Первая встреча
Кейт всегда чувствовала себя немного иначе.
Аврора была сиянием — смехом под солнечным светом, лёгкостью и теплом. Кейт же предпочитала тень — не потому что в ней пряталась, а потому что именно там она могла дышать. Там было просторно. Честно. Там не нужно было улыбаться, когда не хотелось. Лес был её убежищем.
С самого детства она уходила туда — часами блуждала меж древних деревьев, опускала пальцы в мох, разговаривала с птицами и зверями, смотрела, как солнечные лучи танцуют на листьях. Лес не ждал от неё слов — он просто принимал.
Ей было шестнадцать, когда всё изменилось.
В тот день небо было низким, хмурым, серым. Лес дышал влагой и сдержанной тишиной. Кейт шла босиком, чувствуя под ногами влажную землю. Пальцы вцепились в подол лёгкого платья, волосы были распущены и спутаны ветром. Она остановилась у старого дуба, села у его корней и прислонилась к шершавой коре.
Тишина. Лёгкий трепет листвы. Сердце билось размеренно — до того самого момента, как она ощутила, что кто-то смотрит.
Не хищно, не враждебно — просто внимательно. Тепло и настойчиво.
Кейт подняла голову. Взгляд её поймал тень среди ветвей. Глаза — чёрные, глубокие, как омут. И в них — разум. Живой, настоящий. Он не был просто птицей. Она знала.
— Привет, ворон, — прошептала она, не сводя глаз. — Ты следишь за мной?
Он не сдвинулся. Только наклонил голову, будто изучал её.
Кейт встала, медленно, шагнула вперёд.
— Я не кусаюсь. Если хочешь — можешь сесть ближе.
Она протянула руку. Это было безумие, она понимала. Но почему-то была уверена — он поймёт. И он понял.
Сердце громко стучало, когда чёрные крылья мягко расправились, и ворон плавно опустился на её руку. Он был тяжёлый, тёплый, совершенно живой. Его лапки крепко обхватили её запястье, когти мягко коснулись кожи. И глаза… она тонула в них. Будто кто-то смотрел в самую душу.
— Ты особенный, — прошептала она. — Ты не просто птица. Ты… кто-то другой.
И он кивнул.
Не физически — нет. Но она это почувствовала. Внутри.
Той ночью Диаваль не спал. Он сидел на краю скалы у убежища Малефисенты, в человеческом обличье, и смотрел на туман, стелющийся по лесу.
— Ты молчал весь вечер, — сказала фея, появляясь за его спиной.
— Я встретил её, — тихо ответил он. — Кейт.
Малефисента подошла ближе.
— Она говорила с тобой?
— Да. Не как с птицей. Как с равным. Она видит меня. — Он сделал паузу. — В ней что-то есть… она такая тихая, но будто знает всё. И при этом — не судит.
Фея опустила взгляд.
— Она моя дочь.
— Кровь моей крови. Теперь она взрослеет… магия просыпается. И тебя тянет к ней не просто так.
Он молчал. Потому что знал — правда уже сидела в его груди.
С утра следующего дня Аврора ускользнула в лес одна. Её глаза сияли от предвкушения: она чувствовала, что где-то в гуще деревьев есть что-то волшебное.
Она нашла фей — крошечных, светящихся, переливающихся на солнце. Те хохотали, прятались под лепестками, обрызгивали Аврору росой, и девочка смеялась, кружа среди них.
— Тебе нравятся хранители воды? — раздался голос за её спиной.
Аврора обернулась — и замерла. Высокая фигура, тёмные рога, лицо, будто вырезанное из мрамора. Но она не испугалась. Её глаза засияли.
— Они прекрасны. Вы их знаете? Вы тоже фея?
Малефисента моргнула.
— Да. Я — фея.
— У вас такие красивые рога! — воскликнула Аврора. — А крылья где? У всех фей есть крылья!
Малефисента напряглась. Сердце сжалось. Но она улыбнулась.
— Бывают разные феи.
— Меня зовут Аврора! — протянула девочка руку. — А вас?
— Малефисента.
— Красивое имя! Можно я познакомлю вас с моей сестрой Кейт?
Фея не успела ответить — из-за деревьев вышла Кейт.
— Аврора, где ты была? Тётушки волну…
Голос оборвался. Кейт увидела её.
Малефисенту.
И — мужчину.
Он вышел из тени. Высокий, в чёрном, с глазами, которые она уже видела. Чувствовала.
— Это… ты, — прошептала она, глядя на него.
Он кивнул. Ничего не сказал — просто смотрел.
— Кейт, это Малефисента! А это кто? — Аврора указала на мужчину.
— Диаваль, — представился он. — Я друг Малефисенты.
Кейт не сводила с него глаз. В груди что-то дрогнуло. Не страх. Не удивление. Что-то древнее, тёплое, почти болезненное.
— Мы… встречались раньше? — спросила она Малефисенту.
Она помедлила.
— Возможно, в другой жизни.
Встречи стали привычными.
Малефисента показывала им волшебство Топких Болот, Аврора в восторге бегала за феями, а Кейт слушала — вбирала каждое слово, каждый звук. Её лицо оставалось спокойным, но внутри она горела. Ощущала, как магия звенит в крови.
Диаваль почти не покидал её мыслей. Он всё чаще приходил в обличье человека. Рассказчик, наблюдатель, остроумный, с лёгкой усмешкой. Но глаза его становились серьёзными, когда он смотрел на Кейт. Будто пытался разгадать её — или уже знал всё.
Однажды, когда Аврора увлеклась игрой, а Малефисента ушла за редким цветком, Кейт и Диаваль остались одни. Она стояла у озера, босая, с мокрым подолом. Волосы были чуть влажными, слипшимися. Он подошёл.
— Ты не обычный человек, — сказала она, не оборачиваясь. — Ты не просто друг Малефисенты. Я знаю.
Он сделал шаг ближе.
— Ты наблюдательна.
— Я видела, как ты смотришь на небо. С тоской. Как будто хочешь взлететь.
Он подошёл совсем близко.
— Потому что я могу.
Кейт обернулась. Их взгляды встретились.
— Ты тот ворон?
Он кивнул.
— Тот самый.
Молчание.
Затем — лёгкая улыбка.
— Я знала, — прошептала она. — С самого начала.
И в тот миг между ними возникло что-то — не пламя, не буря. А тихое, глубокое узнавание. Словно души их давно соприкасались — и вот теперь просто вспомнили.