А где твои кудри?

Следующие несколько дней в Хогвартсе для Арин прошли в странном, напряжённом ожидании. Она почти ежесекундно ждала, что за углом появится профессор Макгонагалл или, что хуже, сам Снейп с требованием немедленно проследовать в кабинет директора для разбора полётов. Она мысленно готовила оправдания, прокручивала в голове каждую секунду той стычки, ища хоть что-то, что могло бы смягчить наказание.
Но ничего не происходило.
Драко Малфой, что было самым удивительным, хранил гробовое молчание. Он не жаловался преподавателям, не разглагольствовал при всех о её «нападении». Он просто… избегал её. При виде Арин в коридоре его лицо искажалось гримасой чистейшей, животной ненависти, но он резко отворачивался и ускорял шаг, стараясь не смотреть ей в глаза. Он был унижен не только физически, но и морально - его, наследника древнего рода, отчитала и отшвырнула как щенка какая-то то ли полукровка, то ли не пойми кто с сомнительной репутацией. И он явно не хотел, чтобы эта история стала достоянием общественности.
Это молчаливое перемирие, основанное на взаимной ненависти и страхе, стало её первой маленькой победой. Она доказала себе, что может дать отпор. Что её ярость, которую она так долго сдерживала, может быть оружием.

Её интерес к профессору Люпину, возникший после рассказа Гарри, только усиливался. На его уроках царила атмосфера, кардинально отличавшаяся от других занятий. Не было занудства Бинса, сарказма Снейпа или истеричности Трелони.
Люпин был спокоен, методичен и невероятно эффективен. Он не читал скучных лекций о теории тёмных искусств. Он сразу перешёл к практике.
Их первым настоящим противником стал боггарт.
- Боггарт любит тёмные, замкнутые пространства, - объяснял Люпин, его голос был ровным и ободряющим. - Он принимает облик того, чего мы боимся больше всего. Но его сила - в нашем страхе. Лишите его этой силы - и он станет смешным и безобидным.
Арин с интересом наблюдала, как одноклассники по очереди подходили к трепещущему шкафу. У Рона боггарт превратился в гигантского паука, у Невилла - в Снейпа, у Парвати Патил - в кровавую мумию.
И вот очередь дошла до неё.
Она сделала шаг вперёд, чувствуя на себе любопытные взгляды. Что появится? Сириус Блек с ножом? Толпа, указывающая на неё пальцами? Дементор?

Дверца шкафа распахнулась. Из него не выплыл дементор и не выскочил маньяк. Вместо этого на полу появилась… её собственная тень. Но не простая. Она была густой, чёрной как смоль, и абсолютно пустой. В ней не было ни глаз, ни рта, ни формы - только сгусток тьмы, который медленно пополз к ней, не отражая ничего вокруг и поглощая весь свет на своём пути. Этот абсолютный, всепоглощающий ноль, это отсутствие себя - вот чего она боялась по-настоящему. Она подозревала, что каждый раз просто подстраивается под компанию, в которой находится. Но когда она одна…кто она? Кто она, когда нет модных трендов или той кучки людей? Пока ответа Арин не находила.
Арин замерла на секунду, парализованная. Но тут раздался спокойный голос Люпина:
- Концентрация, мисс Блек. Помните заклинание. Ridikulus!

Она глубоко вздохнула, встряхнула головой и резко взмахнула палочкой.
- Ридикулус!

Тень на полу вдруг надела огромные, нелепые клоунские ботинки с помпонами и принялась отчаянно спотыкаться о них, бестолково шлёпая по полу и издавая смешные чмокающие звуки. Класс взорвался смехом. И сама Арин не смогла сдержать улыбки. Её страх растаял, развеянный абсурдностью зрелища.
После урока она задержалась, чтобы помочь Люпину убрать шкаф.
- Интересный выбор боггарта, - заметил он нейтрально, не глядя на неё. - Не самый распространённый страх. Очень… метафизический.
- Я много думаю, - просто ответила Арин.
- Это полезная привычка, - кивнул Люпин. - Хотя иногда и опасная. Он посмотрел на неё, и в его глазах читалось не праздное любопытство, а глубокое понимание.- Вы хорошо справились. Вы не позволили страху парализовать вас.
В его словах не было лести, только констатация факта. И это значило для неё больше, чем десяток восторженных отзывов от другого преподавателя.

Звонок, возвестивший конец урока защиты от тёмных искусств, прозвучал почти жалобно, таким разочарованным был коллективный вздох класса. Расходились все возбуждённые, переполненные эмоциями после столкновения со своими страхами и, главное, победы над ними.

Арин вышла в коридор, чувствуя лёгкую дрожь в коленях. Встреча с её боггартом, пусть и закончившаяся победой, вытянула из неё много сил. Этот образ абсолютной пустоты, не-себя, затронул что-то очень глубокое и уязвимое.
Её сразу же окружили Гарри, Рон и Гермиона. Их лица светились от впечатлений.

- Вот это да! - выдохнул Рон, всё ещё немного бледный после своего гигантского паука. - Я думал, у меня сердце выпрыгнет! А твой, Арин! Это было… это было жутко! Просто тень! Но какая-то неправильная!
- Рон! - упрекнула его Гермиона, но её собственные глаза блестели любопытством. - Не надо так. Но, Арин, это и правда был очень необычный выбор боггарта. Очень… метафизический, как сказал профессор Люпин. Что это было?
- Страх потерять себя, - тихо ответила Арин, пожимая плечами. Она не хотела вдаваться в подробности. - Стать ничем. Пустым местом.
Гарри понимающе кивнул. Его собственный боггарт - дементор - был не менее абстрактным и всепоглощающим страхом.
- Зато как ты его обезвредила! - он с энтузиазмом взмахнул рукой. - Клоунские ботинки! Это было гениально! Я чуть не плакал от смеха!
- Да! - подхватил Рон, наконец оправившись. - Он так смешно шлёпал! Прямо как Перси, когда он пытается бежать в своих новых туфлях!
Они засмеялись, и напряжение окончательно отпустило Арин. Её страх, выставленный на всеобщее обозрение, был не осмеян, а развенчан и превращён в нечто смешное и нелепое. Это был странный и очень целительный опыт.

- А у профессора Люпина, вы видели? - понизила голос Гермиона, оглядываясь по сторонам. - У него в шкафу была… луна. Полная луна. Интересно, что это значит?
- Наверное, боится, что его оставят без ужина в полнолуние, как дикого зверя, - пошутил Рон, но тут же задумался. - Странно, конечно.
В этот момент к их маленькой группе подошла Джинни. Она выглядела немного взволнованной, но довольной.

- Ну что, выжили? - спросила она, её глаза перебегали с одного на другого. - Мой боггарт превратился в… в меня саму, но только провалившую все экзамены и с рыдающей мамой на фоне. Не самое страшное, но неприятно. - Она посмотрела на Арин. А тебе, я слышала, досталось что-то совсем жуткое. Все говорят.
- Не такое уж и жуткое, - улыбнулась Арин. - Просто очень… тихое.
- Зато теперь мы знаем, как с этим бороться! - с энтузиазмом сказал Гарри.- «Ридикулус»! Просто заставь это выглядеть смешно!
- Да, - задумчиво произнесла Гермиона. - Это удивительно эффективная тактика. Превратить страх в нечто нелепое… это лишает его силы. Надо будет попробовать применить это в других ситуациях.
- Например, к Снейпу? - предложил Рон с надеждой в голосе. - Представить его в… ну, я не знаю, в плюшевом розовом комбинезоне?
Эта картина была настолько абсурдной, что они все снова рассмеялись, привлекая любопытные взгляды проходящих мимо студентов.

Стоя в этом шумном коридоре, окружённая смехом друзей, которые делились своими самыми сокровенными страхами и поддерживали друг друга, Арин чувствовала, что её собственный «боггарт» - страх быть отвергнутой, страх перед своим прошлым - тоже немного уменьшился в размерах. Он ещё был там, на задворках сознания.

Новости о её стычке с Малфоем, как ни старался Драко её скрыть, всё же просочились по гриффиндорскому общежитию. Передавались они, конечно, в искажённом виде: кто-то говорил, что она применила какое-то забытое русское заклинание, превратившее Малфоя в голую жабу; кто-то - что она просто посмотрела на него так, что он обмочился.
Но результат был налицо: Малфой её боялся. И это заставило многих гриффиндорцев, которые до этого смотрели на неё с опаской, взглянуть на неё с новым уважением. Она была не просто несчастной жертвой обстоятельств. Она была бойцом. Своей.

Фред и Джордж отреагировали с присущим им энтузиазмом.
- Наша маленькая Арин взрослеет! - с гордостью объявил Фред, хлопая её по плечу так, что она чуть не грохнулась в тарелку с жарким.
- Превращать слизеринских гадов в коврики для ног! - подхватил Джордж. - Мы тобой гордимся! Решено - ты получаешь пожизненную скидку в нашем будущем магазине!
Даже Рон смотрел на неё с некоторым подобострастием.
- Ты действительно его… того? - спросил он шёпотом.
- Немного, - уклончиво ответила Арин.
Гермиона, конечно, прочитала ей лекцию о недопустимости применения магии вне уроков и о важности соблюдения школьных правил. Но в конце концов, вздохнув, добавила:

- Хотя, надо признать, он этого давно заслуживал.
Смех над образом Снейпа в розовом комбинезоне затих, оставив после себя лёгкое, почти братское чувство единства. И в эту паузу Фред, до этого наблюдавший за ними с характерной ухмылкой, сделал шаг вперёд и приобнял Арин за плечи.

- А ведь мы тобой гордимся, знаешь ли, - заявил он, и в его голосе не было ни намёка на привычную шутовскую интонацию. Только чистая, неподдельная серьёзность. - Не каждый день наш тихий, скромный гений показывает слизеринским козлам их настоящее место.
- не перебарщивай с лестью, Фред. – усмехнулась она на его сладкие речи.
Джордж кивнул, подхватывая мысль брата:
- Именно. Ты не расплакалась, не побежала жаловаться. Ты сделала всё чётко, ясно и с… с истинно уизлийским шиком! - Он подмигнул. - Мама бы одобрила. Ну, кроме самой магии-части, конечно. Но дух - однозначно!

- ой все! Теперь и Джордж туда же…
Арин почувствовала, как по её щекам разливается румянец. Похвала от близнецов, этих королей хаоса и неподчинения, значила нечто особенное. Это было признание не её академических успехов, а её стойкости. Её духа.
- Я просто… не выдержала, - пробормотала она, смотря на свои туфли.

- Вот и не надо было выдерживать! - воскликнул Фред. - С этого момента считай себя почётным членом клуба «Дух Гриффиндора в действии». С правом бесплатного применения наших экспериментальных образцов для обороны!
- Осторожно, Фред, - фыркнула Гермиона, но без прежней суровости. - Не превращай героическую защиту в предлог для своих опасных экспериментов.
- Ничего опасного! - парировал Фред с feigned невинностью. - Например, «Слезоточивые леденцы» - идеальное средство для разгона толпы назойливых слизеринцев. Проверено.

- А «Ушные свечи» отлично помогают не слышать их ядовитые комментарии, - добавил Джордж.
- Достаточно! - засмеялась Гермиона, поднимая руки в защитном жесте. - Я поняла вашу точку зрения.
Гарри, ухмыляясь, наблюдал за этой перепалкой, а Рон смотрел на близнецов с новым уважением, как будто впервые осознал, что их безумные выходки могут иметь и благородное применение.
В этот момент над их головами пролетела стайка первокурсников, игравших в «поймай снитч» с помощью самодельных метёл из пергамента. Один из бумажных шариков, сорвавшись с курса, приземлился прямиком в волосы Джинни.
- Эй! - взвизгнула она, но не рассердилась, а, сняв его с рыжих прядей, с улыбкой швырнула обратно.
Общий смех снова объединил их. В этом не было ничего особенного - обычная школьная перемена, шум, смех, лёгкий беспорядок.
Фред, всё ещё стоя рядом, тихо сказал так, чтобы слышала только она:
- Видишь? Никто не смотрит на тебя как на дочь того парня. Они смотрят на тебя как на Арин. Ту, что заставила Малфоя подавиться своими словами. И, возможно, немного его поджарила. - Он снова подмигнул, и его серьёзность растворилась в привычном озорстве. - Держись этого.

Зазвенел звонок, возвещающий о конце перемены. Вздохнув, они стали собирать свои сумки, чтобы двигаться на астрономию.
- Пошли, - сказал Гарри, на ходу застёгивая рюкзак. - Надеюсь, сегодня Снейп будет в ударе. Мне нужно потренировать своё «невинное выражение лица» для следующей стычки.
Они засмеялись и понеслись по коридору, смешавшись с толпой других студентов. Арин шла рядом с ними, и её шаг был твёрже, а спина - прямее. Похвала Фреда грела её изнутри лучше любого заклинания.

Сон. Сновидения. А что это вообще такое? Кто-то считает, что сны – это наша жизнь в параллельной реальности. Но если это правда, то почему тогда ей снится кровь, литрами выливающаяся из окон в ее комнату, а рядом стоит дед, обвиняя ее в том, что она не спасла его. Да и могла она разве? 12 лет. Не каждый умеет и кушать готовить самостоятельно, а девочка винит себя, что не смогла появиться там и выстоять против кучки сильных магов. Снится ей и отец с матерью. Видела она их только на фотографиях, что были сделаны во время их свадьбы. Большего она не видела и не знала. Теят, наверняка, делал это не просто так. У него были причины…По крайней мере, так она себя успокаивала.

Для нее сны обозначали внутренние страхи и подсказки подсознания. Что можно понять из такого сумбура? Да многое…Вот например: из последнего сна она поняла, что ее цель дойти до правды может быть достигнута с помощью определенных людей…Но не будет же она использовать кого-то? Или.

Следующее утро встретило Арин не тревожным шёпотом, а… неловким молчанием. За завтраком она чувствовала на себе взгляды, но теперь это было не прежнее колючее любопытство, а нечто новое - уважение, смешанное с лёгкой опаской. Слизеринцы, сидевшие за своим столом, избегали смотреть в её сторону. Особенно старательно это делал Драко Малфой, уткнувшийся в тарелку, как будто в овсянке были зашифрованы все тайны мироздания.

Фред и Джордж, разумеется, не упустили возможности обыграть новую репутацию Арин. Когда она села за гриффиндорский стол, Фред с торжествующим видом протянул ей небольшую коробочку, обёрнутую в бумагу с весёлыми разноцветными пятнами.

- Для нашего нового талисмана, - объявил он так громко, что его было слышно даже за столом Когтеврана. - Ограниченная серия - «Леденцы для душевного спокойствия Арин Блек». При употреблении вызывают непреодолимое желание говорить правду и только правду. Идеально для профилактики встреч со слизеринскими лицемерами.
Арин скептически приподняла бровь, разворачивая подарок.

В коробке лежали обычные на вид леденцы карамельного цвета.
- И какой же «правдой» они заставят меня говорить? - спросила она, подозрительно разглядывая конфету.
- О, например, «Мне нравится, когда Фред и Джордж дарят мне подарки» или «Зельеварение - это скучновато, но Снейп - просто душка», - не моргнув глазом, ответил Джордж.
- Последнее точно вызовет обратный эффект, - фыркнула Гермиона, но потянулась за одним из леденцов. - Но на вкус… ничего так.
Рон, набивая рот тостом, с интересом наблюдал за происходящим.
- А они хоть взрываются? - спросил он с полным ртом.

- Рональд! - возмутилась Гермиона.
- Пока нет! - весело ответил Фред. - Но мы над этим работаем! Представь - враг тебя допрашивает, ты суёшь ему в рот леденец, и он не только признаётся во всём, но и делает это с фейерверком!

Смех за гриффиндорским столом был таким громким и заразительным, что даже некоторые когтевранцы обернулись с улыбками. Арин почувствовала, как остатки напряжения окончательно покидают её. Её прошлое, её фамилия - всё это отступило на второй план перед простой радостью утренней трапезы в хорошей компании.

На уроке травологии у профессора Стебль, где они пересаживали особенно капризные мандрагоры, Арин работала в паре с Невиллом Долгопупсом. Обычно он нервничал и ронял всё подряд, но сегодня был сосредоточен.
Когда Арин не с первой попытки удалось успокоить свой экземпляр, который норовил выскочить из горшка, Невилл тихо сказал:
- У вас хорошо получается. Вы… вы не суетитесь.
- Спасибо, Невилл, - удивилась Арин. - Просто нужно чувствовать ритм.
Он кивнул, краснея, и пробормотал:
- Я слышал… про то, что вы сделали с Малфоем. Это было… храбро.
- Невилл, мы ведь знакомы, давай просто на ты.

Эти простые слова от самого застенчивого ученика Гриффиндора значили для неё не меньше, чем похвала близнецов. Постепенно и другие ученики стали к ней тянуться.
В конце дня Арин почти случайно столкнулась с профессором Люпином в коридоре. Он направлялся в свою башню, неся стопку книг.
- Мисс Блек, - кивнул он ей приветливо. - Как ваши успехи в отражении пиксихов? Уши не звенят?

- Всё в порядке, профессор, - улыбнулась Арин. - Спасибо вам за урок. Это было… полезно.
- Всегда рад помочь, - его взгляд стал немного более пристальным. - Знаете, способность противостоять страху - это дар. Но ещё больший дар - умение просить о помощи, когда страх становится слишком сильным. - Он посмотрел куда-то поверх её головы, и в его глазах мелькнула тень какой-то старой боли. - Не забывайте об этом.
Он ушёл, оставив Арин с лёгким чувством недоумения и благодарности. Казалось, он видел её насквозь - и её страх, и её попытки справиться с ним в одиночку.
Возвращаясь в гриффиндорскую башню, Арин думала о том, как изменилась её жизнь за эти несколько недель. Она всё ещё была в центре бури, но теперь у неё был якорь - друзья, которые стали семьёй, и преподаватель, который видел в ней не только фамилию, но и личность.

Она задержалась у окна в коридоре, глядя на озеро, почерневшее в предвечерних сумерках. Где-то там был Сириус Блек. Беглец. Убийца. Или жертва? Она всё ещё не знала. Но теперь у неё было что терять. И что защищать. И это придавало ей сил не прятаться, а искать ответы.
Добравшись до гриффиндорской гостиной, Арин обнаружила, что промокла до нитки. Вода стекала с её мантии, образуя на полу лужу. В гостиной было тихо и пусто - все разошлись по спальням.
- Ну и вид, - раздался весёлый голос из глубины комнаты.

Из-за самого большого кресла у камина появился Фред. Он сидел, скрестив ноги, и что-то мастерил с маленьким серебряным прибором, похожим на компас.
- Спасибо, что заметил, - фыркнула Арин, пытаясь отжать мокрые волосы. - На улице настоящий потоп.
- Вижу, - Фред отложил прибор и подошёл к ней. Его взгляд скользнул по её промокшей мантии и взъерошенным волосам, и на его лице появилась не привычная ухмылка, а какая-то странная, мягкая улыбка. - Подожди тут.
Он исчез за дверью, ведущей в спальни мальчиков, и вернулся через минуту с большим, мягким, тёплым полотенцем в руках и… с маленьким свёртком в другой.

- Вот, - он протянул ей полотенце. - Вытрись, а то простудишься. Мама убьёт нас всех, если ты заболеешь под нашей ответственностью.
Арин с благодарностью приняла полотенце. Оно пахло мылом и чем-то ещё, чисто «уизлийским» - кажется, апельсин, корица, пару древесных ноток из камина и ванильная свежесть свитеров.
- Спасибо, - прошептала она, укутываясь в него. Ткань была невероятно мягкой и тёплой.
- А это… - Фред немного поколебался, что было для него крайне нехарактерно, и протянул ей свёрток. - Это тебе. На удачу. Или для обороны. Смотря по ситуации.

Арин развернула бумагу. Внутри лежала не какая-нибудь взрывающаяся конфета или шутливый амулет. Это был маленький, изящно вырезанный из тёмного дерева значок. На нём был изображён не гриффиндорский лев, а… медведь. Мощный, с поднятой лапой, но с добрыми глазами. Медведь был инкрустирован крошечными серебряными точками, напоминающими звёзды.
- Фред… - Арин не нашлась что сказать. Она переворачивала значок в пальцах, и дерево было тёплым на ощупь.

- Я слышал, у вас там, на Урале, водятся медведи, - заговорил Фред, снова став немного смущённым. - Сильные. Независимые. Ну, знаешь… как ты. - Он поспешно продолжил, не глядя на неё: - А серебро… это для блеска. Чтобы слизеринцы слепли от зависти. И… э-э-э… он защищает от простуды. Наверное. Мы ещё тестируем эту функцию.
Арин смотрела на него, и комок подступил к горлу. Это был не просто подарок.
- Он прекрасен, - тихо сказала она, сжимая значок в ладони. - Спасибо. Правда.
Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. В его глазах не было обычного озорного огонька. В них было что-то тёплое, серьёзное и… гордое.
- Ну что ты, - он отмахнулся, снова надевая маску шутника. - Просто не забывай его, когда будешь в следующий раз разбираться с Малфоем. Пусть знает, с кем имеет дело - с дикой уральской силой!
Он подмигнул, но на этот раз это было не вызывающе, а почти… нежно.
В этот момент в гостиную с грохотом ввалились Ли Джордан и несколько других гриффиндорцев, неся с собой мяч для квиддича и громко споря о тактике.
Фред мгновенно вернулся к своему обычному «я».
- Ну, мне пора! - крикнул он, делая вид, что спешит на важное дело. - Не простудись!

И он скрылся в толпе, оставив Арин стоять с тёплым полотенцем вокруг плеч и с деревянным медведем, крепко зажатым в руке. Она прикрепила значок к своей мантии, прямо у сердца. Он лежал там, тёплый и твёрдый, как обещание. Обещание защиты, дружбы и чего-то ещё, чему она пока не могла дать имя.

Гроза за окном бушевала с прежней силой, но внутри у Арин было тихо, тепло и невероятно светло.