для прочтения. Вот только напротив него сидела не просто потерянная девочка, а королева Хранителей. Изменения в его ауре были разительными, будто меня с головой окунули в смолу. Я могла сидеть с закрытыми глазами, но понимать, что он кипит изнутри.
Но внутри меня тоже все кипело. Сегодняшняя ночь, утро, его просьба. Каждый чертов день в этом месте! Эмоции, словно пчелы из растревоженного улья, начали жалить мозг.
— Безусловно, я просто гощу у отца, у которого нет ни единого плана относительно моего статуса, чтобы как-то использовать его в своей войне. Просто скажи, чего тебе нужно от меня!
Кроме смолы, которая утягивала меня на самое дно, доказательством его настоящего состояния стала пульсирующая вена под воротником рубашки.
— Обдумай мои слова, дочка. Надеюсь, твои глаза открыты столь же широко как и мои, и ты понимаешь, что это, — отец обвел меня руками, — тоже результат некотролируемой силы внутри тебя.
Ох. Значит, теперь мы будем все, что ему не нравится, списывать на нестабильность моих сил? В таком случае пора заканчивать этот разговор.
— Мне нужно время. — Я процедила это сквозь зубы, пытаясь подавить внутреннее желание просто сжечь его. Сжечь как Салазара.
Привстав, Сириус поцеловал меня в лоб и мгновение спустя оказался у двери. Будто не прочитал на моем лице о желании совершить хладнокровное убийство. Будто мы говорили о погоде.
— Время играет против тебя, Тесса. Помни, твоя сила — это очень непредсказуемая вещь. Можешь воспользоваться моей ванной комнатой, чистая одежда в гардеробной.
Отец как ни в чем не бывало скрылся за дверью, ведущей в коридор.
Спрыгнув с кровати, я бегом бросилась в ванную. Больше не было сил сдерживать тошноту, подкатившую к горлу после мыслей о Салазаре. Я действительно только что приравняла убийство к обычной мести. Будто собралась подсыпать Сириусу в белье перец или подложить подушку пердушку на стул. Будто смерть человека — это пустой звук.
Это место меняет меня.
Согнувшись над унитазом, я избавилась от вчерашнего ужина. В чем я была полностью уверена, так это в том, что заботливое предложение Сириуса смоется в унитаз вместе с рвотой. Никогда не опустошу ни человека, ни оттенка, ни Хранителя. Даже если это будет стоить мне жизни.