+22
Чимин телефоном по губам проводит, мысленно себя готовит к предстоящему. Намджун сегодня приедет, и Чимин решительно настроен вылить яд в бокал альфы. Он не уверен, справится ли, потому мысли очистить пытается. Самого трясет, температура под сорок кажется.
— Я провалюсь, — пот со лба вытирает, в зеркало смотрит. — Я выгляжу, как ненормальный.
— Успокойся, я буду рядом, — Тэхен по ту трубку успокоить пытается, сейчас все от омеги зависит. Альфа не верит, что у Чимина что-либо выйдет, но попробовать стоит.
— Если он меня заподозрит?
— Я тебя спасу, — выговаривает. — Машина Намджуна у здания, удачи.
Чимин хочет что-то сказать, но звонок обрывается. В страхе за то, что будет, омега быстро поправляет макияж и телевизор включает, будто вечернее шоу смотрит. Намджун входит без стука, своими ключами дверь открывает, а Чимин с дивана поднимается и к альфе идёт.
— Не замерз? — спрашивает Чимин.
— Замёрз, и сейчас хотел бы, чтобы ты меня согрел, — к себе притягивает, в губы вкуса вишни, впивается. — Я соскучился.
Чимин чужой язык пропускает, сам только о том, что задумал, думает. Ещё одной ночи с нелюбимым не выдержит, настроен прекратить все, только как остановить оголодавшего альфу, что так страстно ягодицы мнет, в сторону спальни толкает.
— Может выпьем? — вырывается Чимин, в глаза альфы смотрит, как тот непонимающе останавливает свои действия. У Чимина паника, Намджун что-то знает, а может догадывается, иначе быть не может. Внутри все свинцом заливается, дышать не позволяет, собственный пульс глушит, страх по всему телу расползается. Намджун сейчас сам его убьет, только никакой яд ему не понадобится.
— Ну, что ж, можно, — лицо альфы немного меняется, но отпускает омегу за выпивкой.
— Я сейчас, — убегает Чимин на кухню. Руки дрожат, голова раскалывается, «ничего не выйдет», сам себе повторяет Достает из холодильника шампанское, разливает в два бокала и смотрит на дверь, каждый шорох пугает. Намджун следом не пошел, в гостиной остался, что на пользу омеге, но все равно страшно достать бутылек, что оставил Джин.
Чимин чувствует ком в горле, такой, что раздражает безумно. Решается влить в содержимое одного из бокалов и чувствует, как паника рвотой выходит. Рвет водой, ничего больше, последние сутки только воду и пил, организм никакую пищу не принимает, этот стресс за сутки забрал несколько килограммов, и Чимин чувствует себя исхудавшей куклой.
— Ты в порядке? — в кухню входит Намджун, к омеге подходит, волосы придерживает, когда омега снова желудочный сок выпускает. — Ты заболел? Подожди, я вызову врача.
Намджун уже собирается доложить приказ людям, но Чимин хватает бумажное полотенце и вытирает губы:
— Не уходи, — просит, и альфа останавливается.
— Тебе же плохо, — не понимает, но ближе подходит.
— Уже лучше, — выдавливает улыбку, а у самого все внутри с болью переворачивается. — Не нужно врача, давай просто выпьем.
— Думаешь это удачная идея? — улыбается Намджун так, как никогда раньше. Чимин понять не может, что с этим альфой не так, сколько себя помнит, альфа никогда омеге толком и не улыбался, приходил, трахал и уходил, а сейчас вдруг заботой одарить пытается, врача вызвать. И это все, когда Чимин задумал жизни его лишить. Нарочно выбор усложняет, или что-то сам задумал? Омега хлопает глазами, изучает альфу, но ответов не находит.
— Просто выпьем, — берет бокалы и протягивает один Намджуну.
— Хуже не станет? — за подбородок лицо омеги поднимает, в глаза смотрит. Омега от взгляда теряется, на глаза слезы просятся, не может с мыслью смерти Намджуна смириться. Чимин на вопрос альфы только головой из стороны в сторону мотает и к губам свой бокал подносит.
— Знаешь, — лицо альфы снова меняется, на лице разочарование читается. — Я думал, что у тебя не хватит духу.
Намджун все заранее знал. Знал, что Тэхен не угомонится, знал, что убить его попытается, но все надеялся, что одумается, шанс давал. Так же шанс Чимину дал, специально проверял, время оттягивал, возможность передумать давал, но тот, бокал все равно протянул. Муж тоже хорош, яд предоставил, убить захотел.
— Мне, вот, интересно стало, — Намджун стакан на стол опускает, сам на стул усаживается. — Есть хоть один человек, который не хочет меня убить?
Чимин слезами заливается, когда видит, как Намджун пистолет достает и на стол ставит. Омега свою смерть видит, как его тело безжизненное в этой квартире найдут, но ничего никогда не узнают, потому что Чимин никто, о нем никто не знает, его даже хоронить не будут, уверен.
Сейчас всё будет по заезженному сценарию — крики, истерика, мольба. Намджун это уже сотню раз видел, от каждого провинившийся слышал, но паренёк удивляет. Намджун достает сигареты и прикуривает, лёгкие дымом наполняет, в окно смотрит, приговор Чимина оттягивает. Нарочно мучает, ожидание собственной казни - лучше быстрой смерти. Омега на пол опускается, трясется, но звука не издает, знает, что заслужил, знает, что нет ему прощения.
— Чего тебе не хватало? — Чимин снова слышит голос альфы. — Я дал тебе все, о чем ты когда-либо мечтал, обеспечил шикарной квартирой, деньгами, не бил, исключим тот случай, когда ты ослушался меня. Единственное, что я попросил - слушаться меня. Разве я когда-нибудь просил тебя делать ужасные вещи?
Намджун смотрит на омегу взглядом, наполненным разочарованием. От того, на что пошел омега, в душе сотню ножевых ран открываются, будто никто о слове «милосердие», не слышал.
— Что тебе не хватало, Чимин? — снова спрашивает, ответа от полуживого омеги ожидает.
— Я не хотел, — еле выговаривает омега.
— Не хотел, — повторяет, чтобы осмыслить. — Если бы не хотел, не предложил бы этот, чертов, бокал!
Намджун срывается и бьёт по столу, отчего Чимин вздрагивает и снова заливается слезами.
— Ты не оставил мне выбора, Чимин, — Намджун поднимает со стола пистолет и снимает с предохранителя. — Я не хотел, чтобы все так закончилось.
Омега жмурится, запах смерти чувствует, а после слышит выстрел, что эхом разносится в ушах.
*****
Домой Хосок возвращается с мыслью навестить Мина, и тут же к лестнице наверх направляется. Замечает Чонгука и Риза, что сидят у бассейна, но тревожить их будет позже, когда доложит другу о своем приходе. Юнги один по дому не передвигается, все равно чего-то опасается, потому Хосок больше времени дома проводит, с Мином, как с ребенком сидит. Хосок пробовал поговорить с братом о том, чтобы уже наконец позволить Мину передвижение по городу, но Чон просит не вмешиваться в это и у омеги не остаётся никакого выбора, кроме как делать так, как говорит брат.
Из комнаты выходят уже омеги вдвоем, и Хосок нарочно ведёт Юнги к бассейну, чтобы хоть как-то заставить этих двух больше времени проводить вместе. Раз Хосоку не повезло в любви, он, хотя бы, попытается осчастливить брата, который всегда наотрез отказывался от чувств.
— Чонгук, я соскучился, — обнимает брата Хосок, а Юнги на Риза смотрит, запоминает взгляд, подаренный кудрявому парнишке.
— Мы дела обсуждали, — говорит Чонгук, и на омегу, что сердце стучать в разы сильнее заставляет, смотрит. В такие моменты ему точно не до разговоров, мысли, как этого омегу в постели разложить, голову заполняют и ни о чем думать не позволяют.
— Долго мне вас ещё сводить? — шепчет Хосок на ухо.
— Хочу его, — шепчет в ответ Чонгук.
— Так возьми уже, — улыбается и отходит. — Привет, Риз, — наконец произносит.
— Привет, Хосок, — губы сжимает.
— Как раны от пуль?
— Чонгук не пускает меня разнести врагам бошки, мне скучно, — смеётся Риз.
— Это подождёт, поправится, сначала, ты только ходить без костылей начал, — хлопает Чонгук друга по плечу.
Юнги стоит в сторонке, себя не в своей тарелке чувствует, разговоры чужие слушает. Он разворачивается и идёт обратно в сторону дома. Все это замечают, и Хосок без слов в сторону омеги указывает, чтобы Чонгук за ним следовал. Чонгук так и поступает, оставляя Риза и брата наедине.
— Зачем тебе это? — спрашивает Риз, когда Хосок рядом усаживается.
— Чонгук достоин почувствовать, что такое любовь, — слегка улыбается омега, а сам Тэхена вспоминает. Ненавидит его, но в одном только образе спасение находит.
— Ты тоже заслуживаешь любви, — говорит Риз, а сам на руку Хосока смотрит, всеми силами себя удерживает, лишь бы не накрыть ее своей.
— Да, только я полюбил того, кто чуть вас не убил.
Хосок понимает, что впервые кому-то, кроме как Юнги, выложил правду. О его чувствах к Тэхену никто знать не должен был, а тут сам себя выдал.
— Тэхен? — хмурится Риз. У него и так куча причин ненавидеть этого парня, а тут он узнает, что омега, который давно в его сердце запал, влюблен в Ким Тэхена.
— Прости, — говорит Хосок. — Прости, что сказал это. Я не должен был говорить это. Не говори Чонгуку, умоляю.
— Да, как же без этого? — Риз ничего не слышит, только взгляд уводит, как сердце лопнуть пытается, чувствует.