Часть 8. Равновесие страха
Слова Малфоя висели между нами невидимой, но прочной стеной. «Держись подальше. Это единственный способ, чтобы ты осталась жива». Я пыталась. Я избегала его взгляда в Большом зале, выбирала самые длинные маршруты между уроками, чтобы не столкнуться с ним в коридорах. Но Хогвартс внезапно стал тесным, и наша тайна тянула нас друг к другу, как магниты, вопреки всякой логике и инстинкту самосохранения.
День. Кабинет предсказаний.
Профессор Трелони, вся в браслетах и шарфах, с загадочным видом вещала о «грядущих туманах, скрывающих обман» и «жертвах, принесенных во имя ложной верности». Воздух был спертым от запаха дешевых духов и застоявшегося чая. Большинство учеников дремали или тихо перешептывались.
Я сидела у окна, стараясь не смотреть в сторону Малфоя, который с показной скукой разглядывал узоры на своем хрустальном шаре. Мои пальцы сами собой потянулись к цепочке на шее, к маленькому, спрятанному под мантией медальону — единственной вещи, оставшейся у меня от дяди, маггла-исследователя, пропавшего при загадочных обстоятельствах год назад. Медальон был старым, с странными, стершимися символами, и он был моим талисманом, моей самой сокровенной тайной грустью.
Трелони внезапно возопила, указывая дрожащим пальцем в нашу сторону: — Тень! Я вижу тень над двумя душами, что сидят по разные стороны от комнаты! Их судьбы сплетены нитью, окрашенной в кровь и предательство! Одна носит маску, другая — скрывает боль в металле близ сердца!
Все заерзали, оглядываясь. Я инстинктивно схватилась за медальон под мантией, чувствуя, как учащенно забилось сердце. Малфой фыркнул, но его взгляд на секунду задержался на моей руке, прижатой к груди.
После урока, когда все ринулись к выходу, Трелони окликнула меня. — Дорогая, — ее глаза были неестественно широко раскрыты. — Будь осторожна с тем, что скрываешь. Металл может быть и защитой, и клеткой. Он привлекает... внимание тех, кто ищет древние секреты.
Меня бросило в холодный пот. Это было слишком близко к правде. Дядя всегда говорил, что медальон — не просто безделушка. Я кивнула и поспешила прочь, чувствуя себя абсолютно беззащитной.
Вечер. Заброшенный класс на третьем этаже.
Мне нужно было побыть одной. Я зашла в пыльную комнату, которую использовала для тихих раздумий, закрыла дверь и прислонилась к ней, пытаясь унять дрожь. Я достала медальон, проводя пальцами по шероховатой, холодной поверхности. Что, если Трелони права? Что, если его исчезновение было связано с этим?
Я так увлеклась, что не услышала шагов. Дверь резко открылась, и я едва успела отпрыгнуть.
На пороге стоял Малфой. Он был бледен, его глаза лихорадочно блестели. В руках он сжимал тот самый темный талисман — Змеиный глаз. — Ты... — он тяжело дышал. — Ты говорила кому-нибудь? Своим дружкам-гриффиндорам? Трелони?
— Нет! — выпалила я, инстинктивно зажимая медальон в кулаке. — Конечно, нет! А ты? Ты сказал Паркинсон? Забини?
— Не смей даже думать, что я настолько идиот, — он прошел в комнату, захлопнув дверь за спиной. Мы снова были в ловушке, наедине. — Трелони... ее бредни иногда бывают опасны. Она могла навести на мысль кого-то еще.
Его взгляд упал на мой сжатый кулак. — Что это? Что ты прячешь?
«Ничего, — хотелось сказать. — Уйди». Но что-то в его тоне — та же паника, что жила и во мне — заставило меня замереть. Мы были в одинаковом положении. Два хранителя опасных секретов.
Медленно, не сводя с него глаз, я разжала пальцы. На моей ладони лежал старый, потускневший медальон на тонкой цепочке.
Он нахмурился. — Что это? Детская безделушка?
— Это... это все, что осталось от моего дяди, — тихо сказала я. Говорить это вслух было больно и страшно. — Он исчез. Год назад. Искал... древние артефакты. Он был магглом, но верил в магию. Он говорил, что этот медальон... что он что-то значит. Что за ним могут охотиться.
Малфой внимательно посмотрел на медальон, потом на меня. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах что-то промелькнуло — понимание? Интерес? — И ты носишь это с собой? — его голос звучал почти обескураженно. — Ты носишь на шее потенциальную мишень? Ты совсем сумасшедшая?
— А ты? — парировала я, указывая взглядом на его сжатый кулак с Змеиным глазом. — Ты таскаешь с собой то, что может тебя убить! Мы не так уж отличаемся, Малфой!
Он замер. Мои слова повисли в воздухе, такие же шокирующие для меня, как и для него. Мы не так уж отличаемся.
Он медленно покачал головой, и на его губах появилась горькая, кривая усмешка. — Отлично. Просто замечательно. Итак, у нас у обоих есть по смертельно опасному секрету. И мы оба знаем секрет друг друга.
Он сделал шаг вперед. Его рост внезапно показался мне подавляющим. — Значит, вот как это будет, т/и. Новые правила. Мы заключаем договор. Неразглашения.
— Договор? — я сглотнула.
— Да, — он кивнул, его глаза стали холодными и расчетливыми. — Ты — забываешь, что видела у меня. Я — забываю про твой дурацкий медальон и твоего пропавшего родственника. Мы не касаемся этих тем. Никогда. Мы делаем вид, что ничего не знаем. Это единственный способ выжить. Обоим.
Он был прав. Это был единственный логичный выход. Безопасная дистанция, основанная не на вражде, а на взаимном страхе.
— А если... — я колебалась. — А если одной из нас понадобится помощь? Если станет совсем плохо?
Он резко выдохнул. — Не станет. Потому что мы не будем обращаться друг к другу. Это не союз, Гриффиндор. Это перемирие. Хрупкое, ненадежное и единственное, на что мы можем рассчитывать. Согласна?
(Гриффиндор- это он тебя так «мило» называет).
Я посмотрела на него — на этого напуганного, гордого, отчаявшегося мальчика, который предлагал мне сделку с дьяволом, чтобы спасти нас обоих. И кивнула.
— Согласна.
Он кивнул в ответ, коротко и резко. — Хорошо. Теперь убери эту штуку с глаз долой. И постарайся не делать ничего настолько же идиотского в будущем.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел из класса, оставив меня одну с холодом медальона в ладони и новым, еще более опасным соглашением.
Теперь мы были связаны не просто случайностью. Мы были связаны знанием. Равновесием страха. И это было страшнее любой вражды.