Глава 1
Я была обычной школьницей... до того момента, как стала свидетельницей убийства. Дерзкая, с короткой стрижкой каре, чёрные волосы — я училась в 11-м классе, мне было 17. Каталась на байке Suzuki. Права сдала ещё в 16 — в моей крови всегда кипело желание жить полной жизнью.
А всё началось с того самого дня, когда пошёл первый ноябрьский снег...
Я не смогла взять с собой байк — дороги были скользкими, на улице холодно, и я понимала: даже с моим пусть и небольшим, но всё же опытом — аварии не избежать. Я задержалась в школе до самого вечера: сначала были дополнительные занятия, потом осталась делать домашнюю работу.
Когда я вышла, было уже темно и довольно поздно. Не хотелось идти длинным путём, и я решила срезать дорогу — через тёмный переулок. Обычно я избегала этого места: слишком уж оно было мрачным и опасным. Но в тот вечер свернула влево, пошла по прямой, и мне нужно было повернуть направо, как вдруг...
Громкий выстрел. Крик девушки.
Я даже не поняла, что на меня нашло, но побежала на звук. И увидела: мужчина в чёрном застрелил женщину. Не молодую, но и не пожилую — где-то около тридцати. Когда он заметил меня, поспешил убежать.
Я подошла к ней — она еле дышала, и прошептала мне прямо в ухо:
— Ты должна найти его...
Сердце бешено колотилось — то ли от страха, то ли от ужаса, то ли от... чего-то большего.
— Найти кого? — прошептала я, голос дрогнул.
— Наследника... — прошептала она, и потеряла сознание.
Я так и не поняла, кого она имела в виду — какого наследника мне нужно было найти? Она протянула мне бумагу. Я взяла её, но не успела открыть — вдруг из темноты вышел парень. Не мужчина, а именно парень.
Я сорвалась с места и побежала — туда, куда хорошо знала путь. Заброшенный кинотеатр. Старый, ещё с девяностых. Там было темно, сыро, и вдруг — дождь. Снег и дождь вперемешку. Похоже, ноябрь всерьёз решил лишить нас покоя.
Вдруг дверь открылась. Я резко обернулась.
Это был он.
«Он побежал за мной?!» — пронеслось в голове.
Он включил свет. Я и не знала, что он тут вообще работает. А потом снял капюшон...
Он был... безумно красив. Чёрные, чуть длинноватые волосы, напоминали стрижку Милет, только сзади чуть короче. Скулы — чётко очерченные, нос — идеальный, а глаза... чёрные. Настолько глубокие, что казались опасными. Широкие плечи, сильные руки. Да он просто качок, сказала бы я, если бы не его устрашающий взгляд.
— Отдай, — сказал он холодно, с безразличием в голосе. Голос бархатный, красивый... но опасный.
— Что отдать? — сделала вид, что не понимаю.
— Бумагу.
— Какую ещё бумагу? — наивно моргнула я, продолжая притворяться глупой школьницей. Хотя всё прекрасно понимала.
Он сделал шаг ко мне, и я невольно попятилась, пока не упёрлась в стену. Его рука оказалась возле моего лица. Он наклонился ближе — на миг мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Я уже хотела оттолкнуть его, но он прошептал:
— Если ты не отдашь мне эту бумагу... тебе будет очень плохо.
Я взглянула на него убийственным взглядом — по крайней мере, так мне казалось. Но он даже не моргнул. Это было настолько возмутительно, что я едва не рассмеялась.
— Почему я должна отдавать её тебе?
— Если ты сейчас не отдашь...
— Что тогда? — перебила я. — Будешь шантажировать? Или я задела твоё эго? Ты ведь такой брутальный, от тебя все должны дрожать... но я — не дрожу. Это задело тебя, да? — добавила я с лёгкой игривостью.
— Ты ненормальная, — безэмоционально бросил он.
— А ты грубиян. Ты всегда так разговариваешь с девушками? — сказала я, делая вид, что обиделась. Наверное, со стороны это выглядело глупо... но мне нравилось играть с ним.
— От этой "дурацкой бумажки" зависит и твоя, и моя жизнь. И даже будущее этой страны! — в его голосе слышалось раздражение. Он начинал злиться.
— Если она такая "дурацкая", то почему от неё зависит наша жизнь? — прошептала я, задумчиво глядя на него. — Если она тебе не важна — разве ты стал бы за ней гоняться? Что там написано?.. Может, мне и правда стоит заглянуть.
— Стой... подожди-ка... — я прищурилась. — Я же тебя где-то видела. Точно! Ты же Лео, из моего класса. Зачем тебе эта бумага?
— Послушай, Мальи, — раздражённо сказал он. — Мне правда нужна эта бумага. Ты должна отдать её мне.
— Хорошо. Я тебе отдам... но ты должен рассказать мне всё. Мы вместе посмотрим, что в ней.
— Ты идиотка. Ты сама себе могилу хочешь вырыть? Ты не должна в это вмешиваться.
— Я знаю, что мы с тобой едва знакомы, но всё равно хочу понять. Да, это опасно, но я предпочитаю жить на полную катушку, а не прятаться от правды... особенно если всё крутится вокруг какой-то "дурацкой бумаги".
— Ладно. Я расскажу. Но сначала отдай её мне.
— Нет уж, сперва рассказываешь, потом получаешь. Вот же козлина. Думает, что я просто так всё отдам. Да ещё и не объяснит ничего. Что там такого, что он так рвётся это забрать?
— Я могу всё тебе объяснить... но постараюсь аккуратно, чтобы не травмировать твою детскую психику, — усмехнулся он.
— Боже, Лео, перестань говорить так, будто ты взрослый мужик. Нам по семнадцать. Между нами нет никакой огромной разницы — всего-то пару месяцев. — Я продолжала над ним издеваться, хотя он смотрел на меня так, будто мог прожечь взглядом. В его глазах будто сверкали молнии — раздражение, злость, настойчивость... Но я выдерживала этот взгляд. Еле-еле, но справлялась.
И, кажется, он сдался.
— Если кто-то об этом узнает... тебе мало не покажется. Я всё расскажу. Но тебе придётся быть в этом до конца. Или ты будешь, как зайчик, убегать от проблем, которые сама нашла?
— Не смеши меня, пупсик. Если кто и будет убегать — то точно не от тебя.
Лео помолчал. Его взгляд стал жёстче, а голос — ниже и серьёзнее:
— Хорошо... Ты хочешь знать — я расскажу. Но после этого у тебя не будет дороги назад.
Он сделал паузу, будто проверяя, не передумала ли она. Но Мальи стояла уверенно. Тогда он продолжил:
— Это началось не вчера. Та бумага — часть одной цепочки. И не просто бумага. Это фрагмент старого зашифрованного письма, которое оставил человек, чьё имя нельзя произносить вслух. Он был... скажем так, последним хранителем информации, которая могла разрушить многое. В том числе — нашу страну. Возможно, и не только её.
Он посмотрел в сторону, будто вспоминая.
— Его убили. Как и тех, кто знал, что он готовит. Но перед смертью он успел разбросать послания — по разным уголкам страны. Чтобы собрать полную картину, нужны все части. В твоих руках — одна из них. И поверь, ты даже не представляешь, скольким людям она нужна. И на что они готовы пойти, чтобы её получить.
Он вновь посмотрел на неё — на этот раз чуть мягче.
— Я тоже ищу эти фрагменты. Не потому что хочу власти... а потому что если они попадут не в те руки — начнётся хаос. И знаешь, Мальи, ты бы не оказалась в этом всём, если бы просто пошла домой по длинной дороге...
Он усмехнулся, почти беззвучно.
— Но теперь ты здесь. И у тебя есть выбор: отдать бумагу и забыть всё как страшный сон. Или... остаться рядом и узнать правду. Всю. До конца.
— Что это ещё за человек, имя которого «нельзя произносить вслух»? — усмехнулась я. — Он что, как в фэнтези-книгах, сразу появится у нас за спиной и начнёт нас душить? Звучит немного по-детски, честно. Хотя... с какой-то стороны твои слова даже кажутся правдоподобными. Но с другой — это всё странно.
Я посмотрела на него внимательнее.
— То есть ты хочешь сказать, что ты... тот самый «наследник»?
Мысли в голове не давали покоя. «Какой наследник? Наследник чего?»
И всё же я решилась задать вопрос прямо:
— И чего же ты, прости, наследник?
Лео тяжело выдохнул, будто внутри него боролись два решения — сказать или молчать. Его взгляд стал колючим, как будто он пытался насквозь увидеть, готова ли я к правде. Он медленно прошёлся по комнате и, остановившись в полумраке, наконец заговорил:
— Наследник... не совсем в том смысле, как ты, наверное, себе представляешь. Я не сын миллиардера и не потомок короля, — он скривился в лёгкой усмешке. — Я... последний в роду людей, которые знали слишком много. И из-за этого их начали уничтожать одного за другим.
Он посмотрел прямо на меня.
— Мой отец хранил одну из частей этого письма. Его убили, когда мне было тринадцать. Но перед смертью он успел передать мне то, что знал сам... и предупредил: рано или поздно за мной придут. Я не знал, когда, но знал — это будет. И с тех пор я живу в режиме «выживания». А теперь, — он кивнул в сторону бумаги, — всё стало только хуже.
Он замолчал на мгновение, потом добавил:
— Поэтому, когда та женщина прошептала тебе «найти наследника», она говорила обо мне. Не потому что я особенный... А потому что я — последний, кто может это закончить. Или... разрушить всё.
Он приблизился ко мне на шаг:
— Тебе лучше было бы вообще не появляться в том переулке.
Я сжала бумагу в руках сильнее.
— Но я там была. И теперь ты от меня не избавишься.
— Боже... — я фыркнула. — Ты серьёзно сейчас хочешь сказать, что ты наследник мафии? Если ты не миллионер, не миллиардер, то... что, мафия — это теперь реальность? Это не какая-то городская легенда? Не дурацкая выдумка из старых фильмов?
Я посмотрела на него почти с насмешкой:
— Послушай, всё это звучит слишком... детски. Слишком нелепо. Как будто ты пытаешься казаться крутым. Но почему-то мне уже не смешно.
Я смотрела на него с прищуром, чуть наклонив голову.
— Послушай, это звучит... ну, слишком по-детски. Серьёзно. Мы живём в XXI веке, Лео. Какая ещё мафия?
Лео усмехнулся, но не от веселья — скорее от усталости.
— Знаешь, именно так все и думают... пока не оказывается слишком поздно. Пока не исчезают люди. Пока не находят тела. Пока кому-то не приходят чёрные машины без номеров и не сжигают дотла дома.
Он сделал шаг ближе. Его голос стал ниже, спокойнее, но от этого только страшнее:
— Мафия — не выдумка. Она просто перестала быть такой, как в старых фильмах. Сейчас она прячется за костюмами, компаниями, полицейскими значками и официальными титулами. Только правила остались прежними: предательство карается смертью. А слово чести всё ещё ценится выше подписей.
Он посмотрел на меня почти серьёзно.
— Я — не просто наследник. Я вырос в этом. Я видел, как моего отца забирали ночью. Как мать умоляла не трогать меня. Как у нас сгорел дом. И знаешь, что мне сказали? Что всё — случайность. Обычный пожар. Обычное исчезновение. Только это была не легенда, Мальи. Это была плата за то, что он знал.
Он остановился прямо передо мной, на расстоянии дыхания.
— Так что... если тебе кажется, что это «по-детски», — усмехнулся он, — просто подожди ещё немного. Эта история быстро вытряхнет из тебя всё детское. Особенно, если ты не уйдёшь прямо сейчас.
В какой-то момент мне резко захотелось... обнять его.
Я не знаю, что на меня нашло. Просто вдруг показалось, что в его глазах промелькнула мимолётная боль — такая, какую не спрячешь за маской. Мне стало страшно даже представить, что происходило у него в детстве. Я понимала: он рассказывает мне это не для того, чтобы доказать свою правоту. Скорее, он просто... выпускает то, что давно носит в себе.
И всё равно — было ощущение, будто он что-то скрывает. Ну конечно, скрывает. Перед ним — какая-то ненормальная девица, которая даже не собирается отдавать ему важную бумагу. По его словам, это часть письма. Всего лишь часть. Для меня это всё поначалу казалось чем-то... детским, выдуманным. Но после его слов мне вдруг стало трудно не поверить.
Он же не мог подстроить всё это. Не мог сам организовать убийство. И тем более не стал бы убивать человека... ради «детской шалости». Нет. Он был не похож на того, кто играет в подобное.
Он выглядел суровым, уверенным — но в его взгляде проскальзывала боль. Такая... настоящая, хрупкая. Было чувство, что он на грани. Что ещё немного — и заплачет. По крайней мере, мне так показалось.
— Извини... — вырвалось у меня прежде, чем я смогла подумать.
Он удивлённо посмотрел на меня, но ничего не сказал. И тут заговорил сам:
— Послушай. Скоро в школе будет ноябрьский лагерь. Обычно лагеря летом, но этот — зимний. Мы поедем туда на десять дней. И весь наш класс тоже будет там.
Я смотрела на него с вопросом.
— Мне нужно попасть туда, — продолжил он. — Но директор запретил мне участие. Ну... ты же знаешь, в каких я драках участвовал.
— Ну да, — кивнула я. — Ты вечно ввязываешься в какие-то потасовки. Ты немного... несдержанный.
— Спасибо за «немного», — усмехнулся он. — Но сейчас не об этом.
Он сделал шаг ближе, и его голос стал серьёзным:
— Раз уж ты теперь тоже в этой истории, тебе нужно убедить директора, чтобы меня всё-таки отправили в лагерь. Ну и естественно, ты поедешь тоже. Мне передали информацию — там будет ещё одна часть письма. По сути, она должна быть последней. Если ты отдашь мне ту, что у тебя сейчас... вместе они станут целым. Последним звеном.
Я посмотрела на него с прищуром.
— Ладно, отдам я тебе эту бумагу... Но, послушай, как я должна переубедить директора? Ты же вечно ввязывался в драки. Что мне теперь — на коленях перед ним стоять?
Я театрально закатила глаза и, слегка повысив голос, пародийно изобразила:
— «О, боже, господин директор! Пожалуйста, разрешите господину Лео Меротти поехать в зимний лагерь! Нам срочно нужно раскрыть величайшую тайну современности, без него никак, понимаете?!» — я картинно всплеснула руками. — Это должно так выглядеть?
Я фыркнула и, сложив руки на груди, посмотрела на него.
— Серьёзно, Лео. Это звучит как начало безумной комедии, а не как реальный план.
Он выдохнул, качнул головой, и... вдруг улыбнулся. По-настоящему. Без усмешек, без привычной маски хладнокровного парня — просто тепло, искренне, даже чуть растерянно. У него появились ямочки на щеках, которых я раньше не замечала.
— Знаешь, — сказал он, чуть рассмеявшись, — в твоём исполнении это звучит даже убедительно. Если ты правда встанешь на колени перед директором и скажешь «господин Лео Меротти», я сам себя не узнаю.
Я закатила глаза.
— Можешь не надеяться. Ни на колени, ни на «господин».
— Жаль. Это было бы зрелище, — подмигнул он, всё ещё улыбаясь. — Но если серьёзно... я не прошу тебя унижаться. Просто поговори с ним. Он тебя хотя бы слушает. А я для него — ходячая проблема с кулаками.
— И ты этим, похоже, даже гордишься, — пробормотала я с усмешкой.
Он пожал плечами, всё ещё с этой неожиданно тёплой улыбкой на губах.
— Может быть. Но теперь у меня есть цель. И, кажется, ты — часть этой цели. Хотел я того или нет.
Я вздохнула, закатила глаза и, с неохотой доставая бумагу, протянула её ему.
— Ладно, хорошо... держи. Бумага — твоя. Надеюсь, она хотя бы не пахнет смертью и мировым заговором.
Он аккуратно взял её, но я не отступила.
— Но раз уж ты втянул меня во всё это, будь добр, объясни: что я должна сказать директору?
Я сложила руки на груди и иронично подняла бровь.
— Типа: «Здравствуйте, уважаемый директор, у меня к вам просьба! Давайте дадим шанс Лео Меротти проявить себя не на кулаках, а в зимнем лагере! Он... изменился. Стал другим. Почти не кусается». Так?
Я покачала головой.
— Серьёзно, Лео. Что я должна сказать, чтобы это сработало?
Я вдруг замерла, на секунду прикусила губу и сказала:
— Хотя... постой. У меня появилась одна идейка. Послушай.
Я подошла ближе, понизила голос, будто мы собирались ограбить банк:
— Нам практически ничего не нужно делать. Давай попросим нашу классную. Ну, ту самую — она ведь понимающая, не правда ли? Молоденькая, добренькая... немного наивная, но зато всегда за своих.
Я хитро усмехнулась.
— Я вешу ей на уши какую-нибудь бредятину. Что ты изменился, что у тебя сложный период в жизни, что тебе важно быть в коллективе, развиваться и, не знаю, "социально адаптироваться". Она в это обычно верит. И знаешь, что самое главное?
Я подняла палец вверх, как будто говорила что-то гениальное:
— Она сама пойдёт к директору и будет просить за тебя. Ты даже слова не скажешь. Всё сделаю я. Ну разве я не гений?
Я посмотрела на него, приподняв бровь, ожидая его реакцию.
Лео удивлённо моргнул. Потом его губы растянулись в ту самую редкую, настоящую улыбку, от которой, чёрт возьми, внутри у меня почему-то стало тепло.
— Слушай, — медленно проговорил он, глядя на меня с прищуром, — ты сейчас серьёзно или это у тебя гениальный бред на ходу?
— А разве это не одно и то же? — невинно хлопнула я глазами.
Он тихо рассмеялся, качая головой.
— Я не знаю, что меня больше поражает... То, как легко ты врёшь с ангельским лицом, или то, как быстро ты всё придумала. Такое ощущение, будто ты с рождения в каком-то подпольном заговоре.
— Просто я талантливая, — пожала я плечами. — И очень упрямая. Так что, если уж ввязалась в это, доведу до конца. И тебя за уши туда дотащу, хочешь ты того или нет.
Он смотрел на меня с той же самой тёплой, почти ошарашенной улыбкой. Не насмешливой. Настоящей.
— Мальи... — он слегка наклонил голову, будто размышляя. — Ты совсем не такая, как я думал.
— И как же ты меня представлял?
— Простой, немного дерзкой школьницей с байком. А теперь я даже не уверен, что ты не работаешь на ЦРУ.
Я рассмеялась. Впервые за весь вечер — легко, громко, по-настоящему.
— Итак, — сказала я, вздыхая, — я официально втянулась в это дерьмо.
Я посмотрела на него строго, но с искрой во взгляде:
— Естественно, моя помощь теперь необходима. Единственное, чего я требую от тебя — это быть рядом. Рядом в тот самый момент, когда я буду вешать лапшу на уши нашей классной.
Я прищурилась:
— И делать вид... хорошего мальчика. Понял, Меротти?
Лео фыркнул, усмехнулся, но всё-таки поднял руки в притворной покорности.
— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Буду примерным мальчиком. Улыбаться, кивать, молчать и выглядеть так, будто я не могу и мухи обидеть.
Он наклонился чуть ближе, в голосе зазвучала насмешка:
— Только предупреждаю: если эта лапша не сработает, я свалю всё на тебя. Скажу, что ты манипулируешь мной. Как коварная роковая женщина. Мафия, знаешь ли, — опасная штука.
— Пф. Как будто у тебя есть выбор, — усмехнулась я, поправляя рюкзак на плече. — Теперь ты под моей защитой, Меротти. И под моим контролем. Не подведи.
— А если подведу? — его голос стал чуть тише, но не менее дерзким.
— Тогда... — я посмотрела на него с лёгкой усмешкой, — ты сам знаешь, где тебя найдут. Или не найдут.
Он рассмеялся. Честно. Не сдержанно, не показно, а так, будто ему действительно впервые за долгое время стало весело.
— Чёрт, Мальи, — сказал он сквозь смех. — Ты меня пугаешь... и, одновременно, чертовски радуешь.
Я только хмыкнула, разворачиваясь к двери.
— Привыкай.
— Послушай, а сколько сейчас время? — спросила я, вдруг осознав, что совсем потеряла счёт.
Лео достал телефон, мельком взглянул и, не поднимая глаз, ответил:
— Уже десять.
— Чёрт! — выдохнула я, резко вскочив с места. — Мне нужно было быть дома к девяти... Что же делать?!
— Паниковать? — спокойно предложил он, глядя, как я мечусь по комнате в поисках рюкзака. — Или можем инсценировать похищение. Я как раз умею завязывать галстуки и следы подделывать.
— Не смешно, — пробормотала я, но краем губ всё-таки усмехнулась. — Меня убьют. Вот правда, без шуток. Меня сначала изрежет мама взглядом, потом лишит телефона, а потом — свободы до конца света.
— Тогда тебе точно стоит бежать, — сказал он, вставая и подавая мне рюкзак. — Или я могу тебя проводить.
— Ты и так уже втянул меня в мафиозные разборки, пожалуйста, не вмешивайся ещё и в семейные, — отмахнулась я, но благодарно взяла рюкзак из его рук.
— Слушай, — он посмотрел на меня чуть серьёзнее. — Если что, можешь сказать, что была со мной. Что мы... работали над школьным проектом.
— Ага. Проект по "Как стать наследником мафии за три дня"? — съязвила я и потянулась к двери.
— Ну... звучит лучше, чем "сидели в кинотеатре девяностых и говорили о бумагах с кровью".
— Прекрати, — фыркнула я. — И не смей писать мне ночью. Мне нужно хотя бы один день притвориться нормальной девочкой. Хотя бы до того, как всё это станет совсем ненормальным.
Он улыбнулся. Настояще.
— Обещаю. Ни слова. До завтра.
— До завтра, Меротти.
И я выскочила в ночь, чувствуя, как сердце всё ещё стучит от странной смеси страха, волнения и... чего-то ещё, чего я пока не могла понять.
Я уже сделала пару шагов, как резко остановилась, развернулась на каблуках и заглянула обратно в помещение. Лео всё ещё стоял на месте, будто ждал, что я скажу ещё что-то. И я сказала:
— Хотя нет... — я прищурилась. — Пошли со мной. Будешь рядом. Терпеть убийственный взгляд моей мамы вместе со мной. Раз уж ты втянул меня в это — страдай до конца.
Он удивлённо вскинул брови, но губы тут же дрогнули в лёгкой ухмылке.
— А я думал, это только мне нравятся острые ощущения.
— Ощущения? — я поджала губы. — Это будет не ощущение. Это будет апокалипсис. Надеюсь, ты умеешь делать лицо "я хороший мальчик, мы просто учили историю", когда на тебя смотрят, будто собираются испепелить.
— Умею, — спокойно сказал он, подхватывая куртку. — Особенно под давлением. Я же мафиози, как-никак.
— Ну и прекрасно, мистер мафиози, — пробурчала я. — Надеюсь, ты не пожалеешь.
— Я уже рад, что иду. Может, я наконец увижу ту самую легендарную маму Мальи Картер, о которой ты рассказываешь, как о боссе финального уровня.
— Лучше бы ты сражался с настоящим боссом, — мрачно отозвалась я, выходя на улицу. — Этот будет без предупреждения, без диалогов, сразу — "удар взгляда + лишение свободы + проклятие до третьего колена".
Он засмеялся и пошёл рядом. И почему-то рядом с ним всё это — даже разъярённая мама и опоздание на целый час — казалось немного менее страшным.
Мы вышли из старого кинотеатра девяностых и направились ко мне домой. Прошло где-то тридцать минут, как мы шли пешком. Всё это время мы молчали. И, что самое странное, это было не неловкое молчание... но оно меня раздражало. Хотелось то ли поддеть его, то ли ляпнуть что-нибудь глупое, лишь бы нарушить тишину.
Когда до моего дома осталось метров пятьдесят, я уже чувствовала, как в груди медленно нарастает странная смесь страха и раздражения.
— Что, страшно? — с усмешкой спросил он, явно заметив моё напряжение.
— Мне? Нет, — я хмыкнула. — Мне страшно за тебя. Я, знаешь ли, 17 лет это выдерживала и выживала. Семнадцать лет опыта в выдерживании убийственного взгляда. А ты... — я покосилась на него. — Это у тебя будет первый раз в жизни. Что ж, удачи, мафиози.
Лео только фыркнул, будто я преувеличивала.
Я поднялась по ступенькам, и... постучать в дверь мне реально не хватило сил. Рука зависла в воздухе, а сердце стучало как-то слишком громко.
— Ну? — тихо спросил он. — Или ждём, пока она сама откроет и обнаружит тебя с подозрительным парнем на крыльце?
— Молчи, — процедила я, и всё-таки постучала.
Секунды тянулись мучительно долго. Я уже почти успела придумать себе алиби, когда внутри раздались тяжёлые шаги.
Щёлкнул замок. Дверь медленно приоткрылась, и в щели показалась пара глаз, в которых горел холодный, опасный огонь.
Мама открыла дверь шире. И если до этого я думала, что Лео умеет устрашающе смотреть — я ошибалась.
— Милая, — пронзительно-устрашающий голос мамы ударил по ушам. В нём смешались раздражение, злость и что-то ещё... вроде готовности в любую секунду пустить меня в расход.
— Где. Ты. Была? — каждое слово прозвучало как отдельный удар молота.
Я уже начала открывать рот, чтобы хоть как-то выкрутиться, но её взгляд скользнул в сторону Лео.
— А это ещё что за... — она прищурилась, смерив его взглядом с головы до ног. — Новый сосед? Курьер? Или... очередная твоя «гениальная находка»?
— Эм... — я сделала шаг назад, инстинктивно прикрывая Лео плечом. — Мам, это... друг.
— Друг? — она скрестила руки на груди, так что её силуэт стал напоминать военачальника, готового отдать приказ расстрелять. — И почему твой «друг» выглядит так, будто только что сбежал из криминальной драмы?
— Потому что, — лениво протянул Лео, и на его лице мелькнула самодовольная ухмылка, — я, возможно, сбежал.
Я закатила глаза. Отлично. Спасибо, Лео. Вот теперь она точно тебя запомнит.
Я посмотрела на него, и в моём взгляде ясно читалось: я тебя убью, зараза.
Лео, как назло, ухмыльнулся ещё шире, будто специально подкручивал градус моей будущей смерти от рук мамы.
— Так, — мама шагнула вперёд, и я почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелее. — Раз уж ты «друг», давай познакомимся.
— Лео, — он назвал своё имя так спокойно, будто мы стояли не на пороге моей потенциальной казни, а где-то в кофейне. — Я, можно сказать, сопровождаю вашу дочь.
— Сопровождаешь? — в её голосе прозвучало столько скепсиса, что им можно было забить гвоздь. — И куда же вы «сопровождались» до десяти вечера?
Я уже открыла рот, чтобы вмешаться, но он снова опередил:
— В безопасное место.
В безопасное место?! — мысленно заорала я, понимая, что это звучит в её голове как «в подпольный клуб для несовершеннолетних».
— Мамочка, понимаешь, — начала я, пытаясь говорить максимально спокойно, хотя сердце уже билось, как барабан на рок-концерте. — Когда я выходила из школы, на меня накинулись какие-то гопники. А Лео... Лео меня защитил. Ему пришлось с ними драться, понимаешь? И из-за этого нам пришлось задержаться.
На слове «гопники» Лео едва заметно дёрнулся, но я сделала вид, что не заметила, и продолжала с каменным лицом:
— Да, Лео, — процедила я, будто подтверждая собственную легенду.
Мама медленно перевела взгляд с меня на него. И это был тот самый взгляд, от которого даже боевые собаки стали бы тихо скулить в углу.
— Значит, — сказала она холодным тоном, — ты у нас герой, да? Спасаешь девочек от гопников.
— Ну... — Лео слегка пожал плечами, будто это ерунда. — Если бы я не вмешался, мы бы сейчас обсуждали это в полиции, а не на пороге вашей квартиры.
Я почувствовала, как мама чуть смягчилась, но всего на капельку.
— Ладно, — вздохнула она. — Проходите. Но, юноша... — она прищурилась так, что мне стало страшно даже за него. — Ещё раз задержишь мою дочь до десяти, и никакие гопники тебя не спасут.
Лео ухмыльнулся. — Приму к сведению.
Мама зашла в дом, я — за ней, а Лео — за мной.
— Вы, наверное, голодные? — на удивление мягким и заботливым голосом спросила мама.
Она посмотрела на нас. Я просто покачала головой — есть особо не хотелось. Перевела взгляд на Лео, ожидая от него ответа.
— Нет, спасибо, я не голоден, — спокойно ответил он.
Я направилась наверх, в свою комнату, мельком намекнув ему жестом, чтобы он шёл за мной. Когда мы зашли, Лео начал оглядываться, явно оценивая обстановку.
И тут... на него напрыгнула моя крыса. Да, именно моя крыса.
Я, честно говоря, ожидала, что он может крикнуть — как обычно делала мама. С виду она всегда казалась бесстрашной, но до ужаса боялась моей крысы.
— Это ещё что за... летающая крыса?! — воскликнул он, когда серое мохнатое чудо приземлилось ему прямо на лицо.
Я прыснула от смеха, а он, пытаясь отлепить её от себя, выглядел так, будто сражается с миниатюрным, но крайне настойчивым монстром.
— Познакомься, это Тефтелька, — сквозь смех сказала я. — А коротко — Тифи. Она добрее, чем выглядит... иногда.
— Иногда?! — он наконец снял Тифи и, держа её на вытянутых руках, посмотрел на меня, как будто я только что призналась, что сплю в обнимку с тараканами. — У тебя дома цирк с сюрпризами, Мальи.
Тифи же, как ни в чём не бывало, заёрзала, требуя, чтобы её поставили на пол.
Я взяла Тифи на руки и посадила себе на плечо — она обожала там сидеть.
— Знаешь ли..., она довольно полезная, умная и дрессированная. Если я что-нибудь скажу — она непременно сделает... ну, если это в её силах. Она нам может пригодиться.
— Интересно, чем же? — с сомнением спросил Лео.
— Чем — точно не знаю, — честно призналась я, — но уверена, что пригодится. Думаю, я возьму её с собой в зимний лагерь. Мало ли что — может, она сможет принести вкусняшки или... стащить что-то из столовой.
— Вряд ли её пустят с нами в лагерь.
— А мы никому не скажем, — хитро улыбнулась я, почесав Тифи за ушком.
Лео скрестил руки на груди, глядя на крысу, как на маленькое пушистое орудие хаоса.
— Если эта твоя Тефтелька сорвёт нам миссию, — сказал он медленно, — я сам её сдам в приют для крыс-агентов.
— Ой, не переживай, — фыркнула я, — она тихая, как тень... если, конечно, не увидит печенье.
И в этот момент Тифи, будто поняв, что речь идёт о еде, повернула мордочку к Лео и посмотрела на него так, как будто он — её ближайший источник вкусняшек.
Тифи, видимо, решила, что разговоры про лагерь и миссии — это скукотища. Она снова резко спрыгнула с моего плеча, словно маленький акробат, и прямо с разбега запрыгнула на Лео. Он едва успел выругаться, прежде чем она уже цепко вцепилась лапками в его кожаную куртку и юркнула в карман.
— Эй! — возмутился он, хватая её за хвост, но та ловко увернулась и зарылась глубже, явно что-то там выискивая. Куртка при этом подозрительно зашуршала.
— Кажется, кто-то спрятал в кармане вкусняшку, — протянула я с хитрой улыбкой.
— Там нет никаких... — начал он, но не успел договорить, потому что Тифи вытащила из кармана блестящую обёртку от шоколада и победно зажала её в зубах.
— Ага, значит, всё-таки есть, — я прищурилась. — И кто тут у нас говорил, что не любит сладкое?
— Это... остатки, — буркнул Лео, пытаясь поймать крысу, но та ловко перепрыгнула ему на плечо, затем — на спинку стула, и снова оказалась у меня в руках, довольная своей добычей.
— Видишь? — я подняла Тифи перед его лицом. — Уже полезная. Находит еду и раскрывает тайны. Её точно нужно взять в лагерь.
— Если она в лагере полезет в чужие карманы, — сказал он мрачно, — то нам придётся спасаться не от «тех, чьё имя нельзя произносить», а от всей школы.
— Зато весело будет, — пожала я плечами.
Тифи же тем временем начала пытаться разгрызть обёртку, явно не собираясь ждать, пока её кто-то угостит.
Я проводила Лео, а сама вернулась домой. Поднялась в комнату, плюхнулась на кровать и достала телефон. Зайдя в галерею, случайно наткнулась на наши совместные фото с братом. Сердце сжалось. Он пропал без вести весной пять лет назад. Полиция искала его, но так и не нашла. В итоге его объявили мёртвым. Каждый раз, вспоминая его, я ощущала тупую боль в груди.
Вдруг в памяти всплыло — у нас была старая квартира, и в то время он вёл дневник. Он что-то от меня скрывал... А что если это было связано с мафией? Слишком много странных совпадений. В голове тут же созрел план: я расскажу об этом Лео и предложу сходить туда вместе. Попробуем найти дневник. Конечно, без помощи Тифи в этом деле никак.
Я ещё долго лежала, уткнувшись лицом в подушку, и незаметно для себя уснула.
На следующий день я проснулась раньше будильника. Это меня обрадовало — ненавижу слушать этот мерзкий трель, разрывающий утро. Поднявшись, я подошла к зеркалу. На меня смотрели взъерошенные чёрные волосы, и я быстро их пригладила.
В гардеробе стоял привычный хаос. За окном падал пушистый белый снег, такой красивый, что я невольно улыбнулась. Повернувшись к своему отражению, заметила — одежда на мне стала великовата. Похудела, хотя и без того была худой. Иногда это бесило. Казалось, что скоро превращусь в скелет. Но до этого ещё далеко, так что я отогнала неприятные мысли.
Выбрала тёплые джинсы, облегающую футболку и сверху надела свой любимый свитер нежного коричневого цвета — он всегда напоминал мне Новый год. Лёгкий макияж, сумка — и я уже спускаюсь вниз.
По привычке схватила ключи от байка, но, увидев снег, усмехнулась.
— Что ж, не всегда же я должна помнить обо всём, — пробормотала и вернула ключ на место.
Обувь — тёплые кроссовки. Через полчаса я уже была возле школы, где меня встретил Лео.
— Ну чего ты так долго? Я думал, умру со скуки, — недовольно пробурчал он.
— Я и не просила тебя приходить на несколько часов раньше, — фыркнула я. — Ладно, пошли быстрее, пока есть время до урока.
Мы направились в учительскую. Всё это время я прокручивала в голове, как уговорить Светлану Юрьевну отпустить Лео в лагерь. Но, придя, обнаружили, что она в классе. Пришлось туда и идти.
В классе никого не было. Я постучала.
— Можно? — спросила я.
— Заходите, — отозвался тихий голос.
Мы вошли. Я подошла к учительнице, а Лео встал чуть позади, изображая ангела.
— Что-то случилось? — спросила Светлана Юрьевна мягким тоном.
— Юрьевна, пожалуйста... — начала я, включая весь свой обаяшный арсенал. — Разрешите Лео поехать в зимний лагерь. Нам очень нужно попасть туда вместе. Он правда больше не будет участвовать в драках, он сожалеет о своём поведении...
Я бросила взгляд на Лео. Он стоял, сложив руки за спиной и изображая, что его жизнь теперь посвящена исключительно чтению Библии и кормлению голубей.
И вот в самый ответственный момент в класс влетел Райдер Блейн, друг Лео.
— Лео! Срочно! Там драка начинается, идём быстрее!
Светлана Юрьевна хмыкнула.
— Исправился, значит? — с иронией заметила она.
— Райдер Блейн, вот козлина... — сквозь зубы прошипела я.
— Что это за слова, Мальи? — в голосе учительницы появилось удивление.
Я тут же выдала натянутую улыбку:
— Это... эм... шутка такая.
— Очень смешно, — вздохнула она. — Но если у вашего друга репутация драчуна, в лагерь его не возьмут.
Тут Лео сделал шаг вперёд, понизил голос и сказал:
— Светлана Юрьевна, я действительно сожалею. И... — он чуть запнулся, — возможно, вы мне не верите, но этот лагерь для меня важен. Очень.
— Мы даже готовы помочь с организацией, — подхватила я. — Я могу вести фотоотчёт для школьной газеты, Лео — помогать в спортзале или где нужно. Ну пожалуйста...
Она вздохнула, посмотрела то на меня, то на него.
— Ладно, — произнесла наконец. — Но при одном условии: ни единой жалобы от вожатых.
— Обещаю, — сказал Лео так серьёзно, что я чуть не рассмеялась.
Мы вышли из класса, и я облегчённо выдохнула.
— Видишь? Я же говорила, что справимся.
Лео только усмехнулся:
— Не знаю, что ты ей наговорила, но это было впечатляюще.
Когда мы вышли из класса, мой взгляд тут же упал на Райдера. На вид он был довольно серьёзным парнем: короткая стрижка, резкие черты лица, широкие плечи и сильные руки. В него была влюблена моя подруга Мила Риверс — и, честно говоря, я до сих пор не понимала, что она в нём нашла. Да, он выглядел внушительно, но явно немного уступал Лео и в харизме, и в умении держаться.
Мила, в отличие от меня, всегда выглядела так, будто только что сошла с обложки журнала: длинные, красивые карамельного оттенка волосы, которые мягко спадали на плечи, и огромные глаза, в которых вечно плескалось любопытство. Я же со своими объёмными чёрными волосами, которые то и дело жили своей жизнью, выглядела более... хаотично. Но, по крайней мере, у меня был свой шарм, и я прекрасно это знала.
— Ты козлина, какого фига ты заходишь в такой неподходящий момент? — процедила я сквозь зубы, сверля Райдера взглядом.
— А что я сделал не так? — возмутился он, подняв брови.
Я буквально закипала от злости. Вот же дубина — ничего не понимает! Лео тем временем стоял рядом, закатив глаза, словно заранее знал, что ссора неизбежна.
— Ты понимаешь, что своими криками про драку чуть всё не испортил? — я шагнула к нему ближе, стараясь не привлекать лишнего внимания со стороны проходящих мимо учеников. — Мы тут, между прочим, уговаривали Светлану Юрьевну, чтобы Лео пустили в лагерь, а ты вваливаешься, как гром среди ясного неба.
— Да я же не знал! — начал оправдываться Райдер, разводя руками. — Драка там была серьёзная, я подумал, Лео будет интересно...
— Интересно?! — воскликнула я, чуть не переходя на крик. — Нам было "интересно" получить разрешение, а не новый запрет!
Лео тихо фыркнул, оттолкнулся от стены и сказал, глядя на Райдера:
— Ладно, забудь. Мы уже договорились. Но в следующий раз — стучи хотя бы, прежде чем врываться.
Райдер кивнул, но по его лицу было видно, что он не до конца понимает, в чём его вина.
Мы пошли по коридору втроём, и я, ещё не остынув, бросала на него косые взгляды. Мила, как назло, показалась в конце коридора. Её взгляд тут же прилип к Райдеру, и я внутренне закатила глаза: ну конечно, стоит ему появиться — и она теряет дар речи.
— О, привет! — Мила засияла, подойдя к нам. — Что вы тут втроём?
— Обсуждаем кое-какие планы, — сухо ответила я, решив не вдаваться в подробности.
Но, как только мы вышли из здания школы, разговор сам собой перешёл на то, что делать дальше. Я рассказала Лео про старую квартиру моего брата и про дневник, который он мог там оставить. Лео сразу оживился — он любил подобные авантюры. Райдер, услышав слово "дневник", ухмыльнулся и сказал, что если это связано с чем-то криминальным, то он первый готов "прикрывать тылы".
Я вздохнула, но промолчала. В глубине души понимала: хоть он и раздражает меня, но в экстремальных ситуациях Райдер действительно может оказаться полезным.
Первым уроком у нас должна была быть физра, и, как ни странно, она уже началась к тому моменту, когда мы пришли. Обычно на физкультуре мы сначала делали зарядку, а потом продолжали играть в волейбол, баскетбол или какие-то другие игры, и я, как правило, всегда подключалась к ним, но в этот раз решила остаться в стороне, стоя рядом с Лео, Райдером и, конечно же, Милой, которая, судя по её сияющему лицу, была только рада такому соседству. Вскоре к нам подошёл Ноа Кэмбел — ещё один парень из друзей Лео, и, впрочем, они почти всегда ходили втроём, словно какая-то своя маленькая банда. Ноа, на мой взгляд, был довольно неплохим парнем, ну или мне так казалось; как рассказывал Лео, он умел отлично взламывать замки и даже какие-то системы, что, без сомнения, могло нам пригодиться, особенно учитывая наши планы. У Ноа, как и у Лео, был хороший размах плеч, сильные руки, а волосы — слегка тёмно-русые, но, как ни странно, мягкие на ощупь, и черты лица у него были довольно мягкие, что немного выбивалось из образа «взломщика».
Почти одновременно с ним к нам подошла Скай Дженсен — высокая, уверенная в себе девушка, с длинными тёмно-русыми волосами, подстриженными каскадом, и от природы объёмными волнами, которые шикарно обрамляли её лицо. У Скай, как и у Милы, была просто великолепная фигура, и, честно говоря, у нас у всех троих — у Милы, у Скай и у меня — формы были такими, что, кажется, могли вызывать зависть у половины девчонок в школе, но мы никогда это особенно не обсуждали. Когда вся наша импровизированная «команда» собралась, мы с Лео обменялись взглядом, и я поняла, что пора вводить их в курс дела: мы решили рассказать всё — о квартире моего брата, о дневнике, о подозрениях на связь с мафией, о том, что нам может понадобиться помощь каждого. Лео сразу пояснил, что чем больше людей, в которых мы уверены и с которыми хорошо знакомы, тем лучше, ведь в случае чего мы сможем прикрывать друг друга, и каждый сможет внести что-то своё: Ноа — умение взламывать замки и системы, Райдер — физическую силу и способность выбираться из сложных ситуаций, Скай — её наблюдательность и умение быть максимально незаметной, когда это нужно, Мила — её умение находить общий язык почти с любым человеком и выуживать информацию между делом, а я... я сама пока точно не знала, что именно смогу сделать, но чувствовала, что моя роль тоже будет важной. Мы сразу же договорились, что больше никто не должен знать об этом плане — никаких лишних ушей, никаких случайных слов, никаких глупых шуток, которые могут нас выдать. Если даже когда-нибудь придётся говорить об этом открыто, то мы обсудили, что встречаться будем только в одном-единственном месте, которое мы все считали относительно безопасным, — в старом кинотеатре девяностых годов, куда почти никто не ходил, и где в полумраке и среди старых кресел можно было говорить обо всём, не опасаясь, что кто-то случайно подслушает.
Мы стояли в стороне от основной группы, где уже вовсю шёл баскетбол, и только краем глаза следили за тем, как мяч летал туда-сюда, пока кто-то из парней не промахнулся, и он с глухим «бух» не врезался в стену рядом с нами. Райдер, не упустив момента, поймал его одной рукой и, словно мстя за сорванный разговор утром, метнул обратно в игру с такой силой, что мяч отскочил от щита и чуть не снес кому-то голову.
— Ты так и собираешься нас всех спалить своим «незаметным» поведением? — хмыкнула Скай, поправляя волосы.
— Да ладно вам, — отмахнулся Райдер. — Если бы я хотел, чтобы нас заметили, вы бы уже все стояли в центре внимания.
Лео, всё это время молча наблюдавший за перепалкой, сделал шаг ближе ко мне и сказал тихо, так, чтобы слышали только свои:
— Сегодня после уроков идём в квартиру. Без лишних остановок, без всяких «зайду домой на пять минут» и «ой, надо заскочить в магазин». Чем быстрее сделаем дело, тем лучше.
— А Тифи? — тут же спросила я, и в моём голосе явно звучала тревога. — Без неё никак.
— Если твоя крыса опять прыгнет кому-то в лицо, я пас, — тут же буркнул Лео . — Я в драках участвую, но не с пушистыми ракетами на зубах.
— Это не «пушистая ракета»! — возмутилась я. — Она умная, и может пригодиться. Вдруг там замки, а она пролезет в щель.
— Ну, если замки будут из сыра... — хмыкнул Ноа, и мы с Милой одновременно толкнули его в плечо.
— Ладно, — вмешалась Скай, — но давайте всё же подумаем, что нам может там встретиться. Если это связано с мафией, то дневник может быть не просто так оставлен. Может, это ловушка.
Лео кивнул.
— Именно. Поэтому идём группой. Ноа проверяет замки, Скай прикрывает, Мила остаётся на улице, следит, нет ли хвоста. Райдер со мной, если что — прикрытие. А она, — он бросил взгляд на меня, — берёт дневник и всё, что кажется важным.
— Я что, самая тихая? — приподняла я бровь.
— Нет, — усмехнулся он, — просто у тебя будет Тифи, а значит, мы два в одном — разведка и крысиная диверсия.
Мяч снова прилетел к нам, на этот раз попав прямо в Райдера, и тот, даже не глядя, метнул его обратно, чуть не сбив нашего физрука, который стоял у шведской стенки и явно что-то подозревал. Мы тут же сделали вид, что внимательно слушаем объяснение правил игры.
В этот момент я поняла: план уже составлен, и откладывать больше нельзя. Сегодня после школы мы идём туда — в ту самую квартиру, которую я не видела уже пять лет.
Физрук, заметив, что мы как-то слишком кучкуемся, бросил на нас подозрительный взгляд, но тут же отвлёкся на очередной спор в баскетбольной команде, и это дало нам шанс продолжить разговор, причём в этот раз неожиданно заговорила Скай — обычно она держалась в стороне и редко делилась личным, но сейчас, видимо, решив, что скрывать больше бессмысленно, тихо произнесла:
— Ладно, раз уж вы все так в это ввязались, есть кое-что, что вам надо знать. Моя семья... — она на секунду замялась, словно проверяя, стоит ли продолжать, — мы давно в бегах. И не от полиции, не от кредиторов... а от мафии. Мой отец когда-то работал на них, но потом решил выйти из дела, прихватив кое-что, что им очень не понравилось. Мы переезжали уже шесть раз за последние четыре года. Каждый раз думали, что оторвались, но они всё равно находили нас.
Мы все замолчали. Даже Райдер, обычно готовый в любой момент ляпнуть что-нибудь саркастичное, только нахмурился.
— Так что, — продолжила Скай, — если эта квартира и твой брат как-то связаны с ними... я могу кое-что узнать. У отца были свои контакты, записи... может, дневник твоего брата не просто набор личных заметок. Возможно, там есть имена, схемы, маршруты. А за такое они могут убить.
Лео прищурился.
— То есть ты хочешь сказать, что умеешь доставать информацию?
Скай кивнула.
— Да, но это риск. Если кто-то узнает, что я вообще лезу в это, мою семью снова придётся срочно прятать.
— Нам и так придётся прятаться, — мрачно заметил Ноа, — если хоть кто-то узнает, что мы туда полезли.
Я почувствовала, как холод пробежал по спине. Квартира, о которой я мечтала просто как о месте воспоминаний, теперь казалась гораздо более опасной. Но внутри всё равно горело желание найти дневник. Не только из-за возможной связи с мафией — я хотела знать, что произошло с моим братом.
— Значит, — подвела итог Мила, — у нас теперь ещё одна причина идти туда вместе. И никаких героических соло-вылазок.
— Особенно с крысами, — не удержался Райдер, за что тут же получил от меня локтем в бок.
Лео усмехнулся, но в глазах у него мелькнула та самая серьёзность, которая всегда появлялась, когда он понимал, что дело становится по-настоящему опасным.
— После уроков. Все по местам, как договорились. И, Скай, возьми всё, что может помочь: карты, контакты, старые фото. Если это правда связано с мафией, нам понадобится каждый кусок информации.
В этот момент свисток физрука оглушительно разрезал воздух, заставив нас всех вздрогнуть, и игра в баскетбол снова закрутилась, но теперь я уже не видела ни мячей, ни игроков — перед глазами была только тёмная лестница старой квартиры, в которой, возможно, лежал дневник, способный перевернуть всё, что я знала о своей семье.