Глава 13. Свадьба
Неделя после событий с Бобом
— Сядь ровно, а то я тебе сейчас стрелку в бровь заведу, — сказала я, морщась, потому что от волнения руки слегка дрожали.
— Извиняюсь, миссис Барнс, — фыркнула Джессика, и тут же снова сорвалась на нервный смешок. — Господи, я выхожу замуж. За Капитана Америку. За мужчину, у которого под кроватью лежит настоящий щит.
— И ты в платье, а не в кожаной куртке и с водителем на линии. Это настоящий прогресс, — хмыкнула я.
Она выглядела потрясающе. Пышные локоны, аккуратно скрученные Марточкой в нежную причёску с жемчужными заколками, сияющая кожа, и платье — лёгкое, с открытыми плечами и длинным полупрозрачным шлейфом. Простое. Элегантное. Очень по-Джессикиному. Её тёмная кожа мягко поблёскивала в лучах утреннего солнца, и глаза, обычно дерзкие, сейчас были наполнены чем-то совсем новым. Нежностью. Ожиданием. Любовью.
— Мама, посмотри, — Марта на секунду отвлеклась от укладки и показала мне фото на телефоне. — Это букет, который заказала Сара — сестра Сэма. Она сама всё оформила.
— Прекрасно, — кивнула я. — Сама свадьбу себе не устроила, зато чужие делает как богиня дизайна.
Букет из белых пионов, эвкалипта и голубого василька.
А за окном, прямо в саду перед домом Уилсонов, всё было украшено в тех же тонах. Белые ленточки, гирлянды с фонариками, тканевая арка, увитая свежей зеленью и тонкими белыми розами. Стулья под открытым небом, яркое южное солнце, шум моря недалеко — весь день был будто соткан из тишины и света.
— Мерри, — вдруг раздалось со стороны Джессики. Она стояла уже в полный рост, в платье, с букетом в руках. — Можешь провести меня к алтарю?
— Я?.. — я замерла. — Ты уверена?
— Тебе я доверяю больше, чем кому-либо. А кроме тебя у меня никого нет, — мягко улыбнулась она. — А ещё ты красивая как чёрт, и я хочу, чтобы Баки видел тебя в лучшем свете.
Я рассмеялась.
— Тогда пошли. Покажем этому миру, что мы ещё можем быть счастливы.
Когда мы вышли из дома, все уже были на местах.
Сэм стоял под аркой, в чёрном пиджаке, с подтянутыми плечами и абсолютно растерянным лицом. И в тот момент, когда он увидел Джессику — у него в глазах всё сменилось. Сначала удивление. Потом любовь. Потом... слёзы. Он резко вытерся ладонью, но было поздно. Все уже заметили.
Баки стоял рядом с ним — как друг жениха — и, чёрт возьми, он улыбался. Широко, искренне, так, как он улыбается только мне и Марте. И весь его взгляд был прикован не столько к Джессике, сколько ко мне. Я почувствовала, как сердце сжалось от тепла.
Мы шли медленно. Джессика держала меня под руку и шептала:
— Не давай мне свернуть. Я боюсь.
— Всё хорошо. Он тебя любит.
— А если я начну петь? От нервов.
— Тогда вы оба споёте. Вы же семья.
Когда мы дошли до арки, Сэм уже чуть не всхлипывал.
— Ты... ты самая красивая женщина на этой планете, — прошептал он Джессике.
— Знаю, — выдохнула она и поцеловала его в щёку. — И ты теперь женат. Привыкай.
Я на секунду задержалась рядом с Баки.
Он не сказал ни слова. Просто взял мою руку, поцеловал в кончики пальцев и улыбнулся так... что я едва не забыла, что сейчас свадьба не моя.
Когда Джессика и Сэм встали перед алтарём, в саду установилась почти церковная тишина. Даже чайки, что обычно болтаются над побережьем, словно куда-то исчезли. Священник, высокий седой мужчина с добрым лицом, посмотрел на них с той самой улыбкой, которую носят только люди, верящие в счастье.
— Любовь — не громкие слова, — начал он. — Это выбор. Ежедневный. В самый тяжёлый день, в самую дождливую ночь. Это шаг друг к другу даже тогда, когда кажется, что легче отвернуться. Сегодня вы обещаете быть друг для друга не только светом, но и якорем. Сэм, хотите ли вы сказать свои слова?
Сэм нервно улыбнулся, посмотрел на Джессику, и, как будто мир исчез:
— Джесс... Когда я впервые увидел тебя — ты сбила меня с ног. И не потому, что была дерзкой и громкой... А потому что с тобой всегда было как с ветром в лицо. Освежающе. Неожиданно. Немного больно. Но по-настоящему. Ты научила меня не бояться. Не молчать. Ты стала для меня домом, даже когда всё рушилось. Я клянусь быть рядом, когда ты молчишь, и когда ты хочешь кричать. Клянусь носить тебя на руках, даже если это будет метафора, — он улыбнулся, — и целовать тебя каждое утро. Даже когда ты лохматая и злая.
Все засмеялись. Джессика вытерла слезу, схватила его за руку и сказала:
— Сэм Уилсон. Капитан Америка. Мужчина, который однажды опоздал на наше первое свидание, потому что спас город. Ты такой правильный, что порой я хочу стукнуть тебя подушкой. Но потом ты обнимаешь меня так, как будто я самая нужная. Я была хаосом, а ты — моим центром тяжести. Я клянусь не терять тебя в себе. Клянусь не бояться быть настоящей рядом с тобой. И клянусь всегда быть той, кто первым скажет: «А может, выпьем?»
Смех раздался громче, и слёзы на глазах гостей стали почти обязательными.
Они обменялись кольцами. А потом — наконец — поцеловались. Настоящий, долгий, немного неловкий, но счастливый поцелуй. Все зааплодировали, кто-то крикнул «ура!», Марта прыснула от смеха, и Баки поймал меня за руку, сжав её крепче.
⸻
На лужайке под деревьями были накрыты длинные столы. Белые скатерти, прозрачные бокалы, легкие блюда с морепродуктами и фруктами. Все болтали, смеялись, то и дело подходили к Сэму и Джессике с тостами и пожеланиями.
Марта поднялась с места, постучала ложкой по бокалу и сказала:
— Я не умею говорить тосты, но... Сэм и Джессика — это настоящая любовь. И это видно по тому, как он на неё смотрит. Будьте счастливы. И спасибо, что вы есть.
— За них! — крикнул Алексей, и все подняли бокалы.
⸻
Через пятнадцать минут, пока солнце начинало золотить воду, Сэм встал и крикнул:
— А теперь... наш первый танец!
Но Джессика резко вскочила:
— Я не в этом платье буду танцевать! Слишком скучно! Минутку!
Она исчезла в доме, оставив Сэма в замешательстве. Он пожал плечами и подошёл ко мне.
— Надеюсь, она не передумала?
— Джессика? — я улыбнулась. — Сомневаюсь. Сейчас явится и всех нас удивит.
Через пару минут дверь распахнулась, и на крыльцо выбежала Джессика. В новом платье — коротком, воздушном, белом, с открытыми плечами и лёгким кружевным подолом. На ней не было обуви — она была босиком, волосы распущены. Настоящая — счастливая, свободная, живая.
— Разувайся, капитан! — крикнула она. — Будем танцевать, как в детстве, на траве!
Сэм послушно снял ботинки и носки и пошёл ей навстречу. Они взялись за руки, и под звуки нежной мелодии, заигравшей где-то из колонок, закружились прямо на траве.
Он тихо что-то ей говорил на ухо, а она смеялась, положив голову ему на плечо.
— Ну вот, — прошептала я. — Это и есть счастье.
Баки приобнял меня за талию, и в этот момент Марта подбежала к нам, с камерой в руках:
— Мам, пап, улыбнитесь!
И мы втроём улыбнулись. Семья.
Солнце садилось за линию океана, красно-золотое небо отражалось в бокалах с шампанским и блестело в глазах тех, кто ещё пару недель назад сражался со злом — а теперь учился быть просто счастливыми.
После первого танца Джессика выхватила микрофон.
— Друзья, у нас тут, кажется, свадьба! — крикнула она, размахивая фатой, которую зачем-то принесла из дома. — А это значит: жрать, танцевать и целоваться! Особенно танцевать!
Музыка усилилась. Подвижная, живая — та, под которую хочется смеяться. Кто-то вытащил гирлянды из цветных ламп и включил их прямо на деревьях. В воздухе запахло лимонадом, кремом с торта и солью с моря. Сцена праздника будто перетекала из открытки в реальность.
⸻
Марта, смеясь, схватила Елену за руку.
— Быстро, селфи. Пока ты ещё трезвая.
— Я всегда трезвая, — буркнула та, но не успела уклониться, как Марта уже сделала снимок.
На фото Елена — настоящая, неожиданно мягкая, с легкой, почти застенчивой улыбкой. Марта посмотрела на экран и затаила дыхание.
— Ты улыбаешься.
— Удали.
— Никогда.
⸻
Баки нашёл Мерри на краю площадки, в тени большого дерева, где играл кто-то на акустической гитаре. Он протянул руку.
— Можно мне этот танец, миссис Барнс?
Мерри, едва улыбнувшись, вложила ладонь в его.
Они танцевали медленно. Рядом всё кипело жизнью — кто-то кричал «горько», кто-то разбил бокал, дети Сэмовых друзей гонялись за пузырями. А они просто кружились в своём собственном мире.
Её руки лежали на его груди. Его ладони — чуть ниже, на её животе. Тихое касание. Напоминание. Обещание.
— Я тебя обожаю, — прошептал Баки.
— Я знаю, — ответила Мерри и склонила голову к его щеке.
⸻
— Молчать, все! — крикнул Джон Уокер, вставая на лавку с бокалом в руке. — Сейчас будет культура.
Все, включая Сэма, повернулись к нему с лицами, полными неуверенности. Джон прочистил горло.
— Я... вот... нашёл, короче... книгу поэзии в библиотеке Джессики. И... это мне напомнило про нас, про всех. Значит, слушайте.
И начал читать. Громко, с выражением. Что-то про «свечу в шторм», про «стальной взгляд в битве» и даже, кажется, про «взгляд Баки на свою женщину» — тут Баки кашлянул.
Никто не смеялся. Все слушали. Потому что за пьяной бравадой чувствовалось что-то настоящее. Джон тронул. И это удивило всех.
⸻
Алексей поднялся за тостом.
— Я... Я ничего не подготовил... Но... — он вздохнул, и слёзы сразу заполнили глаза. — Вы все знаете, что я большой, сильный и непобедимый... А ещё — сентиментальный, как три панды в дождь. Я... люблю вас, ублюдки. Особенно вас, Мерри и Баки.
Он указал на них дрожащей рукой. Баки поднял бокал. Мерри смотрела на него с теплом.
— И! — Алексей судорожно вытер нос. — Я официально заявляю: я буду крестным вашего ребёнка! Даже если вы не выберете меня — всё равно буду! Потому что я... не могу иначе. Всё. Всё сказал.
Он сел, всхлипывая, и Джессика протянула ему салфетку.
— Ты лучше всех, — прошептала она.
⸻
Под конец вечера все сдвинулись ближе к огням. Гитарист сыграл что-то медленное. Баки обнял Мерри за плечи. Марта сидела рядом с Еленой и Джессикой, укутанная в плед.
Сэм подошёл с тортом и кивнул:
— А теперь — сладкий финал.
И это действительно был сладкий финал одного из самых светлых дней в их жизни. День, в который даже самые уставшие герои стали просто людьми, которые любят и любимы.