Глава 3: Школа
Фелисити
На следующее утро было не так уж и легко встать. Утро начиналось рано, и я снова оказалась в компании друзей, что стало для нас традицией. Иззи, Лина, Крис и Арчи – все ждали у моего дома, чтобы поехать вместе в школу. Мы всегда собирались в одну машину, чтобы создать еще одну маленькую группу поддержки для каждого из нас.
Когда мы сели в машину, я заметила, как Иззи уселась на переднее сиденье и сразу начала обсуждать что-то с Крисом, который был за рулем.
В этом году, Дэна с нами не было. Он, конечно, был старше нас на год, и теперь, когда он уже окончил школу, ждал, когда Иззи тоже получит диплом, чтобы вместе поступить в университет. Мне всегда нравилась их пара. Дэн был тем человеком, который делал ее спокойной, даже если она переживала.
– Я как раз подумала, что на этой неделе снова встретятся все, – заметила Лина, смеясь. – Пожалуйста, не забудьте, что у нас еще план на пятницу, чтобы отпраздновать начало учебного года.
– Конечно, – ответила я с улыбкой. Все было в порядке, но, несмотря на веселую атмосферу, я чувствовала легкое беспокойство внутри себя.
***
Школьная парковка была уже заполнена, и утреннее солнце ярко отражалось на капотах машин. Мы с ребятами вылезли из автомобиля, и тут же на нас обрушился поток голосов, смеха и приветствий. Лина первой заметила группу наших одноклассников, сидящих на траве перед школой, и помахала им.
– Давайте туда! – предложила она, указывая на лужайку. Мы подошли к ним и расположились на мягкой траве, которая все еще была немного влажной после ночного дождя.
Солнце грело приятно, но не обжигало. Я подняла лицо к небу, наслаждаясь теплом, и невольно улыбнулась. Иззи тут же вытащила телефон и начала делать селфи.
– Первый день школы, последний год. Это нужно запомнить, – сказала она, улыбаясь в камеру. Лина и Крис тут же попытались забрать у нее телефон, чтобы посмотреть кадры, и началась небольшая возня.
– Только не драка в первый день, – вмешался Арчи, подтягивая колени к груди. – Нам же еще нужно показать учителям, какие мы все примерные.
– Примерные? – фыркнула Иззи, оборачиваясь к нему. – Это ты, мистер «я-назову-учителя-по-кличке».
Мы смеялись, обсуждали планы на год и делились первыми впечатлениями. Травинки приятно щекотали руки, а воздух был свежим и чистым после дождя. Я поймала себя на мысли, что этот момент был действительно беззаботным и уютным, как будто время замерло.
Когда прозвенел звонок, мы нехотя поднялись и направились в классы. Первый урок был математикой, что сразу сбило мое настроение. Учитель начала год с дотошных разъяснений новых правил и системы оценивания, от чего я моментально отключилась. Второй урок – история – прошел чуть лучше: мы обсуждали расписание, и мне удалось шепотом перекинуться парой шуток с Линой.
Но все это было лишь разминкой перед третьим уроком – английским языком. Я знала, что у нас новый учитель, но никто не знал, кто это. Весь класс только и делал, что гадал. Лина даже пошутила, что, может, это кто-то из бывших выпускников, решивших вернуться в школу.
Когда прозвенел звонок, все уже спешили занять места. Я оказалась одной из последних, кто добрался до кабинета. Почти весь коридор был пуст – только я стояла перед закрытой дверью.
Я осмотрела себя в отражении стеклянной двери. Светлый свитер свободного кроя, нежно-розовая юбка до колен и белые кеды – что-то привычное и удобное. В руках я держала тетрадь и ручку, задумчиво постукивая ею по пальцам. Волнение подкатывало к горлу, хотя я и не знала, почему. «Новый учитель – это не повод волноваться», убеждала я себя, но мысли уплывали куда-то в сторону. Картина вчерашнего утра в квартире Томаса, мелькнула в голове, и я почувствовала, как щеки начинают гореть.
Коридоры школы были до боли знакомы. Каждая выбоина на полу, каждая трещина на стенах будто рассказывали свои истории, все те моменты, которые я когда-то здесь прожила. Вдохнув воздух, наполненный запахом старой краски и бумаги, я почувствовала странное чувство – смесь ностальгии и тревоги.
Звонок на урок уже прозвенел, а я все еще была не готова зайти в класс. Напротив кабинета проявления фотографий стояла миссис Форбсон, обмахиваясь листами бумаги.
– Звонок прозвенел минуту назад, мисс, – обратилась она ко мне, подняв брови. – Мисс Морган? Ох, как я рада вас видеть! Моя любимая ученица! Ты так изменилась за это лето, ты стала выше?
Я не была готова к встрече с ней. Она всегда была одной из тех преподавателей, которые замечают каждую деталь и стараются глубже понять учеников.
– Я приехала из Италии буквально неделю назад, – ответила я, стараясь сохранить нейтральный тон. – Я тоже очень рада вас видеть, Миссис Форбсон.
– Надеюсь, в этом году вы снова выберете фотографию в качестве дополнительного предмета, – искренне улыбнулась миссис Форбсон, поправляя очки на носу, – у вас, насколько я помню, был талант.
– Спасибо большое. Да, я уже записалась. Надеюсь, места еще есть.
– Ой, ну что ты, для тебя я всегда найду местечко. Но сейчас не смею тебя задерживать, направляйся в класс.
Она скрылась за дверью кабинета, оставив меня наедине с моими мыслями.
«Любимая ученица», – вспоминала я ее слова. Чувство вины сжало грудь. Вчера я стояла перед Томасом и скрывала, кто я на самом деле, а сегодня мне пришлось столкнуться с реальностью.
Я стояла перед дверью кабинета, поправляя свою одежду и бретельки бюстгальтера, когда услышала голос позади.
– Доброе утро.
Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я обернулась, и сердце пропустило удар. Томас. Он стоял в нескольких шагах от меня, выглядя так, словно сошел с обложки журнала: строгий, но с мягкой улыбкой, в темно-синей рубашке и брюках. На его плече висела сумка, а в руке – папка с документами.
«Это шутка?» – пронеслось у меня в голове. Его лицо выражало растерянность и... легкое разочарование?
– Фелисити? Ты что здесь делаешь?
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут снова появилась миссис Форбсон.
– Как прекрасно, мистер Мейстнер, вы уже познакомились с мисс Морган? Моя любимая ученица, – радостно сообщила она. – Она очень талантлива во многих сферах. Присмотритесь к ней, вы не разочаруетесь.
Я почувствовала, как подкашиваются колени. Томас посмотрел на меня так, как не смотрел никогда. Его взгляд был тяжелым, но без злобы. Скорее, он выражал разочарование.
– Я в этом не сомневаюсь, – наконец ответил он, чуть ослабляя галстук.
– Мне пора. Было приятно увидеться, – добавила миссис Форбсон, улыбнулась и скрылась за поворотом.
– Я все объясню, – начала я оправдываться, едва она повернула за угол.
Томас перебил меня:
– Объяснишь. Тут уже нечего объяснять.
Его лицо, обычно спокойное и уверенное, изменилось мгновенно после того, как он увидел меня в стенах школы. Губы плотно сжались, а челюсти напряглись, будто он пытался сдержать шквал эмоций, который вот-вот грозил вырваться наружу.
Он молчал, но его глаза говорили за него. Они сканировали меня, словно в поисках ответа. Я видела в них боль и замешательство. Это ощущение будто хлынуло на меня ледяным душем.
– Ты знала? – наконец спросил он, голос звучал ровно, но я чувствовала под ним скрытую бурю.
– Томас, я... – начала я, но сама не знала, что сказать. Как объяснить? Как оправдать ложь?
Его взгляд резко отвернулся, словно он больше не мог на меня смотреть. Он провел рукой по волосам, пытаясь привести мысли в порядок.
– Фелисити, ты знала, что я... твой учитель? – повторил он, его голос стал чуть тише, но тяжелее.
Я покачала головой:
– Нет. Я узнала только сейчас.
На секунду он будто застыл. Его глаза сузились, и я увидела, как его разум работает, переваривая мои слова. Томас повернулся ко мне, и в этот момент я поняла: он борется сам с собой.
– Черт, – тихо выдохнул он, не сводя с меня взгляда. – Почему ты не сказала, что ты школьница? Сколько тебе лет, Фелисити?
Я опустила взгляд, не находя смелости встретить его глаза:
– Через полгода, мне 18, – то, что чувствовала я, было ничем, по сравнению с теми ощущениями, что были у Томаса. – Я сама не знала, как сказать. Все так быстро произошло...
Он посмотрел на меня так, будто пытался проникнуть в мои мысли. На его лице отразилась смесь растерянности и бессилия. Томас сделал шаг назад, заложив руки за голову, и я услышала, как он глубоко вздохнул.
– Честно? Это слишком, – сказал он, не глядя на меня.
Он посмотрел на часы, будто проверяя, сколько времени у него осталось, затем глубоко вздохнул, открыл дверь кабинета и жестом пригласил меня войти.
Внутри меня разрывали сомнения и чувство вины.
Голоса учеников сменились тишиной, когда я прошла мимо учительского стола. Внимание всего класса приковалось ко мне. Их взгляды были любопытными и даже немного завистливыми. Я с трудом добралась до свободного места в конце кабинета, стараясь не встречаться глазами с Томасом.
– Меня зовут мистер Мейстнер, – начал он, уже совершенно другим тоном. – Я ваш новый учитель английского.
Я не слушала его вводную речь. Мысли метались: «Что я скажу ему? Как объяснить?». Моя голова была наполнена страхами, но глубоко внутри тлела надежда, что он поймет.
Каждый взгляд, который он бросал на меня во время урока, был наполнен чем-то гораздо большим, чем просто профессиональная дистанция. Он был там не просто учителем, а человеком, которому нужно было решить, что делать дальше.
***
Томас стоял у парты, облокотившись на нее, скрестив руки и явно стараясь сохранить спокойствие. Его лицо выражало отстраненность, но я видела, как напряжение сковывало его плечи. Он провожал взглядом учеников, которые медленно покидали класс.
– Домашнее задание не задаю, просто прочтите статью, которую я вышлю по почте мисс Морган, – его голос был строгим, почти ледяным, и этот тон больно ударил по моим чувствам.
Я почувствовала, как Крис слегка подтолкнул меня локтем:
– Ты идешь? – он собирал учебники и тетради в сумку.
– Мне нужно почту мистеру Мейстнеру дать, – пробормотала я, пытаясь сохранить ровный тон.
Крис лишь пожал плечами и направился к выходу, а я осталась наедине с Томасом. Урок закончился, но внутри меня ощущалось, будто только начинался другой – куда более сложный.
– Томас, я...
– Мисс Морган, – его голос резанул меня по сердцу, а взгляд по-прежнему был направлен куда угодно, только не на меня. – Ваша почта у меня имеется.
Эти слова, произнесенные официальным тоном, оттолкнули меня так сильно, что я почувствовала, будто между нами выросла непреодолимая стена.
– Впредь, мисс Морган, – продолжил он, выделяя каждое слово, – в школьное время соблюдайте субординацию. Вы можете идти.
Я замерла, чувствуя, как к горлу подкатывает обида. Его слова звучали как обвинение, как будто я сделала что-то ужасное, хотя сама не понимала, в чем виновата. Он даже не взглянул на меня, будто я для него ничего не значу.
Слова сорвались сами собой, прежде чем я успела их остановить:
– Сильно ли вы, мистер Мейстнер, соблюдали субординацию, когда буквально вчера ублажали меня в своей постели?
Я увидела, как он резко поднял взгляд, наконец встретившись со мной глазами. В них зажглась смесь гнева, удивления и сожаления. Его лицо на миг исказилось, как будто он боролся с желанием что-то ответить.
– Выйди, Фелисити, – сказал он резко, его голос стал тише, но от этого еще более жестким.
Мне хотелось ответить, выплеснуть свою боль и обиду, но я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Вместо этого я взяла свою сумку и, не говоря ни слова, вышла из класса, оставив его одного.
В коридоре было тихо, только отдаленный гул голосов раздавался издалека. Я остановилась у окна, глядя на школьный двор. Солнечный свет, который обычно успокаивал меня, сейчас раздражал. В голове крутились его слова, выражение его лица, тон его голоса.
Почему это все оказалось настолько сложным? Почему человек, который еще вчера казался мне таким близким, сегодня вел себя так, будто хочет вычеркнуть меня из своей жизни?
Как быстро меняются отношения между двумя людьми, которых недавно что-то связывало.
От автора
Как только дверь за Фелисити закрылась, Томас остался один в пустом классе. Лишь стук часов на стене и остаточный шум в коридоре напоминали, что перемена длилась всего пятнадцать минут.
Он сел за стол, положив локти на холодную поверхность, и закрыл лицо руками. В груди все горело. Гнев, вина, разочарование – все смешалось в один невыносимый коктейль. Он глубоко вдохнул, но легкие будто отказывались принимать воздух.
«Почему я всегда позволяю себе поверить, что все может быть хорошо?» – мелькнула мысль.
Его жизнь давно научила его, что хорошее всегда заканчивается катастрофой. В детстве он не раз слышал от отца: «Мир жесток, Томас. Если ты не будешь держать все под контролем, он раздавит тебя». Эти слова были правилом, по которому его отец жил, втягивая всю семью в грязный, опасный бизнес.
Отец был мастером манипуляций, особенно с цифрами и документами. Томас, будучи подростком, наблюдал за тем, как тот превращал фальшивую компанию в идеальное прикрытие для махинаций: отмывания денег, фиктивных сделок, подставных лиц. Вся жизнь семьи казалась одним большим спектаклем.
Томас никогда не хотел быть частью этого мира. Но когда его отец погиб – застрелен на пустынной парковке неизвестными – все, что он оставил, это гору долгов, врагов и шлейф подозрений.
Томас тогда был едва ли старше 18 лет. Все легло на его плечи: ответственность за мать и младшую сестру, за устранение последствий отцовских решений. Он учился справляться, лавируя между законами и тенями, стараясь выйти из этого мира без слишком сильных последствий.
Он смог. Но цена была высокой.
Теперь, каждый раз, когда что-то в его жизни начинало налаживаться, он ждал, когда это обрушится. Как сейчас. Фелисити. Она была для него чем-то настоящим, чем-то чистым. Но, увидев ее в этом классе, он почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Она стала частью его работы, частью системы, которую он обязан уважать и соблюдать. Система, которую он ненавидел и одновременно был вынужден подчиняться.
Томас поднес руку к лицу, пытаясь стереть воспоминания о той ночи, когда она лежала рядом с ним, такая теплая, такая живая. Ее смех, ее улыбка. Все это теперь казалось недостижимым.
«Черт. Почему я был таким мудаком?» – он снова и снова прокручивал их разговор в голове, особенно ее колкое замечание, которое будто пощечиной ударило его.
«Соблюдайте субординацию? Субординация, Томас, была ли она, когда ты...»
Он сжал кулаки. Знал, что не должен был говорить с ней так холодно, но его охватил страх. Страх, что он испортит ее жизнь. Что его присутствие станет для нее разрушительным.
Звонок на урок разорвал тишину. Томас поднялся, выпрямился, поправил галстук и взглянул на свое отражение в стекле. «Соберись», – приказал он себе.
Но в глубине души знал: эта борьба с самим собой только началась.
Фелисити
В кафетерии было шумно, как обычно в это время. Десятки голосов, звон столовых приборов и легкий аромат свежевыпеченных булочек создавали атмосферу привычного школьного хаоса. Я держала поднос с фруктовым салатом и бутылкой воды, пробираясь к столу, за которым уже сидели Лина и Иззи.
– Ты видела нового учителя? – Лина задорно улыбнулась, пододвигая ко мне стул.
Я поставила поднос и села, стараясь держать лицо максимально нейтральным.
– Ты о мистере Мейстнере? – уточнила Иззи, склонившись над своей чашкой кофе. – Конечно видела. Такой... серьезный.
– И чертовски красивый, – добавила Лина с мечтательным взглядом, закручивая локон вокруг пальца.
Услышав это, я чуть не поперхнулась водой.
– Неужели? – спросила я, стараясь звучать безразлично, но заметила, как мои щеки слегка покраснели.
– Ты что, слепая? – Иззи подняла брови. – Высокий, с широченными плечами и этим строгим взглядом. Он, наверное, мог бы просто стоять в углу, и все бы уже старались быть паиньками.
– А его татуировки? – Лина подалась вперед, ее глаза блестели от любопытства. – Я видела краешек какой-то узорчатой линии на его руке. Ты тоже видела?
– Видела, – кивнула Иззи. – Там что-то с черепами или птицами. Очень эффектно смотрится.
– Может, у него весь рукав забит? – Лина подпирала подбородок рукой, задумчиво постукивая ногтями по столу. – Я бы хотела увидеть все татуировки.
Я отвела взгляд, пряча улыбку, которая невольно появилась на моем лице. «Вы бы удивились, если бы узнали, что я их уже видела».
– Он на удивление хороший учитель, – добавила Иззи, отхлебнув кофе. – Обычно я скучаю на уроках английского, но он объясняет так, будто рассказывает историю.
– Да, с миссис Карп было... ну, не так интересно, – согласилась Лина. – Она всегда читала лекции как будто по заученному тексту. А он... настоящий.
Они продолжали обсуждать его внешний вид, методы преподавания, и что было бы, если бы он остался в школе дольше одного года. Я молчала, перебирая кусочки ананаса на тарелке.
«Если бы они только знали...»
Но вместо этого я слушала, пытаясь сохранить спокойствие.
– А ты как считаешь, Фелисити? – внезапно спросила Лина. – Тебе он понравился?
– Урок был... неплохим, – ответила я, стараясь избежать слишком больших подробностей. – Посмотрим, как будет дальше.
– Ха, ты просто еще не успела проникнуться! – воскликнула Лина, весело ткнув меня локтем.
Я улыбнулась, но внутри меня все бурлило. Мой «новый учитель» был не просто кем-то, кого можно обсудить за ланчем. Он был Томасом, человеком, с которым я провела последние дни, с которым делилась самыми сокровенными мыслями.
И теперь он был частью школы. Моей школы.
Когда обед закончился, и мы направились на следующий урок, я поймала себя на мысли, что одновременно хочу и не хочу, чтобы Томас снова посмотрел на меня. Что, если я не смогу сохранить эту тайну? Но еще больше меня волновало другое: как долго мы сможем так жить?
От автора
С начала недели весь мир Фелисити перевернулся. Как только она осознала, что Томас – ее новый учитель английского, любая попытка сосредоточиться на чем-либо еще оказалась тщетной. Каждый день стал испытанием, где она старалась избежать лишних пересечений с ним, но обстоятельства постоянно сталкивали их вместе.
Школьные коридоры, всегда такие шумные и беспорядочные, теперь казались лабиринтом, в котором Фелисити старалась избегать ловушек. Томас оказался в центре ее нового мира – неизбежный, но недосягаемый. Ее сердце начинало бешено колотиться всякий раз, когда она слышала его голос или замечала его высокую фигуру вдалеке.
На уроках, сидя на задних рядах, она почти не слышала, что он говорит. Каждое слово, слетающее с его губ, вызывало странную смесь боли и восторга. Его манера преподавания была увлекательной: он объяснял сложные концепции с таким увлечением, что класс слушал его затаив дыхание. Но для нее эти уроки были пыткой.
«Почему именно он? Почему это случилось с нами сейчас?» – ее мысли бесконечно крутились вокруг одного и того же вопроса.
Каждую ночь Фелисити засыпала с ощущением пустоты. Она не могла поговорить об этом с друзьями, даже Лина и Иззи, которые обычно знали все ее секреты, теперь оставались в стороне. Они продолжали обсуждать Томаса, восторгаясь его уроками и внешностью.
– Видела его глаза? Такие глубокие и... сосредоточенные, – взволнованно сказала Лина за обедом.
– А как он объясняет? Я чувствую себя намного умнее на его уроках, – добавила Иззи с улыбкой.
– Видела его татуировки? Они на него совсем не похожи. Чтобы значили все эти рисунки на предплечье? – размышляла Лина, склонившись над лабораторным столом.
– Может, он был художником или... бывшим байкером, – подмигнула Иззи. – я хочу, чтобы он чаще закатывал рукава своих рубашек.
Фелисити чувствовала себя, будто ее зажали в угол. Они даже не представляли, насколько их шутки близки к реальности.
Фелисити молчала, едва поднимая голову от своего ланча.
На четвертом уроке английского напряжение достигло пика. Томас проводил урок строго и четко, стараясь удерживать дистанцию. Но в его голосе звучала едва заметная нота напряжения, которую никто, кроме нее, не мог уловить.
Когда урок закончился, он подошел к ее парте. Его шаги, казалось, грохотали в ее голове.
– Нам нужно поговорить. Я должен знать, что ты в порядке. – сказал он, глядя прямо на нее. Его голос был тихим, но настойчивым.
Фелисити с трудом подняла взгляд.
– Мы уже сказали друг другу все, – ее голос дрожал, но она старалась казаться твердой.
Она схватила рюкзак и поспешила к выходу, оставив его одного в опустевшем кабинете.
Томас смотрел ей вслед, чувствуя, как что-то разрывает его изнутри. Когда она скрылась за дверью, он опустился на стул и обхватил голову руками.
«Что я делаю?» – думал он, глядя на свои тетради.
Он пытался убедить себя, что может держать все под контролем. Но это оказалось сложнее, чем он предполагал.
Когда Фелисити сидела на задних рядах, он замечал, как ее руки нервно теребили ручку, как ее взгляд избегал его. Он понимал, что причиняет ей боль, но не знал, как это исправить.
Его мысли возвращались к тем нескольким дням, когда все казалось возможным. Ее смех, ее прикосновения – это было реальнее и прекраснее, чем все, что он знал раньше.
Но теперь он стал ее учителем. Их мир разделился на два несопоставимых измерения. «Я не могу допустить, чтобы она пострадала», – думал Томас. Но он знал, что каждая его попытка заговорить с ней только усложняет ситуацию.
В пятницу за обедом Лина, Иззи и Фелисити собрались за обычным столиком в школьном кафетерии. Солнечный свет пробивался через большие окна, но Фелисити едва замечала это, погруженная в свои размышления. Ее друзья, напротив, были полны энергии и взволнованно обсуждали предстоящую вечеринку.
– Ты слышала, что вечеринка все-таки состоится у Рика? – спросила Лина, жуя кусочек яблока.
– О, этот парень всегда устраивает лучшие тусовки, – добавила Иззи, громко хлопнув ладонью по столу.
Фелисити кивнула, пытаясь выдавить улыбку. Она любила вечеринки, но после всей этой недели у нее совсем не было настроения.
– Будет много народу, – продолжала Иззи. – Рик сказал, что придет половина школы. Ну, может, кроме ботанов и тех, кто боится нарушить комендантский час.
– И еще у него всегда есть... – Лина сделала многозначительную паузу, – ну, ты знаешь, качественный алкоголь. Я просто надеюсь, он не будет заставлять всех пить его мерзкие коктейли с текилой.
– А я надеюсь, что он не начнет ставить свою музыку! – рассмеялась Иззи. – У него отвратительный вкус.
Лина наклонилась поближе к Фелисити, ее голос стал чуть тише:
– Эй, ты ведь придешь, правда?
Фелисити пожала плечами.
– Я не уверена. У меня что-то нет настроения...
– Вот еще! – возмутилась Иззи. – Это начало года, ты должна быть там. Ты всегда знаешь, как сделать любую тусовку лучше!
– Да и кто еще будет сдерживать меня, если я вдруг решу танцевать на столе? – подмигнула Лина.
Фелисити не могла удержаться от легкой улыбки. Ее друзья действительно умели поднять настроение.
– Ладно, – сказала она наконец, – я подумаю.
– Подумай, но только в сторону «да»! – Лина хлопнула ее по плечу.
Разговор быстро перешел к другим деталям. Девушки обсуждали, во что наденут, какой макияж сделают. Лина с энтузиазмом рассказывала, что купила новое платье.
– О, а ты что наденешь? – спросила Иззи, повернувшись к Фелисити.
– Еще не решила, – ответила она, накручивая прядь волос на палец.
– Главное, не надевай черное. Ты всегда носишь черное. Добавь немного цвета в свою жизнь! – Лина подмигнула.
– И не забудь про алкоголь, – вставила Иззи. – Мы берем с собой немного вина, но ты можешь захватить что-то еще.
– Это не проблема, – сказала Фелисити, вспомнив, что у нее дома была бутылка виски, которую мама берегла «на особый случай».
Но за всей этой легкомысленной беседой в голове Фелисити все равно крутились совсем другие мысли. Ей нужно было решить, как она будет вести себя вечером. Ведь Томас, даже если физически будет далеко, все равно останется рядом в ее мыслях.
Фелисити
В комнате стояла приятная суета. Лина, как всегда, устроила «хаос творчества», раскладывая кисти, тени и тональные крема по всему моему столу. Иззи лежала на кровати, покачивая ногой в воздухе, и с интересом смотрела, как Лина экспериментировала с макияжем.
Я стояла перед зеркалом, медленно застегивая застежку на простом черном платье. Оно сидело идеально, подчеркивая фигуру, но выглядело слишком... нейтрально? Мое отражение казалось мне чужим. Возможно, потому что я больше думала не о платье, а о мужчине, который сейчас находился где-то в своем кабинете, или в своей квартире, где я провела лучшую ночь, возможно, так же думая обо мне.
– Ты уже определилась с этим платьем? – Лина, взяв в руки помаду яркого оттенка, критично оглядела меня.
– Оно мне нравится, – неуверенно ответила я, поправляя лямку.
– Нравится? Ты выглядишь так, будто идешь на родительское собрание, а не на вечеринку, – сказала она с притворным разочарованием.
– Ну, не все хотят привлекать внимание так, как ты, Лина, – ответила Иззи, не скрывая сарказма.
– Девочки, не ссорьтесь, – прошептала я, больше обращаясь к своему отражению, чем к ним.
Но их обмен острыми замечаниями уже стал частью подготовки. Я бы даже сказала, что скучала бы, если бы они вдруг замолчали.
– Хорошо, я поменяю платье, – я скинула черную ткань со своего тела, оставшись в нижнем белье, и достала из шкафа, весящее атласное бежевое платье, с длинными, пышными рукавами. Я надела его, оно так приятно скользило по моей гладкой коже, что я невольно покрылась мурашками. Платье была достаточно коротким, и с завязками, которые нужно было потянуть, чтобы показать свою талию.
Лина, наконец, подошла ближе, взяла мои волосы в руки и начала экспериментировать с укладкой.
– Ты сегодня странная, Фелисити, – сказала она тихо.
Я ничего не ответила. Да, я была странной. Эта неделя прошла словно в тумане: каждый день я избегала встреч с Томасом, стараясь прятаться в толпе, делая вид, что все в порядке. Но каждый его взгляд, даже мимолетный, заставлял мое сердце замирать.
Я не могла не думать о нем. О том, как он стоял в классе, объясняя нам материал, его голос звучал ровно, но я видела, как он пытался избегать встречи со мной глазами.
– Что-то случилось? – Лина продолжала смотреть на меня через зеркало.
Я уже хотела рассказать им все, выложить правду, но тут дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошла мама.
– Ох, девочки, – улыбнулась она, остановившись в дверях. – Вы такие красивые.
– Спасибо, миссис Морган, – весело отозвалась Лина.
Мама подошла ближе, ее взгляд стал серьезнее.
– Я хотела поговорить с вами о сегодняшнем вечере, – начала она.
Я уже знала, что будет дальше.
– Никогда не оставляйте свои напитки без присмотра, – произнесла мама строго. – И, если кто-то предложит вам что-то выпить, убедитесь, что это открыли при вас.
Лина закатила глаза, но промолчала.
– И еще, – мама повернулась к нам, глядя каждой в глаза, – будьте осторожны с парнями. Даже если они милые и кажутся надежными...
Эти слова застряли в моей голове. Я хотела сказать что-то, чтобы сменить тему, но вместо этого просто кивнула.
Мама, заметив мое молчание, взглянула на букеты на моем столе.
– Они уже увядают, – сказала она тихо.
– Как и наши отношения, – вдруг вырвалось у меня.
Мама удивленно посмотрела на меня, а затем мягко обняла.
– Все будет хорошо, милая, – сказала она. – Держи меня в курсе событий, если не будешь ночевать дома.
Когда она ушла, в комнате снова повисла тишина.
– Ты уверена, что хочешь пойти на эту вечеринку? – спросила Иззи.
Я посмотрела на нее и кивнула.
– Да. Мне нужно отвлечься.
Мы договорились встретиться с другими ребятами в доме Криса, а потом вместе отправиться на вечеринку. Парочки отправятся на машине Дена, а мы с Крисом поедем отдельно. Алкоголь и музыка обещали сделать вечер ярким, но я все еще не могла отделаться от ощущения, что что-то изменилось в моей жизни навсегда.
***
Мотор серебристого «Audi Q5» Криса гудел тихо и ритмично, как будто успокаивая напряженные мысли, витающие в воздухе. За окном мелькали огни города, отражаясь в идеально вымытых стеклах. Я всегда любила ездить в этой машине. Она пахла кожаной обивкой и дорогими ароматами Криса. Но сегодня даже этот комфорт не мог унять мое беспокойство.
Крис был за рулем. Его рука легко лежала на руле, а другая – на коробке передач. Включив музыку, он оставил ее играть фоном, хотя казалось, что на самом деле он думает о чем-то другом.
– Хочешь перекусить по дороге? – спросил он, слегка повернув голову в мою сторону.
– Нет, спасибо, – ответила я, глядя в окно. – У меня в последнее время нет аппетита.
Он ехал размеренно, не торопясь. Это была одна из тех черт, которые я всегда в нем ценила: он никогда никуда не спешил, словно знал, что все случится в свое время.
Мы дружили с самого детства. Когда я переехала в этот район с семьей, мне было пять лет, а он на несколько месяцев старше. Мы жили в соседних домах и быстро нашли общий язык. Его родители, Амелия и Ричард, были добрыми и приветливыми людьми. Отец был успешным адвокатом, а мать управляла галереей современного искусства.
– Ты сегодня какая-то... странная, – сказал он, бросив на меня мимолетный взгляд.
– Просто устала, – уклончиво ответила я, не отводя глаз от окна.
Он хмыкнул.
– Устала от чего? Или от кого?
Я молчала. Его вопросы становились все более конкретными, и я чувствовала, что рано или поздно он добьется ответа.
– Фелисити, – его голос был мягким, но настойчивым. – Это из-за нового учителя?
Мое сердце пропустило удар. Он заметил. Конечно, заметил. Крис знал меня слишком хорошо.
– Я... – я вздохнула, чувствуя, что больше не могу держать это в себе. – Да, это из-за него.
Он резко повернул голову в мою сторону, но быстро вернул взгляд на дорогу.
– Что ты имеешь в виду?
Я замялась, не зная, как лучше начать.
– Томас Мейстнер... Он тот парень, с которым я провела всю прошлую неделю, – наконец выдохнула я.
Машина на мгновение замедлила ход, но Крис быстро взял себя в руки.
– Ты серьезно? – его голос звучал почти шепотом.
– Да, – я опустила голову, избегая его взгляда.
– Фелисити... – он замолчал, как будто подбирая слова. – Ты вообще понимаешь, во что ты вляпалась?
– Это не то, что ты думаешь... – начала я, но он перебил.
– Нет, именно то, что я думаю. Ты встречаешься с учителем. Ты понимаешь, как это может закончиться?
Я не ответила.
– Ты помнишь, что было с твоим бывшим? – продолжил он, смягчая тон. – Ты ведь тогда доверяла ему, думала, что он любит тебя. А в итоге...
– Томас не такой! – вспылила я, наконец посмотрев на него.
Крис вздохнул, его пальцы нервно сжали руль.
– Может, он и не такой, – сказал он, глядя вперед. – Но ты сама призналась, когда-то давно, что плохо разбираешься в мужчинах.
– А какой тогда мне нужен? – спросила я, чувствуя, как злость смешивается с обидой.
Он бросил на меня долгий взгляд, полный эмоций, которые я не могла понять до конца.
– Тот, кто знает тебя. Кто видит тебя настоящей. Кто будет защищать тебя, даже если ты сама этого не хочешь, – его голос стал тише. – Тот, кто уже сейчас рядом.
Я замерла, глядя на его профиль. Его слова повисли в воздухе, будто несказанное признание.
– Крис... – прошептала я, но он снова прервал меня.
– Ладно, забудь, – его голос снова стал ровным. – Просто будь осторожна, хорошо?
Я кивнула, но мои мысли метались между его словами и тем, что это могло значить.
Он замолчал, но я знала, что он не оставит эту тему надолго.
Мы подъезжали к месту, где вечеринка уже начинала набирать обороты. Дом, где все происходило, был огромным особняком на окраине города. Белый фасад освещался гирляндами, а перед входом стояли несколько дорогих машин, в том числе BMW X5, в которой приехала другая часть нашей компании.
– Ладно, не будем портить вечер, – сказал Крис, останавливая машину. – Но, если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти.
Я кивнула и попыталась улыбнуться, хотя внутри все сжималось.
Когда мы выходили из машины, Лина и Иззи уже стояли у входа, оживленно что-то обсуждая.
– Вы долго, – заметила Лина, облокотившись на капот машины Дэна.
– Зато без лишних остановок, – поддел ее Крис, и они оба рассмеялись.
Я же просто оглянулась на темное небо, пытаясь отвлечься от мыслей о Томасе, которые, казалось, заполнили каждую клетку моего сознания.
Когда мы подъехали к дому Рика, яркий свет прожекторов, громкая музыка и смех гостей уже наполняли воздух вокруг. Дом был настоящим произведением искусства. Двухэтажный особняк с огромными окнами, современным дизайном и просторной террасой выглядел как из фильмов о богатой молодежи.
Люди разлились по всему пространству: кто-то уже купался в бассейне на заднем дворе, кто-то танцевал прямо в гостиной, а небольшие группы собрались у барной стойки, обсуждая свои дела под гул музыки.
– Это место шикарное, – сказала Иззи, с восхищением осматриваясь. – Если бы мои родители видели меня здесь, они бы с ума сошли.
Лина кивнула, отмахнувшись от ее слов.
– Просто расслабься, мы пришли сюда веселиться, а не переживать.
Рик встретил нас у двери, обняв Лину и Иззи, но его взгляд задержался на мне чуть дольше. Я знала этот взгляд. Слишком уверенный, слишком оценивающий.
– Фелисити, ты просто сияешь сегодня, – сказал он с полуулыбкой, которая наверняка покоряла девушек одну за другой.
– Спасибо, Рик, – ответила я, стараясь не показывать раздражение. Мне было не до его комплиментов.
Через час я уже чувствовала, как алкоголь медленно ослабляет мои границы. Музыка становилась громче, а мои движения – раскованнее.
Я танцевала так, как давно не позволяла себе. Мой разум отключился, и тело двигалось само, подчиняясь ритму. Один из парней – высокий брюнет с мягкой улыбкой – подкрался ближе, пытаясь угнаться за моим темпом.
– Ты великолепна на танцполе, – произнес он, наклоняясь ко мне, чтобы перекричать музыку.
Я посмотрела на него с легким интересом. Его слова звучали обыденно, но я знала, что для многих парней это был способ приблизиться.
– Возможно, – ответила я, слегка улыбнувшись, и продолжила двигаться.
Скоро он оказался позади меня, его руки скользнули к моей талии, а я не протестовала. Возможно, это был алкоголь, возможно – мои собственные желания отвлечься, но на мгновение я позволила себе закрыть глаза и представить другого человека.
Томас.
Его лицо, его руки, его голос, тихо шепчущий мне слова, которые я хотела бы услышать.
– Ты в порядке? – спросил парень, и его голос резко вырвал меня из мечтаний.
– Да, конечно, – поспешно ответила я, убирая его руки с талии и отходя на несколько шагов.
Я направилась к бару, где уже сидели Лина и Иззи, смеясь над чем-то.
Когда второй парень подошел ко мне позже, я уже чувствовала легкую эйфорию от коктейлей и музыки. Он был немного ниже, чем первый, но с такими же уверенными манерами.
– Ты тут всех сводишь с ума, – сказал он, садясь рядом со мной.
– Думаешь? – я ухмыльнулась, не пытаясь скрыть сарказма.
– Уверен. Ты одна из тех, кто даже молчанием привлекает.
Слова не имели значения. Это был просто фон, который сопровождал мой план на вечер – забыть все. Когда он наклонился ближе, я снова закрыла глаза. На долю секунды я хотела ощутить что-то – свободу, легкомыслие, может быть, даже уверенность. Но вместо этого я снова представляла Томаса.
Этот поцелуй был лишен страсти, но не лишен смысла. Это был способ напомнить себе, что я могу быть другой, что моя жизнь не должна вертеться вокруг одного человека.
Лина и Арчи снова спорили где-то у бассейна. Его голос становился громче, ее – тише, как будто она пыталась угодить ему, но он лишь повышал тон.
– Почему она с ним до сих пор? – спросила я у Иззи, которая стояла рядом, жуя чипсинку из тарелки с закусками.
– Потому что Лина думает, что это и есть любовь, – ответила она, закатывая глаза. – Хотя мы все знаем, что он просто манипулятор.
Дэн, в отличие от Арчи, был идеальным джентльменом. Он сидел рядом с Иззи, обняв ее за плечи, и что-то шептал ей на ухо, от чего она заливалась смехом.
Крис все это время стоял в тени, наблюдая за мной. Я чувствовала его взгляд, но не поворачивалась. Мне не хотелось видеть его укоризны.
Я снова вернулась на танцпол, чтобы утонуть в музыке, в танцах, в алкоголе. Мне нужно было потеряться, чтобы на миг перестать быть собой.
Игра в пиво понг началась с шумом и смехом. Все собрались вокруг стола, который был накрыт пластиковыми стаканами, в которых плавала светлая пена пива. Несколько из этих стаканов стояли в два ряда на каждом конце стола, и игроки с разгона кидали маленькие мячики, пытаясь попасть в чужие стаканы. Это было весело, но с каждым попаданием я чувствовала, как легкая пьянящая волна накатывает на меня.
Мой первый бросок был неудачным – мячик просто пролетел мимо, заставив Рика хихикать. Однако затем дело пошло лучше. В следующий момент я точно прицелилась и попала в стакан Дэна, который в ответ сделал вид, что очень расстроен.
– Ах, ты попала! – он возмущенно поднял руки, но его лицо улыбалось. – Ну что ж, поехали!
Я взяла стакан с пивом, ощущая его тяжесть в руках. Я не особо любила алкоголь, но эта ночь была другой, особенной, и я решительно отпила пару больших глотков. Пиво горчило, но я быстро привыкала. За ним пошел второй стакан – и еще один. Я не могла позволить себе проиграть.
Иззи и Лина сражались в другом углу стола, крича друг на друга, когда их мячики не попадали в цель. Я бросала, а мячик то и дело шлепался в стакан. Каждый раз, когда это происходило, мне нужно было выпить, и с каждым глотком в голове становилось все туманнее. Мои губы стали липкими, а язык – тяжелым.
Крис стоял рядом, наблюдая за игрой. Его взгляд был пристальным, хотя он сам не участвовал. Я заметила, что он изредка искоса смотрит на меня, как будто что-то обдумывая. Возможно, он беспокоился, но я была слишком занята игрой, чтобы обратить внимание на его реакцию.
– Ты в порядке? – спросил он однажды, когда я отпила очередной стакан и снова промахнулась.
– Конечно, – ответила я, но в голове уже немного плыла реальность.
Очередной бросок. Я снова попала. И опять мне нужно было пить. На этот раз я воскликнула от удовольствия несмотря на то, что по телу пробежала дрожь от алкоголя.
– Еще один, Фелисити! – кричала Иззи, подтрунивая, когда я откинулась на спинку стула.
Каждый глоток пива казался мне все легче и легче, но в голове начинало звенеть. Я заметила, как вокруг все становится ярче, а шум и смех поглощают мое внимание. Все казалось немного далеким, но в то же время – невероятно близким.
Когда я снова сделала бросок, мячик удачно попал в стакан Рика, и мне снова пришлось выпить. Но на этот раз что-то в моем теле протестовало.
Я подумала о том, что, возможно, сегодня я потеряла больше, чем просто свою осторожность.
Время уже далеко за полночь, и вечеринка продолжалась в полном разгаре. Люди весело смеялись, танцевали и наслаждались алкоголем, но для меня все это стало как бы фоном, а центр моего мира сейчас был совсем другой. Мое сознание слегка плыло, и в голове бурлили мысли, которые я не могла остановить. Мое тело было тяжелым, и я чувствовала, как горячие волны от алкоголя струятся по венам. Тот вечер стал чем-то большим, чем просто тусовка с друзьями.
Я сидела на диване рядом с Крисом, который все еще не отходил от веселья, смеясь и переговариваясь с остальными. Его рука обвивала меня, а его теплое присутствие как будто успокаивало весь мой внутренний хаос. Мы были друзьями с детства, и я всегда могла рассчитывать на его поддержку. Но сейчас было сложно – я была пьяна не могла остановиться думать о том, что произошло, и о том, что мне предстоит сделать. Он увидел мой поникший взгляд, и спросил:
– Ты правда переживаешь по поводу всего этого? – его вопрос вывел меня из раздумий, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Крис знал, что между мной и Томасом случилось нечто особенное. Он был одним из немногих, кому я доверяла. Но все равно, я не могла быть уверена, что он поймет.
Я посмотрела на него и вздохнула.
– Просто... все как-то странно. Я не могу поверить, что этот человек... мой учитель, – я сделала паузу, пытаясь переварить все, что произошло. – я не знаю, что делать с собой. Это так сложно. Мы с ним так некрасиво расстались, Крис. После всего, что было...
Крис пристально посмотрел на меня, его взгляд становился все более серьезным, и он высказал свое мнение:
– Ты серьезно, Фелисити? Ты решила, что все это – это нормально?
Я почувствовала, как его слова задели меня, но в этот момент не могла сдержать эмоций.
– Я не знаю, что тебе сказать, но это не просто. – Он немного отвел взгляд, но не отпустил мою руку. Он был так близко, что я могла почувствовать его заботу, но не могла понять, что с этим делать. – Ты что, думаешь, я не знаю, что делаю? – я почувствовала, как в голосе начала проявляться обида, и не могла остановиться.
Он немного замолчал, как будто подбирая слова. Я увидела, как его глаза наполнились чем-то неопределенным. Он слегка покачал головой, и затем произнес:
– Ты же знаешь, что я всегда рядом. Я бы никогда не позволил тебе попасть в беду. Ты заслуживаешь кого-то, кто действительно будет рядом с тобой, кто всегда будет о тебе заботиться... а не... этот человек, который тебя путает.
Я была ошеломлена, и внутри что-то подкатило к горлу. Он что-то сказал, но его слова не имели четкой формы в моей голове. Он говорил так спокойно, что я начала чувствовать, как его слова проникают в меня.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я, не скрывая своей растерянности.
Крис немного улыбнулся, но эта улыбка не была веселой. Она была такой тихой, такой странной. В его словах и взгляде я почувствовала скрытое значение, но он не сказал этого прямо. Просто сидел рядом со мной, не выпуская руки, словно вся его забота заключалась в том, чтобы поддерживать меня.
– Я хочу, чтобы ты знала: ты заслуживаешь большего, чем то, что происходит сейчас. Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой, не так ли? – его голос был глубоким, словно он пытался передать мне больше, чем просто слова.
Я снова замолчала, и вдруг почувствовала, как он отстранился от меня, и пошел к бару выпить безалкогольного пива. В его глазах было много разных эмоций, и я не могла понять, что это значит.
Я ловила себя на том, что мысли мои унеслись далеко – к Томасу. Это имя вертелось в голове, как мантра, и даже музыка не могла его затмить. Все вокруг меняли свои позы, танцевали, но я чувствовала себя словно в каком-то другом мире. Я буквально представляла его перед собой. Вижу его глаза, вижу, как он смотрит на меня, как он меня касается. Я ощущала его запах, помню, как его кожа была теплая, как его руки умели делать меня слабой.
Внезапно я поняла, что больше не хочу сидеть здесь и притворяться, что меня интересует веселье или слова Криса. Я должна увидеть его. И мысли мои стали ясными. Я должна поехать к нему. Не важно, что это было поздно, не важно, что я, возможно, перепила, но я чувствовала, что без этого не смогу уснуть. Я не могла представить, как я буду сидеть тут, в окружении своих друзей, когда он был так близко, но так далеко.
Мои пальцы нервно принялись искать телефон в кармане, и я почти не замечала, как решила все за пару секунд. Я набрала номер такси и заказала машину. Спустя несколько минут я была уже на улице, ощущая, как холодный воздух помогает мне прийти в себя, несмотря на алкоголь, пьянящий внутри. Мое тело двигалось автоматически, и мысли о Томасе не оставляли меня.
Я села в такси, пристегнула ремень, написала короткое сообщение для подруг, что я захотела уехать домой и вызвала такси. Не замечая, как машина мчится по ночному городу, думала только о том, как встретиться с ним. Я понимала, что все будет сложно, что он может быть другим, но мысль о том, что он откроет передо мной дверь своей квартиры, и я увижу его – просто только эти мысли делали меня счастливой.
Когда машина остановилась, я поняла, что все это стало реальностью. Я зашла в подъезд, прошла мимо охраны, и, хотя я не была уверена, что он меня вообще ждет, все же в шаге перед его дверью я застыла. Мой пульс ускорился, и я положила руку на дверь. Я ненадолго задержала дыхание и постучала.
Через минуту дверь открылась, и я увидела его. Он был без футболки. Темные волосы были растрепаны, и лицо все еще сохраняло следы сна. Его глаза были немного затуманены, он только – что проснулся и не ожидал увидеть меня. Я могла видеть его тело – его накаченные мышцы, которые сразу же привлекли внимание, они были такими четкими и сильными. Татуировки, которые я когда-то видела частично, теперь были полностью видны. Вся его рука покрыта красивыми рисунками, которые как бы рассказывали его историю. Золотая цепочка на шее, немного блестящая при тусклом свете, подчеркивала его сильную фигуру.
Я не могла оторвать взгляд от его тела, от того, как он стоял передо мной – мощный, загадочный, немного заспанный. Мои мысли расплывались, и я не могла даже подобрать слов. Единственное, что я чувствовала, это было какое-то притяжение, которое становилось с каждым мгновением все сильнее. Я не могла думать о том, что было до этого, о том, что происходило на вечеринке, о всех этих чувствах и переживаниях. Все, что мне нужно было сейчас – это быть с ним.