Часть 3
Спустя два дня белые стены больницы остались позади. Лили, вдыхая свежий осенний воздух, чувствовала, как мир снова наполняется красками. Отец держал в руках сумку с её вещами, а она, прижимая к уху телефон, набрала номер человека, которого больше всего хотела услышать.
-Алло, Одри? - голос Лили был мягким, но в нём сквозила радость. - Меня уже выписали.
На другом конце связи послышался облегчённый вздох.
- О, как же я рада! Слава богу... Я так переживала за тебя. Меня ведь даже не пускали - сколько бы раз я ни приходила.
Лили улыбнулась, представив, как её лучшая подруга морщит нос и жестикулирует, как всегда.
- Ничего страшного. Спасибо тебе за гостинцы.
- Ты только скажи честно, - Одри не удержалась, - ты точно уверена, что переходишь в другую школу? Ты же знаешь, что мы не хотим, чтобы ты уходила. Все будут скучать... и я так и не поняла, почему тебе вдруг понадобилось менять всё именно сейчас.
Лили замерла на секунду, посмотрела на отца, который как раз ставил сумку в багажник новой машины. Вздохнула.
- Не волнуйся, я всё объясню. Пока, Одри, я тебе потом перезвоню.
Она отключилась и подошла к папе. Металл багажника блеснул в лучах солнца - новая машина, новая глава жизни. Старая машина, в которой когда-то оборвалась её прежняя жизнь, теперь была лишь воспоминанием.
- Я удивлён, что ты согласилась перевестись в «Невермор» в середине семестра, оставив всех и всё, — сказал отец, застёгивая молнию на сумке.
Лили провела рукой по ремню безопасности и ответила, глядя вперёд, с тихой решимостью:
- Надо что-то менять в своей жизни. И... мне кажется, что в этой школе для изгоев будет интересно.
Отец скосил взгляд на дочь, нахмурился.
- Надеюсь, ты будешь вести себя там аккуратнее. И я попрошу, чтобы за тобой присматривали.
- Пап, я не маленькая, - Лили мягко усмехнулась. - И забудь про аварию. Это был всего лишь мой первый опыт. Но знаешь... после прихода Барри Дорта я чувствую себя другим человеком.
Она застегнула ремень и заметила, что отец смотрит на неё как-то странно - внимательно, почти болезненно.
- Пап? Что такое?
Он не сразу ответил, а когда заговорил, голос его стал мягче, чем обычно:
- Ты мне очень напоминаешь свою маму. Она была такой же решительной. Никогда не боялась трудностей.
Лили на секунду задержала дыхание. В этих словах не было грусти - только тихая гордость. И от этого её сердце дрогнуло: теперь она знала, что идёт дорогой, которую когда-то начинала её мать.
*************************
Дом встретил её тишиной и запахом свежесваренного кофе - отец, как всегда, пытался занять себя делами, чтобы не показывать тревогу. Лили же сразу поднялась к себе в комнату. Чемодан стоял открытый, и девушка аккуратно складывала в него вещи: любимые свитера, тетради, пару безделушек, которые напоминали о детстве. Всё это будто связывало её с прошлой жизнью, которую она теперь оставляла позади.
Вдруг дверь без стука распахнулась. Лили обернулась и нахмурилась.
- Пап! Я же сто раз просила: стучись, прежде чем заходить.
Отец смущённо опустил глаза, его вечно непослушные кудри упали на лоб.
- Извини, дочка, - произнёс он тихо и, немного замявшись, протянул ей предмет.
В руках у него была книга. Тёмный переплёт, слегка потёртые края, страницы, пожелтевшие от времени. Она выглядела так, будто хранила в себе слишком много историй.
- Что это? - спросила Лили, бережно принимая подарок.
Отец вздохнул и сел на край её кровати.
- Я долго хранил эту книгу у себя. Всё думал - отдавать ли её тебе или нет. Она принадлежала Рози. Если память мне не изменяет, такая же есть у... Белладонны.
Лили нахмурилась, повторив странное слово:
- Белладонна? Это кто-то? Человек какой-то?
Отец покачал головой, глядя куда-то в сторону, словно боялся её взгляда.
- Нет. Это... скорее сообщество. Но подробности... лучше тебе узнать у директора.
В его голосе чувствовалось, что он умолчал о чём-то важном. На секунду взгляд отца потемнел - воспоминания вернулись. Он вспомнил другое время, когда школой руководила директриса Уимс. И как неожиданно она исчезла. Куда? Почему? Эти вопросы терзали его не раз, но он решил проглотить их и сейчас.
Он посмотрел на Лили и только крепче сжал её плечо, будто хотел удержать от ненужных вопросов и опасностей.
- Просто береги эту книгу. Она может оказаться куда важнее, чем тебе сейчас кажется, - сказал он, и в его словах прозвучал тот самый отцовский тон, где тревога смешивалась с любовью.
Лили прижала книгу к груди. Страницы внутри будто звали её - обещали ответы и новые тайны.
Спустя три часа, когда дом окончательно утонул в ночной тишине, Лили лежала на своей тёплой кровати. Волосы ещё были влажными после душа, прилипали к подушке, оставляя мокрые следы. Она долго ворочалась, думая о книге, и наконец решилась.
Тёмный переплёт приятно холодил ладони. Девушка медленно раскрыла книгу, и её встретил запах старой бумаги и чего-то едва уловимого - будто сырой земли и дыма костра.
На первых страницах были странные рисунки: символы, линии, круги, фигуры, напоминавшие алхимические печати. Листая дальше, Лили начинала понимать, что это не просто дневник или сборник сказок. Это был целый справочник мира, о существовании которого она только начинала догадываться.
Способности изгоев... некромантия... ритуалы связи с мёртвыми... оживление зомби...
С каждым новым абзацем сердце Лили билось быстрее. Она то и дело задерживала дыхание, словно боялась, что слова оживут прямо на страницах.
И вдруг - знакомое. Чёрный рисунок, словно выцарапанный на бумаге когтями. Огромная фигура с длинными конечностями и круглыми глазами, слишком большими для человеческого лица.
«Хайд...» - прошептала Лили, пальцем коснувшись изображения.
Это был тот самый монстр, что явился ей во сне у ворот Невермора. Каждая черта совпадала: и выгнутая спина, и гротескная улыбка.
Она жадно принялась читать описание, но буквы словно плыли перед глазами. Часы на прикроватной тумбе показывали первый час ночи. Веки наливались тяжестью, мысли путались.
- Завтра... - пробормотала Лили, осторожно закрывая книгу.
Она убрала её под подушку, словно боялась, что кто-то заберёт находку, и почти сразу провалилась в сон. В комнате осталась только тишина да холодный блеск луны на обложке книги, которая казалась живой и будто ждала, когда её снова откроют.