Глава 2
Когда я приехала к Шерон, она даже не дала мне закрыть за собой дверь.
— Киру Фоноган ищет правительство. И де Фонтейн. Обе стороны. Но по разным причинам, — выпалила она с порога, глядя мне прямо в глаза.
Я остановилась на месте. Словно в стену врезалась.
— Подожди... Что?
— У меня свои источники. В СВР и у остатков Щ.И.Т.а. Один из них слил мне внутренний отчёт — твое старое имя мелькает в закрытых сводках. Кто-то пытается вытащить Кирy Фоноган из тени. — Шерон развернулась, прошла к ноутбуку. — Де Фонтейн что-то подозревает. Возможно, не всё. Но достаточно, чтобы начать копать. Ты должна быть осторожнее, Мерри.
У меня на секунду подкашиваются колени. Я опираюсь о стену, молча глядя на её экран. Дыхание выровнять не получается.
— Я была осторожна, — выдавливаю. — Четыре года. Ни одной ошибки.
— Возможно, ошибка была раньше. Может, кто-то заговорил. Или кто-то что-то нашёл. В любом случае, теперь это серьёзно.
Я напряжённо провожу рукой по волосам.
— Если она выведет меня... она выведет Марту. И Баки. — Я сжимаю кулаки. — Мне нужно знать, где она сейчас.
Шерон лишь кивнула и сделала пару быстрых кликов.
— Она на мероприятии. Что-то официальное, по дипломатической линии. В здании старого консульства. Подключаюсь к камерам. Вот, смотри...
На экране появляются кадры с камер видеонаблюдения: холл с мраморными колоннами, круглый фонтан в центре, светлые залы, полные людей в дорогих костюмах. Я узнаю Валентину с первого взгляда — она как всегда в тёмном, ухоженная, улыбается фальшиво, но уверенно. Рядом — девушка, молодая, высокая, в чёрной юбке и пиджаке. На ухе — наушник, в руке планшет.
— Секретарша? — спрашиваю я.
— Что-то большее, — хмурится Шерон. — Слишком хороша для обычной канцелярской куклы.
Мы включаем звук с камеры ближе.
— ...кинь наживку для Джеймса Барнса, — говорит Валентина, пристально глядя на ту девушку.
Та кивнула и резко уходит прочь, с планшетом прижатым к груди. Направляется в сторону фонтана.
— Что за чёрт, — прошептала я.
Шерон молчит. В следующую секунду камера поворачивается и мы видим — к фонтану подходит Баки.
Он в своём черном пиджаке, серьёзный, в напряжённой позе. Его взгляд цепляет девушку. Он явно не понимает, кто она, но уже наготове.
— Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт... — Я бросаюсь к двери. — Я поеду туда. Сейчас же.
— Мерри! — Шерон хватает меня за руку. — Ты не можешь появиться там. Если она увидит тебя — всё.
— Если они тронут Баки — всё, — резко отвечаю. — Он не знает, что его подставляют. И не знает, кто его враг.
Мы с ней переглядываемся. Страх. Паника.
— Мы должны послушать, — твёрдо сказала Шерон, опускаясь обратно к ноутбуку. — Понять, от чего защищаться.
Я молча кивнула и села рядом. Сердце колотилось где-то в горле. На экране — Баки. Моё всё. Стоит перед этой женщиной, а она... я вижу, как она играет. Ловко, уверенно. Слишком спокойно для простой секретарши.
Звук включён. Я слышу каждый их вдох. Каждый акцент в голосе.
— Здравствуйте, — говорит она, улыбаясь обольстительно. — Меня зовут Лиа. Я работаю помощницей мисс де Фонтейн.
— Джеймс Барнс, — отвечает Баки, пожимая ей руку. Его голос спокоен, но я знаю его достаточно, чтобы заметить лёгкое напряжение. Он чует неладное.
— Вы... не с правительственного отдела? — спрашивает она, словно невзначай.
— Не совсем. Сейчас я работаю... по спецнаправлениям. Иногда собираю информацию. Иногда — ищу тех, кого ищут другие. — Он выдерживает паузу. — Вы случайно не знаете, не попала ли мисс де Фонтейн в неприятности? Кто-то мог её обидеть?
Лиа улыбается шире. Близко подходит. Слишком близко.
— Мисс де Фонтейн... сейчас очень одержима одной конкретной целью. — Её голос почти шёпот. — Наемница. Кира Фоноган.
У меня передёргиваются плечи.
Баки смотрит на неё с лёгкой насмешкой:
— Насколько я знаю, эта Фоноган мертва. Уже лет пять как.
— Не совсем, — Лиа мягко покачала головой. — По данным мисс де Фонтейн, она жива. Просто... хорошо прячется. Но она появляется. Регулярно. Очень осторожно, но всё же. Следы, контакты, следящие камеры... Валентина настроена серьёзно. Она считает, что та угрожает национальной безопасности.
Баки молчит. Лицо его застывшее. Я чувствую, как у меня немеют пальцы. Он смотрит Лиа в глаза.
— Интересно, — только и говорит он.
Затем вытаскивает из кармана визитку и протягивает:
— Если у вас будет что-то ещё... найдите меня.
— Обязательно, — улыбается она и прячет карточку. Разворачивается и уходит.
Экран снова показывает общий план зала. Камера слегка дрожит — то ли мои руки, то ли сердце стучит так, что монитор плывёт.
— Она знает, — шепчет Шерон.
Я не отвечаю. Просто сижу. Парализована. В голове — шум. Сердце в пятках. Баки. Его лицо. Его визитка. Лиа. Её голос. И моё имя — произнесённое как охота. Как цель.
— Мне нужно домой, — говорю я тихо, почти не своим голосом. — Сейчас же.
Шерон повернулась ко мне, обеспокоенно прищурившись:
— Мерри, стой. Мы должны обдумать...
— Нет. Я должна быть рядом с ним. Я не могу рисковать. Ни им. Ни Мартой.
Она не спорит. Просто провожает меня взглядом, в котором тревога перемешана с сочувствием. Я целую её в щёку, как ребенка, и выхожу, не оборачиваясь.
На улице жарко, но меня знобит.
Я не знаю, как всё это остановить.
Но знаю, кого они ищут.
И знаю, кем снова придётся стать.
Жара за окном душила, как мокрое одеяло. Воздух стоял липкий, будто сам город устал от солнца. Я добиралась домой с отчаянным желанием просто обнять Марту и убедиться, что всё ещё под контролем. Хотя это была ложь. Уже не всё.
Открываю дверь ключом — в квартире прохладно от кондиционера. Шторы полуприкрыты, в гостиной разносится тихая музыка с телефона. Из спальни доносится смех.
Заглядываю. Марта в светлом летнем платье — почти как у меня когда-то, в сороковых. Крутится перед зеркалом, расчёсывает волосы, улыбается сама себе.
— Куда это ты собралась? — спрашиваю, стараясь звучать спокойно.
— Просто в парк. Там все встречаются. Погода хорошая. — Она даже не оборачивается.
— Нет, Марта. Сегодня ты остаёшься дома.
Её плечи застывают. Она медленно поворачивается, глаза моментально становятся колючими.
— Конечно. Как всегда. Мне что, только на балкон разрешено? Или до магазина и обратно?
— Я не спорю. Просто... пожалуйста. Сегодня нет.
Она вспыхивает. Взгляд — обида, злость, разочарование.
— Ты так всегда! Думаешь, если ты Мерри, если ты в прошлом была этой... Кирой — я не вижу, как ты контролируешь каждый мой шаг? Ты вообще мне доверяешь?!
Она хлопает дверью. Я слышу, как щёлкает замок.
В груди становится пусто. Очень тихо.
Я иду на кухню. Механически режу лук, выкладываю курицу на сковородку. Масло шипит, жар заливает лицо. Я стараюсь не думать. Просто двигаться.
Вдруг — громкий звук двери. Шаги. Знакомые. Я едва успеваю вытереть руки о полотенце, как Баки влетает в кухню. Он на взводе. Его рубашка немного помята, галстук ослаблен. Лицо перекошено тревогой и гневом.
— Мерри.
— Что-то случилось? — спрашиваю, хотя уже знаю, что да.
— Да. Ты. — Он смотрит на меня, и я впервые за долгое время чувствую себя... хрупкой. — Ты мне ещё четыре года назад поклялась, что Киры Фоноган больше не существует! Что ты покончила с этим. Что обрубила все связи!
Я опускаю глаза. Ставлю сковородку на стол. Слушаю.
— Ты работаешь на правительство, чёрт побери. У тебя семья. Дочь! — Он делает шаг ближе. — Почему ты всё ещё в этом? Зачем тебе подпольная жизнь?! Ты подвергаешь опасности нас всех! Марта — ребёнок!
Слова режут, как бритва. Я отворачиваюсь, но потом собираю в себе силу и смотрю ему в глаза:
— Я... Я делала это не ради заказов. Не ради денег. Только ради безопасности. Я ни с кем не сотрудничала. Следила за Валентиной. За теми, кто может прийти за тобой. За Мартой. Я просто хотела быть на шаг впереди.
— А ты подумала, что, оставаясь Кирой, ты не вперёд, а назад шагаешь? — Его голос сорвался. — Что ты в любой момент можешь всё разрушить?
— Я... — начинаю, но язык не слушается. Внутри всё дрожит.
Баки стискивает челюсти. Я знала, что он на грани — но даже не успела подумать, что может быть хуже, как в дверном проёме показалась Марта.
Она всё ещё была в том летнем платье — нежном, светлом, совсем не подходящем к её мрачному взгляду. В её руках был телефон, но теперь она держала его, будто не знала, куда деть.
— Что происходит?.. — спросила она тихо, всматриваясь в нас с Баки.
Я поймала её взгляд — и сердце сжалось. Она уже всё поняла. По лицу, по позе Баки, по моему молчанию. Я не успела даже придумать, как оправдаться.
Марта резко отвернулась.
— Знаешь... если ты и дальше собираешься заниматься всеми этими незаконными штуками, если ты не собираешься быть героиней, которой притворяешься... тогда, может, лучше было вообще не удочерять меня! И не делать вид, что ты мне мать! Только портишь нам всем жизнь.
Слова ударили, как пощёчина.
Баки резко выпрямился. Его голос прозвучал хлёстко:
— С мамой в таком тоне не разговаривают!
— А может, с такой «мамой» и не надо. — Марта фыркнула и, схватив телефон, метнулась к двери. Через секунду хлопнула входная — и всё стихло.
Я осталась стоять, будто в вакууме. Сердце бешено стучало. Воздух вдруг стал густым, как мёд. Я опёрлась на край стола, потом медленно осела на пол, прижав руку ко рту.
Баки тут же кинулся ко мне.
— Мерри? — Его голос стал мягким. Тревожным. — Ты как? Дыши, слышишь?
Я хотела ответить, но меня вдруг затошнило резко, волной. Я вскочила, едва не сбив стул, и побежала в туалет.
Схватившись за раковину, я едва успела — желудок выворачивало, как от яда. Слёзы выступили на глазах, не от боли, от ужаса.
За спиной послышались шаги. Баки подошёл, встал у двери. Я чувствовала, как он колеблется — не зная, войти или дать мне пространство.
Я подняла голову. В отражении зеркала — лицо бледное, губы дрожат.
— Я в порядке, — прохрипела я, не глядя на него.
Он молчал.
— Прости, — выдавила я. — Я... Я не хотела, чтобы всё вот так.
— Это из-за стресса? — тихо спросил он. — Или ты... больна?
Я взглянула на него. В этих глазах не было ни упрёка, ни подозрения — только беспокойство и страх. Я кивнула медленно.
— Наверное... от стресса, — соврала я, отворачиваясь. Голос мой был севшим, чужим.
Я вышла из ванной и, не говоря ни слова, направилась к балкону. Мне нужен был воздух. Пространство. Хоть что-то, что не разваливается у меня под руками.
Дверь скрипнула. Тепло. Солнце уже начинало клониться к закату, но всё ещё пекло крыши домов, тротуары и листву. Я опёрлась на перила, глубоко вдохнула.
И тут мой взгляд упал вниз.
В парке, прямо под окнами, Марта стояла с Шерон. Моя племянница обняла девочку крепко, как родную. А Марта... Марта прижималась к ней всем телом, будто искала в ней укрытие. Словно в этой минуте она забыла, что у неё есть дом. Есть я.
Шерон вдруг подняла взгляд на наш балкон. Наши глаза встретились. Она не улыбнулась — просто кивнула. Спокойно. Как будто знала, что я всё вижу.
Я отступила назад и села прямо на пол. Спина к стене, ноги под себя. Слёзы подступили сами. Я не сдерживалась. Пусть. Пусть всё выходит. Всё напряжение, всё чувство вины. Всё это — моё.
Баки появился через пару секунд. Встал в дверях балкона и замер.
Я услышала, как он выдохнул. Медленно подошёл и опустился рядом. Его рука обвила мои плечи. Осторожно, будто боялся сломать меня.
— Ты... ты никогда не плакала, — сказал он тихо. — Раньше.
Я всхлипнула и прижалась к нему щекой.
— Раньше всё было не так. Я была другой. Я... — я покачала головой. — Я просто хотела быть полезной. Хотела защищать тебя. Марту. Нас. Делать хоть что-то, что у меня получается...
Он ничего не сказал. Только крепче прижал меня к себе. Потом медленно поцеловал в лоб.
— Ты не должна защищать нас, Мерри, — прошептал он. — Это моя забота. Я — твой муж. Я — отец нашей дочери. Я сам должен был всё это делать.
Я всхлипнула снова, обняла его крепче.
— Мне стыдно, Баки. Стыдно, что соврала. Что не остановилась, когда могла. Я думала, если буду молчать — оно исчезнет. Но нет. Оно только ближе подбирается. Я всё разрушила...
Он провёл рукой по моим волосам.
— Ты ничего не разрушила. Но теперь мы должны быть честны. До конца. Обо всём.
Я кивнула, прижимаясь к нему, как в последний раз.