Долгожданное спасение
Холод. Влажность. Вечный сквозняк, гуляющий по каменным коридорам подземной базы, пробирающий до костей. Одри уже не помнила, каково это — не мерзнуть. Пять лет. Пять лет её жизнь состояла из боли, уколов, унижений и этого вечного, леденящего душу холода.
Её трясло на хирургическом столе. Ремни впивались в запястья. Над ней склонился тот же человек в белом халате — доктор Лист, правая рука Штрукера. Его лицо было искажено гримасой научного азарта.
— Субъект №014. Показатели синаптической активности зашкаливают. Нейронные связи... Боже, они самовосстанавливаются! — он не смотрел на неё как на человека, лишь на графики на мониторе. — Барон будет доволен. Скажите Штрукеру, что мы почти готовы к фазе «Оружие Икс».
Внезапно громкоговорители взорвались тревожным рёвом сирены. Замигали красные аварийные огни, окрашивая и без того бледное лицо доктора в багровые тона.
— Что это? — прошипел он, отрываясь от монитора.
Из динамиков донёсся панический голос охранника, заглушаемый пулемётными очередями и... металлическим скрежетом?
«Всем занять боевые посты! Это не учение. На базу напали! На базу напали!» Голос оборвался. Где-то сверху, на поверхности, раздался оглушительный взрыв. Потолок засыпал их пылью и мелкими камешками.
Сердце Одри забилось чаще. Хаос. Это был её шанс. Тьма внутри, её постоянная спутница, зашевелилась, почуяв возможность.
Дверь в лабораторию с грохотом распахнулась. В проёме стоял барон Вольфганг фон Штрукер, его лицо было искажено не страхом, а яростью. В его руках поблёскивал странный посох с синим камнем на наконечнике.
— Лист! Прекращайте! Эвакуируем все данные и образцы! Немедленно! — его взгляд скользнул по Одри, холодный и оценивающий. — Особенно этот. Он нам ещё пригодится.
— Но, герр барон, инъекция ещё не завершена! — попытался возразить Лист.
— Сейчас же! — проревел Штрукер и скрылся в коридоре, полном бегущих людей и криков.
Доктор Лист засуетился, торопливо отщёлкивая замки на наручниках. Его руки дрожали. Одри лежала неподвижно, притворяясь слабой, но каждый её мускул был напряжён до предела. Он потянулся, чтобы вынуть катетер из её вены.
Она не дала ему.
Её рука, всего мгновение назад слабая, метнулась вперёд с нечеловеческой скоростью. Пальцы с силой сомкнулись на его запястье. Раздался хруст ломающейся кости. Лист вскрикнул от боли и ужаса, глядя в её глаза. В них не было ничего детского. Только холодная, обжигающая ненависть.
— Ты... — он не успел договорить.
Сверху, сквозь несколько перекрытий, донёсся чей-то молодой, полный энтузиазма голос: «Что, больше никто не говорит? Говорите! Делитесь своими впечатлениями!»
И тут же вся база содрогнулась от мощнейшего удара. Часть потолка лаборатории обрушилась, едва не придавив доктора. Он отполз в ужасе, Прижал свою сломанную руку, и бросился бежать, оставив её одну.
Одри с силой рванула оставшиеся ремни. Металлическая скоба с треском отлетела. Она была свободна. Свобода пахла дымом, гарью и кровью.
Она спрыгнула со стола, её ноги подкосились, но она упёрлась руками в холодный пол. Тело дрожало и почти не слушалось. Она должна была выбираться. Они были здесь. Мстители. Те, кто пришёл разрушить этот оплот зла. По коридору, озарённому аварийными огнями, промчалась тень в черной униформе. Агент ГИДРЫ. Он поднял оружие, увидев её. Старая ненависть вспыхнула с новой силой. Она не думала. Она действовала.
Она двинулась навстречу, уворачиваясь от очереди, и ударила — быстро, жёстко, точно, как её и учили... причинять боль. Агент рухнул.
Внезапно с другой стороны коридора послышались шаги. Одри резко обернулась, приняв боевую стойку, готовая к новой атаке. Из дыма и хаоса вышел человек... в костюме. Но не в форме ГИДРЫ. Это был железный человек. Золотой и красный металл сиял в тусклом свете.
— Вот чёрт... — произнёс механический голос из-под шлема. Тони Старк замер, его репульсоры были направлены в пол, но он был настороже. Его взгляд скользнул по ней, по её измождённому виду, по ссадинам от ремней, по лицу, искажённому не детским страхом, а взрослой, смертельной яростью. Он увидел не солдата ГИДРЫ. Он увидел ребёнка. Жертву.
— Эй, эй, спокойно, малыш. Я не причиню тебе вреда, — его голос потерял привычную иронию, став на удивление серьёзным. — Я здесь, чтобы помочь.
Одри не шевельнулась, её грудь тяжело вздымалась. Она не доверяла никому.
— Капитан, я нашёл кое-что в подвале, — сказал Старк, не отводя от неё глаз. — Нечто... не входящее в план на сегодня. Юная особа, очень напугана и очень опасна.
Он медленно, очень медленно поднял руку. Его лицо было без привычной ухмылки, только сосредоточенность и... понимание.
— Всё кончено. Ты в безопасности.
И в этот момент громогласный голос Капитана Америка прокатился по общему каналу: «Штрукер ушёл, но мы нашли кое-что поинтереснее. Берем под стражу всех учёных и... всех, кхм заложников».
Одри посмотрела на Старка. На его протянутую, но не агрессивную руку. На его лицо. И пламя ярости внутри неё на мгновение утихло, сменившись всепоглощающей усталостью. Её колени подкосились.
Тони Старк шагнул вперёз и подхватил её прежде, чем она упала на окровавленный пол.
— Всё в порядке, — тихо сказал он. — Всё закончилось.
Но для Одри всё только начиналось. Её спасли. Но что она принесёт своим спасителям? Ведь тьма, которую в неё вложили, никуда не делась. Она просто ждала своего часа.
***
Грохот битвы на поверхности стихал, сменяясь отдалёнными взрывами и раскатистыми ударами молота Тора. В подвале же царила оглушительная тишина, разряженная лишь треском короткого замыкания в проводке и тяжёлым дыханием Тони Старка, который не отпускал её.
Одри вся была одним сплошным напряжённым нервом. Каждый звук заставлял её вздрагивать, а тени от аварийных огней казались движущимися фигурами агентов. Она сглотнула ком в горле, пытаясь осмыслить происходящее. Свобода. Это слово казалось таким же чужим, как и всё вокруг.
— Эй, ты в порядке? Как тебя зовут? — голос Тони был на удивление мягким, без привычной иронии.
Она попыталась ответить, но из горла вырвался лишь хриплый, сорванный шёпот. Она снова попыталась, заставив свои голосовые связки работать. — О... Одри, — проскрежетала она.
— Одри. Красивое имя. Меня Тони. А это мой друг, — он постучал костяшками пальцев по своей грудной пластине. — Давай выберемся отсюда.
В этот момент в его шлеме раздался голос Наташи Романофф, чёткий и спокойный: «Скипетр у нас. Зачистка завершена. Тони, ты где? Твои жизненные показатели скачут».
— Я внизу. Нашёл... местную достопримечательность. Юную леди, которая явно засиделась не в том месте, — ответил Тони, не отводя взгляда от Одри. — Выдвигайтесь к точке эвакуации. Я догоню.
«Поняла. Будь осторожен», — ответила Наташа.
Тони медленно поднялся, не отпуская её. Одри инстинктивно вжалась в его доспех, и её тело пронзила короткая, острая боль. По её коже пробежали синие искры, едва заметные в полумраке. Воздух вокруг них на мгновение задрожал, и металлический шкаф с инструментами с грохотом съехал со своего места, будто его оттолкнула невидимая рука.
Тони замер. — Так-так... Понятно. С этим разберёмся. Ничего страшного, — он сказал это так, будто нечаянно разлитый сок был делом житейским, а не проявлением неконтролируемой космической силы. — Просто постарайся дышать глубже, ладно? Всё под контролем.
Он двинулся по коридору, неся её на руках. Она видела последствия боя: разрушенные стены, тела агентов ГИДРЫ, разбросанное оружие. Каждый такой след заставлял её внутренне сжиматься, а тьму внутри — ликовать.
Они вышли на разрушенный мост, где их уже ждал Квинджет. Рядом стояли остальные Мстители. Капитан Америка, сжимавший в руке скипетр Локи, обернулся первым. Его взгляд, полный решимости, смягчился, переходя в лёгкий шок и сочувствие, когда он увидел тощее, дрожащую девушку в руках Тони.
— Кто это? — спросил Стив, снимая маску.
— Последний эксперимент Штрукера, — мрачно ответил Тони. — Нашли в подвале. Девочка. Одри.
На них смотрел Тор, его молот всё ещё был в руке. Его взгляд был не таким, как у других — не сострадательным, а настороженно-анализирующим.
— Её аура... Она похожа на Тессеракт, но искажена, — произнёс он весомо.
Брюс Бэннер, нервно поправил очки. — Тони, мы не знаем, что с ней... Она может быть опасна.
— Она ребёнок, Брюс, — резко парировал Старк. — Ребёнок, которого пытали. Сначала разберёмся с этим, — он кивнул на скипетр, — а потом поможем ей.
В этот момент Одри увидела, как один из солдат ГИДРЫ, притворявшийся мёртвым, судорожно потянулся к брошенному рядом ружью. Древний, вбитый в подкорку инстикт сработал быстрее мысли. Её глаза загорелись синим огнём. Она не произнесла ни звука, просто резко выбросила руку вперёд.
Пространство между ней и солдатом сжалось и исказилось. Рука мужчины с громким хрустом была резко отброшена назад, ломаясь в локте. Оружие с грохотом упало на землю. Всё произошло в полной тишине.
Все Мстители, кроме Тони, инстинктивно приняли боевую стойку. Клинт напрягся, лежа на кушетке. Наташа опустила руку к пистолету.
— Всем стоять смирно! — скомандовал Капитан Америка, но в его голосе тоже слышалась напряжённость.
Одри затряслась ещё сильнее, осознав, что натворила. Она снова стала оружием. Она снова напугала всех. Она пыталась отползти от Тони, ожидая удара, крика, наказания...
Но его реакция была иной. Он лишь крепче прижал её к себе, заслонив своим телом от направленных на неё взглядов остальной команды.
— Эй, всё хорошо. Всё в порядке. Он был плохим парнем, а ты — молодец. Сработало рефлекторно, я понимаю. Никто не причинит тебе вреда, — Он повернулся к команде, и его голос приобрёл стальные нотки. — Вы чего уставились? Концерт окончен. Садимся в Квинджет и отправляемся домой. Миссия выполнена.
Он пронёс её мимо удивлённых Мстителей вглубь корабля, не обращая внимания на их недоумённые взгляды.
Перед тем как дверь закрылась, Одри увидела, как Тор и Брюс переглядываются с беспокойством, а Стив Роджерс с глубокой задумчивостью смотрит на скипетр в своей руке.
Квинджет взревел двигателями и оторвался от земли. Тони усадил её на мягкое сиденье, накинул на плечи плед. Его лицо было серьёзным, усталым, но в глазах не было ни капли страха или отвращения. Было понимание.
— Добро пожаловать в команду, супер девочка, — тихо сказал он, прежде чем отвернуться, чтобы занять место пилота.
Одри сжалась в комок, глядя в иллюминатор на удаляющиеся огни разрушенного замка. Её личная война была далека от завершения.
***
Гул двигателей Квинджета заполнил салон, казавшийся теперь невероятно роскошным и чужим после сырых каменных стен. Одри сидела, закутавшись в плед, и её взгляд скользил по безупречно чистым панелям, бесшовным стыкам и мягкой подсветке. В другой жизни, той, что была до кошмара, её пентхаус на Пятой авеню был полон подобной эстетики. Но там был свет, смех матери, Оливии Хендрикс, и запах её духов «Chanel №5». Запах, который навсегда смешался с запахом пороха и крови в ту ночь, когда всё рухнуло.
Теперь от того мира не осталось ничего. Ни отца-учёного, Криса Хендрикса, с его безумными теориями, которые он с упоением объяснял ей с детства. Ни матери, владелицы модной империи, чьи платья казались таким же далёким и ненужным искусством, как иероглифы. Осталась только она. Её разум, который всегда работал иначе, быстрее, острее. Гениальность, которую родители лелеяли, а ГИДРА попыталась обратить в оружие.
Тишину в салоне нарушил её собственный голос, всё ещё хриплый, но с неожиданной чёткостью и глубиной:
— Мистер Старк? Простите за беспокойство. Меня поражает ваша система наведения. Она не просто предсказывает помехи, она экстраполирует пространственно-временные данные, чтобы компенсировать их ещё до возникновения, верно? Используется ли для этого модифицированный алгоритм на основе нелинейного прогнозирования?
Я пыталась вывести нечто подобное по памяти, но у меня не было доступа к вычислительным мощностям такого уровня.
В воздухе повисла не просто тишина, а ошеломлённая тишина. Это был не вопрос любознательного подростка. Это был вопрос коллеги, инженера, который видел суть технологии. Наташа Романофф перестала протирать клинок. Клинт Бартон поднял брови вверх, лежа с раной на кушетке. Брюс Бэннер снял очки и протёр их, глядя на неё с новым, глубочайшим интересом. Даже Тор нахмурился, почуяв силу не в мускулах, а в интеллекте.
Тони Старк развернулся в кресле так резко, что оно завизжало. Его лицо выражало не просто удивление, а полнейшее, чистейшее интеллектуальное потрясение. — Ты... — он осекся, вглядываясь в неё. Он видел следы пыток, но теперь сквозь них проступало нечто иное — острый, отточенный, блистательный ум. — Повтори. Медленнее. О каком алгоритме ты говоришь?
— Нелинейное прогнозирование, — повторила Одри, её пальцы непроизвольно повторили движение, будто она чертила уравнения в воздухе. — Отец... он давал мне читать свои работы по теории хаоса, когда мне было семь. Но ваша система... она на шаг впереди. Она не борется с хаосом, она использует его паттерны против него самого.
Тони откинулся назад, проводя рукой по лицу. Он не слышал о ней. Её имя не мелькало в научных журналах. Перед ним был самородок. Гений-самоучка, отполированный годами принудительного изучения самых передовых и опасных технологий ГИДРЫ.
— Чёрт возьми, — тихо выругался он, но в его глазах загорелся азарт. Он щёлкнул пальцами, и сложнейшая голограмма ядра системы наведения Квинджета появилась между ними. — Ты почти угадала. Но это не просто алгоритм. Это симбиоз. Джарвис обрабатывает данные, но ключ — в адаптивной нейросети, которая учится на каждом полёте. Она...
Он снова погрузился в объяснения, но теперь его тон был другим. Это был не монолог гения, снисходящего до ребёнка. Это был диалог двух равных интеллектов.
Одри слушала, кивая, её глаза горели.
— Стабилизация? Нейросеть должна вносить задержку. Значит, вам пришлось разработать аппаратный ускоритель для обработки на физическом уровне, чтобы компенсировать лаг, — она не спрашивала, она констатировала.
Тони замер с открытым ртом, затем рассмеялся — коротким, искренним смехом человека, нашедшего родственную душу в глухой пустыне.
— Да! Именно! Кремниевый сопроцессор с квантовыми туннельными переходами! Ты это вычислила, просто взглянув на интерфейс? — он смотрел на неё с неподдельным благоговением. — Это... это гениально.
— Это логично, — поправила его Одри с лёгким намёком на усталую улыбку, которая впервые за годы тронула её губы.
Стив Роджерс мягко кашлянул. — Тони, мы приземляемся.
Тони вздохнул и отключил голограмму. Его выражение лица стало серьёзным, почти отцовским. — Ладно, лекция окончена. Супер девочка-гений, Одри — он произнёс её имя с уважением. — Добро пожаловать в единственное место на Земле, где тебя не будут считать странной. И где у тебя, наконец-то, будет доступ к тем вычислительным мощностям, о которых ты мечтала.
Квинджет с мягким гулом приземлился в ангаре Башни Мстителей. Одри выглянула в иллюминатор на сияющее логово команды. Она была не просто спасённой жертвой. Она была потерянным гением, которого нашли. И человек в железном костюме, смотревший на неё не с жалостью, а с огнём признания в глазах, возможно, только что стал тем, кто вернёт её домой. Не в пентхаус на Пятой авеню — тот дом был мёртв. А туда, где ценили её самый главный и самый уязвимый дар — её разум.
***
Ангар Башни Мстителей встретил их гробовой тишиной, нарушаемой лишь шипением остывающих двигателей Квинджета и мерным гулом мощных генераторов. Стерильный воздух, пахло озоном и сталью — ничего общего с затхлой сыростью подвала ГИДРЫ, но от этого не становилось легче.
Первым двинулся Стив, его движение было резким и точным. — Наташа, помоги Клинту. Тони, вызови Хелен Чо. Немедленно.
Одри увидела, как Клинт, обычно такой лёгкий и неуловимый, с трудом опёрся на плечо Романовой. Его лицо посерело от боли, зубы были стиснуты. Яркое алое пятно расползалось по его кофте у самого ребра.
— И чего разнюнились? Видели бы вы другую сторону... — попытался шутить Клинт, но голос его предательски дрогнул, оборвавшись на полуслове.
— Молчи, Бартон, — тихо, но железно приказала Наташа, её взгляд был прикован к ране, а не к его лицу.
Тони уже сбросил шлем, его пальцы летали по голографическому интерфейсу на запястье. — Джарвис, медблок. Доктор Чо. Проникающее ранение в брюшную полость. Готовьте всё необходимое. — Он не смотрел на Одри, полностью сконцентрировавшись на спасении своего человека.
Они быстро скрылись за автоматической дверью, уводя с собой Клинта. Тор молча последовал за ними, на прощание бросив на Одри тяжёлый, оценивающий взгляд. Брюс задержался на секунду, его взгляд метнулся от уходящих товарищей к Одри и обратно, полный неуверенности и тревоги.
— Тони, мне... — он начал.
— Всё под контролем, Брюс. Иди, — отрезал Старк, не оборачиваясь. Его внимание теперь было приковано к Одри. Он ждал её реакции.
Одри стояла неподвижно, как статуя. Её взгляд был прикован к полу, где на идеально чистом сером полимерном покрытии алели несколько капель крови Клинта. Они казались невероятно яркими, кричащими. В её памяти всплыли другие капли, на тёмном дереве пола в гостиной их дома, и тихий стук падающих тел. Мама. Папа. Адама.
— Он умрёт? — её собственный голос прозвучал чужим, плоским, лишённым всякой эмоции. Она не смотрела на Тони.
— Нет, — ответил Тони твёрдо и быстро, без тени сомнения. — С ним Хелен Чо. Она лучшая. Он будет ругаться на диету и скучать по своему луку уже через неделю. — Он сделал шаг вперёд, осторожно, стараясь попасть в её поле зрения. — Такое иногда случается. Это часть работы. Мы получаем удары, но мы поднимаемся. Потому что, если мы не сможем защитить Землю, ты можешь быть чертовски уверенной, что мы отомстим за это. — Он произнёс это без пафоса, как констатацию факта.
Одри медленно подняла на него глаза. В них не было слёз. Только холодная, бездонная пустота и понимание. Понимание цены, которую платят те, кто пытается что-то защитить.
— Они стреляют в тех, кто пытается спасти, — прошептала она. — Это их правило.
— А наше правило — вытаскивать своих, — парировал Тони. Его голос смягчился. — И сейчас моя очередь вытаскивать тебя. Иди сюда.
Он не стал ждать, пока она сделает шаг. Он сам осторожно, как если бы она была сделана из стекла, положил руку ей на плечо и повёл прочь от пятен крови, вглубь Башни.
Он вёл её по бесконечным коридорам, и её взгляд, автоматически сканировал всё вокруг: толщину стен, расположение камер, вентиляционные решётки, типы сплавов. Её разум, единственное, что у неё осталось, искал слабые места, пути к бегству. Старая привычка, вбитая годами страха.
Остановившись перед неприметной дверью, Тони приложил ладонь к сканеру. — Это твоя. Внутри есть всё необходимое. — Он сделал паузу, подбирая слова. — И послушай... Что бы ты ни увидела, ни услышала, ни почувствовала... если станет страшно — просто скажи: «Джарвис, позови Тони». Я услышу. Где бы я ни был.
Дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая вид не на больничную палату и не на камеру. Это была просто комната. Чистая, светлая, с огромным окном, за которым пылал огнями ночной Манхэттен.
— Спокойной ночи, гений, — тихо сказал Тони и, развернувшись, ушёл, оставив её одну.
Дверь закрылась. Тишина обрушилась на Одри, оглушительная, давящая. Она осталась совершенно одна впервые за пять лет. Она медленно подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.
Где-то внизу кипела жизнь её старого города. Где-то здесь, в этой же Башне, боролись за жизнь человека, которого она едва знала. А она стояла посреди роскоши и безопасности, которая казалась ей чуждой и незаслуженной.
Она была спасена. Но спасение оказалось таким же холодным и пустым, как и её комната. И единственным якорем в этом новом, странном мире был голос человека в железном костюме, который смотрел на неё не как на монстра или оружие, а как на потерянного гения. И это было страшнее всего.
***
Одри осталась одна. Гул Башни Мстителей, доносившийся сквозь стены, был иным — не угрожающим рёвом сирен ГИДРЫ, а ровным, технологичным биением сердца этого стального исполина. Тишина в комнате была оглушительной.
Её первым движением был инстинктивный, вызубренный до автоматизма поиск угроз. Она метнулась к стенам, проводя пальцами по стыкам панелей, отыскивая хоть малейший намёк на скрытые камеры или наблюдательные щели. Она прислушивалась к вентиляции, выискивая подозрительные шумы. Её разум, острый и параноидальный, анализировал геометрию комнаты, вычисляя слепые зоны и пути отступления. Старые привычки умирали с трудом.
Убедившись в своей относительной безопасности — или просто исчерпав запасы адреналина, — она наконец позволила себе осмотреться. Взгляд упал на большую зеркальную дверь гардероба.
И она увидела её.
В отражении стояло истощённое, бледное существо. Длинные, спутанные волосы цвета тёмного шоколада, немного отдававшие рыжим, были почти чёрные от грязи и пота, падали на плечи мотками. Лицо, которое могло бы быть милым с его высокими скулами, аккуратным носом и полными губами, сейчас было испещрено синяками под глазами цвета спелой сливы и мелкими царапинами. Но больше всего её поразили глаза — огромные, широко распахнутые, цвета лесной зелени, но лишённые всякого блеска. В них читалась лишь бездонная усталость и застывший ужас. Это были глаза не четырнадцатилетней девочки, а столетней старухи, видавшей все ужасы мира. В них была та самая тьма, что жила внутри неё.
Это я? — промелькнула мысль, и её охватила волна острого, физического отвращения к собственному отражению. К этому немому свидетелю её унижений. Она резко отдернула руку от зеркала и, движимая внезапным порывом, почти побежала в ванную комнату.
Вода хлынула из хромированного смесителя, сначала ледяная, а затем, после нескольких секунд настройки, — обжигающе горячая. Она не стала ждать, пока наполнится ванна, просто сунула голову под поток, сдирая с кожи и волос многолетнюю грязь, пот и память о прикосновениях чужих рук.
Она мылась с ожесточённой, почти яростной тщательностью, пока кожа не покраснела и не заныла. Она сцепила пальцы в спутанных волосах, пытаясь разобрать колтуны, и сжала зубы от боли и разочарования. В конце концов, она нашла ножницы в одном из ящиков и с холодной решимостью срезала самые запутанные пряди, не следя за аккуратностью. Её руки дрожали. Когда вода наконец стала прозрачной, а не мутно-серой, она вышла из душа, завернулась в огромное, пушистое полотенце и снова посмотрела в зеркало, затянутое паром. Из-за пелены проступавшее, но уже более чистое лицо. Зелёные глаза, теперь блестящие от влаги, смотрели на неё с немым вопросом. Она выглядела хрупкой, почти красивой. Как та фарфоровая кукла, что стояла у неё в спальне в другой жизни.
На столе лежала сложенная одежда — простые серые спортивные штаны и мягкая чёрная футболка. Никаких ремней. Никаких молний. Она медленно надела её. Ткань была мягкой и чистой, пахнущей не антисептиком, а простой свежестью.
Наконец, исчерпав последние силы, она повалилась на огромную кровать. Матрас принял её тело с неестественной мягкостью, словно пытаясь поглотить её целиком. Она утонула в подушках, глядя в потолок, где мягкая подсветка имитировала звёздное небо.
За дверью был огромный, сложный, опасный мир. Где-то в этой же Башне за жизнь боролся человек, которого она едва знала. Где-то бродил бог с молотом, чувствовавший в ней силу Камня. Где-то Тони Старк анализировал данные, строил планы и, возможно, уже сожалел, что привёз её сюда.
Но здесь, в этой тихой, стерильной комнате, она была просто Одри Хендрикс. Сиротой. Гением. Оружием. Выжившей.
Она сжалась в клубок под одеялом, стараясь занять как можно меньше места, и закрыла глаза. Слёз не было. Они высохли много лет назад. Была только всепоглощающая, костная усталость и тихий, надрывный шепот в сознании, повторявший одно и то же, как заевшая пластинка:
Я жива. Я жива. Я жива.
Это был не праздник. Это был приговор. И первый день её новой, непредсказуемой жизни.