Глава 6.1
Спустя несколько часов, когда ужин и несколько бутылок дорогого алкоголя ждали своего часа, приехали гости - несколько мужчин дядиного возраста и положения; некоторые из них были при супругах, которые явно старались перещеголять друг друга украшениями. Среди гостей, к Аниному ужасу, оказался тот самый мужчина, который приставал к ней на Новый год. Он сразу заметил девушку, повернул массивную шею в ее сторону и, откровенно раздевая глазами, улыбнулся приветливо.
Аню пробрала мелкая дрожь, волной прокатившаяся по рукам, и она с трудом успокоила себя. Сегодня она будет умнее. Запрется в своей комнате или всегда будет находиться рядом с людьми.
Мужчина, которого про себя девушка прозвала кабаном, впрочем, на ее честь и достоинство не покушался. Он весело общался с остальными, с удовольствием ел и пил и то и дело рассказывал какие-то смешные истории, заставляя других хохотать.
Если бы Аня точно не знала, что за маской компанейского человека скрывается отвратительная свинья, она бы решила, что у него есть чувство юмор и что он по-своему мил. Однако перед ее глазами так и стояло его мерзкое круглое лицо с двумя подбородками и горящие похотью глаза, и поэтому девушка и мысли не допускала, что он - хороший человек.
Все шло гладко до того времени, пока тетка, обнаружив племянницу на кухне вместе с домработницей, велела ей сходить за сигаретами для одного из гостей, которого Верховские обхаживали, как могли.
- Все сожрали, - поделилась тетка, которая была навеселе, а потому казалась добрее, чем была на самом деле. - В следующий раз никаких домашних ужинов! - непонятно кому сказала она и удалилась в гостиную.
- Можно подумать, ты что-то делала, - фыркнула едва слышно домработница, которая занималась столом. А что не сделала она, то было заказано в одном приличном ресторане.
Аньке пришлось выполнять поручение тетки. Она даже переодеваться не стала - сунула ноги в ботинки, надела куртку поверх домашней футболки, накинула на голову капюшон, и вышла из дома.
Она быстро купила сигареты и спешно направилась к дому. Было уже довольно поздно - не ночь еще, но поздний вечер, когда все уже сидят по домам, и гулять в такое время одной совершенно не хотелось.
Аня расслабилась и тогда, когда не ожидала подвоха, случилось то, чего она так боялась.
До дома - с яркими фонарями, видеокамерами во дворе и охраной, было уже не так далеко - оставалось пройти небольшой сквер и перейти дорогу. Однако этого ей не дала сделать огромная черная машина, резко затормозившая перед ней.
- Не боишься одна ходить? - окликнул Аньку мужской веселый голос, и из машины вылез кабан - довольный и улыбающийся ей, как родной. Он сел за руль, несмотря даже не то, что был нетрезв.
- Не боюсь, - с плохо скрываемым ужасом проговорила Аня, хотела, было, спешно пойти дальше, но он поймал ее за руки. Девушку передернуло от отвращения, но хватка мужчины была так сильна, что она просто не могла вырваться.
Глаза дядиного друга смотрели на нее ласково и плотоядно.
- Отпустите! - закричала девушка, начав паниковать. Все началось с начала.
- Не стоит одной ходить по темным улицам, куколка. Мало ли кого встретишь. Но я тебя защищу, - смеясь, пообещал кабан. - Чего ты, маленькая, успокойся. Давай, сядем в машину, поедем ко мне, поговорим, выпьем вина. Расслабимся.
Аня вновь попыталась вырваться, но у нее не получилось. Несмотря на плотную комплекцию, он оказался проворным и прижал ее к блестящему в свете уличного тусклого фонаря боку своей большой машины. Одной рукой мужчина схватил Аню за плечо, вторая оказалась на ее бедре и поползла вверх, спешно исследуя тело девушки. Все ее попытки вырваться были тщетны.
- Отпустите! - заорала она что есть мочи, а он закрыл ей рот и укоризненно поцокал языком.
- Я с тобой хорошо, а ты себя так плохо ведешь. Почему ты такая красивая? - вдруг без перехода прошептал он, распуская забранные в простой хвост волосы и зарываясь в них лицом. - Как мать. Помнишь свою мать? Я ее помню...
Он попытался затащить девушку в машину, но она отчаянно упиралась и пыталась кричать. И ему это явно нравилось. Он не чувствовал ее ударов, навалившись на нее всем телом, и только тогда, когда Аня, изловчившись, укусила его, дал пощечину. Такую, что в голове зазвенело.
- Да что ты такая строптивая. Или ты хочешь здесь?
Казалось, темноволосая девушка сводила его с ума, и мужчина, явно не в силах сдерживаться, навалился на нее всем телом, закрывая рот, ломая замок и спешно стаскивая куртку.
И Аня поняла, что это конец. Конец всему. Ей не в силах помешать этому сумасшествию. И никто не поможет - люди равнодушны. Даже если и окажется кто-то в столь поздний час в этом тихом месте, он пройдет мимо. Не вмешается. Всем все равно.
Скулы сводило от омерзения, тело била предательская дрожь. Она задыхалась от неслышных никому криков и отчаянной ненависти к кабану, понимая, что проиграла.
- Не сопротивляйся, поможешь дядьке, - пропыхтел тот, с удовольствием вдыхая аромат ее волос. - Он столько для тебя сделал... Надо уметь быть благодарной.
Он хотел поцеловать ее в губы, и она вновь укусила его, за что вновь получила по лицу - во рту появился вкус железа. И тотчас стало не хватать воздуха - широкая мужская ладонь закрыла лицо, не давая даже дышать.
Он называл ее сладкой и шептал что-то неприличное - она с трудом разбирала слова, все пытаясь вырваться, но тщетно.
И тогда, когда его пальцы готовы были разорвать тонкую ткань простой домашней футболки, ее мучитель вдруг завалился на бок и осел на асфальт.
За его спиной стоял Бес, и глаза его блестели зло и жестоко. Плечи напряжены, в одной руке - кастет. Он казался похожим на готовящегося к прыжку волка.
- В порядке? - сквозь зубы тихо спросил он у Ани, глаза которой заволокло слезами. Она лишь кивнула, и парень, кинув ей сброшенную на землю куртку с изломанным замком, велел ей отойти в сторону.
Облегчение накрыло ее волной, и вдруг она почувствовала себя в безопасности.
Ее обидчик быстро пришел в себя - из-за удара по голове потерял сознание лишь на мгновение, и попытался встать, явно «плывя».
- Ты *запрещено цензурой*, пацан? - ошеломленно спросил он.
- Есть немного, - отвечал Бес отрывисто и врезал ему по лицу. А потом еще, и еще, и еще. Бил он умело, не по голове, отлично зная, к чему это может привести, а по телу, и мужчина вскрикивал, пытался закрыться, матерился, мычал что-то.
А Аня, обхватившая себя руками, широко открытыми глазами смотрела на них. Она не замечала, как слезы текут по ее лицу, не чувствовала холода, так и не найдя сил надеть куртку. Только в глазах ее, в полутьме казавшихся темно-серыми, выцветшими, не было больше ужаса и жалости к самой себе. В них застыла ненависть. Ледяная, жгучая. Настоящий концентрат ненависти.
Бес, тяжело дыша, остановился, глядя как тот, кто посмел обидеть Аню, утирает кровь с лица. Накрывшая его ярость заиндевела.
- Эй, свинья, - сказал он хрипло, смотря на поверженного противника, - еще раз я увижу тебя рядом с ней, пущу на сало. Усек?
- Гнида малолетняя, - сплюнул тот кровавую сплюну, приподнимаясь. - Да ты знаешь, кто я такой?! Да ты знаешь, что с тобой будет?!
- Заткнись, - пнул его Бес, который, кажется, совершенно не испугался угроз. - Иначе узнаешь, что будет с тобой.
- Пошли, - обернулся он к девушке.
- Бей еще, - вдруг сказала она, и Бес с недоумением глянул на нее. А мужчина хрипло засмеялся.
- Вся в мать, вся в мать. Крепкая штучка.
- Бей, - повторила Аня и вдруг закричала, впав в странное истеричное состояние:
- Бей, бей! Бей!!!
И она, закрыв вдруг уши руками, зажмурилась и завизжала.
- Мне его кончить? - спросил Бес буднично, разминая шею.
- Только посмей, щенок, - стал отползать в сторону друг Аниного дяди, вдруг понявший, что оба они - сумасшедшие. Что пацан, что девка - даром, что сладкая.
Она словно пришла в себя от такого неожиданного вопроса.
Бес усмехнулся, поигрывая окровавленным кастетом, сделав контрольный удар, подошел к резко замолчавшей Ане и протянул ей руку. Она, забыв обо всех обидах, цепко схватила ее пальцами, боясь, что он вновь уйдет, вновь оставит ее с этим чудовищем.
- Бей, - прошептала она, глядя ему в глаза и, обессиленная, уткнулась лбом в грудь, словно готовая вот-вот упасть. Рома обнял ее, прижав к себе на мгновение, а после, отстранившись, взял горячими ладонями ее лицо.
- Все хорошо, - шепнул он. - Пошли.
И они вместе скрылись из виду, держась за руки.
Мужчина с трудом встал и, шатаясь, добрел до машины. В ней он нашел мобильник и спешно стал звонить куда-то. Одновременно он понял, что из кармана пропал бумажник.
- Вы попали, - говорил он тихо, слушая гудки - оба попали. С-с-сука. Найду. Обоих найду! Саныч! - заорал он в трубку, морщась от боли. - Ты прикинь, меня какой-то пацан в оборот взял! Отоварил по башке и дальше по схеме! Какой-какой! Откуда я знаю, мать его, какой! Гопник местный! Бери мужиков и приезжай!
Ни Аня, ни Рома ее не слышали. Они шли к ее дому. Молчали.
Бес изредка поглядывал на девушку, взгляд которой потух, но губы все еще дрожали. Кажется, она до сих пор не отошла от произошедшего. Аня зябко куталась в куртку, не видя луж и ничего, кажется, не видя. А он почему-то не чувствовал себя героем, хоть и сделал хорошее дело. Внутри Ромы кипела злость от увиденного, а на дне ее котла замер тонкий пласт страха.
Они остановились неподалеку от охраняемого двора Аниного дома. Аня вдруг вырвала ладонь из пальцев Ромы и сказала тихо, глядя под ноги:
- Спасибо и... И оставь. Иди.
- Не понял, - нахмурился парень. - Поясни?
- Зачем? - как-то грустно и совершенно по-взрослому посмотрела на него Аня. - Чтобы потом ты снова бросил меня? Не стоит.