Глава 1
Тесса Шарлиз Оливер
Неделю спустя
Придерживая одной рукой зонтик, а второй коробку с шоколадным тортом, я протиснулась в холл больницы. Туда-сюда сновали медсестры, врачи, знакомо улыбаясь мне и здороваясь.
Каждый день, на протяжении года, я в десять часов утра прохожу мимо ресепшена и поднимаюсь на второй этаж. Белые двери восьмой палаты, а за ними улыбчивое, бледное лицо сестренки, которая по-обыкновению восклицает:
— Тесса!
Вероника заерзала на кровати, стараясь не двигать рукой с капельницей. Ее синие глазища округлились, стоило девчонке увидеть сладость, и она нетерпеливо пропыхтела:
— Торт?
— Ага, — кивнула я, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
— С шоколадом?
— С шоколадом...
Девочка облизнула пересохшие губы и свободной рукой потянулась за вилкой.
— Рони, Рони, — покачала я головой, принимаясь кормить ее. — Если доктор Барроу узнает, что я дала тебе это, он меня отругает.
— Но мы же ему не скажем, — пропыхтела десятилетка, смакуя сахар на языке.
Я проследила за тем, как она спешно жевала торт, и умилилась. После смерти родителей мы остались одни друг у друга. Я заменяла ей отца и мать, стараясь не показывать, как тяжело девятнадцатилетней девушке справляться одной с больной сестренкой на руках.
Они погибли пять лет назад. Авиакатастрофа разделила нашу жизнь на «до» и «после», неумолимо стирая границы детства. Мне тогда было всего пятнадцать. Опеку над нами оформила сестра отца – мисс Гранд, улыбчивая при людях старушка и злая наедине. Все пособия тетя оставляла в антикварных лавках, скупая раритетные безделушки, а на продукты домой денег не оставалось. Я окончила школу и, даже не позволяя себе думать о будущем, устроилась официанткой в ночной клуб «Kaliente». Мечты, желания, греющие душу, испарились, оставляя после себя налет горечи и печали...
Переведя внимание на катетер в маленькой ручке, я нахмурилась, целуя сестренку в лоб. Почечная недостаточность – вердикт, вынесенный врачом в две тысячи девятнадцатом году, когда я оформляла опеку над сестрой на себя. К тому времени Стелла Гранд выгнала нас из своего дома, даже не пуская на порог. Она не была плохим человеком, просто не умела любить.
— Как ты себя чувствуешь, мышонок?
— Как всегда, — пожала она плечами, включая на телефоне мультик. — Только сегодня животик не болит.
Трясущимися руками я быстро утерла слезы, чтобы малышка не увидела, и бодро заявила:
— Совсем скоро у тебя вообще ничего не будет болеть. Обещаю, когда доктор разрешит – мы поедем в путешествие.
— Правда? А куда?
— Подумай, Рони, куда бы ты хотела поехать?
— Помнишь зоопарк, в который мы ездили с папой? — неожиданно грустно спросила она.
Деймон Роберт Оливер – уважаемый ученый-орнитолог и по совместительству наш отец. Высокий, немного полноватый и всегда улыбчивый мужчина, с круглыми очками на переносице. Частыми семейными вечерами он рассказывал о необычных птицах, которых повстречал в джунглях. Мама молча слушала его, а потом качала головой и без прикрас говорила о тропических дождях и вредных пернатых. Она была его ассистенткой. Молодая блондинка быстро вскружила голову тогда еще начинающему биологу.
Я помню их очень хорошо: домашняя выпечка, сказки на ночь и наши поездки в заказники Америки. Веронике повезло меньше, она была совсем малышкой, в чьей памяти остались лишь сумрачные силуэты.
— Хочешь съездить туда?
— Да...
— Ладно, тогда обещай, что будешь делать все, что говорит доктор Барроу?
Девочка насупилась и нехотя кивнула, полностью обращая внимание на мультик.
***
— Как скоро ее прооперируют? — приподняла я бровь, рассматривая лицо мужчины.
Винсент сложил руки на груди и отклонился на спинку своего стула, одаряя взглядом серых глаз.
— Неделя, может, две. Организм очень слаб, ей нужно время.
Он протянул мне кружку дымящегося чая и тепло улыбнулся.
— Тесса, я понимаю ваши переживания. Полтора года отрицательной динамики помотали вам нервы, но все позади. Деньги на операцию вы перевели, остальное за малым...
— Вы точно уверены, что Рони не будет лучше в частной клинике? — сделала глоток сладкой жидкости.
— Это ни к чему. Я хороший врач, не беспокойтесь.
Шатен подмигнул, заставляя меня неуютно поежиться и кинуть грустный взгляд на дверь. Он звал меня на свидание, получал отказ и вновь не бросал попыток добиться. Будь мы в другой ситуации, я бы сказала «да» и попробовала, но он врач моей сестры, а мое тело запятнано другим.
Воспоминания полыхнули перед глазами, заставляя крепко-крепко зажмуриться.
— Простите, мне нужно идти, — выдохнула я, подхватывая свои вещи.
Доктор тяжело вздохнул и проследил за мной скользким взглядом.
Уильям Бенджамин Блейк
— Господин сенатор, — потно улыбнулся мужчина в кресле напротив. — Вы подумали над моим предложением?
— Конечно, — улыбнулся я, разминая затекшую шею. — Деньги всегда были рычагом давления, тем более сумма, предложенная вами, меня устроила.
— Как замечательно, — раскланялся старик, опуская руку в портфель. — Мне говорили вы человек стойких принципов, но оказалось, что вы умнее, чем я думал. Территория на севере Чикаго отлично подойдет для застройки нашего комплекса.
Бросив взгляд поверх его головы, я выдохнул и продолжил играть спектакль.
— Несомненно.
— Три миллиона долларов ничто по сравнению с теми суммами, которые я выручу, — все говорил и говорил идиот, даже не подозревая, что его ожидает.
Седовласый положил пачку долларов на стол и улыбнулся желтыми зубами:
— Поставьте роспись?
— Стенли, можете начинать, — проговорил я в наушник, поднимаясь с кресла.
Секунда и в мой кабинет залетели агенты ФБР, сверкая жетонами перед лицом бюрократа. Темнокожий офицер зачитал ему права и перевел внимание на меня:
— Отличная работа, Бенджамин.
— Не люблю взятки, — я пригубил коньяка. — Он бы все равно пошел к другому, не чистому на руку политику, и получил то, что хочет.
—Он теперь лет десять никуда больше из камеры не выйдет. Уводите его.
Лиам бесцеремонно плеснул себе алкоголя и присел на кожаный диван, блаженно прикрывая глаза.
— Я повышение получу. Переведусь в Вашингтон...
— Ага, — перебил я его лепет. — Ты нашел ее?
Мужчина улыбнулся и покачал головой:
— Чего ты так прицепился к этой девчонке? Мы прикрыли клуб. Больше никаких торгов, никаких аукционов.
— Я заплатил за нее пять миллионов долларов, — прыснул я. — Свои два часа она еще отработает.
— Бен, я знаю тебя десять лет, — подался вперед друг. — Здесь дело не в деньгах...
— Лиам, просто найди ее. Ладно?
Ослабив галстук, я уставился в окно, рассматривая ночной город. Вдалеке пролетал самолет, мигая красными огнями. Машины толпились на светофорах, прохожие заполняли собой каждый свободный дюйм улиц – все в моей власти, все под моим контролем.
Отсалютовав стаканом своему отражению, я осушил его, блаженно прикрывая глаза. Все идет ровным счетом так, как нужно. Через полгода состоятся очередные выборы в сенат, я переизберусь на второй срок, а потом уйду в тень, полноправно занимаясь бизнесом.
Эта девчонка – мой выход. Способ вновь напомнить народу о себе, играя роль примерного американца.
— Как что-то узнаю – сразу дам знать, — нарушил молчание офицер, покидая мой кабинет.
Айфон во внутреннем кармане залился трелью.
— Слушаю, — коротко обронил, вновь опуская голову к документам.
— Бенджамин, — сладко пропел женский голос. — Ты приедешь сегодня?
— Нет, Кларисса. Я занят.
— А я лежу полностью голая в горячей ванне и думаю о тебе, — захныкала она.
— Я. Занят, — повторил как мантру и отключился.
Тесса Шарлиз Оливер
Пощипав себя за бледные щеки, я улыбнулась отражению и выдохнула. Поверить только на моей счету сейчас около четырех миллионов долларов, а я торчу в замшелом помещение с мигающей лампочкой, готовясь к началу смены.
Еще совсем немного. У окружающих возникнет много вопросов, если я просто оборву все концы, устраивая дождь из денег. Рони прооперируют, и мы уедем навсегда из проклятого Чикаго.
Нужно просто потерпеть...
— Ну и холодина на улице, — залетела в гримерку запыхавшаяся рыжеволосая девушка, падая на стул.
— Ты сегодня опоздала, Ева, — прыснула я, рассматривая ее счастливые карие глаза.
Евламия Миллер была моей, пожалуй, единственной подругой и самым дорогим человеком, поддержавший в тяжелую минуту. У нее тоже была своя непростая судьба, объединяющая нас пропастью в будущее.
— Да, — прикусила губу девушка. — Опоздала...
Она стянула свитер, оставаясь в одной белой майке, и потянулась за передником.
— Ну и ну,— присвистнула я, рассматривая багровый засос на ее декольте. — Это кто... Неужели Стэн?
Подруга покраснела, натянула униформу и коротко кивнула, тут же мрачнея.
— Я идиотка, которая все испортила.
— Поверь мне, милая, что бы ты ни сделала, твой красавчик от тебя больше не отвяжется.
Рыженькая закусила губу и улыбнулась, поведя плечиками:
— Это... Боже, четыре года ожидания, стенаний и «бам», — она сделал жест в воздухе. — Так прекрасно. Ты меня поняла!
Я рассмеялась, и мы вышли в зал, оглушающий громкой музыкой и запахом сигарет.