5 глава
Кажется, глаза решили поиздеваться надо мной, потому что иного быть не могло. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, я могла видеть блеск его тёмных глаз, прикоснуться к точеным скулам, вдохнуть аромат присущий только ему.
— Адриан... — прошептала я, делая шаг вперед.
— Я найду тебя. — Темнота поглотила его и без того тихие слова. Адриан был таким отстранённым, каким-то ненастоящим.
— Не понимаю.
Сердце сжалось до размера изюминки. Помотав головой, я бегом направилась к нему. Ноги казались ватными. Прямо у цели меня остановила невидимая преграда. Парня от меня отделяла прозрачная стена. Адриан приложил свою ладонь к ней, и легкая улыбка озарила его лицо.
— Обещаю.
Я приложила ладонь к холодному стеклу, но, могу поклясться, почувствовала тепло, исходившее от его руки. Внезапно Адриан начал растворяться в воздухе. В конце темнота поглотила его, а потом и меня.
— Адриан!
Я с криком подпрыгнула на кровати. Вся в холодном поту. Волосы, слипшись, завесой падали на лицо. Сердце билось со скоростью тысяча ударов в секунду. А ладонь по-прежнему пронизывало тепло.
— К счастью, его мрачной физиономии здесь нет.
Голос Локи был угрюмым. Он сидел в кресле у моей кровати. Его руки мирно покоились на подлокотниках, но я как-то раз уже просыпалась от подобного прикосновения. И сейчас почти не оставалось сомнений о факте его присутствия в доме Грегори. Чёрт, да у него даже может быть свой личный запасной ключ. Но что он там делал? Разве не хватило присутствия одного предателя?
А ещё у меня снова сжались все внутренние органы, на языке ощущался привкус отвращения, которым пылал какой-то бедняга. Слава Богу, Адриан уже ему помог.
— Сколько я так?
Попыталась приподняться, но в голову будто вбили клин, и всё, на что хватило сил, — замереть на месте, крепко зажмурившись при этом.
— Семь часов.
Проклятье.
— Больше чем обычно.
Голос звучал так, будто я наелась битого стекла, перемешанного с болтами и шурупами.
Обычно я вырубалась на три, максимум четыре часа. Если так пойдет и дальше, то буду отключаться после попытки зажечь свечу и спать целые сутки. А мне ещё предстоит выжечь целую дыру в металлической ограде.
— Мы здорово перепугались. — Локи нагнулся ко мне и сложил руки под подбородком.
— Охотно верю, — не без сарказма усмехнулась я.
Интересно, что же напугало их больше — вооружённое покушение на мою жизнь или длительный обморок? Сейчас моих сил хватало лишь на сарказм, я снова немного подтянулась на подушке и скинула волосы с лица.
— К счастью, Грегори заверил нас, что это не первый подобный случай.
В его голосе слышались победные нотки. Локи знал, как задеть. И у него превосходно получалось. Не показывай, что это ранит тебя, Тесса. Никогда. Только не ему.
— Где отец?
Я бросила взгляд на часы. 4:12. Небо за окном оставалось чернильно-синим: ни намека на приближение рассвета. Чёрт, что Локи делает здесь в такое время? Пришел бы утром. Или, может, это отец заставил его ждать у моей кровати?
— Несколько часов назад был в гостиной, обсуждал важные дела с Рошель и Эддриком.
Ему не нравится, когда его так называют, — первое, что подсунул возмущенный мозг. А потом всё улетучилось, когда я осознала, что там находилась и Рошель. Но я же видела, как Сириус лишил её эмоций. Не уверена, что точно видела, но его действия совсем не были похожи на дружеские объятия. Чёрт, да это вообще не было похоже на объятия!
— Рошель была с ними?
— Ну, она ведь командующая, конечно она должна присутствовать на обсуждениях таких дел.
— Каких таких дел?
— Ну, знаешь — усиление охраны. Как бы потише устранить трупы с фермы Андерсона. Безрассудные поступки некоторых особ, заставившие думать, как бы потише устранить трупы с фермы Андерсона и тому подобное.
При этом Локи загибал пальцы на руке, а когда закончил перечислять, широко улыбнулся, будто такие вещи — дело обыденное.
— А почему ты не с ними, раз это столь важное обсуждение? — уколола я, сумев при этом всё-таки немного подтянуться. — Не позвали?
Локи уже было хотел что-то ответить, даже ткнул в меня пальцем, но меня спасли. Дверь в комнату распахнулась, принося к нам запах дорогих парфюмов отца.
— Тесса, дочь, ты очнулась.
Это прозвучало скорее как: «Привет», чем «Слава Господу, ты пережила то нападение и наконец очнулась целая и невредимая».
— Очнулась.
— Как себя чувствуешь?
— Откровенно говоря, паршиво.
— Ты истратила слишком много сил и потеряла сознание. Тебе нужно расходовать меньше энергии, чтобы такого не повторялось вновь.
Он что, думает показать мне, какой он мудрый и заботливый?
— Мне тоже поблагодарить Грегори за то, что он так наблюдателен?
В моём голосе отчетливо слышалась насмешка, а отец метнул взглядом молнию в сидящего напротив Локи.
— Я осведомлён, что такое уже происходило. Но не будь столь безжалостной в своих суждениях, девочка, я и сам кое-что знаю.
Сириус засунул одну руку в карман брюк, а другой провел по волосам. Он впервые произнес что-то такое, ради чего я собственно сюда и отправилась, и прекрасно понимал это. Черные глаза победно блеснули.
— С Айлиэн тоже происходили подобные эксцессы. Такое ведь случалось до церемонии, но довольно редко, верно?
Да, я могла свободно пользоваться магией, а обмороки были не столь сильными и длительными. Скорее всего, это был риторический вопрос, потому что отец продолжил, не дождавшись ответа.
— После того как ты прошла испытание, энергия, что была доселе заточена, взорвалась вместе с красками в твоих глазах. Она будет полниться с каждым днем, и может стать полностью неконтролируемой. Камень в кольце Восьмой не предназначен для усиления силы, как камни других Хранителей, он, напротив, создан, чтобы не давать всей этой мощи поглотить тебя.
— Тогда отпусти меня к Айлиэн. Я стану королевой, и тогда можно будет не волноваться, что погибну от попытки защитить себя от врагов, потому что меня взорвёт изнутри моя же сила.
— Пока это невозможно, — отрезал отец, двинувшись в сторону.
— Но почему?
Входная дверь снова распахнулась, и в комнату прошагал Марден. Интересно, Марден это имя или фамилия?
— Король. — Он поклонился. — Грегори ожидает в Вашем кабинете. Также хочу доложить, что я позаботился о Смите, как Вы и приказывали.
— Благодарю, Марден, ступай.
Охранник опять поклонился и исчез. Господи, вроде двадцать первый век, а имперские замашки выставлены напоказ, с точностью напоминая эпоху, из которой на самом деле походит Сириус. Я закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Мне нужно отлучиться, — вежливо произнес отец, дернув наглаженный пиджак. — Отдыхай.
— Горите в аду. Оба, — пробурчала я себе под нос.
Не знаю, слышал отец меня или нет, но виду не подал. Зато я с полной уверенностью могла заявить, что меня услышал Локи. Он нахмурил лоб, злобно оглянулся через плечо и, выключив свет, исчез вслед за Сириусом.
Я с облегчением выдохнула и откинулась на мягкие подушки. В окно заглядывали яркие звезды. Они, словно безмолвные светлячки, блуждающие по предрассветному небу, убаюкивали своим мерцанием, отправляя в мир сна.
* * *
Первостепенными нуждами, которые следует удовлетворить как можно быстрее после побега, являются деньги и новая одежда. Посмотрим помогут ли мне мои силы как можно быстрее добраться к Центру Управления. Именно в такие моменты я начинала жалеть, что в мой набор волшебства не входила телепатия или сила принуждения. И что не знала номера телефона ни одного из друзей.
Я просто не знала, чем еще заняться в этом месте. Сколько еще времени отец будет тянуть со своими истинными намерениями. Я уже миллион раз обдумала и усовершенствовала свой план побега, намотала тысячу километров вокруг особняка и в сотый раз плюхалась на уже отсиженное место под старым клёном. Я даже подумывала вести мысленный дневник с записями всего, что происходит в течение дня.
Дорогой Дневник,
Сегодня 7 августа, мой сорок второй день в особняке отца. Я как обычно проснулась с рассветом, и проснулась с чувством, что у меня кто-то умер. Вернее, кто-то умер где-то на Земле, и печаль, поглотившая его родственника, могла вылиться во что-то куда страшнее одной смерти. Даррен всё исправил. Оклемавшись от столь печального пробуждения, я сходила на пробежку, позавтракала с отцом в саду, поискала Эдди (так и не нашла), чуть не подралась с Локи (Господи, как он меня бесит!), перепроверила свой план побега, сходила на ещё одну пробежку... и вот она я, отдыхаю под старым как мир деревом в парке и разговариваю сама с собой (в уме разумеется).
Так и проходило большинство дней в особняке. Я чувствовала себя полным ничтожеством от того, что не рядом с друзьями, особенно, когда чувствовала те же проблемы, что и они. Больше не видела Рошель, вблизи по крайней мере, только несколько раз из окна своей комнаты.
Само-собой мне никто не объяснил, что же отец сделал с ней тогда. Локи сказал, что Смит, о котором позаботился Марден, был тайным информатором оттенков, напавших на нас с Рошель. Ни разу не слышала о Смите — ни на секунду не поверила в россказни, покрывавшие истинного предателя.
Эдди отец послал по важному делу в Италию, а сам уделял мне внимание исключительно во время утренней и вечерней трапез. Сириусу определенно не нравилось наше общение. Хоть сам он держался отстраненно, за мной постоянно следили. Личный охранник, опустошенные у ворот, даже персонал в доме.
Тем не менее я была одинокой среди толпы. В голову невольно полезли воспоминания о такой далёкой жизни до Хранителей. Никаких друзей. Частое отсутствие родителей. Вместо живого общения — мысленное, с персонажами книг. Точно! Библиотека на первом этаже просто обязана иметь хоть одну интересную книгу.
Сперва я отправилась в ванную. После пробежки пот ручейками полз от затылка и вниз по спине. Застирав единственную футболку, я оставила её сушиться и открыла шкаф в поисках чего-то другого. Выбор пал на легкое светло-синее платьице. Цвет Даррена. Длиной чуть выше колен, одна широкая бретель держалась на левом плече и, пересекая грудь, уходила за правый бок. Я старалась не закрывать шрам на плече, каждый день показывая отцу, что мне сделали Опустошители, но сегодня у меня просто не оставалось выбора.
Образы с картин, венчавших каждую стену особняка, врезались в память, словно тату в кожу человека. Сцена сражения, дама с цветами, дьявол, мерзко хохочущий над бледным рыцарем, ещё одно сражение. Даже если бы шла с закрытыми глазами, могла бы рассказать о мельчайших деталях каждого полотна, как и о каждой ямке на утоптанной лестнице в Центре Управления.
У самой двери в библиотеку плечи и спину обдал холодный озноб. В последний раз меня здесь мало не придушили. Дернув головой, я отбросила дурные воспоминания и заставила себя войти в пыльную комнатушку. Теперь я его не боюсь.
Со следующим вдохом в лёгкие пожаловал спертый воздух, пронизанный нотками древности. Наверное, так пахнет каждая библиотека на земле. И откуда же начать поиски?
Стеллажи возвышались словно стены мрачного лабиринта, в углу развалился ветхий столик и кожаное кресло. Из трёх ламп, которые должны бы были освещать этот маленький мир для чтения, работала лишь одна.
Пальцы скользили по шершавым корешкам темно-синих толстенных томов. Чего здесь только не было. Исторические справочники, объёмистые энциклопедии по медицине, книги о военной стратегии, словари с самых разных языков. Пока я оглядывала полку с творениями, вероятнее всего принадлежавшими руке Шекспира, из-за последнего стеллажа послышался шорох.
Лампа над ним не работала.
Сердце упало в пятки, но даже оттуда я чувствовала скорость, с которой оно колотилось. В руке, застывшей на иностранном названии «Ромео и Джульетты», начало собираться тепло. Может, это просто крыса или гигантская моль?
В ответ на возможную опасность на ухе кольнула ранка, оставленная пулей кого-то с фермы Андерсона. Прижавшись к деревянным полкам, я прищурилась, силясь разглядеть хоть что-то. Сначала в темноте сверкнули два светло-серых глаза, а потом объявился и их владелец. Благо, что я не успела поджечь что-нибудь от неожиданности.
Лучше бы там была огромная крыса.
— Принцесса, потерялась? — настороженно спросил Локи, откладывая книгу, которую держал в руках, на полку.
Сердце вернулось на своё привычное место, тепло на кончиках пальцев исчезло, но все чувства оставались в обострённом состоянии. Предаюсь воспоминаниям. Что же ещё можно делать в библиотеке?
— Решила подкрасться ко мне в темноте? — предположил Локи, делая шаг в мою сторону.
Теперь, когда он понял, что это всего лишь я, его голос стал расслабленней и игривей. Именно в такие моменты темнота начинает пугать куда сильнее, чем пистолет, приставленный к твоей голове.
— Мы ведь не в темном переулке, да и я не Рошель... К твоему сведению, это библиотека.
Идиот. Этого я конечно же не сказала, чтобы лишний раз не навлекать на себя беду. В данный момент мне действительно просто хотелось почитать. Но сначала убежать. Локи прикусил губу, будто пытался скрыть улыбку.
— Военные мемуары или личная переписка твоего отца с Калигулой? — Если это весь выбор, то я готова капитулировать.
Я поморщилась.
— Что-то менее кровожадное и более магическое?
Локи поджал губы и склонился на разделявший нас стеллаж. Очень незамысловатый способ, чтобы незаметно подойти ещё ближе.
— Должен огорчить тебя, принцесса. Самым магическим, что здесь можно отыскать, является «Божественная Комедия» Данте. На португальском.
— Что ж. Я перечитывала её около шести раз. С меня хватит. — И конечно же, причина вовсе не в том, что я не знаю португальский. И не в том, что хотелось уже побыстрее убраться отсюда.
Я выдавила из себя улыбку и, резво развернувшись, полубегом направилась к выходу. Нужно было оставить кроссовки на ногах. Кто же знал, что придётся убегать. Локи, не теряя времени, преградил мне путь, при этом откровенно насмехаясь.
— Принцесса, ты пытаешься избегать меня? — Он прошептал это, поддевая плечико моего платья. От касания горячих пальцев к коже волоски на затылке встали дыбом.
Да что он себе позволяет? Сомневаюсь, что отец знает о том, как Локи порой флиртует со мной. Полагаю, что, если бы знал, оторвал бы ему руки.
Я так же нагло ухмыльнулась и провела рукой по воротнику его черной рубашки. Может, она и была другого цвета, но в темноте было не разобрать. Разгладив тонкую ткань, я хмыкнула.
— Ты же помнишь, что не входишь в список тех, кто достоин моего внимания?
Опираясь на секундное замешательство, промелькнувшее на лице Локи, я обогнула его и быстрым шагом продолжила свой путь к выходу.
Сначала в ушах эхом отразилось недовольное рычание, а потом крепкие руки Локи схватили меня за талию и прижали к ближайшему стеллажу. Несколько книг с громким стуком свалилось на пол, поднимая в воздух облако пыли.
Серебро в глазах Локи переливалось, словно холодная сталь в руках убийцы. Если бы он мог, давно бы испепелил меня взглядом.
— Не смей со мной так разговаривать или...
Локи почти прорычал свою угрозу, но я медленно приложила указательный палец к его губам, чем заставила заткнуться. Какие мягкие губы. Не верится, что с них могут слетать подобного рода угрозы и оскорбления. Локи опустил взгляд на мой палец. От того, как сильно он нахмурился, его лоб испещрили глубокие морщины. Кажется, в данный момент его одолевали противоречивые чувства, и он снова не знал, как поступить дальше.
Чудно было то, что я знала.
— Ш-шш, — прошептала я, и по моей ладони прямо к пальцу у его лица, пробежала маленькая искра. Когда я отстранилась, над моей рукой парил небольшой огонек, сумевший осветить лицо Локи. — Думаю, мы оба догадываемся, что будет если ты вдруг решишь хоть пальцем прикоснуться ко мне, м-мм?
Огонёк при этих словах немного вспыхнул и снова уменьшился. Я гордилась, что мой голос не дрогнул, и вообще, что до сих пор не умерла от использования силы. Локи это, кажется, вовсе не впечатлило. Или он мастерски это скрыл. Парень лишь лениво улыбнулся и, отойдя немного в сторону, поклонился.
Я не верила, что он просто так меня отпустит, и прекрасно понимала, что в данный момент в его уме созревал коварный план мести. Пока имела такую возможность, я попятилась к двери и лишь возле неё погасила свой защитный огонек. Пристальный взгляд Локи провождал меня до самого выхода. И адское пламя, засиявшее в нём, только усилило мои подозрения.
* * *
Дорогой Дневник,
Сегодня 22 августа, ровно два месяца после неудавшейся коронации. Ровно два месяца в этом аду. Вчера у мамы был день рождения, от чего хотелось умереть ещё больше чем обычно. Я не могла поздравить ее, испечь торт или хотя бы обнять. Я ужасная дочь. Буквально на следующий день после стычки в библиотеке отец отослал Локи в Канаду. Насколько мне удалось подслушать, заварушки в подконтрольных отцу селениях продолжают вспыхивать, как спички. Слухи о том, что в особняке Сириуса Торна живёт Хранитель, который никоим образом не поддерживает вражду, перескакивают от оттенка к оттенку, как блохи.
Поэтому вот уже две недели я жила в спокойствии. Отец все это время, наоборот, безвыездно сидел в особняке, что было единственным препятствием перед побегом. Я, конечно, всесильная королева, но не дура. Приходилось ждать, потому что как-то не хотелось испытать на собственной шкуре гнев короля Опустошителей.
Чем таким занят Сенер, что в моем животе щекочет уже на протяжении десяти минут? Кому-то критически не хватало радости, поэтому и я чувствовала себя какой-то неполноценной. Все инстинкты, которыми меня наградили небеса, кричали, что этот человек нуждается в помощи, а Сенер где-то прохлаждался. Думаю, именно поэтому ангелы создали запасной вариант в виде меня. Вот только я тоже была вне доступа.
Когда живот скрутило до такой степени, что меня начало тошнить, внутри что-то щёлкнуло. Наконец-то. Как вернусь, незамедлительно отчитаю этого оболтуса.
Чтобы быть ближе к своему белоснежному другу, на случай если Сенер доведёт дело до крайней точки, как пару дней назад это сделал Кай, я уже сотый раз проводила серебряным гребешком по волосам, сидя перед зеркалом в ванной. Они заметно удлинились и приобрели чуть более светлый оттенок от частого времяпрепровождения на солнце.
На ухе появился небольшой шрам после перестрелки на ферме Андерсона, составляя компанию следу на плече. Я до сих пор не могла свыкнуться с разноцветной палитрой, наполнявшей радужку глаз вместо обычного карего цвета. И каждый день, когда смотрелась в зеркало, лёгкая улыбка касалась моего лица от осознания, кем я являюсь и что могу. И чего не делаю, потому что пошла на поводу у эмоций и покинула Хранителей, — добавил голос совести.
Проведя гребнем по волосам в последний раз, я поднялась с мягкого пуфа и выглянула в окно. Уже было около одиннадцати вечера. По всей территории, окружающей особняк отца, светились огоньки фонарей. В половине домов за воротами люди уже спали. По воде в бассейне прокатилась рябь, вызванная ночным ветерком. Деревья в лесу начали изменять свой насыщено зеленый цвет на более тусклые тона. С каждым днем становилось немного прохладнее, и всё же не так зябко, как было в августе в Канаде. В мой гардероб добавились несколько кардиганов и высокие ботинки на шнуровке. Эдди до сих пор улаживал дела в Италии, и единственным, кто на протяжении каждого дня составлял мне компанию, был Марден.
Охранник выходил со мной на каждую прогулку. Словно тень, по приказу отца, следовал по пятам. Самое смешное то, что ему не позволено говорить со мной и всё, что я услышала от него за время нашего знакомства это: «Принцесса, пора возвращаться в дом» или «Госпожа, король ожидает вас в саду». При этом Марден кланялся, а моя ненависть к отцу неутомимо росла.
Я любила, сидя на траве в парке, болтать с Марденом, хотя это и походило на беседу со стеной. Иногда он даже улыбался моим попыткам разговорить его. И я прекрасно понимала, что этот мужчина — оттенок, в свету тех или иных событий принявший сторону Опустошителей. И он всё равно до сих пор не попытался убить меня, потому что я Хранитель, и даже иногда позволял себе вольность издать короткий смешок.
Как-то я не заметила, как разрыдалась во время завтрака. Настолько сильный страх парализовал все мои движения, что хотелось умереть. Кто-то где-то переживал настоящий ужас, и этому человеку нужна была помощь аж двух Хранителей или, как минимум, Марли. Подруга за тысячи километров от меня среагировала моментально и исправила дисбаланс, а бедный Марден не знал как быть. Я взахлёб рыдала, будто мне угрожал сам дьявол, а спустя буквально минуту уже лежала в лазарете. Тогда никто так и не понял, что произошло. Даже я была слегка в шоке от того, насколько острой была реакция. А ведь Марли, в отличии от Кая и Сенера, была одной из самых шустрых Хранителей двадцатого поколения.
Положив гребешок на полочку, я выключила свет и вернулась в комнату. Лунный свет озарял огромную кровать с миллионом маленьких декоративных подушек. За время моего пребывания здесь расцветка постельного белья граничила лишь между розовым и сиреневым, в результате чего меня начало воротить от этих цветов. Я залезла под мягкое одеяло и смотрела в потолок. С прикроватной тумбочки доносилось мирное тиканье часов. Я начала считать секунды и где-то на триста пятьдесят седьмой отключилась.
Глаза открылись по инерции.
Все чувства вмиг обострились, каждая клеточка ощутила чужое присутствие рядом. По шее пробежались холодные мурашки, а ладони под подушкой вспотели. Я услышала тихий стук входной двери. В комнате по-прежнему было темно. Кто-то проскользнул в спальню. Силясь разглядеть посетителя, я не сдвинулась с места ни на миллиметр. Тень приблизилась к краю кровати, но я так и не разглядела лица. Следуя инстинкту самосохранения, я выхватила нож из-под подушки и, вспрыгнув на колени, приставила его к горлу ночного гостя.
— Ещё шаг и ты истечёшь кровью прямо здесь!