Дикая кошка

📍США, Финикс

ЭМИЛИЯ КАРУЗО, 16

Я сидела на крыше старого, заброшенного трехэтажного дома, который находился почти на самом краю Финикса. Отсюда открывался частичный вид на ночной город. Закрыв глаза, я подставила свое лицо звездам, и теплому ветру, который трепал мои распущенные волосы. Одинокая слеза скатилась по моему лицу, мне было тяжело дышать, несмотря на то, что я находилась на открытом воздухе, моя грудь болела, а сердце разрывалось на части.

Услышав шаги за своей спиной, я слегка напряглась, только один человек знал об этом месте, и это был Энзо. Быстро вытерев лицо своей ладонью, я обернулась, пытаясь разглядеть в темноте силуэт своего лучшего друга.

— Что ты здесь делаешь? — немного грубо спросила я, когда он подошел ко мне и сел рядом, свесив свои ноги с края крыши, как это сделала я ранее.

— Массимо попросил тебя найти. — ответил он, изучая мое лицо. Я тут же отвернулась и посмотрела на ночной город. — Он все еще в доме твоего отца, что там произошло? И почему ты здесь?

— Я не хочу говорить об этом, Энзо. — честно ответила я, тяжело вздохнув.

— Это из-за Адель? — я слегка вздрогнула, что он сразу же заметил. — Я догадывался, что этот вечер не закончится ничем хорошим для тебя. — я была на грани, едва сдерживалась, чтобы не нагрубить своему другу, он не был виноват в моих сложных отношениях с членами семьи. Но я хотела просто побыть одна... — Мне жаль, Эм, я знаю, как тебе тяжело... — он положил свою руку мне на плечо, и придвинул ближе к себе.

— Я хотела побыть одна. — вырвалось у меня, и теперь напрягся он, но так и не убрал свою руку с моего плеча.

— Уже слишком поздно, небезопасно оставаться тут одной. — он был прав, это был плохой, криминальный район Финикса, где жили преступники, наркоманы, и просто бедные люди. Здесь могло произойти все, что угодно: от легкого воровства до реального убийства. Пугало ли это меня? Нет. Совершенно нет. — Давай я подвезу тебя до дома!

— Моя машина стоит в паре кварталов отсюда, я могу вернуться сама. — холодно ответила я.

— Эм, перестань, ты не должна закрываться от меня! Я — твой самый близкий друг. — он взял меня за руку, и переплел свои пальцы с моими, я нахмурилась, когда мой взгляд упал на наши переплетенные руки.

— Я изменилась. — вытащила свою руку из его, и наши взгляды пересеклись. — Мы больше не маленькие дети, Энзо.

— Конечно, мы выросли, мы стали другими, и черт, только слепой не заменит в какую красотку ты превратилась... — он резко замолчал, поняв, что наговорил лишнего. — То есть... я хотел сказать, что ты больше не выглядишь, как прежде... — он сглотнул. — Прости, я не хотел, то есть... — Энзо начал запинаться. — Ты действительно очень красивая, Эмилия, мне жаль, что ты не даешь мне шанса приблизиться к тебе еще ближе! — мои глаза округлились, а в горле пересохло.

— Что это значит?

— Эм, ты мне нравишься, безумно сильно, и уже давно... я думаю, у нас бы могло что-то, да получится, тем более Идара говорит, что я тебе тоже нравлюсь, и понимаешь, я хочу сказать, что я бы хотел, чтобы ты стала моей... — я положила ладонь на его рот, заставив его замолчать.

— Идара? — я была в шоке. — Она действительно сказала это тебе? — он кивнул головой в знак согласия, и моя рука упала с его лица.

— Она посоветовала сделать мне первый шаг, и открыться тебе, рассказать о своих чувствах, чтобы...

— Не надо. — воскликнула я, и резко отодвинулась от него, будто меня ударили по лицу. — Не порть то, что между нами есть сейчас, Энзо! Не порть нашу дружбу! — он нахмурился, я делала ему больно своими словами, это было видно по выражению его лица. — Между нами не может быть большего, понимаешь? И черт, Идара сказала тебе полную чушь! Конечно, я дорожу тобой, но только, как другом! — я тут же поднялась на ноги, пытаясь сделать между нами расстояние еще больше, чем оно было прежде.

— Она говорила, что ты можешь отрицать это, поэтому... — он резко поднялся на ноги, я не успела ничего сделать, как его большая рука тут же обхватила меня за талию, притянув к его твердому телу, а его губы впились в мои. Тихий писк вырвался из меня, когда его язык начал настойчиво пробиваться в мой рот, я оправилась от первого шока, и толкнула его своими руками в плечи, разрывая наш поцелуй. Он слегка пошатнулся назад, и я толкнула его еще раз, он тяжело дышал, страстный огонь пылал в его глазах, он... черт, он хотел меня?

— Какого хрена, Энзо? — закричала я, гнев молниеносно распространилась по моим венам. — Что ты творишь? — его взгляд оторвался от моих распухших губ, и вернулся к глазам, я сделала три шага назад, увеличивая расстояние между нами, мои руки сжались в кулаки, я была в шаге от того, чтобы ударить его по лицу.

— Эм, прости, я не... — и он хотел подойти, но я поставила перед собой руку.

— Еще раз сделаешь подобное, и нашей дружбе придет конец, Энзо! Ты меня услышал? — продолжала кричать я, он сглотнул, но кивнул головой в знак согласия. — И передай Идаре, что в следующий раз я отрежу ей язык за очередную ложь, которую она скажет обо мне! — я была зла, и не контролировала то, что сейчас говорила.

— Эм, я... — он снова хотел подойти, но я вновь его остановила.

— Заткнись! — прошипела я, пригрозив ему пальцем. Черт, мне нужно было уйти отсюда, сейчас же. Я быстро развернулась и побежала вниз, не желая больше находиться с Энзо в одном пространстве. Кажется, что именно сегодня он разрушил все... окончательно, черт возьми. Я больше не смогу быть близка со своими друзьями так, как была раньше. Мне было больно от осознания этого факта.

Я быстро бежала по улицам Финикса, не обращая внимания на то, что происходили вокруг, достигнув своей машины, я быстро села за руль, и заблокировала двери. Я схватилась за руль метровой хваткой, а затем сильно по нему ударила, причиняя своим, все еще не зажившим, рукам невероятную боль.

— Черт! — воскликнула я.

Непонятные чувства переполняли меня, мне казалось, будто я осталась совсем одна, хотя у меня были семья и друзья, но я все равно чувствовала себя одиноко. Не каждый в мафии может похвастаться отцом, который ни разу не поднимал на своих детей руку, но я могла, отец, каким бы он не был сейчас, никогда не причинял мне или моей сестре физической боли, он не унижал нас, многое позволял, и даже заботился, но делал это по-своему. Что касается друзей, то я была с Идарой и Энзо почти всю свою жизнь... я не понимала, что сейчас происходило с нашей дружбой, но будто все разваливалось. Идара была специфичной, немного легкомысленной, порой очень резкой, но неплохой. Мы были близки, пока она не стала старше, и пока она не стала увлекаться парнями. Коллекционирование мужчин было, пожалуй, её любимым хобби. Кажется, она лишилась своей девственности еще в четырнадцать, чему моя подруга была несказанно рада, и даже гордилась этим, когда рассказывала мне о своих «успехах».

Сейчас она считала меня скучной, считала, что мне нужно раскрепоститься, поменять свой стиль в одежде, и стать более сексуальной. Она не понимала моих увлечений борьбой, и гонками. Для нее гонки были лишь скоплением симпатичных парней, с которыми бы она могла хорошенько развлечься после. Идара знала о моей детской влюбленности в Алессандро Конте, и не понимала её... Подруга говорила, что мне стоит найти кого-то получше, чем Алесс, и она часто намекала мне на Энзо, который, черт возьми, был моим близким другом, почти братом... я знала его буквально «с пеленок». И до сегодняшнего дня я была полной дурой, раз не замечала его чувств ко мне.

Положив голову на руль, я тяжело вздохнула. Что мне делать дальше? Моя жизнь катилась к чертям. Прямо сейчас мне безумно не хватало мамы, и её совета. Я бы хотела вернуться в то время, когда она была еще жива.

Я завела машину, и только выехала со стоянки, как мой телефон зазвонил, это был Массимо. Ответив на звонок, я услышала громкий крик:

— Где ты, черт возьми?

— Я еду к тебе в пентхаус.

— Я звонил тебе двадцать семь раз! Какого хрена, Эмилия? — продолжал рычать он в трубку.

— Я оставила телефон в машине. — я действительно сделала это случайно.

— Пока я договаривался с твоим отцом, пытаясь хоть немного его успокоить, ты просто куда-то сбежала, даже не поставив меня в известность! — он был невероятно зол, видимо, разговор с моим отцом прошел не совсем гладко. — Хоть этот город и принадлежит дяде Анджело, но это не значит, что в нем безопасно для тебя!

— Ты позвонил, чтобы отчитать меня? — не выдержала я. Финикс был городом, где я родилась и выросла, я знала здесь почти каждый уголок.

— Я жду тебя дома. Ты скоро? — он немного успокоился.

— Десять минут. — быстро ответила я, и сбросила трубку.

Улицы были пусты, пока я ехала, я увидела лишь пару машин, так что, добралась до пентхауса Массимо слишком быстро.

Поднявшись наверх на отдельном лифте, который вел только в квартиру Массимо, и не успев сделать даже шаг, я увидел его недовольное лицо. Пиджака на нем уже не было, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а рукава закатаны, в одной из рук он держал бутылку дорогого бурбона.

— Ты больше не сделаешь так! — сквозь зубы пробормотал он, я подошла к нему, взяла из его рук бутылку алкоголя, и сделала большой глоток прямо из горлышка, не обращая внимания на то, как мой кузен смотрел на меня прямо сейчас.

— Я буду делать так, как захочу. — ответила я, когда крепкий напиток обжег мне горло. Я хотела сделать еще один глоток, но Массимо вырвал бутылку из моих рук, и двинулся к большому кожаному дивану. Он обошел его и сел на ковер, облокотившись на мягкий диван, я последовала его примеру. Мы оба уставились на панорамные окна, через которые открывался шикарный вид на ночной Финикс. Какое-то время мы сидели в тишине, передавая друг другу бутылку, чтобы сделать несколько глотков крепкого алкоголя, я быстро начала хмелеть, даже не заметив, как бурбон стал заканчиваться, и как между нами появилась новая бутылка.

— Как звали ту девушку? — резко спросила я, нарушив эту тишину и вспомнив о той бедной девушке, в которую он был влюблен.

— Мия. — быстро ответил он.

— Как вы...

— Я не хочу говорить о ней.

— Но...

— Её мать была горничной в доме у Раггиро какое-то время. — быстро пробормотал он.

— Что... — но он снова перебил меня, не дав даже задать вопроса.

— Её мать мертва, сестра, как выяснилось после, мертва, и она... моя Мия... она тоже мертва. — он сглотнул, а потом начал заливать в себя бурбон, мое зрение уже было расплывчатым, я понимала, что мне нужно прекращать пить, но алкоголь помогал заглушить мою боль в сердце.

Я посмотрела перед собой, за окном все еще было темно, но кажется, что уже скоро начнет светать.

— Знаешь, что сказал мне Алессандро, когда я сбежала из дома в Вегас ради него? — я даже не посмотрел на Массимо, но чувствовала его прожигающий взгляд на своем лице. — Он сказал, что мы никогда не были друзьями, что он использовал меня, потому что ему было скучно. А я оказалось веселой... — я запнулась, ком встал у меня в горле. — Я была лишь игрушкой, которая его развлекала, пока ему было нечем заняться. — я повернула голову, и в моих глазах слегка потемнело. — Удобная. Он сказал, что я была «удобной». — горькая улыбка появилась на моем лице. — А теперь он вырос, и ему больше не нужна была дурочка вроде меня.

— Эми... — его большой палец дотронулся до моей мокрой щеки, я даже не заметила, как слезы начали течь из моих глаз.

— Его слова безумно сильно ранили меня тогда. — я сглотнула, не видя лица кузена перед собой из-за слез. — Будто он убил все то хорошее, что еще оставалось во мне после смерти матери, растоптал своими словами. — моя голова упала мне на колени. — Три года я не видела его, и думала, что мне станет легче, что я забуду все это, но я не забыла. — я почувствовала на своем плече теплую ладонь Массимо, и подняла свое лицо, взглянув на него сквозь туман в моих глазах. — Но я стала другой. Увереннее, лучше и сильнее.

— Ты всегда была самой лучшей, и самой сильной девочкой, Эмилия. — сказал мне Маси, и я слегка улыбнулась.

— Но я чувствую себя слабой сейчас. — призналась я. — Когда я думаю о нем, когда я говорю о нем, когда он мне снится... я чувствую себя уязвимой, ничтожной.

— Потому что он тебе нравился. — нет, не нравился, я была зависима от этого мальчика с серо-голубыми глазами из моего детства до сих пор. Я была зависима от человека, который отдал мне свои пиджаки, которые я, как ненормальная фетишистка, хранила до сих пор, я была зависима от мальчика, который помог бездомному коту слезть с дерева, и который подарил мне моего любимого плюшевого кота, без которого я не могла спать ночами, я была зависима от Алесса, который просил меня называть его именно так, от парня, который часами переписывался со мной, который мог разговаривать со мной всю ночь напролет по телефону, который подарил мне мою самую любимую гитару... и её же я разбила вдребезги, когда была на грани истерики.

Следующее, что я чувствую, это жуткую боль в спине, мое лицо морщится от солнечных лучей, падающих прямо на мои глаза. Когда я медленно открываю глаза, то понимаю, что лежу на коврике в гостиной, вокруг меня несколько пустых бутылок от бурбона, или это уже был виски? Здесь также валяются коробки из-под пиццы, несколько отгрызенных кусков, сухие корочки, черт, что это за оранжевая лужа? Кажется, это апельсиновый сок, но я не особо уверена в этом... что здесь, твою мать, произошло?

Я медленно поднимаюсь на своих руках, и провожу ладонью по лицу, чувствуя, что на моей щеке что-то есть, я снимаю что-то жирное со своего лица, и понимаю, что это пепперони. Как мы могли докатиться до такого? Сколько мы вообще выпили вчера? И где Массимо? Я повернула голову, и меня тут же пронзила дикая боль, моя шея затекла, мои руки и ноги были ватными, а виски пульсировали, мне казалось, что меня снова избили на ринге...

Поняв, что Массимо нет ни в гостиной, ни на кухне, я медленно поднялась на ноги, и направилась в его спальню, где его тоже не было, обыскав почти все комнаты, я зашла в гостевую на первом этаже, здесь воняло пиццей, которая валялась по всей кровати, перегаром и чем-то еще... проследив взглядом за одеждой, которая была брошена около приоткрытой двери ванной, я направилась туда... мои глаза округлились, когда я увидела Массимо лишь в одних боксерах, он лежал в ванной без воды, вокруг него валялось две пустых бутылки какого-то алкоголя, его лицо было опухшим, а светлые волосы были в полнейшем беспорядке.

В моей голове начали проскальзывать воспоминания о прошлой ночи, как мы танцевали под музыку на островке на кухне, как мы заказали пиццу, и нам пришлось спуститься на ресепшн на первом этаже, чтобы забрать её, ведь ни у кого больше не было доступа к пентхаусу кроме нас двоих, как Массимо чуть ли не вывалился из лифта в расстегнутой рубашке, и брюках, которые свисали на его бедрах, как доставщик чуть не умер от страха, увидев пистолет в руках моего кузена, который уже был направлен на того парня...

Твою мать.

— Массимо! — пробормотала я, не узнав свой осипший голос. Кажется, я сорвала его, когда мы пели вчера караоке... КАРАОКЕ? Мои глаза округлились, когда я вспомнила и этот момент, слава богу, что это караоке было лишь на телевизоре в квартире Массимо. — Просыпайся! — уже громче сказала я, присев на край ванной, и начав трясти его за голые плечи. Но он даже не пошевелился, черт возьми. Я схватила душевую лейку со стойки, включила холодную воду и направила струи воды прямо на Массимо, отойдя при этом подальше от ванной, чтобы не намокнуть самой. Как только вода коснулась его лица и голого тела, он тут же вскрикнул и распахнул свои глаза, пытаясь избавиться от воды, я выключила воду, и усмехнулась, увидев его ошарашенное выражение лица. — Паршивого утра, Маси. — он поморщился.

— Ты говоришь слишком громко! — он потер свои виски пальцами, его локоть ударился об твердую поверхность ванной, и его глаза резко распахнулись. — Что я делаю в ванной? — он начал осматривать себя с ног до головы, и когда понял, что он не был совсем голым, то немного расслабился. — Я нихрена не помню. — заявил он мне, и наши взгляды пересеклись. В моей головы были лишь какие-то отрывки, но пока мне не удалось сложить весь пазл воедино.

— О, ну тут я тебе ничем не помогу. — я развернулась к раковине, чтобы умыться, но увидев свое лицо в отражении зеркала, мне сразу же стало плохо. Синяки стали еще больше и темнее, на ссадинах была засохшая кровь...

— Сколько времени? — услышала я за своей спиной, когда включила воду, Массимо вылез из ванной, и споткнулся об ковер, едва не упав лицом прямо на пол. — Черт, я опоздал! — крикнул он, прежде чем выбежать из гостевой комнаты.

Я умылась, быстро почистила зубы, и решила найти какое-нибудь обезболивающее на кухне, а потом мне нужна была горячая ванная, желательно с какой-нибудь морской солью.

Пока я копошилась на кухне, Массимо уже вернулся в идеальном, синем костюме в едва заметную клетку. Его волосы были не так идеально уложены, как обычно, и его лицо все еще было опухшим.

— Не смотри на меня так! — заявил он, пока завязывал себе галстук на шее. — Ты — маленькая ведьма! Я, черт возьми, даже не помню, когда в последний раз напивался до такого состояния. Как только я вернусь со встречи, ты должна мне все рассказать, надеюсь, что мы не натворили того, о чем потом можем пожалеть. — я лишь закатила глаза кверху, проглотила пару таблеток, и запила водой. — И да, через пару недель твой отец планирует отправиться в Вегас, ему нужно встретиться с Капо. — я чуть не подавилась водой.

— Зачем? — он лишь пожал плечами.

— Не знаю, но он собирался взять тебя с Адель с собой. — я ахнула, поставив стакан с водой возле себя на островок.

— Адель? — вскрикнула я, и кузен поморщился.

— Не кричи, чертовски болит голова. — пробормотал он, покончив со своим галстуком.

— Какого хрена? — и я вскинула руками в знак недовольства.

— Я сам почти ничего не знаю, твой отец сказал мне об этом вчера, Эми. — он посмотрел на дорогие часы от Rolex, которые были на его запястье, слегка напрягся, и направился к лифту. — Поговорим позже, я вернусь ближе к вечеру, сиди дома, и никуда не выходи сегодня! — он ушел, оставив меня без каких-либо объяснений.

— Пошел ты. — пробормотала я, когда двери лифта уже закрылись. Я осталась совсем одна. Надеюсь, что горничные придут сегодня, чтобы убрать этот ужасный беспорядок, который мы устроили, потому что я явно не справлюсь со всем этим сама, учитывая, как сильно болят мои сломанные ребра.

Спустя пару часов я лежала в ванной, наслаждаясь теплой водой, лавандовой солью, и её приятным запахом. Я была расслаблена, пока мой телефон, лежащий на небольшом столике возле меня, не зазвонил. Быстро вытерев руки полотенцем, я дотянулась до мобильного, и увидела, что это была Идара. С тяжелым вздохом, я ответила на звонок:

— Привет. — услышала я её слегка писклявый голос. — Я разговаривала с Энзо, и просто хочу, чтобы ты выслушала меня, прошу. — я ничего не ответила, и она восприняла это за молчаливое согласие. — Я не думала, что все так выйдет, подруга... я хотела, как лучше для тебя, и для Энзо тоже, ты должна была отвлечься от всего того, что происходит в твоей жизни, и к тому же, я видела, какими «щенячьими» глазами на тебя смотрит Энзо, он действительно влюблен в тебя, если ты не видишь этого! На твоем месте: я бы дала ему шанс.

— Но ты не на моем месте, Идара. — не выдержала я, перебив её.

— Ты права, но... я вижу, как вы оба страдаете, и мне показалось, что так будет лучше для вас обоих, прости, если переступила границу. — я закрыла глаза, продолжая лежать в теплой воде.

— Ты не имела права врать ему. Я никогда не испытывала каких-то романтических чувств к Энзо, он просто друг!

— Прости, я была не в себе, и мы оба выпили в тот день, я наговорила ему всякого... я не должна была. — быстро пробормотала она.

— Ты не должна была. — просто согласилась я с ней, у меня даже не было сейчас сил с ней спорить, я просто устала от всего. — Больше не давай никому непрошеных советов, Идара, и не смей лезть в мою жизнь! — это прозвучало грубо, но я сказала правду.

— Мы же подруги, Эм... я знаю тебя с самого детства, я не думала, что все так получится, тем более, я извинилась! — с неким упреком произнесла она.

— Я сейчас немного занята, мы могли бы поговорить в другой раз. — лишь это заявила я, продолжая наслаждаться лавандовой морской солью.

— Давай встретимся? Может быть поужинаем сегодня в нашем любимом итальянском ресторанчике? Или закажем суши? Я могла бы приехать к тебе, если ты не против. — слишком быстро протараторила она.

— Я сегодня занята, давай обсудим это в другой день, ладно? Созвонимся.

— Ладно, но... — и я сбросила трубку, даже не дослушав её.

Две недели мне удавалось всех избегать. Не знаю, что сделал Массимо, но он каким-то образом убедил моего отца позволить мне пожить у него какое-то время. Тем не менее, я была обязана отвечать на звонки папы, которые я всячески избегала, так как просто-напросто не хотела с ним разговаривать, и вообще слышать его голос. Все свелось к обычным сообщениям, где я отвечала ему слишком сухо и коротко, обычно все выглядело примерно так:

« — Как у тебя дела? Ты в порядке? — интересовался мой отец.

— Да.

— Не собираешься домой?

— Нет.

— Ты не можешь вечно жить у Массимо!

— Люди не вечны. Все мы когда-то умрем.»

« — Я хочу, чтобы ты приехала сегодня на ужин. — написал как-то отец.

— Пас. — ответила коротко я.

— Если ты не приедешь сама, то мои люди принесут тебя сюда!

— Я лучше выстрелю себе в голову, чем сяду за один стол с Адель.

— Она — твоя сестра!

— Спасибо, что вновь напомнил мне об этом ужасном недоразумении.

прочитано.»

« — Когда ты появишься дома? — снова спрашивал он в другой из дней.

— Тебя устроит «никогда»?

— Нет.

— Ну тогда... «не в этой жизни».

Прочитано.
Пропущенный звонок.»

« — Ты должна вернуться домой, Эмилия! — он снова завел этот разговор.

— Что еще я должна сделать?

— Перестань огрызаться!

— Перестань приказывать!

— Я — твой отец.

— Я не уверена в этом.

прочитано.»

« — Эми, хватит, я хочу, чтобы ты жила дома. — написал как-то папа.

— Ты сделал выбор, и им была не я.

— Я люблю вас обеих. — и что-то сдавило у меня в груди, когда я увидела это сообщение.

— Какого это любить убийцу своей жены?

прочитано.»

Я знала, что была чрезмерно груба с отцом, но я ничего не могла с собой поделать. Боль была везде, она съедала меня изнутри, и мне просто хотелось избавится от нее, прыгнув в какой-нибудь обрыв.

Почти все свое время я проводила в пентхаусе Массимо, не желая особо никуда выходить. Мои ребра все еще заживали, и им нужен был покой, мои синяки наконец-то стали проходить, и я чувствовала себя гораздо лучше, но до сих пор была вынуждена принимать таблетки, и использовать специальную, обезболивающую мазь. Эти две недели действительно помогли мне немного восстановиться, и прийти в себя.

Было только одно НО. Я не могла спать, кошмары мучали меня, и Массимо пришлось съездить в дом моего отца, чтобы забрать моего игрушечного кота, которого я назвала «Сандро». Алес... Сандро. Думаю, что выбор имени был очевиден, но тем не менее не особо понятен для всех остальных.

Как только плюшевый кот оказался у меня, то мне сразу же стало чуть легче. Однако, день, когда мы должны были ехать в Вегас уже наступил.

Не знаю, чего я боялась больше: встречи со со своей сестрой или встречи с Алессандро. Честно говоря, мне просто хотелось остаться в кровати в квартире Массимо. Удручало еще то, что мой кузен не поедет со мной, и кажется, так захотел отец.

Я напрочь отказалась ехать в одной машине с Адель, и папа никак не смог меня заставить сделать это, поэтому я поехала с Модесто, который являлся моим телохранителем, и личным тренером. Вернее, я бы сказала, Модесто был моей нянькой столько, сколько я себя помнила. Мужчине было тридцать семь лет, он был довольно высок, широкоплеч и симпатичен, не считая пары шрамов на его лице, и отрубленного пальца на одной из рук. Он вполне мог посвятить себя чему-то другому, создать семью, завести своих детей, но нет, он действительно был полностью сосредоточен на мне до лет четырнадцати, пока я не устроила отцу очередной скандал, что не нуждаюсь в чрезмерной опеке со стороны его солдата.

Модесто Бонелло был хорошим мужчиной, он действительно многое сделал для меня, научив драться например, однако, он все еще был предан моему отцу. И к тому же, он больше не являлся моей нянькой, однако, я знала, что время от времени он приглядывал за мной.

Модесто сидел за рулем тонированного, черного Range Rover, я расположилась на переднем пассажирском сиденье рядом с ним. Мы ехали прямо за машинами отца и его людей.

— Синьор Карузо зол. Ты должна была поехать в машине со своей семьей. — сказал Модесто. Он всегда был откровенен со мной, но он многого не знал о нашей так называемой «семье».

— Мне плевать. — грубо ответила я, посмотрев в окно. Скоро мы будем в Вегасе, и из-за этого я была чертовски напряжена.

— Ты должна перестань вести себя, как маленькая девочка, которой я тебя помню. — я обернулась и посмотрела на него убийственным взглядом. — Просто поговори со своим отцом.

— Почему ты думаешь, что дело во мне? Может это он не хочет со мной разговаривать? — выплюнула я, и снова посмотрела в окно.

— Эмилия...

— Сколько нам еще ехать?

— Через полчаса мы будем у дома синьоры Дель Монте.

Радовало только одно, я наконец-то увижусь с бабушкой, и мне нужно поговорить с Чико, надеюсь, он не забыл о моей просьбе.

Моя бабуля Селеста Клаудия Дель Монте была своеобразной женщиной с трудным характером. Ее брак с дедушкой Антонио действительно был счастливым, и я не сомневалась в том, что они любили друг друга, жаль, что я почти его не помню. Он умер, когда я была маленькой, инсульт... Однако, несмотря на то, что их семьи принадлежали к мафии, и на протяжении многих лет служили семейству Конте, они все равно смогли найти счастье друг с другом, проблема заключалась лишь в том, что бабуля Селеста никак не могла забеременеть, моя мама стала для них настоящим подарком судьбы, и к их сожалению, единственным ребенком. Тем не менее, они не отчаивались, и подарили всю свою заботу моей матери. Семейство Дель Монте руководило двумя крупными казино в Вегасе, дедушка был прирождённым экономистом, ни одна большая сделка не обходилась без него, после его смерти управление казино перешло к моей бабушке, что удивило многих недовольных и обиженных мужчин в синдикате. Но даже после того, как Капо стал Армандо, он все равно решил сохранить управление казино за моей бабушкой, которая действительно была предана Конте, к тому же, она была умна, имея образование в области бизнеса.

Позже, бабуля Селеста увлеклась драгоценными камнями, многие крупные сделки по драгоценностям проходили через нее, потому что Капо доверял ей. К тому же, чтобы все это выглядело легально, бабушка открыла, при поддержке Армандо Конте, несколько ювелирных магазинов. Она была богата, умна и теперь её уважали. Я действительно восхищалась этой женщиной.

Не заметив, как мы въехали на огромную территорию особняка моей бабушки, я наконец-то вернулась из своих мыслей. Дом бабушки больше был похож на небольшой замок, чем на особняк, она была любительницей английской архитектуры, что отражалась в построении дома, и его внутреннем дизайне. Казалось, эта женщина должна была родиться в другую эпоху, может быть ей подошло бы время правления Королевы Виктории в Англии?

Выйдя из машины, и стараясь избегать взгляда отца, который прожигал мой висок, я быстро направилась в дом, где нас уже ждали десятки слуг, и сама бабуля Селеста, которая выглядела просто шикарно в своем ярко-красном брючном костюме, белые бриллианты сверкали на её шее, и ушах. Крашенные рыжие волосы моей бабушки были собраны в тугой узел на затылке, она выглядела превосходно для своих шестидесяти пяти лет, имея стройную фигуру, и довольно высокий рост для женщины.

— Синьора Дель Монте. — и отец пожал ей руку, украшенную золотыми кольцами с красными рубинами. Бабушка ничего не ответила, их отношения тоже довольно заметно ухудшились после смерти мамы.

— Мои слуги проводят вас в ваши комнаты, через час будет подан обед. — заявила бабушка своим звонким, но приятным голосом.

— Меня уже ждёт Капо, я вернусь только завтра. — сказал папа, и бабушка прищурилась, сцепив свои руки в замок перед собой. Она делала так, когда была чем-то недовольна. Лишь по одному жесту её руки все начали расходиться, слуги взяли наши вещи и начали относить их в комнаты наверху, отец развернулся и ушел. Осталась только я, Адель, бабуля и её дворецкий.

— Бабушка. — и моя сестра ей слегка улыбнулась.

— Проводите Адель в её комнаты наверху. — сказала она своему дворецкому, который тут же начал выполнять ее приказ. Улыбка исчезала с лица моей сестры, и оно стало совершенно каменным, она бросила на меня испепеляющий взгляд, и ушла вслед за пожилым мужчиной. — Ну, чего ты стоишь? — и она вытянула свои руки, приглашая меня в свои объятия, которые я тут же приняла, уткнувшись лицом в её плечо.

— Я скучала, Nonna. — прошептала я, сильнее прижимаясь к ней.

— Я тоже, mia stellina (с итал: моя звездочка)!

Вдруг, её телефон зазвонил, я отстранилась от нее, чтобы она могла достать его из кармана своего пиджака.

— Извини, cara (с итал: дорогая), это срочный звонок. Давай поболтаем после обеда на моем балконе? Я буду полностью в твоем распоряжении. — она нежно дотронулась до моей щеки, и я кивнула головой в знак согласия, она обеспокоено взглянула на мое лицо, проведя пальцем над моей бровью, где все еще заживала самая глубокая ссадина, Nonna нахмурилась, не обращая внимания на свой, разрывающийся от звонка, телефон. — Ты расскажешь мне об этом! — твердо заявила бабуля, прежде чем уйти, и оставить меня одну.

Я знала, где была моя комната, поэтому, направилась туда сама. Зайдя внутрь, и закрыв за собой дверь, я увидела мужчину, сидящего на кресле в дорогом, сером костюме в углу комнаты. Его темно-каштановые волосы были уложены в идеальную прическу, а карие глаза прожигали во мне дыру. Он крутил золотую зажигалку в руках, перебирая её между пальцами. На этих же пальцах я заметила несколько дорогих перстней с рубинами. Такие же камни, как и бабушки. Чико был верен ей, чрезмерно предан, и эти перстни доказывали это.

— Добро пожаловать в Вегас, синьора засранка. — сказал он мне, и я фыркнула, облокотившись спиной на закрытую дверь, и скрестив руки на груди. Я выглядела слишком просто в своих джинсах, и безразмерной футболке со словом "fuck" из страз на ней.

— Я вижу, ты не особо рад меня видеть, Чико. — пробормотала я, следя за его движениями.

— Ты заставила меня копаться в полном дерьме. — и я напряглась.

— Ты что-то узнал, не так ли? — он замер, посмотрев прямо в мои глаза, и перестав играться со своей зажигалкой.

— Я залез туда, куда никто не должен был залазить. — Чико немного нервничал. — И если ты узнаешь то, что знаю я, у тебя могут возникнуть серьезные проблемы.

— Что ты узнал? — не выдержала я.

— Раггиро Сарто не тот, за кого себя выдает. — мои глаза округлились. — Многие его документы — это подделка.

— Что ты хочешь этим сказать? — он резко встал, засунув зажигалку в карман своего пиджака.

— Раггиро принадлежит к очень могущественной семье, Эмилия... — он запнулся. — Мне мало, что удалось найти о его настоящей личности, кто-то хорошо поработал над тем, чтобы скрыть всю информацию о нем и его брате.

— Брате? Но у Раггиро нет...

— Есть. — перебил меня Чико. Мои глаза стали круглыми, как блюдца. — Ты должна поклясться, что перестанешь копаться в этом дерьме, и что тут же забудешь то, что я тебе скажу сейчас, иначе... ты можешь пострадать.

— Кто его брат, и почему ты так боишься...

— Я не уверен до конца, ты понимаешь? Есть детали, которые мне непонятны! Возможно, у них разные отцы... что скорее всего, так и есть, но...

— Да скажи ты мне уже, черт возьми, Чико!

— Гаспаро Ломбарди — его брат.