+21
Джин сидит в гостиной квартиры, что Намджун предоставил Пак Чимину, и ждёт, пока омега чай принесет.
— Так что ты говоришь? — спрашивает Чимин омегу. Он знаком с мужем Намджуна заочно, ему пришлось выяснить хоть какую-то информацию, чтобы знать, стоит ли ждать вражеских действий в свою сторону. А сейчас, когда он прибыл, омега испугался, но после звонка Тэхену, тут же успокоился. Омега заодно с ними, они вместе избавятся от Намджуна и все будут в выигрыше.
— План, который Тэхен продумал, совсем не годится, — сжимает губы Джин, сочувствие изображает, и у него это хорошо получается, всю жизнь в центре внимания, всю жизнь из себя другого строит, привычкой выработалось.
— Я знал, что мне конец, — садится в кресло Чимин, пустым взглядом на чайник смотрит.
— Есть один вариант, — вдруг улыбается Джин.
— Какой? — снова оживляется омега.
— Его нужно отравить. И это должен сделать ты, когда он придет к тебе снова.
— Я? — Чимин со страхом в глазах по Джину пробегается, надеясь найти намек на то, что это шутка. Пак никогда никому вреда не делал, каким образом он отравить главу мафии сможет? — Я не смогу. Нет.
Чимин на ноги вскакивает, отказывается все это за реальность принимать. Ладно его кто-то убить захочет, пристрелят, утопят, но чтобы он сам руку к этому приложил, да никогда в жизни.
— Чимин, успокойся, — встаёт Джин, пытаясь обнять ребенка. Парню лет 20, когда Джину уже 31 будет.
— Нет, я не буду этого делать, — наотрез отказывается, весь этот ужас представить не может.
— Намджун просто уснет, ничего страшного, — за локоть хватает Чимина, на себя смотреть заставляет. — От тебя даже твою охрану убрали, у тебя все шансы, понимаешь?
— Почему я? Ты же можешь сам его убить, — слезами заливается, в темные глаза напротив смотрит. — Почему вы мне это доверяете?
— Успокойся, — приказывает Джин. — Дома он с рук повара ест, подсыпать ничего не удастся. А здесь все иначе, тебе просто нужно налить это в чай, в алкоголь, без разницы.
Джин из кармана бутылек достает, в руку омеге вкладывает.
— Ничего сложного, Чимин. Мы все от него освободимся.
— Я не могу, — навзрыд плачет, на пол опускается. — Пожалуйста.
— Если ты это не сделаешь, Намджун продолжет играть с тобой, как с игрушкой. Подумай.
Джин с отвращением смотрит на Чимина, поражается, как Намджун вообще им заинтересовался. Если только красотой, но Джин куда красивее и увереннее в себе. Этот ребенок смерти боится, Джин же с детства ее видел, так что, куда сильнее его будет.
— Просто налей это, — в последний раз повторяет и уходит, оставив разбитого омегу на полу.
Джин выходит из здания, садится в свой серебристый Pontiac Solstice и набирает Тэхена, который сразу же поднимает трубку, будто от телефона не отходил, ждал новостей.
— Как прошло? — спрашивает Тэхен.
— Он сделает это, у него выбора нет, — отвечает омега.
— Надеюсь все пройдет нормально. Не хочу позволить Чонгуку влезть в этот город.
— Меньше думай об этом. Лучше стратегию обдумывай, что Хуаки предложешь, когда Намджун умрет. Ты же не хочешь, чтобы он первым делом Чону позвонил?
— Разберись с Паком. Не выйдет, придумай ещё что-то, Хуаки вчера нехотя дела обсуждал, не дай Бог раньше времени решение поменяет.
Джин кладет трубку.
*****
Чонгук сидит в своем кабинете, вспоминает звонок Тэхена, его угрозы, и усмехается. До сих никаких вестей, Намджун как был здоров, так и здравствует. Пустые слова, обещания этого парня ничего не стоят. Риз сидит на диване, читает документы, ознакамливается с делами, которые успел пропустить, пока Чонгук попивает виски и занят раздумьями.
- Пора бы уже и Китай захватить, - улыбается Чонгук, и смотрит на друга.
— Только Хуаки на связь не выходит.
— Сегодня сам позвонил.
- Так Хуаки передумал? Решил встретиться с нами? - Риз удивлен. Они пытались с ним связаться, но тот наотрез отказывался, не желая вести дел со Зверем, так как считал, что Намджун куда эффективнее расправится со всеми задачами.
- Наконец этот старикан понял, что не того выбрал, - пожимает плечами Чонгук, а улыбка так и не сходит с лица.
- Расширяемся? - Риз тоже не скрывает победной улыбки. Как Чонгук с Намджуном дела перестал вести, сразу с Хуаки встретиться захотел, но тот отказался. В честь памяти Ким Бао, отца Намджуна и Тэхена, с ними дело продолжил, а теперь позвонил и встречу назначил.
- Когда Хуаки будет на нашей стороне, Намджун и Тэхен будут ненужной частью этой истории. Избавиться от них ничего не будет стоить. Мы поглатим и Китай, брат, - Чонгук подходит к другу и протягивает бокал виски. - Выпьем?
Риз принимает его, ударяет о бокал друга и выпивает содержимое.
- Поверь мне, Риз, я от Кимов и мокрого места не оставлю.
- Мы не оставим, - поправляет его друг, и Чонгук улыбается.
- Да, мы во всем разберемся вместе.
Сделав глоток, Риз пристально смотрит на друга и спрашивает:
— Омега этот, по дому разгуливающий, твоим личным омегой стал, признавайся.
— Омегой? Упаси меня от этого, — смеётся Чонгук.
— Да ладно, Чонгук, тебе же нужен омега! — смеётся и Риз, бокал на подлокотник ставит.
— Мне нужен омега? Смеешься? Мне Хосока достаточно. А вот, насчет твоей безумной идеей, можешь отправляться и искать своего истинного, — Чонгук уже несколько лет слышит от Риза, что тому любви хочется. Отыскать настоящего, кто судьбой уготовлен, чтобы не метаться из стороны в сторону, чтобы не тратить пустые вечера с омегами, которые свое тело продают. Устал от гулянок, чувств хочется, тех, что подлтнными называются.
— Странно, все хотят встретить омегу, посланную судьбой.
— Я хочу насыщаться телами, а не одним телом. У нас разные взгляды, брат.
— Не меняешься, — Риз снова смеётся.
— Знаю, — улыбается Чонгук.
За дверью слышны крики Хосока, он кричит "Юнги, Юнги", и любопытство Чонгука берет верх. Даже Риз поднимается, на выход идёт.
— Что за крики? — видит Чонгук Хосока у телевизора.
— Юнги хотел посмотреть этот момент из фильма, — смеётся Хосок, укрывая ноги одеялом.
— Иду! — звучит голос из кухни, а потом появляется Мин в синей футболке и тёмно-серых штанах. Чонгуку даже кажется, что ничего лучше он в своей жизни не видел. Омега в его одежде каждый день расхаживает, а воображение альфы зло играется, все искушать пытается.
Юнги видит альф, немного сжимается по привычке, а потом снова расправляет плечи и несёт Хосоку миску с поп-корном.
— Вы можете с нами посмотреть, — улыбается младший Чон.
— Почему бы и нет, — Чонгук с радостью ещё время с Мином проведет, к нему все тянет без конца, ничего поделать не может. А Риз возможность впервые видит, чтобы с Хосоком рядом побыть. Понимает, что Чонгук не просто так согласился, но рад, что сейчас все именно так. Даже пулям в груди рад, подтолкнули к этим моментам. Ничего просто так не случается, понял.
— О чем фильм? — рядом с Хосоком на диван садится Риз.
— Он любит его, — пальцем указывает на каждого из парней. — А он знает, но не говорит об этом, потому что другом лишь считает. А вот этот, тоже любит этого омегу, все делает для него, а омега и его отвергает.
— Классическая мелодрама, — смеётся Чонгук, рядом с Юнги садится. Омеги в середине оказываются. Юнги краем глаза за альфой наблюдает, как тот, рядом уселся, хотя место и возле Риза имеется. Запах альфы настолько сильный, что омега губу закусывает и к поп-корну тянется.
— Зато, они поцеловались, — радостно подпрыгивает Хосок, заставляя немного подпрыгивать и остальных.
— Почему в кино все так романтично? — спрашивает Юнги.
— Потому что все это выдумки, — пожимает плечами Чонгук.
Юнги от голоса альфы мурашками покрывается, невольно момент из прошлого вспоминает, как тот говорил, что в чувства не верит.
— Да, ты же в чувства не веришь, — в глаза Чонгука смотрит, впервые так близко с момента, как в этом доме запертым оказался.
— Ты тоже, — улыбается.
Юнги щурится, а потом отводит взгляд. Чонгук тянется за поп-корном, что на коленях брата, нарочно задевая ноги омеги.
— Аккуратнее, — произносит Юнги, а самому хочется, чтобы альфа рук не уводил. Уже плевать на все, что было, воспоминания о их сексе покоя не дают.
— А что? Возбуждаешься?
— Я могу ударить.
— Максимум поцарапаешь, и то, во время оргазмов, — улыбается Чонгук, а потом снова смотрит на экран телевизора.