Наследник и свидетельница

Мы отмучились на оставшихся уроках, на переменах вели себя, как обычно — болтали, шутили, старались не привлекать к себе лишнего внимания. Но внутри у каждого уже жило это тихое ожидание вечера, предстоящей вылазки. После последнего звонка мы разошлись: я помчалась домой, а ребятам на прощание дала адрес старого дома, где мы с братом когда-то жили.

Дома я сразу забежала в комнату, накинула взглядом привычный беспорядок и быстро нашла Тифи — она дремала в своём домике. Осторожно взяла её на руки, прижала к себе, потом аккуратно опустила в сумку, оставив щель, чтобы могла выглядывать. Решила, что на этот раз возьму байк — задерживаться не хотелось, а дороги в это время обычно полупустые.

Схватила ключи, шлем, накинула куртку и вышла к гаражу. Когда подняла дверь, перед глазами предстал он — мой чёрный, полностью матовый Suzuki, блестящий от свежей полировки. Я провела рукой по баку, чувствуя, как под пальцами гладкий металл почти дышит в ответ.

Оседлала байк, вставила ключ, повернула — мотор ожил низким, уверенным рёвом. Сначала тронулась аккуратно, не разгоняясь слишком сильно, но спустя пару кварталов почувствовала, как знакомое ощущение свободы разливается по телу, и понемногу начала увеличивать скорость. Ветер бил в лицо, пряди волос выбивались из-под шлема, и каждый вдох был пропитан смесью бензина, холода и адреналина.

Через двадцать минут я уже видела нужный дом. Затормозила у подъезда, поставила мотоцикл на подножку, бросила быстрый взгляд на тёмные окна. Подъезд встретил меня запахом старого бетона и пыли, а тусклая лампочка над дверью мигала, как будто собиралась вот-вот погаснуть.

Поднявшись на нужный этаж, я остановилась перед знакомой дверью. Замок был старый, скрипучий — ключ от него давно потерялся, но в руках у Ноа он открывался быстрее, чем я успевала моргнуть. Я толкнула дверь, и я вошла.

Внутри уже ждали ребята. Мила, едва завидев меня, даже не попыталась скрыть нетерпение:
— Ну наконец-то! — она бросилась ко мне, но взгляд её был прикован вовсе не ко мне, а к сумке. — Где там Тефтелька?

Я аккуратно расстегнула молнию, и из сумки показалась мордочка моей любопытной крысы. Она потянулась вперёд, обнюхивая воздух, и тут же забралась ко мне на плечо, как обычно.

— Ох, какая лапочка... — Мила осторожно протянула руки, и Тифи, после короткой паузы, позволила взять себя. — Думаю, она нам реально пригодится.

Лео усмехнулся:
— Если только не решит сбежать в самый неподходящий момент.

— Не сбежит, — уверенно сказала я. — Она умная, и знает, когда нужно быть рядом.

Ноа, который тем временем осматривал вход и окна, бросил через плечо:
— Давайте без долгих разговоров. Если это место хоть как-то связано с мафией, то нам лучше закончить здесь до темноты.

Мы двинулись по квартире. Всё было таким, каким я помнила: облупленные обои в коридоре, старый ковёр с выцветшим узором, пустые полки. Но чем дальше мы заходили, тем больше накатывало странное чувство — как будто стены всё ещё хранят шёпот, шаги, запахи прошлого.

Скай остановилась у окна и нахмурилась:
— Стоп. Видите вон ту машину? — Она кивнула на припаркованный у дома чёрный седан. — Похожая часто стояла возле нашего дома, когда мы жили в старом районе. Это может быть слежка.

— Ты уверена? — нахмурился Лео.

— Я таких ошибок не допускаю, — холодно ответила она. — Значит, времени у нас меньше, чем я думала.

Сердце у меня забилось быстрее. Я достала из памяти план квартиры, вспомнила, где брат любил прятать свои вещи, и направилась в его бывшую комнату. Пол скрипел, под ногами хрустели обломки стекла и обрывки бумаги. У стены стоял старый письменный стол.

— Здесь, — тихо сказала я, больше себе, чем остальным.

Я присела, нащупала рукой снизу правую панель, толкнула её, и она с лёгким щелчком отошла в сторону, открывая небольшой тайник. Внутри лежала потрёпанная чёрная тетрадь.

— Нашла... — выдохнула я.

В этот момент Тифи вдруг напряглась, заёрзала у меня на плече и, резко повернув голову к коридору, издала тихое, угрожающее шипение. Мы замерли.

Из прихожей донёсся тихий, едва уловимый звук — как будто кто-то осторожно, медленно поворачивал дверную ручку.

Я взглянула на Тифи и тихо, но твёрдо произнесла:

— Тифи, действуй.

Крыса, словно поняв каждое слово, тут же спрыгнула с моего плеча и бесшумно скользнула по полу в сторону двери. Её маленькое тельце двигалось быстро и уверенно — мы уже не раз проверяли этот трюк. Задача Тифи была проста: отвлечь нежеланных гостей и выиграть нам несколько драгоценных минут.

Пока за дверью слышался лёгкий шорох, я метнулась к столу и схватила чёрный потрёпанный блокнот. Его обложка была покрыта глубокими царапинами, а края страниц выглядели так, будто их жевала сама тьма. Я открыла его... и дыхание сбилось.

Моё сердце замерло, а потом забилось с такой силой, что отдавало в висках. На пожелтевших страницах был аккуратный, ровный почерк. Здесь была информация... обо всех нас.

Каждое имя сопровождалось подробным досье, как в фильмах про спецслужбы:

⸻

1. Лео Моретти
• Роль: Наследник мафиозной семьи.
• Характер: Холодный, стратегичный, умный, но внутри раненый.
• Отличительная черта: Всегда носит старый кулон — память о матери.
• Скрытая цель: Найти того, кто убил его отца... или узнать, жив ли он на самом деле.

2.Мальи  Картер (да, моё имя было прямо там)
• Роль: Мотоциклистка.
• Характер: Храбрая, ироничная, всегда задаёт неудобные вопросы.
• Отличительная черта: Легко решает проблемы, но ненавидит, когда её контролируют.
• Скрытая боль: Потеря близкого человека, о которой никто не знает до конца.

3. Райдер Блэйн
• Роль: Лучший друг Лео.
• Характер: Саркастичный, любит рисковать, но всегда прикроет спину.
• Особенность: Обожает машины и оружие.
• Подозрение: Его семья может быть связана с теневым бизнесом.

4. Ноа Кэмпбелл
• Роль: Мозг команды.
• Характер: Тихий, внимательный, умеет взламывать замки и системы.
• Тайна: хакер, но тщательно скрывает это.
• Происхождение: Сын адвоката, чьи связи с мафией слишком опасны, чтобы о них говорить.

5. Мила Риверс
• Роль: Лучшая подруга.
• Характер: Милая, но с острым языком и железной хваткой.
• Мечта: Стать журналисткой и раскрыть правду о теневых делах города.
• Слабость: Не умеет останавливаться, даже если это опасно.

6. Скай Дженсен
• Роль: Тень команды.
• Характер: Тихая, но смертельно опасная в бою.
• Прошлое: Её семья годами скрывалась от мафии, меняя города и имена.
• Секрет: Может знать имя человека, стоящего за чередой недавних убийств.

⸻

Но дальше становилось ещё хуже. Последние страницы были посвящены людям, которых я вообще не знала: Мадам Луна, Инспектор Рэйтон, Энцо Сальваторе...

И в конце, будто удар в сердце — отдельная, аккуратно выведенная запись:

"Всё начнётся снова. Осторожно. Они уже рядом."

Мои пальцы дрожали. Всё это — почерк моего брата. Он знал. Знал о нас, о Лео, о мафии... и, возможно, о том, что ждёт впереди.

За дверью раздался глухой стук, и в следующую секунду я услышала, как кто-то быстро проходит по коридору — судя по шагам, это была Тифи, убегающая от кого-то. Лео, стоявший рядом, сжал моё плечо:

— Нам нужно уходить. Прямо сейчас.

— Лео... я...— мой голос дрогнул, и слова оборвались, так и не сложившись в цельную фразу. В голове было пусто и шумно одновременно. Слишком много вопросов. Слишком много. Что теперь делать? Что происходит?

Лео не дал мне времени на раздумья — крепко схватил меня за запястье и потянул к выходу. Мы все сорвались с места, словно по команде. Ноа, замыкающий наш импровизированный строй, ловко захлопнул за нами дверь, провернув замок так же быстро, как и открыл его ранее.

Мы мчались вниз по лестнице. На втором пролёте я почувствовала лёгкий толчок в плечо — это Тифи, верная как всегда, прыгнула мне на руку и юркнула в сумку, даже не мешкая.

На улице нас уже ждал Райдер. Его чёрный Dodge Charger будто рыкнул, приветствуя нас глухим басом двигателя. Лео, Ноа, Мила и Скай запрыгнули внутрь, а я метнулась к своему байку. Накинув шлем, я быстро вставила в уши наушники с микрофоном — связь с Лео нам была жизненно необходима.

— Держись за нами, — прозвучал в динамиках его голос.

Райдер рванул первым, я последовала за ним. Колёса байка заскользили по асфальту, набирая обороты. Скорость росла, и каждый вдох был пропитан смесью бензина и адреналина.

Но в голове не стихал другой шум — мысли о брате. Как он мог? Как мог скрывать всё это от меня? Сколько ещё он не договаривал? И почему именно сейчас всё всплыло? Ответов не было, только ком в горле и тяжесть в груди.

— Мальи, снизь скорость! Это слишком опасно, — раздался голос Лео в наушниках, но я не могла. Не получалось. Каждый оборот колёс только сильнее подстёгивал меня.

Сзади завыл мотор. Один, потом второй. Я мельком глянула в зеркало — чёрные внедорожники приближались, их фары резали темноту, как лезвия.

— У нас гости, — спокойно, но с явным напряжением сказал Ноа в эфир.

— Я заметил, — бросил Райдер, и машина передо мной резко сменила полосу.

Я вильнула следом, стараясь не потерять темп. Погоня набирала обороты, и в воздухе витал запах горелой резины.

— Лео, план есть? — крикнула я в микрофон, перекрывая рёв двигателя.

— Есть, но он тебе не понравится, — его голос был ровным, но я знала: внутри он просчитывает каждую секунду. — Через два квартала сворачивай в переулок. Там узко, на внедорожниках они не пройдут.

— А если пройдут? — вмешалась Мила.

— Тогда... — Лео замялся, и его пауза прозвучала тревожнее любых слов, — тогда будем импровизировать.

Асфальт под колёсами дрожал. Один из джипов резко прибавил скорость, сокращая расстояние. Я чувствовала, как ветер рвёт куртку, а сердце колотится в такт мотора.

— Мальи! — Лео снова повысил голос. — Концентрируйся!

Я прикусила губу и выжала газ до упора. Всё вокруг превратилось в размытые полосы света и тьмы. Осталось немного до поворота...

Но вдруг один из внедорожников вырвался вперёд и стал смещаться, пытаясь перекрыть мне путь. Я резко ушла вправо, почти задевая борт Райдеровой машины. Из салона он бросил на меня взгляд, полный немого «Ты что, с ума сошла?!».

— Они пытаются нас зажать! — выкрикнула я.

— Держись! — Лео говорил жёстко, без права на сомнения. — Мы прикроем.

Я видела, как Ноа в окне достал что-то металлическое — похоже, импровизированное оружие или самодельное устройство. Через секунду из его руки вылетел небольшой цилиндр, ударился о капот ближайшего джипа, и тот вдруг потерял управление, уходя в сторону с визгом шин.

— Минус один, — коротко сказал Ноа.

Мы свернули в переулок. Узкие стены зданий сдавливали с обеих сторон, и звук моторов эхом отражался от кирпича. Сзади остался один внедорожник — он всё ещё преследовал нас.

— Лео... — выдохнула я, чувствуя, что адреналин уже почти вытеснил страх. — Что дальше?

— Дальше? — в его голосе проскользнула холодная решимость. — Дальше мы даём им понять, что зря они выбрали нас целью.

Я резко выжала газ, прорываясь вперёд, и в зеркало увидела, как преследующая машина остаётся позади. Скорость росла, ветер хлестал по лицу, а стрелка спидометра приближалась к опасной отметке. Я хотела выкрутить ручку газа до упора, но в наушниках раздался напряжённый голос Лео:

— Что ты творишь, Мальи?!

— Спасаю нашу задницу, — выдохнула я и, резко повернув за угол, унеслась в узкий переулок.

Но одна из чёрных машин всё же успела войти за мной. И тут пришло время для хода, который мы готовили ещё с утра.
— Тифи, твой выход, — прошептала я.

Я начала постепенно снижать скорость, позволяя джипу почти поравняться. Мой байк оказался совсем близко к его бамперу, и тогда пушистая тень метнулась с сиденья. Тефтелька — маленький, но безумно сообразительный зверёк — запрыгнула прямо на капот джипа, а потом, с поразительной ловкостью, перебралась под днище. Её задача была проста и смертельно опасна: перекусить провода, чтобы двигатель заглох.

Я почувствовала, как сердце грохочет в груди, когда в наушниках Лео сдавленно выругался:
— Ты с ума сошла, она же...

— Она справится, — перебила я, хотя самой было не по себе.

Тефтелька исчезла под машиной, и я, едва дыша, держала ровную скорость, пока в наушниках не раздался её короткий резкий писк — сигнал, что работа сделана. В ту же секунду джип дёрнулся, послышался глухой металлический стук, и он, потеряв управление, врезался в стену заброшенного склада.

Но радоваться было рано. Сзади мчались ещё две машины.

Я крутанула руль, уводя байк в сторону старого моста. Асфальт под колёсами сменился неровными бетонными плитами, ржавые перила промелькнули слева. Под нами шумела река, а впереди дорога резко сужалась. Я знала, что это безумие, но другого выхода не было.

— Лео, держи меня на линии, — прохрипела я, чувствуя, как пальцы сжимаются на ручках газа до боли. — Если всё пойдёт не так...

— Не смей, Мальи, — резко перебил он. — Мы выберемся. Вместе.

Я не ответила. Сердце колотилось, будто хотело вырваться наружу. Позади визжали тормоза, кто-то из преследователей выстрелил, пуля звякнула о металлическое ограждение. Я пригнулась, газуя сильнее, и, миновав мост, резко свернула к старому тоннелю, который знала только я.

Там было темно, бетонные стены отражали гул двигателя. Фары выхватывали из тьмы капли воды, падавшие с потолка. Машины за спиной втиснулись следом, но я уже просчитывала каждый поворот. На выходе тоннель вёл в промышленную зону, где лабиринт из складов и контейнеров мог дать мне шанс затеряться.

Я резко ушла вправо, проскочила между двумя грузовыми фурами, и одна из машин преследователей не успела затормозить — с грохотом она врезалась в контейнер, перекрывая путь второй.

— Лео, мы почти выбрались, — выдохнула я, сбавляя скорость. — Тефтелька у меня, жива.

— Я вижу по камерам. Мальи, ты... чёрт, ты даже не представляешь, как я сейчас зол и рад одновременно.

Я усмехнулась, но внутри всё ещё кипел адреналин. Мы вырвались. На этот раз. Но я знала — охота только началась.

Всё было продумано заранее. Ещё перед выездом я нацепила на Тефтельку маленький ошейник с крошечной камерой и встроенной прослушкой. Камера работала в прямом эфире, и я могла слышать всё, что происходило рядом с ней. Но подключена она была не к моему телефону, а к устройству Лео — так мы решили ещё в тот момент, когда тестировали эту штуку. Поэтому убедиться, что она жива, я могла только, глядя на его экран.

Выбравшись из тоннеля, я чуть прибавила газу, вынырнула на открытое пространство и почувствовала, как холодный вечерний ветер пробирает до костей. В наушниках тихо треснуло, и я услышала голос Лео:

— Мы идём по твоему маршруту. Куда дальше?

— Давайте встретимся в кинотеатре девяностых, — ответила я, стараясь говорить чётко, несмотря на колотящую меня дрожь. — Машина Райдера туда не пролезет, слишком узко, так что подъедете к заднему входу. Ты знаешь, как туда попасть.

— Принял, — коротко бросил Лео.

Я вырулила на старую, почти забытую улицу, и через двадцать минут уже была на месте. Кинотеатр выглядел так же, как и всегда: облупленные афиши, потускневшие буквы на вывеске, запах старого дерева и пыли, смешанный с лёгким ароматом попкорна, который, казалось, навсегда въелся в стены. Оставив байк у обочины, я сняла шлем, стряхнула волосы и, сунув руки в карманы куртки, зашла внутрь.

Там было тихо и темновато, лишь дежурные лампы у кассы отбрасывали тёплый золотистый свет. Я прошла в зал, уселась в привычное кресло в третьем ряду и позволила себе немного расслабиться. Холод пробирал меня всё сильнее — байк и ночной воздух сделали своё дело.

Минут через десять послышался звук тормозов снаружи. Я подняла голову и увидела в дверях Райдера. Он припарковал машину у соседнего здания и подошёл к кинотеатру быстрым шагом. Следом за ним появился Лео, держа в руках телефон — судя по выражению его лица, он проверял запись с Тефтелькиной камеры. С задних дверей машины выбрались Ноа, Мила и Скай.

Мила тут же подбежала ко мне и обняла так крепко, что я чуть не задохнулась.
— Боже, ты в порядке? Ты просто безумная! — в её голосе звучало одновременно облегчение и укор. — Ты холодная как лёд, наверное, замёрзла!

— Всё нормально, — выдохнула я, слабо улыбнувшись. — Было весело... почти.

Лео подошёл ближе, проверяя что-то на телефоне.
— Твоя крыса гений, — произнёс он сухо, но уголки его губ чуть дрогнули. — Она успела перекусить провод за секунду до того, как двигатель заглох. Смотри сама.

Он показал мне короткий фрагмент видео: дрожащая картинка, тёмный металл снизу, быстрые движения крошечных лап, а потом — резкий рывок, обрыв звука, и камера погасла. Сердце сжалось, но тут же раздался тихий писк, и из-за спины Лео выглянула Тефтелька. Она уже успела забраться к нему в капюшон.

— Малышка! — я взяла её в руки, а она довольно заурчала, устраиваясь у меня на плече.

— Предлагаю всё-таки выдохнуть, — сказал Райдер, присаживаясь в кресло рядом. — Мы уже в безопасности.

Ноа, как всегда, устроился в углу с ноутбуком.
— Я пробью номера машин, — бросил он, не отрываясь от экрана. — Но, честно говоря, они, скорее всего, будут липовые.

Скай молча села рядом с Милой. Она выглядела спокойной, но я заметила, как её пальцы нервно играют с краем рукава.

— Ладно, — сказала я, откинувшись на спинку кресла. — У нас есть передышка. Но недолго. В следующий раз они приедут подготовленными.

— И в следующий раз, — тихо добавил Лео, — мы тоже будем готовы.

Зал снова погрузился в полумрак. Где-то за стеной тихо потрескивали старые провода, в воздухе стоял запах времени и старого кино. Я чувствовала, как дрожь постепенно уходит, а вместе с ней — и часть усталости.

Пусть всего на пару часов, но у нас была тишина.

В голове мелькнул небольшой план — я чувствовала себя настоящей свахой. Я посмотрела на Милу, которая то и дело подглядывала на Райдера. Она была влюблена в него по уши, и это было очевидно даже тем, кто редко обращает внимание на такие вещи. Я встала, схватила Милу за руку и решительно усадила рядом с Райдером.

Она в шоке уставилась на меня, а я только подмигнула, уселась рядом с Лео. Скай тем временем уже устроилась вместе с Ноа. На удивление, они неплохо ладили, и даже Палл не вставлял своих едких комментариев.

— Ребята, давайте поиграем во что-нибудь весёлое, — предложила я, хлопнув в ладоши.

— Например? — протянул Райдер, откинувшись на спинку дивана.

— Не знаю... — я задумалась. — Может, «Правда или действие»?

— Классика, — ухмыльнулся Лео. — Но только без детских вопросов вроде «кому ты нравишься».

— Вот как раз такие и надо задавать, — фыркнула Мила, украдкой бросив взгляд на Райдера.

— Давайте без фильтров, — поддержал Ноа. — Чтобы было весело.

Мы быстро расселись полукругом. Пустая бутылка из-под газировки оказалась под рукой — отличный инструмент для выбора «жертвы». Первой её крутанула Скай. Горлышко остановилось на Лео.

— Правда или действие? — прищурилась она.

— Действие, — уверенно ответил он.

Скай задумчиво улыбнулась, а потом выдала:

— Поцелуй того, кто, по твоему мнению, сегодня выглядит лучше всех.

Я почувствовала, как в груди что-то ёкнуло. Лео медленно обвёл нас взглядом, и этот момент тянулся мучительно долго. Наконец он наклонился... и поцеловал меня в щёку.

— Считается, — ухмыльнулся он, а я попыталась скрыть глупую улыбку.

Дальше бутылка выбрала Ноа, и мы узнали, что он в детстве мечтал стать иллюзионистом. Мила, попавшись на «действие», должна была прочитать вслух последнюю строчку из переписки на телефоне, и покраснела так, будто сейчас загорится. Райдер же, попав на «правду», признался, что умеет играть на гитаре, но терпеть не может, когда его просят спеть.

Чем дальше, тем веселее становилось. Мы смеялись, подшучивали друг над другом и забывали, что за окном уже темно. В какой-то момент Палл, который всё это время вёл себя подозрительно тихо, выдал настолько нелепое признание, что мы упали со смеху.

— Вот это я понимаю — вечеринка, — сказала я, откинувшись на подушки. — Даже без музыки весело.

Лео посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, и почему-то в этот момент мне показалось, что я могла бы сидеть так бесконечно — в кругу друзей, с этим смехом, этим теплом.

Я осторожно крутила бутылочку, наблюдая, как она медленно вращается на полу в центре круга. Вся компания затаила дыхание, глядя, куда же она укажет. Время будто замедлилось. Наконец бутылочка сделала последний оборот и остановилась на Райдере.

Все сразу обратили внимание на него. Он не растерялся и с хитрой улыбкой сказал:

— Действие.

Я широко улыбнулась, почувствовав, как напряжение в комнате резко выросло.

— Хорошо, — сказала я и посмотрела на него с вызовом, — тогда поцелуй Милу в губы... на две-три минуты.

В комнате раздался взрыв одобрительных возгласов, а ребята начали смеяться и подбадривать их.

Мила, краснея до кончиков ушей, слегка опустила взгляд, но не отстранилась. Она села прямо напротив Райдерa, сердце колотилось громко, как барабаны.

Райдер медленно приблизился к ней, не спеша, будто наслаждаясь каждым мгновением. Его руки лёгко коснулись её плеч, пальцы слегка дрожали, но он старался этого не показать. Мила подняла глаза и встретилась с его взглядом — в её глазах играла смесь удивления и лёгкого волнения.

Он наклонился ближе, и когда их губы наконец коснулись друг друга, в комнате воцарилась тишина. Поцелуй был мягким, осторожным, но в то же время наполненным искренностью и легким трепетом. Руки Райдерa нежно обвили Милу за талию, прижимая чуть ближе. Её пальцы сжали его рубашку, будто проверяя реальность происходящего.

Минуты тянулись медленно, словно время остановилось, а вокруг казалось, что исчезает всё, кроме них двоих. В воздухе витал сладковатый аромат парфюма и немного холодного зимнего воздуха, пробивающегося из открытого окна.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Мила чуть запыхалась, а Райдер улыбнулся — теплой, немного застенчивой улыбкой, которая была до сих пор скрыта под маской дерзости и сарказма.

— Ну, — сказал он, оглядываясь на всех, — надеюсь, это достаточно долго.

Все разразились смехом и аплодисментами. Я улыбнулась и кивнула, довольная тем, как получилось.

Это мгновение, казалось, растворило в воздухе всю напряжённость и дало нам заряд настоящей, живой энергии, которой хватит ещё надолго.

После того, как смех улегся, и аплодисменты стихли, я снова взглянула на всех, почувствовав, как напряжение в комнате растаяло, словно лёгкий морозный туман под лучами солнца. Было приятно видеть, как даже самые серьёзные лица расслабляются, улыбки появляются на устах, а глаза искрятся от веселья.

— Ну что, — сказала я, поднимаясь с пола и стряхивая с джинсов пыль, — теперь ваша очередь, ребята. Игра только начинается!

Райдер уселся рядом с Милой, всё ещё слегка покраснев, и тихо смеялся, перебирая пальцами её руку, словно пытаясь не показать, что сам тоже смущён.

Лео, с его привычной холодной уверенностью, хмыкнул и подмигнул мне:

— Ты явно знаешь, как сделать вечер интереснее.

— Это только начало, — ответила я, бросая взгляд на остальных.

Скай и Ноа переглянулись, и в их взглядах мелькнула тихая решимость. Мы все понимали — сейчас важно не просто развлечься, но и сохранить доверие друг к другу, ведь впереди было слишком много тайн и испытаний.

В этот момент я ощутила, как Тифи, та самая маленькая шустрая крыса, выпрыгнула у меня с плеча и быстро прокралась между ногами, вызывая улыбку у всех. Она уже успела стать нашим маленьким талисманом, символом того, что даже самые неприметные могут сыграть важную роль.

— Ладно, — сказала я, возвращая внимание к игре, — кто следующий? И не затягивайте!

В воздухе снова раздались радостные возгласы, и бутылочка вновь закрутилась на полу, наполняя комнату энергией и обещанием новых, ярких моментов.

Лео взял бутылку и закрутил её на полу. Она медленно вращалась, играя бликами света, и наконец остановилась на Ноа. Все замерли в ожидании.

— Правда, — сказал Лео, прищурившись с подозрением. — Это ведь ты съел мой обед в столовой?

— Ладно, ладно, признаю, это был я, — рассмеялся Ноа, и комната наполнилась дружеским смехом.

Мы еще немного поиграли, наслаждаясь вечером, но темнота за окном постепенно сгущалась, и решили разойтись. Когда мы выходили на улицу, я краем глаза заметила, как Райдер нежно схватил Милу за руку. По его губам я прочитала: «Держись». Мила остановилась и повернулась к нему.

— Мы можем поговорить? — тихо спросил Райдер.

Мила кивнула.

⸻

Они отошли немного в сторону, где было чуть спокойнее. В воздухе повисла особая тишина, наполненная невыраженными словами и тонкой надеждой.

Райдер посмотрел на Милу, его глаза были ярче, чем обычно — в них мелькала искренность и нечто большее, чем просто дружеская привязанность.

— Знаешь, — начал он, — иногда кажется, что все вокруг слишком быстро меняется, и хочется найти что-то постоянное. Что-то, что не подведет и не исчезнет, когда всё станет сложно.

Он сделал паузу, словно пытаясь подобрать слова, которые не звучали бы слишком прямолинейно, но передавали бы всю глубину его чувств.

— Ты... для меня — именно такой человек. Тот якорь, который держит на плаву, когда штормит.

Мила опустила глаза, её щеки розовели, и она мягко улыбнулась.

Райдер аккуратно приблизился и, не торопясь, коснулся её губ своими. Поцелуй был нежным и долгим, будто они оба пытались в нем сохранить все слова, которые не могли произнести вслух. Его руки ласково обняли её за талию, притягивая ближе, а дыхание смешалось в одном ритме, согревая холодный вечер.

Мила осторожно положила руки на его грудь, чувствуя, как в груди разливается тепло и спокойствие.

Это был момент, когда казалось, что вокруг них исчезает весь мир — остаются только они и это тихое, но сильное чувство, которое невозможно назвать иначе, как любовь.

Когда они оторвались друг от друга, оба улыбались — чуть смущенно, но без тени сомнения.

Я наблюдала за ними, чувствуя, как внутри всё наполняется светом и надеждой. Такие моменты делают жизнь ярче, и я была счастлива быть рядом, быть частью их истории.

Мы разъехались по домам. Ребята, как и раньше, сели в машину Райдера, а я — на свой мотоцикл и помчалась домой. Было уже довольно темно, но, к счастью, я успевала. Когда я пришла, дома стояла тёплая, уютная атмосфера. Мама была в хорошем настроении и встретила меня с улыбкой. Оказалось, что к нам приехала моя двоюродная старшая сестра — Тора. Это имя ей очень подходило. У неё были длинные тёмно-русые волосы, острые черты лица и красивые серые глаза.

Когда я переступила порог, мама сразу же подошла ко мне.
— Привет, милая, — с солнечной улыбкой сказала она и крепко-крепко обняла меня.
Я обняла её в ответ.
— Привет, мама.

Из кухни вышла моя сестра.
— О, привет, Мальи! Где ты была? — спросила Тора, с любопытством взглянув на меня.

— С друзьями, — ответила я, пытаясь скрыть лёгкую усталость в голосе.
— С друзьями, значит... — она прищурилась и хитро улыбнулась. — Ну-ну, расскажешь потом.

Мама усмехнулась, наблюдая за нами.
— Ладно, идите в гостиную, я сейчас принесу чай.

Мы с Торой прошли и устроились на диване. Она по-хозяйски закинула ногу на ногу, слегка покачивая стопой.
— Ну? — начала она. — Я тут всего пару минут, а уже чувствую, что ты что-то скрываешь. Ты сияешь, как будто что-то интересное произошло.

Я лишь усмехнулась.
— Может быть. Но расскажу не сразу.

Тора прищурилась, но промолчала, явно решив, что вытащит из меня всё чуть позже.

Мы с Торой устроились на диване. Она с интересом смотрела на меня, не отводя взгляда.
— Ну, выкладывай, — протянула она. — Я же вижу, у тебя на лице написано, что день был... насыщенным.

Я усмехнулась, пряча глаза.
— Просто проводила время с друзьями. Ничего особенного.

— Да ну? — Тора склонила голову набок. — Слишком загадочно звучит для «ничего особенного».
Она хмыкнула и отпила чай, который мама как раз принесла.

Мы ещё немного поболтали о мелочах — о школе, о том, как прошёл её день. Но потом Тора внезапно сделала паузу, поставила чашку на столик и улыбнулась как-то по-особенному.
— Ладно, у меня тоже есть кое-что. — Она нарочито медленно переплела пальцы и подперла подбородок. — Новость, которую ты точно захочешь услышать.

— Интригующе, — я скрестила руки на груди. — Ну, говори уже.

Она вздохнула и хитро приподняла брови:
— У меня теперь есть парень.

Я сначала даже не поняла, что услышала, а потом глаза расширились.
— Что?! Ты серьёзно?

Тора довольно улыбнулась.
— Угу. Встречаюсь уже несколько недель. Хотела рассказать лично, а не по телефону.

— Ничего себе... — я всё ещё не могла прийти в себя. — И кто он? Ты его хотя бы покажешь?

— Всё расскажу, но позже, — она засмеялась, заметив мою нетерпеливость. — Сначала хочу услышать, что у тебя происходит. Я же чувствую, ты тоже что-то скрываешь.

Я замялась, вспомнив сегодняшний вечер и то, как Райдер держал Милу за руку. В груди что-то неприятно кольнуло.

— Ничего особенного, — тихо сказала я, хотя сама понимала, что звучит неправдоподобно.

Тора хитро улыбнулась, но не стала настаивать.
— Ладно. Но учти, я всё равно узнаю.

Мы засмеялись, и в этот момент в комнату снова заглянула мама.
— Девочки, ну вы и болтушки. Чай остывает, между прочим.

Мы переглянулись и снова рассмеялись, но где-то глубоко внутри я понимала: эта ночь может стать началом чего-то нового — как для Торы, так и для меня.

Мы ещё немного поболтали и отправились спать. Тора сама решила устроиться на диване — не знаю почему, но настаивать не стала. Я выпила стакан воды, прошла в свою комнату и буквально рухнула на кровать. Достав телефон, начала лениво листать ленту соцсетей. Тифи улеглась у меня на ключице, уткнувшись носиком в шею. Её тёплое дыхание было таким приятным, что веки постепенно начали слипаться. Но перед сном я решила написать небольшой пост.

Я выбрала фото ночного заката, тёмного и глубокого, и добавила подпись:

«Этот день и вправду был немного тяжёлым, но вечер оказался удивительно тёплым. Мы с друзьями болтали, смеялись, играли в "Правду или действие"... И мне кажется, я запечатлела момент, когда моя подруга стала девушкой хулигана. Она так долго мечтала о нём, сохла по нему, была влюблена по уши... и вот теперь я увидела её по-настоящему счастливой».

"Любовь — это когда чужое счастье становится твоим собственным."

Я уже собиралась ложиться спать, уже была готова выключить телефон, но вдруг на экран посыпались уведомления — одно за другим.
Я приподнялась на подушке и удивлённо открыла ленту.

Что? Как это произошло? Откуда у моих друзей мои соцсети?..

87 отметок «Нравится»

«Этот день и вправду был немного тяжёлым, но вечер оказался удивительно тёплым. Мы с друзьями болтали, смеялись, играли в "Правду или действие"... И мне кажется, я запечатлела момент, когда моя подруга стала девушкой хулигана. Она так долго мечтала о нём, сохла по нему, была влюблена по уши... и вот теперь я увидела её по-настоящему счастливой».

"Любовь — это когда чужое счастье становится твоим собственным."

Комментарии:

Мила: ну всё, теперь весь мир в курсе... но спасибо, ты реально поймала мой лучший момент.

Райдер: Кто хулиган? Я?

Скай: Ого, как красиво написала... прямо мурашки пошли.

Тора: Вот это закат! А слова ещё лучше ты у меня поэтесса.

Лео: Согласен, момент реально легендарный.

Аноним: А когда сама будешь такой счастливой?

⸻

Я смотрела на экран и не верила глазам. Уведомления продолжали мигать, сердце билось чуть быстрее.
Особенно после последнего комментария.
Кто это написал?.. И почему от этих слов вдруг стало так тепло?

Я ещё минуту смотрела на экран, пытаясь понять, что происходит. Лайки росли, комментарии обновлялись. Но взгляд всё равно цеплялся за последний.

«А когда сама будешь такой счастливой?»

Сердце предательски кольнуло.
Кто это мог написать?

Я пролистала список комментариев ещё раз. Никто из друзей не скрывался за фейковыми страницами — всех я знала. А вот этот профиль был без аватарки, без имени. Просто «Аноним».

Может, кто-то из них специально создал? Или это вообще не из нашей компании? Но тогда откуда он знает?..

Я откинулась на подушку, прижимая телефон к груди. Тифи шевельнулась у меня на ключице, тихо фыркнула во сне и снова уютно устроилась. Её тёплое дыхание щекотало мою кожу, и это немного успокаивало.

Когда я сама буду счастливой?.. Вопрос вертелся в голове, как назойливая мелодия. Я вспомнила, как Мила смотрела на Райдера, как в её взгляде было столько восторга и нежности. Вспомнила, как он всё-таки решился и поцеловал её, несмотря на подколы и смех остальных. Это было странно мило.

А у меня... у меня такого нет.

Я снова включила экран. Уведомлений стало ещё больше, но я не открыла их. Просто выбрала фото заката, приблизила и смотрела на тёмные переливы неба. Будто в этих цветах могла найти ответ.

Наконец, сон начал одолевать, глаза слипались, и телефон сам выскользнул из рук. Последнее, что я успела подумать, было:
А вдруг этот «Аноним» — кто-то очень близкий?..

На следующий день я проснулась рано — вернее, меня выдернул из сна этот чёртов будильник. Боже, как же я его ненавижу! Я едва не запустила телефоном в стену — настолько мерзким казался этот звук. Но, вздохнув, всё же кое-как поднялась с кровати и решила принять душ.

После душа я начала сушить волосы и удивилась — они неожиданно были мягкими и послушными. Ни намёка на привычную «гриву льва». Наоборот, они выглядели аккуратно и красиво... почти как у Милы. Я усмехнулась. Наверное, переборщила с маской.

Одетая в тёплую одежду, я схватила сумку и положила туда Тифи — сегодня уроков не было, и нас ждал лагерь. На улице всё ещё шёл снег. Белоснежный, искрящийся, такой чистый, что так и тянуло упасть в сугробы и засыпать друзей снежками. Но пока — нет, надо было спешить.

Я уже собиралась уходить, как вдруг услышала голос Торы:

— Эй, ты не собираешься завтракать? Куда пошла на голодный желудок? Разве ты не едешь сегодня в лагерь? Не думаю, что вас там скоро покормят.

Я тяжело вздохнула и всё же зашла на кухню.

— У меня нет аппетита, — выдохнула я.

— Какая разница — есть он у тебя или нет, — нахмурилась она. — Просто возьми с собой. Если не съешь, угостишь друзей. Глянь, что я приготовила.

На столе стояла тарелка с блинчиками. Мои глаза округлились.

— О боже... Тора, ты явно знаешь, как сделать мой день самым лучшим, — улыбка сама расплылась по лицу. Я подскочила к тарелке и схватила один блинчик. Запах был безумно тёплым, домашним. Откусив, я чуть не зажмурилась от удовольствия.

Тора засмеялась и протянула мне бумажный стаканчик с кофе.

Я удивлённо посмотрела на неё:
— Это... тоже ты?

— Купила утром, — спокойно ответила она. — Встала пораньше, сходила в магазин, чтобы приготовить тебе эти шикарные блинчики.

Я быстро дожевала кусочек, улыбнулась и обняла её крепко:
— Спасибо, сестрёнка.

— Какая я тебе сестрёнка? Я старшая сестра! — фыркнула Тора, но тоже обняла меня.

Я тихо засмеялась, потом вдруг спросила:
— А мама где?.. Почему её не видно с утра?

Тора чуть замялась, отпустила меня и опустила глаза на кружку.
— она рано уехала. У неё встреча на работе, сказала, что задержится. Но... ты же знаешь её, — в голосе прозвучала лёгкая грусть. — Она старается ради нас, даже если не всегда рядом.

Я кивнула. В груди защемило, но я постаралась скрыть это за улыбкой.
— Ну, тогда я съем за неё один лишний блинчик.

— Ага, и за меня тоже, — фыркнула Тора, наливая себе чай.

— Эй, ты же не против, если я заберу несколько штук для друзей? Ну пожалуйста, — я потупила глаза и умоляюще посмотрела на неё. — Ты же всё равно всё сама не съешь.

— Вот хитрая, — выдохнула она и усмехнулась. — Ну конечно, бери сразу десять штук. Учти: если мои фирменные блинчики понравятся твоим друзьям, я не буду открывать специальное производство для них.

— Если они им понравятся, ты станешь нашим шеф-поваром! — я театрально закатила глаза.

Мы обе рассмеялись. Я взяла контейнер, аккуратно сложила туда десять блинчиков (хотя, кажется, она приготовила ещё больше), закрыла крышку и опустила контейнер в свою сумку. В сумке, кроме Тифи, практически ничего не было. Я осторожно уложила контейнер, чтобы не повредить еду, потом накинула на себя куртку, схватила сумку и, уже выбегая, крикнула:

— Удачного дня!

На улице меня встретил мороз. Снег хрустел под ногами, воздух обжигал лёгкие, но в этом было что-то необычайно приятное. Щёки и нос моментально начали краснеть, выдавая, какая на самом деле холодная стояла погода. Я шла к остановке, не решаясь взять свой байк: по такой погоде это было бы рискованно.

Но вдруг я почувствовала чей-то пристальный взгляд. Резко обернулась — пусто. Никого рядом. Лишь деревья и следы на снегу. «Показалось», — успокоила себя и пошла дальше.

Автобус подъехал спустя несколько минут. Я зашла внутрь и почти сразу пожалела: салон был переполнен. Люди толкались, цепляли друг друга сумками, кто-то ворчал, а две бабки в углу уже начали ругаться из-за места. Такие сцены всегда действовали мне на нервы. Я вжималась в угол, крепче прижимая к себе сумку, и только думала: «Надо было брать байк...»

Около двадцати минут мучений — и, наконец, моя остановка. Вышла, вдохнула морозный воздух и пошла пешком до школы. Минут десять — и я оказалась у ворот. На территории уже было шумно: ребята кучковались, болтали, смеялись.

В классном чате вчера написали собраться всем вместе в кабинете. Я открыла дверь и сразу заметила знакомую компанию: Мила, Скай, Лео, Райдер и Ноа уже сидели и о чём-то оживлённо разговаривали.

— Привет, ребята, — улыбнулась я.

Кто-то обернулся, кто-то даже помахал рукой, а кто-то, как обычно, не обратил особого внимания.

Я села ближе к своим друзьям. Скай тут же повернулась ко мне:

— Ну как там твои утренние приключения? Ты что-то выглядишь немного уставшей.

— О, не спрашивай, — я устало вздохнула. — Автобус сегодня был просто кошмар. Полный, шумный, а бабки опять устроили свои концерты.

— Типично, — хмыкнул Лео. — Я давно сказал, что автобусы — это самое бесполезное изобретение человечества.

— Ага, скажи это тем, у кого нет байка, как у тебя, — подколола его Мила.

Все засмеялись.

Ноа, сидевший чуть поодаль, заметил контейнер у меня в сумке:

— Это что? Еда?

— Ага, блинчики, — я хитро улыбнулась. — Но не для всех.

— Что?! — возмутился Райдер. — А я думал, ты угощаешь друзей, а не только избранных.

— Ну-ну, — я покачала головой. — Сначала попробуйте заслужить.

— Ага, — протянула Скай. — Она думает, что мы будем тут шоу устраивать ради блинчиков.

— Ну, может и устроите, — я лукаво подмигнула.

— Ха! Я готов! — вскинул руки Райдер. — Дайте задание, и блинчик будет моим.

— Да тебе, как всегда, одно в голову... — пробормотала Мила, но в её голосе слышалась лёгкая улыбка.

В класс зашла учительница, громко цокая высокими каблуками.
— Ребята! — строго сказала она.

Все тут же обернулись к ней, и весь шум, смех и разговоры мгновенно стихли. Да уж, учителя и правда умели одной фразой взять в руки целый класс.

— Вы уже немаленькие, — продолжила она. — И все мы прекрасно знаем, что сегодня начинается наш зимний лагерь. Сейчас я не буду давать вам никаких инструкций — их вам расскажут уже на месте. Но единственное, о чём я хочу вас попросить: пожалуйста, не балуйтесь и не пугайте младших. Особенно четвероклассников и семиклассников. Среди них и так полно слухов и легенд про зимние лагеря, не стоит усугублять. Будьте совестливы.

Класс тихо засмеялся, кто-то толкнул соседа локтем, но все сделали вид, что согласны.

Учительница кивнула, поправила очки и добавила:
— И ещё: от вашего поведения зависит, насколько вы сможете насладиться этой поездкой. Так что советую вести себя разумно.

После её слов в воздухе повисла лёгкая напряжённость, но стоило ей выйти из класса, как шум снова вернулся.

— Ну что, — протянула Мила, поворачиваясь ко мне, — вот и начинается наше зимнее приключение. Интересно, что нас там ждёт?

Я улыбнулась, хотя внутри меня было странное волнение. Лагерь всегда обещал веселье и свободу от уроков, но в этот раз... казалось, что всё будет по-другому.

Вскоре весь наш класс отправился к выходу. На улице нас уже ждала огромная толпа. Когда я посмотрела на это море людей, у меня в голове промелькнула мысль: как все эти ребята могут уместиться в одном лагере? Но потом стало ясно — мы едем в разные. Нас поделили на две категории: одна часть отправлялась в детский лагерь — от первого до третьего класса, а наша сторона состояла из ребят с четвёртого по одиннадцатый. Думаю, дело было в том, что малышей оказалось слишком много: им понадобилось целых четыре автобуса. А мы обошлись тремя.

Мы все шестером сели в один автобус. Сначала мы с Милой и Скай хотели занять места в самом конце, чтобы сидеть вместе, но Скай вдруг сказала, что собирается читать книгу и не сможет поддерживать разговор. Она всегда была такой — немного отстранённой, будто в своём мире. Мы не стали её отговаривать. Я села у окна, рядом устроилась Мила, а мальчики разместились позади нас.

Снова появилось это странное чувство — чей-то взгляд будто прожигал меня изнутри. Я осторожно огляделась, но не заметила ничего подозрительного. Не может быть... Опять показалось? Я глубоко вздохнула и, чтобы отвлечься, открыла соцсети.

Вчерашний пост, который я написала ночью, был моим первым, и странно, что он так быстро залетел. Я выбрала новую фотографию — лесная тропинка, усыпанная снегом, фонари мягко освещали дорогу. Казалось, будто ночь сама дышит теплом. Под фото я написала:

"Первые десять дней зимнего лагеря обещают быть легендарными. Я уже в предвкушении того, что нас ждёт. Надеюсь, мы вместе проведём это время весело."

Я только успела выложить пост.

— Слушай, — вдруг сказала Мила, повернувшись ко мне. — Я вчера прочитала твой пост. Тот, который ты выложила ночью. Он такой... настоящий. Я прям почувствовала, что ты всё писала от души.

Я смутилась и чуть отвела взгляд к окну.
— Ты правда так думаешь? Я просто не знала, что написать... выложила фото и написала то, что пришло в голову.

— Именно поэтому оно и зацепило, — мягко улыбнулась она. — Знаешь, иногда твои посты напоминают мне... не знаю... маленькие дневники, которые ты ведёшь на публику. Людям нравится читать такие вещи, потому что они видят не просто слова, а эмоции.

Я задумалась. Может, она и права. Комментарии под тем постом были не только от друзей, но и от людей, которых я вообще не знала. Все писали что-то тёплое, делились своими историями, кто-то даже признался, что его подруга тоже недавно влюбилась.

— А знаешь, — продолжила Мила, чуть понизив голос, — я бы на твоём месте не стеснялась таких текстов. У тебя получается передавать атмосферу. Вот вчерашний закат, твои мысли о счастье подруги... Я даже сама чуть не расплакалась.

Я невольно улыбнулась, хоть и чувствовала, как внутри разливается тепло.
— Спасибо, Мила... ты всегда умеешь поддержать.

Она хитро прищурилась.
— Ну, а теперь жду новый пост про лагерь. Чтобы через десять лет мы перечитали и смеялись над тем, как всё начиналось.

Мы обе засмеялись, а автобус уже тронулся с места. За окном медленно поплыли снежные улицы, а впереди нас ждали десять «легендарных» дней.

Я снова повернула голову к окну, но из задних рядов ко мне наклонился Райдер.
— Эй, ты же угостишь меня блинчиками? — шепнул он.

— Тсс, — я приложила палец к губам. — Я их специально взяла, чтобы мы потом все вместе поели. Я не хочу, чтобы кто-то узнал раньше времени, а то начнут приставать и спрашивать. Давай подождём немного, а вечером соберёмся в домике и перекусим. Можно будет даже что-то ещё в столовой взять.

Глаза Райдера и Милы загорелись, и они почти хором прошептали:
— Хорошо!

Я тихо засмеялась. Всё это время, пока мы ехали в лагерь, меня не покидало чувство пристального взгляда. Будто кто-то наблюдает за мной безотрывно. Я несколько раз обернулась, но ничего подозрительного не заметила. От этого становилось ещё тревожнее, и внутри поднималось какое-то непонятное беспокойство. Я решила расслабиться и откинулась на спинку сиденья. Вдруг что-то коснулось моего плеча. Я резко открыла глаза — оказалось, что это Мила уснула и положила голову мне на плечо. Я улыбнулась и осторожно опустила голову на её плечо в ответ.

Так мы ехали ещё около двух часов. Мила уже начала просыпаться, когда автобус въехал на территорию лагеря.

— Вау... — только и смогла выдохнуть я.

Перед глазами открывалась настоящая зимняя сказка: аккуратные деревянные домики, тропинки, утопающие в снегу, высокие ели, украшенные гирляндами. Казалось, что мы попали в другой мир.

— Боже, только посмотри, как тут красиво! Сказка! Божечки! — Мила начала трясти меня за плечи так сильно, что у меня загудела голова.

— Мила, ты ей сейчас все мозги в кашу превратишь, — с усмешкой сказал Лео.
Райдер и Ноа в ответ закивали.

— Ой, прости, — сдерживая смех, пробормотала Мила.

— Всё в порядке, — улыбнулась я.

Когда автобус остановился, мы все вышли на улицу. Как обычно, сбились в кучку: я, Райдер, Лео, Ноа, Мила и Скай. Мне было приятно видеть, как Райдер нежно брал Милу за руку — он не стеснялся показывать свою любовь. А вот сама Мила буквально умирала от смущения и краснела до ушей.

Вдруг над площадкой раздался громкий голос вожатой:
— Ребята! — она махнула рукой, привлекая внимание. — Мы рады, что вы приехали к нам в зимний лагерь! Сейчас мы разобьём вас на группы и распределим по домикам. Обычно мальчиков и девочек разделяют, но у нас немного по-другому. Мы считаем, что общение между всеми — это важно, поэтому в каждом домике будет по шесть или по четыре человека, в зависимости от размера. Домиков у нас много, так что места хватит всем.

Толпа зашумела — некоторые удивлённо заулыбались, другие переглядывались.

— Как только мы распределим вас по домикам, вас ждёт обед, — продолжила вожатая. — И ещё — небольшая просьба. Пожалуйста, старшеклассники, не пугайте младших. Такое у нас бывает каждый год: приезжает много ребят, и ходят разные легенды про лагерь. Но не нужно играть на их страхах.

Она обвела нас строгим взглядом, и все сразу притихли.

Мы двинулись ближе к доске, на которой уже висели списки распределения. Я пыталась найти свою фамилию среди десятков других. Сердце у меня колотилось быстрее, чем обычно. Кто окажется в моём домике? Будем ли мы все вместе?

— Смотри! — Скай схватила меня за руку. — Мы с тобой в одном!

Я облегчённо вздохнула. Оказалось, что вместе со мной будут Скай, Мила и... ещё две девочки из параллели, с которыми я не очень общалась. А вот мальчишек распределили в соседний домик.

— Эх, — протянул Райдер. — Хотелось бы вместе, но хотя бы рядом.

Мы переглянулись и засмеялись.

Когда все разобрались со списками, нас повели показывать домики. Они оказались внутри ещё уютнее, чем снаружи: деревянные стены, мягкие кровати, пледы, даже маленькая печка, из которой шёл приятный запах древесного дыма.

— Это просто рай! — выдохнула Мила и тут же прыгнула на кровать, которая скрипнула под её весом.

Скай бросила рюкзак в угол и, смеясь, добавила:
— Ну всё, я отсюда точно не уеду!

Я огляделась. Внутри было тепло и уютно, но в груди всё ещё сидело то странное чувство... словно кто-то продолжал наблюдать за мной

Вдруг дверь нашего домика распахнулась, и на пороге показался Лео. С прямой осанкой и гордой улыбкой он заявил:

— Девочки, давайте пойдём ва-банк.

За ним показались Райдер и Ноа. Мы все посмотрели на них с интересом, а они, не смущаясь, зашли внутрь и обратились к девочкам из параллельного класса. Нас всего было шестеро.

— Девчонки, сделайте нам одолжение, — начал Ноа, — давайте поменяемся комнатами. Так получилось, что мы хотели быть вместе... — он замялся, бросив быстрый взгляд в нашу сторону.

— У нас общий секретик, да? — с усмешкой продолжил Лео, подмигнув.

— Ну... да, что-то вроде, — поддержал его Райдер.

— В общем, — снова заговорил Ноа, — не могли бы вы поселиться в нашей комнате? Там тоже есть девочки, вам скучно не будет. А мы тогда останемся здесь, с ребятами.

— И что нам за это будет? — спросила одна из девочек, скрестив руки на груди.

Я почти улыбнулась: они говорили так уверенно и смело, будто не знали, кто перед ними. В нашей школе эта троица держала половину учеников в страхе. Никто не осмеливался спорить с Лео или Ноа, а если и спорил, потом жалел. Но эти девочки явно не были в курсе. Может, новенькие.

— А что вы хотите? — Лео приподнял бровь, делая шаг вперёд.

— Хм... ну, например, чтобы вы носили нам завтрак из столовой каждое утро, — нагло заявила та же девчонка.

Я едва не прыснула от смеха. Райдер закатил глаза, Ноа сжал губы, будто боролся с раздражением, а Лео рассмеялся открыто.

— Серьёзно? Завтрак? — он покачал головой. — Девчонки, вы даже не представляете, что просите.

— Зато вы очень хотите остаться здесь, — парировала вторая, и остальные из их компании согласно закивали.

В комнате повисло напряжение. Мила тихо толкнула меня локтем, прошептав:

— Ох, кажется, сейчас будет шоу.

Я тоже так подумала.

— Ладно, — наконец сказал Ноа. — Мы согласны. Но только неделю.

— Две, — тут же возразила девочка.

— Неделю, — твёрдо повторил Ноа. — Или сделка не состоится.

Я видела, как в глазах Лео мелькнула искра — он явно наслаждался этой игрой. Райдер стоял чуть позади, но его ухмылка говорила, что он тоже готов согласиться.

Это меня уже начало раздражать. Я вскинула подбородок и встала прямо перед Ноа.

— Стоп, стоп, стоп, — повторила я, глядя прямо на девчонок. — Это ещё что такое? Не наглейте, ребята. Вы хоть представляете, с кем разговариваете? Может, вы новенькие, которые вообразили себя королевами школы? Так вот — никто и никогда не будет носить вам какие-то чёртовы подносы с едой. Хотите завтрак? Несите себе сами. Никто не будет склоняться у ваших ног, — заявила я с гордостью.

В комнате повисла тишина. Девчонки переглянулись, и я заметила, как на их лицах промелькнула лёгкая неуверенность. Они явно не ожидали такого отпора.

Лео тихо фыркнул, улыбнувшись уголком губ, а Райдер даже одобрительно кивнул. Ноа, стоявший рядом, чуть приподнял бровь и посмотрел на меня так, будто я его приятно удивила.

— Вот это уже разговор, — протянул Лео, скрестив руки на груди. — Наконец-то кто-то сказал то, что мы все думали.

— Ну... — одна из девчонок нервно передёрнула плечами. — Мы просто предложили...

— Предложение не принято, — оборвала я. — И, если честно, вам стоит быть поосторожнее. Школа — не то место, где можно строить из себя звёзд, не зная, кто реально управляет ситуацией.

После этих слов девочки замолчали. Их уверенность таяла на глазах. Взгляд Лео сверкнул, и я поняла — он явно наслаждается моментом.

— Красиво сказано, — хмыкнул Ноа, бросив на меня короткий взгляд. — Даже я бы так не сформулировал.

Я почувствовала, как по коже пробежал лёгкий холодок, но виду не подала.

— А кто вообще ты такая, чтобы нам указывать? — вдруг огрызнулась одна из них, видимо, решив вернуть себе хотя бы каплю уверенности. — Думаешь, если встала перед Ноа, то сразу стала какой-то важной?

Я уже собиралась что-то ответить, но Лео опередил меня. Он медленно поднялся с места, шагнул вперёд и навис над девчонками, словно тень. Его спокойный, но хищный взгляд заставил их инстинктивно отступить на шаг.

— Она та, кто не боится встать против вас, — произнёс он низким голосом. — А это уже больше, чем можете сказать о себе вы.

Девчонки притихли, даже дыхание стало тише.

— Слушайте сюда, — продолжил Лео, скрестив руки на груди. — Здесь никто не будет бегать по первому вашему щелчку. Мы не ваши слуги, и тем более не поклонники. Так что либо ведёте себя нормально, либо я лично прослежу, чтобы вы очень быстро поняли, где ваше место.

Его слова прозвучали так спокойно, будто он обсуждал погоду, но от этого становилось только страшнее. Девчонки переглянулись, глаза у них заметно округлились, и я уловила на их лицах ту самую дрожь, которую они пытались спрятать.

— Ну... мы... — промямлила одна из них, но тут Ноа поднял руку, давая понять, что разговор закончен.

— Хватит, — сказал он твёрдо. — Разошлись.

Девчонки, не сказав больше ни слова, поспешно ретировались, стараясь не встречаться с нами взглядами.

Я заметила, как Лео довольно усмехнулся, а Райдер фыркнул и тихо сказал:

— Вот это было красиво.

Я едва сдержала улыбку и посмотрела на Лео: он всё ещё стоял уверенно, словно поставил жирную точку в этом разговоре.

ела на Лео и сказала:

— Вроде как, когда вы заходили, вы заявили, что пришли ва-банк... но, по-моему, вы их только что выгнали.

Лео хмыкнул, склонив голову набок, и на его лице появилась дерзкая ухмылка.

— Ну а что? — спокойно отозвался он. — Ва-банк — это не всегда про карты. Иногда это просто значит сделать ход так, чтобы противник больше не захотел продолжать игру.

— Сильно сказано, — не удержалась я от иронии, но улыбка всё равно скользнула по моему лицу.

Ноа, который до этого молчал, повернулся ко мне и, слегка прищурившись, заметил:

— Ты тоже была хороша. Если честно, я даже не ожидал, что так резко выступишь против них. Обычно девочки стараются молчать и не связываться.

— А я не люблю, когда кто-то наглеет, — твёрдо ответила я и подняла подбородок. — Пусть хоть вся школа будет против, но я не собираюсь склоняться перед такими «королевами».

Райдер прыснул со смеху и хлопнул Ноа по плечу:

— Слышь, у нас тут боевой новичок. Ей бы в команду к нам, а не в зрители.

— Ещё посмотрим, — сказал Лео , но я заметила, как уголки его губ чуть дёрнулись в улыбке, будто он и сам был доволен моим ответом.

Эй! — возмутилась я. — Вообще-то, есть ещё две девочки: моя милая Мила и наша Скай. Без них я никуда не пойду и ни в какие команды вступать не буду.

— Почему это Мила твоя? — возмутился Райдер, нахмурившись. — Вообще-то, она моя девушка! — гордо заявил он.

Я резко схватила Милу за руку, притянула к себе и крепко обняла.

— А вот и нет! — уверенно произнесла я. — Она только со мной вот так вот крепко обнимается.

Мила застыла в моих руках, её щёки моментально залились краской. Она замотала головой, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле.

Райдер раскрыл рот, собираясь возразить, но в этот момент Скай громко рассмеялась, едва не уронив рюкзак:

— Да вы что, ревнуете друг к другу? Как дети в песочнице!

— Никто не ревнует! — одновременно выпалили мы с Райдером.

Все трое — Лео, Ноа и Скай — прыснули от смеха. Даже Мила, ещё красная как помидор, не выдержала и тихо захихикала у меня на плече.

— Ну всё, хватит вам, — махнул рукой Ноа. — Сейчас ещё кто-нибудь решит, что у нас тут школьная драма вместо лагеря. Пошли лучше на улицу выйдем.

Мы уже собирались выходить, но вдруг дверь снова распахнулась, и на пороге появились двое парней с коробками в руках. Кажется, они были работниками лагеря. Один из мужчин громко сказал:

— Так, ребятки, это две коробки с гирляндами и игрушками для украшения домиков. Ваша задача — разукрасить свой дом как можно лучше.

Мы с девочками переглянулись, и глаза у нас буквально загорелись. Я всегда любила украшать комнаты, дома, всё, что угодно — лишь бы можно было проявить фантазию. Конечно, Скай и Мила тоже были в восторге. А вот мальчики дружно загудели, недовольно переглянувшись.

— Боже... ну за что? — простонал Райдер, театрально закатив глаза.

— Да ладно тебе, — подхватила я, улыбаясь. — Это же весело! Представь, как круто будет, если мы сделаем самый красивый домик.

— Весело? — буркнул Лео, поднимая бровь. — Для вас, девчонок, может быть. Но ты же понимаешь, что тут всё равно победит какой-нибудь «соседский домик», где в комнате живут сплошные художники?

— Ага, или девчонки с глиттером и бантиками, — поддержал Ноа, усмехнувшись. — Мы против них без шансов.

— Ох, нытики! — отмахнулась Скай и уже тянулась к коробке. — Даже не пытайтесь отмазаться. Мы всё равно будем украшать.

Я подхватила коробку с гирляндами и кивнула Миле:
— Пошли, посмотрим, что там внутри.

Мы втроём уселись прямо на пол, раскрывая коробку, и тут же достали длинные яркие гирлянды, мишуру, маленькие деревянные фигурки животных, а ещё какие-то блестящие шары. Я от восторга даже ахнула:

— Это же идеально! Мы сможем украсить окна, повесить гирлянды над дверью, а ещё сделать «уголок уюта».

— Уголок чего? — переспросил Райдер, подойдя ближе и глядя на меня так, будто я только что предложила нарисовать радугу на его лице.

— Уюта, — повторила я с нажимом и показала на мягкие игрушки из коробки. — Вот здесь будет диван, повесим огоньки, поставим этих медвежат, и получится место, где приятно сидеть вечерами.

— Не могу поверить, что я это слушаю... — простонал он, но в итоге всё равно взял пару гирлянд и начал помогать.

Лео покачал головой, но взял коробку с игрушками. Он выглядел недовольным, но я заметила, что, когда никто не смотрел, он внимательно рассматривал каждую фигурку, будто решая, куда её лучше поставить.

— Ну всё, — бодро сказала я. — Девочки, начинаем!

Мы начали распределять вещи: Скай тут же полезла на стул, чтобы закрепить гирлянду над дверью, Мила аккуратно развесила игрушки на полках, а я занялась окнами, пытаясь приделать к ним блестящие снежинки.

И, как бы они ни ворчали, мальчики постепенно втянулись. Райдер с азартом начал вешать огоньки вдоль стен, будто соревнуясь, у кого получится быстрее, а Лео неожиданно проявил талант в том, чтобы раскладывать мелочи так, что всё выглядело гармонично. Даже Ноа, ворча и подкалывая всех подряд, в итоге устроился на полу и сделал целую композицию из мишуры и фигурок.

— Ну что, — сказала я, отойдя на шаг и осматривая нашу работу, — похоже, наш домик точно будет самым уютным.

— Да, — хмыкнула Скай. — А ещё, если мы выиграем конкурс, я лично заставлю мальчиков нам всем какао готовить.

— Не дождёшься, — ответил Райдер, но в его голосе уже не было прежнего раздражения.

И в этот момент я поймала себя на мысли: несмотря на их нытьё и наши перепалки, вместе мы действительно выглядели как команда. И, кажется, даже мальчикам это начинало нравиться, хотя они никогда в жизни не признаются.

— Итак, ребята, — громко сказала я и заглянула в коробку. Внутри осталась одна, самая длинная гирлянда. — Вы же понимаете, что я это просто так не оставлю. Мальчики, внутри мы домик украсили, а снаружи — нет. У нас ещё есть пара красивых игрушек и одна длиннющая гирлянда. Так что давайте займёмся фасадом!

— Боже... этого ещё не хватало, — недовольно нахмурился Лео.

— Давайте-давайте, ребятки! — загорелась Мила.

— Крутая идея, поддерживаю, — добавила Скай.

— Итак, кто попросит стремянку? — спросила я, оглядывая всех.

— Я схожу, — первым отозвался Райдер и, подмигнув Миле, добавил: — Но если мне её дадут без очереди — с меня всем какао. Если нет — с вас аплодисменты и один блинчик.

— Договорились, герой, — хохотнула Мила.

Райдер исчез за дверью и через пару минут вернулся с вожатым и складной стремянкой. Вожатый поставил её у крыльца и предупредил:

— Только аккуратно. И никуда не тянитесь через край — снег мокрый, скользко.

— Принято, — кивнула я. — Начинаем.

Мы быстро распределились: Ноа распутывал гирлянду и проверял вилку/удлинитель, Скай с Милой развешивали игрушки под свесом крыши, а я полезла на первую ступень, чтобы наметить линию. Лео встал у основания и крепко держал стремянку.

— Ты точно не упадёшь? — бросил он вверх, взглядом оценивая мою куртку и перчатки.

— Если не будешь меня отвлекать, — улыбнулась я, закрепляя первый «якорь» из прозрачных крючков.

Снег тихо шуршал, огоньки по моим рукам катились золотыми змейками. Ноа подал следующую петлю:

— Держи. И не перекручивай, а то вся композиция уедет вбок.

— Шеф по электричеству, — пробормотала я. — Принято.

Мы продвигались вдоль карниза: Лео переставлял стремянку, я закрепляла огни, Скай с Милой ставили деревянных оленей на перила и подвязывали им шарфики из мишуры. Райдер тем временем сколотил небольшой «портал» у двери: обрамил косяк тонкой гирляндой и поставил слева мини-елочку.

— Чуть выше, — подсказал Лео.

— Ещё выше скажешь — сам полезешь, — фыркнула я, но подняла на пару сантиметров. — Так лучше?

— Идеально, — коротко ответил он и, почти неслышно, добавил: — Держись.

Я не успела спросить «за что»: ботинок скользнул на влажной ступени. Лео в один шаг подался вперёд и одной рукой поймал меня за талию, второй вцепился в стойку стремянки. Сердце ухнуло, потом вернулось на место.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя, как щёки обжигает не снег, а неловкая близость. — Я в порядке.

— Знаю, — отозвался он спокойно, будто так и должно быть. — Продолжай.

Минут через двадцать фасад заиграл линиями огней: от угла к углу шла аккуратная гирлянда, над дверью висела тёплая «дуга», под окнами — снежинки из светодиодов. Скай выставила у крыльца двух деревянных лис, Мила накинула на перила мишуру «волной», Ноа спрятал проводку и проверил розетки через удлинитель, чтобы ничего не коротнуло.

— Готово? — спросила я, спускаясь.

— Момент истины, — сказал Ноа и вставил вилку.

Огоньки вспыхнули мягким тёплым светом. Домик выглядел как картинка из зимней открытки: уютный, живой, приглашает войти и согреться.

— Вау, — одновременно выдохнули Мила и Скай.

— Ну... неплохо, — с видом эксперта протянул Райдер. — Даже я впечатлён.

Лео ничего не сказал, только на миг задержал на мне взгляд и едва заметно кивнул — мол, молодец. И почему-то именно этот немногословный знак одобрения согрел не хуже термоса с чаем.

К нам подошёл тот же вожатый, оглядел фасад и улыбнулся:

— Красота. Кстати, объявляю между домиками мини-конкурс на самый оригинальный декор. Итоги — после ужина. Победителей ждут горячий шоколад и дополнительные «баллы престижа». Так что, если ещё хотите что-то добавить — у вас есть час.

— Можно я сделаю «звёздный занавес»? — загорелась Скай. — Леска, прозрачные снежинки и пара точечных огней — и всё. Ноа, поможешь?

— Если это не потребует лезть на крышу, — хмыкнул Ноа, — то да.

— А я дотюнингую «портал» у двери, — подмигнул Райдер. — Мила, подай, пожалуйста, те маленькие фонарики.

— Уже несу, — Мила ловко вынула из коробки гирлянду-«звёздочки» и протянула Райдеру.

Я же достала из пакета ещё несколько прозрачных крючков и закрепила «световую дорожку» по ступеням. В сумке тихо шевельнулось — Тифи, тёплая и невозмутимая, выбралась в карман куртки и уселась там полукругом, будто проверяя, всё ли симметрично. Я прикрыла её перчаткой, чтобы никто лишний не заметил.

Через час мы отошли на пару метров и посмотрели на результат: над дверью мерцала арка, от карниза свисали редкие «сосульки», у крыльца мягко светилась мини-елочка, на перилах переливалась мишура, а над левым окном Скай натянула «звёздный занавес» — тонкая леска держала крошечные снежинки, которые, ловя свет, казались парящими.

— Если это не победа, то что тогда победа? — довольный до невозможности сказал Ноа.

— Победа — это какао, — рассмеялась Мила. — И блинчики после ужина.

— Блинчики будут по плану, — подмигнула я. — А какао... посмотрим, что скажет жюри.

Вожатый снова прошёл мимо, слегка приподнял большой палец и, улыбнулась, прошептав :

— Держите темп. У соседей — одни бантики. У вас — стиль.

Мы переглянулись и разом заулыбались. Вечер обещал быть тёплым. И, впервые за весь день, чувство чужого взгляда где-то в глубине леса отступило — или просто растворилось в свете наших огней

Я зашла в комнату, где мы с девочками поселились. Она была не маленькой, но и не слишком большой — уютной и тёплой. В ней стояла двухъярусная кровать и одна одиночная. Двухъярусная кровать располагалась возле окна, а одиночная — чуть дальше. Там же были тумбочки, шкаф для одежды и даже рабочие столы.

Я обвела комнату взглядом: в неё попадал солнечный лучик, пробивавшийся сквозь окно, и от этого создавалась мягкая, почти домашняя атмосфера. На кроватях уже лежали одеяла и подушки. Когда я ехала сюда, ожидала увидеть обычные белые простыни лагерного типа, но я ошибалась — здесь было куда приятнее и атмосфернее.

На первом ярусе постельное бельё было белым, усеянным миллионом маленьких ягодок. На втором — с милыми медвежатами. А на одиночной кровати — с котиками. Я, конечно же, выбрала первый ярус, ведь он находился прямо возле окна. Я представила, как буду вечером лежать там, глядя на звёзды, и улыбнулась.

Но, подняв глаза на второй ярус, я застыла. Там меня ждал сюрприз, которого я никак не ожидала.

— Мила!.. — выдохнула я, даже не веря своим глазам.

— Что? — отозвалась она и зашла в комнату, вопросительно посмотрев на меня.

Я перевела взгляд на верхнюю кровать. На ней, вальяжно вытянувшись, лежала чёрная кошка с кристально-зелёными глазами. Она была крупной, породистой, с длинным хвостом, острой мордочкой и габаритами, которые сразу выдавали в ней мейн-куна.

— Ты с ума сошла? — я даже шагнула ближе, показывая пальцем. — Мила, что делает здесь твоя Милкивей?

Да, именно так звали её кошку — Милкивей. Мы обе любили странные имена для животных, и хотя я частенько называла её просто Милка, звучало это всё равно необычно.

— И вообще, как ты её сюда притащила? — продолжала я возмущённо. — Как её не заметили учителя и вожатые? Ты вообще в курсе, что в лагерь запрещено животных приносить?

Мила лишь виновато улыбнулась, а кошка между тем посмотрела на меня с таким видом, будто именно я вторглась в её законные владения. Она слегка повела хвостом, уселась поудобнее и заговорчески прикрыла глаза.

— Ну... — протянула Мила, — ты же знаешь, я не могла оставить её дома. Она бы скучала без меня.

— А тут, думаешь, ей весело? — я вскинула руки. — Сорок детей, шум, музыка, ночные игры, песни у костра... Она же взвоет!

— Она привыкнет, — уверенно заявила Мила. — Милкивей умная, она всё понимает.

Я тяжело выдохнула и опустилась на свой ярус, глядя в потолок. Всё, теперь точно будут проблемы.

— Ну ладно, допустим, ты её притащила, — я поднялась на локтях и прищурилась на подругу. — Но как? Объясни мне, как ты умудрилась пронести огромного мейн-куна так, чтобы никто ничего не заметил?

Мила хитро улыбнулась, сложив руки на груди.

— Талант, дорогая.

Я закатила глаза.

— Нет, рассказывай!

— Ладно, ладно, — засмеялась она. — Всё очень просто. Когда мы заходили в лагерь, я держала в руках свою большую спортивную сумку. Ну... она действительно большая. Милкивей спокойно сидела внутри, я положила ей плед и игрушку, чтобы она не мяукала. А когда мимо проходила вожатая, я просто громко обсуждала с тобой и Скай дорогу и усталость. Никто даже не посмотрел.

Я замерла, потом схватилась за голову.

— Боже, и никто не догадался?

— Никто, — гордо заявила Мила.

В этот момент кошка спрыгнула с верхней кровати и, мягко ступая, подошла прямо ко мне. Она села у моих ног, посмотрела в глаза и издала тихое, почти приветственное «мяу».

Я скрестила руки и покачала головой:

— Ну и что мне с вами двумя делать?

— Любить и обнимать, — хитро ответила Мила, плюхнувшись рядом со мной.

Я фыркнула, но улыбка сама собой тронула губы. Милкивей, словно понимая, что разговор закончен, улеглась прямо на мою подушку и довольным урчанием закрыла глаза.

И в этот момент я поняла, что наш лагерь точно будет особенным. С такими-то приключениями ещё в первый день!

Мы ещё немного посидели и решили отправиться на кухню. Да, оказалось, что в каждом домике есть своя кухня и даже немного продуктов. Нам сказали, что первый день — чисто чтобы освоиться, и ничего делать особо не придётся. Единственное, что нужно — вечером собраться всем на улице. Поэтому мы с Милой отправились на кухню. Там нас уже ждала Скай, которая, заметив нас, широко улыбнулась.

— Подруги, давайте что-нибудь приготовим! — оживлённо сказала Скай.

— Да ну нет... — выдохнула я, закатив глаза. — Готовка — не моя сильная сторона. Каждый раз, когда я пыталась что-то приготовить, всё заканчивалось либо сгоревшей сковородкой, либо каменной едой, которую я потом пыталась «оживить».

Но, похоже, Мила в этот момент думала совсем не о том, что я могу спалить кухню.

— А что? Неплохая идея! Давайте возьмёмся за дело, — радостно заявила она, тут же схватив фартук.

— Я же тут всю кухню спалю! Мне нельзя подходить близко ни к сковородке, ни вообще к плите, — я сложила руки на груди.

— Да ладно тебе, всё не так уж плохо, — махнула рукой Скай. — Мы справимся. Ведь ты же не одна.

Я вздохнула, понимая, что отказаться от этой идеи мне всё равно не дадут. Единственное, что я умела готовить нормально — это панкейки. Поэтому решила заняться ими. Девочки в это время принялись за ужин: Мила вытащила из холодильника мясо, и я даже удивилась. Вряд ли в каждом лагере в домиках выдают продукты, да ещё и мясо. Это выглядело странно, но обдумывать было некогда, потому что мой первый панкейк уже сгорел.

— Прекрасно, — пробормотала я, выкидывая его и начиная заново.

Мы собрались садиться за стол, но тут раздался оглушительный крик Райдера. И это был не испуганный крик, а скорее полный шока.

— Это что за чудовище у вас в комнате, девочки?! — заорал он.

Мы с Милой переглянулись и почти одновременно поняли, о ком речь.

— Это не чудовище, а Милка! — недовольно буркнула Мила.

В тот же момент Милкивэй выскочила в прихожую и уселась прямо на диван, на колени к своей хозяйке. Мы уже сидели там, о чём-то разговаривая, а еду оставили на кухне под полотенцем.

Через минуту в комнату вошли остальные ребята — Лео, Ноа и всё ещё обескураженный Райдер.

— Подождите, — нахмурился Лео. — У вас... кошка? В лагере?

— Ну да, а что? — спокойно ответила Мила, гладя Милку. — Она тише некоторых из вас.

— Это намёк на меня? — фыркнул Райдер. — Да она на меня чуть не прыгнула!

— Она просто хотела познакомиться, — усмехнулась Скай. — Не все же сразу кидаются в обморок от пушистого комка.

— Я не в обморок! — возмутился Райдер. — Просто... неожиданно.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Райдер, признавайся, ты боишься кошек?

— Я? — он тут же выпрямился, скрестив руки на груди. — Конечно нет! Просто... эта кошка выглядит подозрительно умной.

— Она умнее тебя, — тихо пробормотала я, но, к счастью, он не расслышал.

Ноа тем временем подошёл ближе, осторожно протянул руку к Милке. Та сначала недовольно фыркнула, но потом позволила себя погладить.

— Ну вот, видишь? — сказал Ноа, бросив взгляд на Райдера. — Совсем не страшно.

Райдер закатил глаза.

— Отлично, ещё и кошку к нам в компанию приписали. Может, и мышь заведём для полного комплекта?

— А что, хорошая идея! — оживилась Скай. — У нас будет свой маленький зоопарк.

— Нет уж! — воскликнул Лео. — Хватит с нас одной кошки. Ещё не хватало, чтобы она по ночам лазала по всем кроватям.

Мила прижала Милку к себе и улыбнулась:

— Не волнуйся, Лео. Она спит только со мной.

Я ухмыльнулась, увидев, как у Лео на мгновение дрогнуло лицо, но он тут же сделал вид, что его это не касается.

— Ладно, — сказала я, хлопнув в ладоши. — Давайте лучше садиться ужинать. А то еда остынет, и я зря мучилась с этими панкейками.

Все переглянулись, а потом, нехотя, согласились. Даже Райдер, ворча под нос, уселся за стол.

И вот так — с кошкой, подколами и бесконечными спорами — прошёл наш первый ужин в лагере.

— Подождите-ка! — сказала я, вдруг вспомнив про Тифи и то, как Райдер сказал, что им ещё не хватало мыши.
— В смысле нам ещё не хватало мыши? — возмутилась я. — Вы что, забыли про Тифи? Или для вас она вообще не существует?

— Это та самая крыса? — осторожно уточнил Ноа, стремительно посмотрев на мою сумку, которая лежала на диване.
— Та самая, — буркнула я, сидя за столом и скрестив руки на груди.

— Ну отлично, — вздохнул Райдер. — Не хватало нам крысы... и тут ещё появилась кошка. Окей, крыса нам пригодилась, но кошка-то для чего?

— Для уюта, — парировала Мила, прижимая Милкивэй к себе и гладая её за ушком. Кошка довольно замурчала, как будто специально, чтобы подлить масла в огонь.
— И вообще, — добавила Скай, подперев голову рукой, — кошки приносят счастье. Так что молчи, Райдер.

— А крысы, наверное, приносят еду? — хмыкнул он, но тут же отодвинулся от моей сумки, словно опасаясь, что Тифи сейчас решит вылезти и устроить себе прогулку по его плечу.

Я не выдержала и засмеялась:
— Райдер, тебе бы самому не помешало немного дружить с животными. Ты бы тогда не выглядел таким... нервным.

— Нервным? — возмутился он. — Это называется осторожным!

— Осторожным? — переспросила Мила, хитро щурясь. — Ну-ну. Ты же вчера сам кричал из-за жука в ванной.

— Это был не жук, а монстр! — парировал он, но мы уже дружно смеялись, не давая ему оправдаться.

Пока мы шумели и спорили, на кухне стало пахнуть вкусно и уютно: мясо, которое готовила Мила, уже шкворчало на сковородке, а мои новые панкейки наконец-то перестали сгорать. Даже Скай, которая изначально помогала Милe, в итоге засмеялась так, что чуть не уронила вилку на пол.

В этот момент дверь слегка приоткрылась, и в комнату заглянул Лео:
— Вы тут что, собрались устраивать зоопарк? — спросил он, но без раздражения, скорее с лёгкой усмешкой.
— Ага, — серьёзно кивнула я. — Осталось только тебе хвост приклеить, и будет полный комплект.

Все прыснули, а Лео только закатил глаза, но уголки его губ предательски дрогнули.

— Ладно, шутники, — сказал он. — Еда хоть скоро будет?

— Через минут десять, — ответила Мила. — Но если ты хочешь, можешь помочь.

Лео сделал вид, что не расслышал, и демонстративно пошёл к дивану, плюхнувшись рядом с Ноа.

Мы с девочками продолжали хлопотать на кухне. Мне казалось, что несмотря на весь шум и подколы, в доме становилось как-то особенно тепло. Может, это всё из-за Милкивэй, которая мурчала, или из-за Тифи, которая так и не показалась из сумки, но я точно чувствовала — это было начало чего-то уютного.

Наконец ужин был готов. Мы поставили всё на стол: мясо от Милы, мои панкейки, пусть не идеальные, но съедобные, и даже салат, который Скай наскоро сделала из того, что нашлось в холодильнике.

— Ну что, семейный ужин? — усмехнулся Ноа, наливая себе воду.

— Ага, только семья у нас странноватая, — буркнул Райдер. — С крысами и кошками.

— Лучше с ними, чем с твоим ворчанием, — сказала я и пододвинула ему тарелку с панкейком. — Вот, держи. Может, хоть еда тебя умиротворит.

— Посмотрим, — скептически протянул он, но всё же отломил кусочек.

Когда мы начали есть, разговоры сразу перешли на что-то лёгкое и весёлое. Мила рассказывала, как в детстве у неё была собака, которая всегда спала на её кровати и рычала на любого, кто пытался приблизиться. Скай поделилась историей о том, как она однажды перепутала сахар с солью и испортила целый торт.

— А у тебя что? — неожиданно спросил Ноа, повернувшись ко мне. — У тебя была какая-нибудь смешная история с животными?

Я задумалась, а потом улыбнулась:
— Ну... один раз Тифи сбежала из клетки и залезла в коробку с конфетами. Представьте лицо мамы, когда она открыла её и увидела крысу вместо сладостей.

Все засмеялись так громко, что Милкивэй даже испуганно дёрнула ушами. Райдер, конечно, снова скривился, но даже он в конце концов не удержался от улыбки.

— Знаете что, — сказал он, — может, вы и правы. Наверное, не так уж плохо иметь под рукой пушистых... или не очень пушистых друзей.

— Во-о-от! — радостно воскликнула Мила, и мы с ней обменялись довольными взглядами.

Когда ужин подошёл к концу, в доме царила удивительная атмосфера. Словно мы действительно были одной командой, пусть и немного сумасшедшей. Кто-то спорил, кто будет мыть посуду, кто-то пытался унести Милку с дивана, а я осторожно проверила сумку, чтобы убедиться, что Тифи всё ещё там.

И знаете что? В этот момент я поняла: да, у нас будет куча проблем, недоразумений и даже ссор, но именно это делало наше маленькое «семейство» настоящим.

Мы провели так много времени вместе, и да, я всё же вспомнила про те самые блинчики, которые так настойчиво выпрашивал Райдер. Я достала их из сумки — как ни странно, они ещё оставались немного тёплыми. Мы с удовольствием ими перекусили: блинчики Торы были просто великолепны.
На улице уже стемнело, и пришло время выйти к костру. Там собралась довольно большая компания ребят и вожатые, которые должны были объявить победителей. Что ж, расскажу об этом кратко: как ни странно, только мы отдались украшению домика снаружи. Нет, конечно, был ещё один дом, у которого на крыльце висели кое-какие игрушки, но гирлянд там не было. Только наш дом сиял огнями, и потому победителями стали именно мы.
На следующий день нас ждали горячее какао и небольшие планы на будни, о которых нам рассказали вожатые. После этого всех отправили спать.
Перед сном я решила заглянуть в комнату парней, чтобы посмотреть, как она выглядит. Там не было ничего особенного: почти всё то же, что и у нас с девочками, только у окна стояла одиночная кровать вместо двухъярусной. Как оказалось, на этой кровати спал Лео. Немного посидев с ребятами, мы разошлись по комнатам.
Я долго не могла уснуть, разглядывая сквозь окно звёзды. Сон никак не приходил. Не звал меня в свои объятия, как раньше. Все уже спали — или мне так казалось. Я же всё ещё бодрствовала.
Я была уже в ночнушке — короткие шорты и майка. Накинув на себя толстовку, я вышла на крыльцо и, упершись руками в деревянные перила, смотрела куда-то вдаль.

— Тебе не холодно? — услышала я до боли знакомый голос.

Я обернулась. Это был Лео.

— Тебе не холодно стоять в мороз в одних шортах? — повторил он, чуть нахмурившись.
— Нет, — тихо пробормотала я.

Он подошёл ближе и тоже облокотился на перила рядом со мной.
— Почему не спишь?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — усмехнулась я. — А если честно, то кое-что не даёт мне уснуть.

Лео посмотрел прямо в глаза. В его взгляде не было ни давления, ни насмешки — только спокойствие и лёгкая тревога.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Я не знаю... Может, я просто накручиваю себя. Но весь день я чувствовала себя не в своей тарелке. Понимаешь, Лео, я ощущала какой-то пристальный взгляд. Он будто пронзал меня, заставлял вздрагивать. И только последние несколько часов это чувство исчезло... Но внутри всё равно остался какой-то холод.

Я вздохнула и отвела взгляд.
— А ещё... мой брат. Его дневник. Там столько всего. Я прочитала его полностью, до конца. Там была информация, которую он скрывал от меня. Тайны, о которых я даже не догадывалась... И эти имена. Энцо. Саливер. Кто они?

Лео молчал. Я почувствовала, как его рука осторожно коснулась моей — почти невесомо, будто он не был уверен, стоит ли.

— Иногда ответы приходят не тогда, когда мы их ищем, — сказал он наконец. — Но раз уж твой брат оставил это для тебя... значит, ты должна узнать правду.

Я подняла на него глаза.
— Ты говоришь так спокойно... но у тебя в глазах тоже есть тревога. Ты что-то знаешь, Лео?

Он медленно выдохнул, отвёл взгляд на темнеющий лес.
— Не всё. Но кое-что слышал. Имя Энцо мелькало раньше... и всегда в нехорошем контексте.

— В смысле? — я нахмурилась.

Лео помолчал и заговорил тише:
— Эти люди... не просто имена в дневнике. Если они связаны с исчезновением твоего брата, то нам нужно быть готовыми.

— «Нам»? — переспросила я.

Он посмотрел на меня серьёзно, и в его голосе не было ни тени сомнения:
— Да. Ты не одна.

Эти слова почему-то согрели меня сильнее, чем толстовка. Я почувствовала, как внутри стало немного спокойнее. Но тревога не ушла. Она жила где-то глубоко, на границе сознания.

Я снова взглянула в небо — на звёзды, что мерцали над нами.
И подумала: может, в этот момент мой брат тоже смотрит на то же самое небо. Может, он где-то рядом.

— Лео, — тихо сказала я. Мой голос слегка дрогнул, но я постаралась это скрыть. — В дневнике... там было не только про Энцо Саливера. Там ещё упоминалась мадам Луна. О ней было написано, что это загадочная женщина, которая, возможно, будет помогать нам. Я не знаю, кто она такая. А ещё там был инспектор Рейтон. Он работает в полиции, и брат писал, что, возможно, он на нашей стороне. Что он может помочь нам раскрыть все тайны.

Я глубоко вдохнула, сжала руки на перилах.

— Но, Лео... — я подняла на него глаза. — Энцо тоже связан с мафией. Только с другой. В дневнике было сказано, что он может быть замешан в убийстве твоего отца. Но дальше... брат написал в скобках, что, возможно, твой отец жив.

Слова застряли у меня в горле. Я едва выговорила последнее.

— Лео, неужели это возможно?.. Что твой отец жив?.. Это не укладывается у меня в голове. Что вообще происходит? Мне страшно... — я опустила взгляд, пальцы дрожали. — Но страшно не за себя. За тебя. За моих друзей. Мне всё равно, что случится со мной. Главное — чтобы с вами ничего не произошло. С тобой...

Лео молчал. Его взгляд был тяжёлым, в нём перемешались боль, сомнения и что-то ещё, что я не смогла сразу прочитать. Он не отвёл глаз от меня, будто хотел проникнуть в самую глубину моих мыслей.

Он шагнул ближе и вдруг накрыл мои руки своими, сжал крепко, но осторожно.

— Мальи, — его голос был низким, хрипловатым. — Никогда больше так не говори. Твоё "всё равно" — это самое ужасное, что я слышал. Мне не всё равно. Мне важно, что будет с тобой. Даже больше, чем со мной.

Я подняла голову, и он смотрел на меня так серьёзно, что у меня закружилась голова.

— Если отец жив... — продолжил он тише, — тогда всё становится ещё запутаннее. Но мы должны быть готовы. И к правде, и к лжи.

Он сделал паузу, будто боролся с самим собой. Потом неожиданно усмехнулся, но улыбка вышла горькой.

— А что до мадам Луны и этого Рейтона... — Лео сжал губы. — Мы не знаем, кто из них друг, а кто враг. Но теперь у нас хотя бы есть зацепки.

Я кивнула, чувствуя, как дрожь в теле понемногу стихает от его рук на моих.

— Мы найдём ответы, Мальи. Обещаю. Но... — он склонился чуть ближе, так, что я почувствовала его дыхание. — Только если ты тоже пообещаешь: больше не жертвовать собой ради нас.

Я замерла, сердце бешено стучало. Его глаза горели решимостью, и в них было то, что я давно боялась увидеть — страх потерять.

— Обещай, — повторил он.

Я сглотнула и тихо ответила:

— Хорошо... обещаю.

Он смотрел на меня ещё пару секунд, потом отпустил руки, но не отстранился. Мы стояли рядом, плечо к плечу, и звёзды над нами мерцали так ярко, словно хотели стать свидетелями этой клятвы.

— Лео... расскажи. Расскажи мне, что случилось тогда с твоим отцом. Что произошло? — мой голос дрогнул, но я не отводила взгляда. — Я хочу знать, хочу узнать о тебе больше. Да, мы знакомы всего несколько дней, мы даже почти не общались в классе... Но за это короткое время я успела привязаться к тебе. Я не знаю, почему так случилось. Просто не хочу потерять тебя. Что-то внутри меня подсказывает: ты — близкий мне человек, тот, кого моё сердце боится потерять.

Тишина.
Он молчал.

Почему?
Почему он молчит?

Я хотела спросить это вслух, но не смогла. Просто сидела и ждала. Он смотрел на меня. Долго. Смотрел прямо в глаза — и не говорил ничего. Его чёрные глубокие глаза будто вбирали меня в себя, заставляя замолчать самой.

И в этот момент я поняла — он не готов. Не готов к этому разговору. Его взгляд говорил яснее любых слов: там было слишком много боли и воспоминаний, к которым он не хотел прикасаться. Я вдруг представила, что, возможно, отношения с отцом у него были не самыми хорошими. Может быть, это было связано с тем, о чём я читала в дневнике... но спросить прямо я не осмелилась.

Я глубоко вдохнула и тихо сказала:
— Не говори, если не хочешь. Но пообещай мне... когда ты будешь готов, ты расскажешь. Обязательно расскажешь мне всю правду.

Лео отвёл взгляд, его пальцы сжались в кулак на колене. Несколько секунд тянулись мучительно долго. И вдруг он едва слышно произнёс:
— Обещаю.

Это одно слово прозвучали так, будто дались ему тяжелее, чем любая клятва.

Я почувствовала, как облегчение наполняет грудь. Тепло коснулось меня изнутри — он не оттолкнул меня, не закрыл дверь. Он просто сказал: «позже». И этого было достаточно.

Я улыбнулась, осторожно дотронулась до его руки и прошептала:
— Спасибо...

Он взглянул на меня снова — и в его глазах впервые промелькнуло что-то мягкое. Может быть, доверие. Может быть, хрупкая надежда.

Я поняла — между нами образовалась тонкая нить. Она ещё слабая, но если мы оба будем держаться за неё, она выдержит любые испытания.

Лео отвёл взгляд, его челюсть чуть дрогнула.
— Я... — начал он, но тут же замолчал.

Я почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Он хотел что-то сказать, но слова будто застряли у него в горле.

— Лео... — мягко позвала я, стараясь не давить.

Он тяжело выдохнул и всё-таки заговорил:
— Ты думаешь, что я просто не хочу рассказывать... но правда в том, что я сам до конца не понимаю, что тогда произошло. Всё случилось слишком быстро. Слишком... неправильно.

Я нахмурилась, чувствуя, как холодок пробежал по коже.
— Что ты имеешь в виду?

Его взгляд потемнел, стал ещё тяжелее.
— Смерть отца... — он сделал паузу, словно проверяя, смогу ли я выдержать. — Это не было случайностью. И... не было честным.

Я затаила дыхание. Слова звенели в воздухе, будто удары колокола.

— Кто-то вмешался, — продолжил он. — И этот кто-то всё ещё рядом.

Внутри у меня всё сжалось. В его голосе не было привычной холодности, не было злости — только тихая усталость и горечь.

— Ты думаешь... это было убийство? — спросила я шёпотом, почти боясь услышать ответ.

Он посмотрел на меня так, будто хотел сказать больше. Но снова остановился.
— Пока я не знаю. И поэтому... — он резко поднялся, прошёлся по комнате, словно не находил себе места. — Поэтому я не могу рассказать всё. Не сейчас.

Я смотрела на его широкую спину, на то, как напряжённо двигались его плечи. Он будто сражался с самим собой, разрываясь между молчанием и правдой.

— Лео... — тихо произнесла я. — Я не прошу подробностей. Просто... не держи это всё в себе. Когда придёт время — я буду рядом.

Он остановился, обернулся ко мне и впервые позволил себе усталую, но настоящую улыбку.
— Ты странная, знаешь? — сказал он хрипловато. — Большинство бы уже убежали от меня, а ты...

— Я не убегу, — перебила я твёрдо. — Никогда.

Он замер на секунду, а потом сделал шаг ко мне. Его рука легла мне на плечо, пальцы осторожно коснулись моей щеки.
— Тогда... обещай, что выдержишь.

Я посмотрела ему в глаза и кивнула.
— Обещаю.

****

В тот день был вечер пятницы. Вито Меротти, как обычно, сидел у себя в офисе, погружённый в сложные бумаги. На улице стояла осень: прохладная и дождливая погода заставляла людей прятаться под зонтами, торопливо переходя улицы. Дождь барабанил по большим панорамным окнам кабинета, его ритм странным образом успокаивал мужчину.

Вдруг послышался стук в дверь.
Не отрывая взгляда от бумаг, Вито строгим голосом произнёс:
— Входите.

Дверь медленно открылась. На пороге стоял мальчик лет тринадцати, промокший до нитки. В его чёрных глазах не было страха или сомнений — лишь сила и бесстрашие. Единственное, чего он боялся, — подвести своего отца, разочаровать его.

Отец никогда не относился к нему, как к другим детям. С племянниками и детьми знакомых Вито был мягче: покупал им дорогие подарки, играл, баловал. А к нему относился иначе — жестоко. Любая ошибка заканчивалась тяжёлым ударом под дых, который сбивал дыхание и заставлял ребёнка отчаянно хватать ртом воздух. Малейший промах карался побоями. Вито никогда не жалел его и не называл сыном. Единственное обращение — мерзкая кличка, которую он сам же ему дал: «щенок».

Казалось бы, слово обычное, даже ласковое, если речь идёт о ребёнке или о собаке. Но когда его произносил Вито, в этом слове звучала только мерзость, злость и унижение. Всё из-за того, что он был уверен: мать изменила ему, и этот мальчишка — не его сын. Для Вито он был чужим. Сам ребёнок не понимал, почему отец считает именно так. Он лишь видел, как тот издевается над ним и матерью, снова и снова повторяя, что воспитывать ему приходится «не своего».

И всё же Вито не ушёл. Не бросил их вдвоём. Почему? Может быть, у него были собственные планы.

Дверь открылась шире, и мальчик нерешительно вошёл в кабинет. Мужчина, всё так же не поднимая глаз от бумаг, холодно произнёс:
— Ты сделал то, что я сказал?

Повисла тишина.
Мальчик не знал, что ответить. Он не смог. Он не справился с заданием отца.

Он не убил.
Не смог лишить жизни собаку.

Задание, которое дал ему Вито, было проверкой. Отец всегда был жестоким — ведь он возглавлял мафию. Он считал, что его сын должен вырасти таким же: безжалостным, безразличным, лишённым страха и сомнений. Поэтому давал ему такие жестокие приказы, заставляя подавлять в себе любые чувства.

Для всех окружающих Вито оставался уважаемым бизнесменом. У него было крупное прикрытие — целая сеть компаний: производство канцтоваров, одежды, обуви, рестораны, кафе. Всё это скрывало истинное лицо семьи и отвлекало людей от реальности — от мафии и её тайн.

Наконец Вито поднял голову от бумаг и посмотрел на сына. Тот прямо встретил его взгляд и покачал головой.

— Вот же мразь, — с холодным презрением произнёс он. — Ничтожество. Щенок, который не способен справиться с таким простым заданием. Какой из тебя лидер? Какой из тебя наследник, если ты не можешь сделать такую простую вещь?

Вито поднялся из-за стола, подошёл к мальчику и внезапно нанёс резкий удар под дых. Тот согнулся, судорожно хватая ртом воздух, от боли по рёбрам пробежала огненная волна. Но мужчина не собирался останавливаться. За первым ударом последовал второй, третий...

Мальчик рухнул на колени, хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. Лёгкие горели, в глазах темнело, но он не заплакал. Никогда. Он уже давно понял: слёзы только сильнее разжигают ярость отца.

— Вставай, щенок, — процедил Вито сквозь зубы. — Ты не имеешь права валяться у моих ног.

Мальчик медленно поднялся, пошатываясь, вытирая тыльной стороной ладони кровь, что выступила на губах после удара. Его взгляд всё так же оставался прямым, несмотря на боль. И именно это бесило Вито ещё сильнее — отсутствие мольбы, отсутствие покорности.

— Думаешь, если будешь смотреть мне в глаза, то станешь равным? — Вито схватил его за воротник и подтянул к себе. — Ты ничто. Ты — ошибка. Запомни это.

Он резко оттолкнул сына так, что тот ударился спиной о край массивного дубового стола. На секунду показалось, что Вито успокоился, но его голос зазвучал ещё холоднее:

— Ты не смог убить собаку? Что будет завтра? Когда придётся убить человека? Когда придётся защитить своё имя? Моё имя? — он ткнул пальцем в грудь мальчику. — Безжалостность — вот что делает из человека лидера. А ты... ты пока ничто, только щенок, который дрожит от холода и прячется под дверями моего кабинета.

Мальчик сжал кулаки, но молчал. В груди бушевала смесь боли и чего-то ещё — ненависти, которая медленно, но верно разгоралась в нём.

Как вдруг двери с новой силой распахнулись, и на пороге появилась женщина. Красивая, с великолепными волосами, такими же, как у её сына. У неё была изящная фигура, но главное — глаза. Глаза, наполненные слезами — от страха за жизнь ребёнка, от ужаса, что с её мальчиком может случиться непоправимое. Материнский страх, забота, отчаянная готовность защитить своего сына — вот что светилось в её взгляде.

Женщина ворвалась в кабинет и встала между ребёнком и мужчиной, прикрывая мальчика своей хрупкой спиной.

— Не трогай его! Не смей прикасаться к нему! — её голос прозвучал резко, срываясь на крик. — Не трогай моего сына!

В её словах было столько отчаяния, что оно резало воздух. Она обернулась через плечо и встретилась глазами с сыном. В этом взгляде звучало безмолвное обещание: «Всё будет хорошо, малыш. Я рядом. Я защищу тебя до последнего вздоха».

— Что ты здесь забыла, шалава? — прорычал мужчина, его голос был ядовит. — Не мешай мне воспитывать этого ублюдка!

— Не называй его так! — женщина вспыхнула. — Не смей обращаться к нему такими словами!

В её глазах горели кристальные слёзы. Они стекали по щекам, но вместе с ними жила ярость. Это была не просто женщина, это была мать, которая защищала своего ребёнка от рук тирана.

— Не смей со мной так разговаривать! — рявкнул мужчина и со всего размаха ударил её по лицу.

Звонкая пощёчина отозвалась в тишине, и на её щеке проступил багровый след. След от руки того, кого она когда-то любила. Того, кого считала героем, мужем, близким человеком. Но теперь перед ней стоял лишь тиран, который безжалостно ломал всё вокруг — и даже собственного сына.

Женщина качнулась от удара, но устояла, не упала. Она провела рукой по щеке, ощущая жгучую боль, и подняла голову. В её глазах больше не было только слёз — там зажглось пламя.

— Если ты хоть пальцем тронешь его ещё раз, Вито... — её голос стал тихим, но в этом шёпоте звучала угроза, сильнее крика. — Я забуду, кто ты для меня. Я забуду, кем ты был. И поклянусь, ты потеряешь всё, что имеешь.

Вито замер, ошарашенный её словами. Он привык видеть её покорной, тихой, привык, что она молча терпит его жестокость. Но сейчас перед ним стояла не жена — перед ним стояла львица, готовая разорвать его за сына.

Мальчик, всё ещё дрожащий, сжал руки в кулаки за её спиной. Его сердце билось так сильно, что он думал — сейчас вырвется наружу. И впервые за все эти годы он почувствовал, что не один. Что кто-то стоит за него.

— Ты угрожаешь мне? — Вито прищурился, в голосе сквозило холодное бешенство. — Ты... женщина... смеешь...

— Я не угрожаю, — перебила его она, выпрямившись. — Я предупреждаю.

Она крепче прижала сына к себе, будто говоря: «Не дам тебя в обиду».

Мальчик впервые поднял глаза на отца и не отвёл взгляда. И в этом взгляде было то же, что и у матери — маленькая искра ненависти, которая когда-нибудь разгорится в пламя.

****

От этих воспоминаний Лео передёрнуло. Я заметила это и, повернувшись к нему, тихо спросила:

— Что-то случилось?

— Да так... просто мурашки от холода, — отмахнулся парень, стараясь скрыть свои мысли.

Мы уже стояли около тридцати минут, просто рядом друг с другом, молчали, будто ни один из нас не решался заговорить первым. Воздух вокруг казался натянутым, словно невидимая струна, готовая в любой момент оборваться.

Я слегка поёжилась и поправила волосы, чувствуя, как Лео незаметно следит за мной боковым взглядом. В его глазах была тень — тяжёлая, давящая, но вместе с тем в ней таился какой-то свет, который он явно не хотел показывать.

— Знаешь, — вдруг сказал он, нарушая тишину, — иногда прошлое возвращается слишком резко. Как будто кто-то вырывает его из глубины и швыряет прямо в лицо.

Я посмотрела на него внимательнее.
— Тебе приснилось что-то? Или... ты вспомнил?

Лео сжал кулаки и вздохнул.
— Воспоминания. От которых не так просто избавиться.

Я не стала давить. Просто протянула руку и осторожно коснулась его пальцев. Он чуть вздрогнул, но не отстранился.

— Иногда достаточно того, что рядом есть кто-то, кто готов слушать, — прошептала я.

Его взгляд на миг смягчился, и губы тронула еле заметная улыбка.

— Возможно, ты права, — сказал он тихо.

Холодный воздух на улице усилился. Я была всего лишь в одной толстовке и шортах, и мне уже становилось зябко. Лео это заметил и спросил:

— Замёрзла?

Я покачала головой, потому что не хотела признавать правду. Я понимала: если он узнает, что мне холодно, он заставит меня вернуться в постель. А я не хотела. Я хотела провести с ним больше времени. Даже если мы будем просто молчать. Даже если это молчание будет неловким. Мне было достаточно просто быть рядом с ним.

— Эй, тебе же холодно. Или ты решила отморозить себя? — он нахмурился. — Но мне не нужна ледышка. Мне нужна та, которая будет помогать мне с заданием, а не статуя, замёрзшая в холоде.

От его слов я захихикала.

— Ты смеёшься? — Лео приподнял бровь, потом вдруг решительно схватил меня за плечи, развернул к двери и начал толкать в дом.

— Да ну нет! — протянула я, упираясь в пол. — Чёрт возьми, Лео, мне правда не холодно!

— Не надо мне тут врать, — сказал он жёстко. — Я же вижу, как ты дрожишь.

Он буквально затолкал меня внутрь. Я уже хотела возмутиться, но в этот момент он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моих. Его голос прозвучал тихо, едва слышно:

— Разбудишь ребят...

Я застыла. Сердце бешено заколотилось. Лео мягко, но уверенно схватил меня за руку и повёл в комнату, где мы с девочками ранее устроились на ночлег. Он откинул одеяло и, не давая мне времени на протесты, уложил в кровать.

— Но я правда в порядке, не нужно... — начала я, но он не дал мне договорить.

— Вижу я, насколько ты в порядке, — перебил он, укрывая меня. — Вся дрожишь, холодная как лёд.

По телу пробежала волна мурашек, когда его пальцы случайно коснулись моей кожи. Я замолчала, потому что спорить больше не имело смысла.

Лео поправил на мне одеяло, задержал руку на моём плече чуть дольше, чем следовало, и прошептал:

— Если заболеешь — я себе этого не прощу.

Его голос звучал твёрдо, но в глазах мелькнула забота, которую он явно пытался скрыть за суровостью. Я смотрела на него снизу вверх и чувствовала, как что-то внутри меня плавится.

Он хотел уже отойти, но я, не удержавшись, тихо спросила:

— Лео... а если мне холодно не только от ветра?

Его взгляд резко изменился, стал глубже, внимательнее. Он замер на мгновение, будто решая, что ответить, потом сел на край кровати.

— Тогда, — он чуть усмехнулся, — тебе придётся честно сказать, чего именно ты боишься.

Я замолчала. Горло будто сжало, слова застряли внутри. Я отвела взгляд, но Лео не позволил — его пальцы легко коснулись моего подбородка, вынуждая встретиться с ним глазами.

— Я... — выдохнула я, но тут же замялась. — Я боюсь потерять тебя, — наконец, сорвалось с губ. Голос дрогнул, и я отвернулась, чувствуя, как глаза предательски наполняются слезами.

На секунду между нами повисла тишина. Потом Лео тихо вздохнул, и его ладонь легла мне на щёку.

— Глупая, — сказал он с какой-то странной нежностью. — Ты никуда меня не потеряешь. Я слишком упрямый для этого.

Я невольно рассмеялась сквозь слёзы, и он улыбнулся в ответ. Его взгляд смягчился, и в нём больше не было той холодной отстранённости, которую он иногда надевал, как маску.

— Запомни, — продолжил Лео, чуть наклонившись ко мне, — если кому и стоит бояться, то всему этому миру. Но не тебе. Никогда не тебе.

Он поцеловал меня в висок, и от этого жеста по моему телу снова пробежали мурашки — уже совсем другие, тёплые, обволакивающие.

«Ну почему это происходит со мной? — мысли вихрем крутились в голове. — Что не так с этим парнем? Почему он так действует на меня? Я ведь... я ведь буквально ненавижу его. Он постоянно меня раздражает... или нет? Что вообще происходит? Почему он так трепетно относится ко мне? Боже, какие же это слова! Господи, как же это меня злит! Мне просто хочется схватить его за горло и хорошенько потрясти... но я не могу этого сделать».

— Ложись спать, — послышался голос Лео, вытаскивая меня из бесконечного потока мыслей.

Я резко моргнула и посмотрела на него. Он стоял рядом, облокотившись о дверной косяк, и смотрел на меня своим спокойным, но в то же время испытующим взглядом.

— Ты меня специально выводишь, да? — выпалила я, прищурившись.

Его губы дрогнули в еле заметной усмешке.
— С чего ты взяла?

— Потому что это работает! — почти вскрикнула я, надув щёки. — Ты вечно говоришь так, будто знаешь больше, чем я, и... и вообще...

— И вообще? — Лео шагнул ближе, а его голос стал ниже.

Я запнулась, потому что слова, которые я хотела сказать, застряли где-то в груди. И чем больше он приближался, тем сильнее мне казалось, что воздух в комнате становится гуще, тяжелее.

— Ты меня сводишь с ума, — призналась я почти шёпотом.

Лео улыбнулся — едва заметно, уголками губ. Он наклонился чуть ближе и тихо произнёс:
— Отлично. Значит, мы квиты.

От этих слов я ещё сильнее разозлилась. Резко села на кровать и начала толкать его в грудь.

— Всё, иди уже! Иди, надоел ты мне, чёрт возьми, Лео!

Он даже не шелохнулся, только чуть качнулся от моих попыток. Вместо ответа тихо рассмеялся, так спокойно и почти насмешливо, что это только больше подлило масла в огонь.

— А всё, всё, — протянул он, подняв руки в притворной капитуляции. — Сдаюсь.

Но вместо того чтобы уйти, он снова сел рядом на край кровати. Его плечо почти коснулось моего, и от этого мне стало ещё сложнее сохранять невозмутимость.

— Ты неисправим, — пробормотала я и отвернулась к стене.

— Возможно, — легко согласился Лео. — Но тебе всё равно придётся со мной мириться.

Я резко обернулась.
— С чего это вдруг?!

Он пожал плечами, глядя на меня своими тёмными глазами так, будто уже заранее знал мой ответ.
— Потому что ты не отпустишь меня. Даже если захочешь.

Моё сердце предательски дрогнуло. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова снова застряли внутри.

Мои брови сошлись на переносице.
— Ты что, издеваешься? — я толкнула его сильнее и буквально вытолкнула с кровати. — Вали уже!

Лео тихо рассмеялся, но всё же нехотя поднялся и направился к выходу. Уже положив руку на дверную ручку, он обернулся и с хитрой улыбкой сказал:

— Не скучай.

— С чего это я должна скучать? — пробормотала я, закатив глаза.

— Ну, мало ли о чём ты думаешь, — он подмигнул мне и вышел.

— Боже... этот парень совсем с ума сводит, — прошептала я, падая на подушку и плотнее укрываясь одеялом.

В темноте комнаты мои мысли только больше запутывались. Я чувствовала то злость, то смущение, то странное волнение, будто сердце никак не могло определиться, что именно должно чувствовать рядом с ним.

Я закрыла глаза, стараясь успокоиться, но вместо сна передо мной вновь возник его взгляд — уверенный, наглый, и в то же время такой, от которого внутри всё переворачивалось.

"Не скучай..." эхом отозвались его слова, и я неожиданно поймала себя на том, что улыбаюсь.

Я вертелась на кровати, никак не могла уснуть. Ну что ж это такое... это так бесит. Вздохнув, я достала телефон и начала бездумно листать ленту, пытаясь хоть как-то отвлечься.

Вдруг я почувствовала у головы что-то мягкое и тёплое. Медленно подняла взгляд — и встретилась с зелёными глазами Милки. Кошка устроилась рядом, внимательно и почти укоризненно глядя на меня, будто спрашивая: «Ну и долго ты ещё будешь мучиться?»

Я убрала телефон в сторону, протянула руку и прижала её к себе, обняв так крепко, как только могла. Милка замурлыкала, положила мордочку мне на плечо, и я накрыла нас обоих одеялом.

С закрытыми глазами я слушала её спокойное мурчание, и оно будто убаюкивало меня. Медленно, шаг за шагом, я проваливалась в сон, который наконец согласился принять меня в свои объятия.