меня боишься или тайна
Перед горящим особняком Убуяшики, когда пламя уже пожирало всё вокруг, та самая тихая девочка вдруг изменилась.
Её маленькая фигурка растворилась во мраке, и на её месте шагнула наружу величественная демоница.
Длинные чёрные волосы упали на плечи, глаза налились багровым сиянием, когти блеснули в свете огня. Она улыбнулась — улыбкой, от которой даже Хашира почувствовали холод в костях.
— Отец… — её голос был низким, завораживающим, с оттенком насмешки.
— Всё это время ты боялся не смерти… ты боялся меня.
Мудзан замер, впервые за многие века теряя уверенность.
— Ты дрожал, думая: «А что если она вспомнит?» Ты знал, что встреча с леди Томоё вернёт мне память.
Она шагнула ближе, и её тень легла на самого владыку демонов.
— Что если я в любой момент смогу убить тебя твоей собственной кровью? — её когти царапнули воздух, и вокруг них вспыхнули шипы из плоти, похожие на мудзановские.
— Или… поглотить тебя и занять твоё место?
Её улыбка стала шире, клыки блеснули в огне.
— Ты боишься меня сильнее, чем солнца. Ведь именно я — твое отражение… твоя тень, которая может сожрать тебя.
Хашира стояли в оцепенении. Никто не знал — сейчас перед ними союзник или новая угроза, страшнее самого Мудзана.Пол рухнул, стены растянулись, и все оказались внутри бескрайнего, переливающегося коридорами замка. Воздух дрожал, сердце каждого столпа билось, как в клетке.
Наверху, над ними, в темноте, летел Мудзан. Его тело переливалось, как сама тьма. А рядом — Мидори. Высокая, прекрасная, с алыми глазами-огнями и когтями, сверкнувшими в мраке. Она улыбалась спокойно, так, словно весь этот хаос — её сцена.
Мудзан чуть приподнял руку, глядя на неё с хитрой усмешкой.
— В любой момент… я обрету твой контроль. Или… мы можем править вместе.
Мидори, не отводя взгляда, тоже улыбнулась — её улыбка была пугающе похожа на его собственную.
На полу, внизу, столпы и охотники замерли, потрясённые.
Глаза Мицури округлились от ужаса, Обанай сжал саблю, а Гию только нахмурился, сжав рукоять меча.
Танджиро сделал шаг вперёд, его серёжки заискрились в отблесках мрака. Его взгляд метался между Мудзаном и Мидори — и он почувствовал: запах их крови один и тот же…
Санеми стиснул зубы, не веря. Та самая «глупая девчонка», что пряталась у него за спиной и засыпала у него на коленях… теперь стояла в воздухе рядом с владыкой демонов.
И вдруг над замком раздался каркающий крик:
— Карр! Каррр!
— ДОЧЬ МУДЗАНА ПРОСНУЛАСЬ!
— СПУСТЯ СТО ЛЕТ ОНА ВЕРНУЛАСЬ!
Мидори парит напротив Мудзана. Её алые глаза блестят, когти слегка дрожат от напряжения, но улыбка на лице — холодная, почти играющая.
Она произносит:
— Отец… или в любой момент я могу убить тебя. Ты боишься смерти? Боишься меня?
Мудзан расхохотался, звук его смеха разнёсся эхом по залам замка, будто тысячи голосов смеялись одновременно.
— Ха-ха-ха! Убить меня? Разве ты забыла, что твоё существование — мой дар? Разве ты не такая же, как я?
Ты смеешь играть в «доброту», как эта глупая Томоё, но сама — копия моего величия!
Он приблизился, глаза сверкнули безумием.
— Ты притворялась ребёнком. Пряталась за маской невинности. Но вспомни! Ты — моя плоть, моя кровь. Я подарил тебе силу ещё в детстве.
Ты убила сотни людей, Мидори. Не из ненависти. Из жажды. Из любопытства. Ты пожирала тех, кого даже не знала, рвала в клочья друзей и родных. И всё это — ради чего?
Он улыбнулся оскалом, его голос стал тише, почти ласковым, но в нём звучала угроза:
— Ты говоришь, что можешь убить меня… Но неужели думаешь, что кто-то поверит тебе? Что они примут тебя?
Ты — моя тень. Моё зеркало. И если я паду, ты падёшь вместе со мной.Наверху, в воздухе, словно два зеркала друг напротив друга — Мудзан и Мидори. Его смех, её холодная улыбка.
Внизу, среди столпов, Танджиро, Зеницу, Иноске, даже суровый Гию — все смотрели в шоке.
Санеми стиснул зубы так, что по губам пошла кровь:
— Это… не может быть… Мидори?.. — его голос был сдавленным, полным неверия.
Ворон Убуяшики кричал, раздирая тишину:
— Она! Дочь Мудзана! Та, что ещё ребёнком унесла сотни жизней!
Столпы напряглись, некоторые уже схватились за клинки.
А Мидори, глядя прямо в глаза Мудзану, заговорила — её голос был неожиданно твёрдым, не детским, а взрослым, зрелым:
— Нет. Мы с тобой не похожи.
Мы не желаем одного и того же. Ты думаешь, что все рождены лишь для того, чтобы жрать и править. Но люди бывают добрыми. Они могут прощать… могут любить.
Она подняла руку к сердцу, когти дрожали.
— Ты называешь это «даром»? Нет. Это проклятие. Когда я была маленькой, я убила… — её голос сорвался, глаза вспыхнули алым светом. — Я убила более ста людей. Я разорвала всех, кто был дорог… даже тех, кого не знала. Я даже не понимала, что я — демон. Я не хотела быть чудовищем.
В груди у неё билось сердце, будто готовое разорваться.
— Если бы не леди Томоё… если бы не господин Ёричи… я бы давно стала таким же монстром, как ты!
Её голос эхом разнёсся по замку.
Тишина. Даже высшие луны не смели пошевелиться.
Мудзан на миг прищурил глаза — и в его холодной маске мелькнула едва заметная тень страха.