Почерк моей фантазии

Я последовала за Эрнестом, ступая босыми ногами по холодному каменному полу. Коридор был длинным и гулким, выложен грубыми, тёмными кирпичами, будто веками впитывавшими в себя крики, кровь и магию. По обе стороны тянулись массивные арки — не окна, а скорее проёмы, зияющие чернотой. Вместо стекла — лишь открытая пустота, из которой тянуло ледяным ветром и слабым запахом гари. Казалось, что сам воздух здесь дышит тьмой.

За арками раскидывался вид на округ замка. С высокого уступа, примерно в шестьдесят, а то и восемьдесят метров над землёй, открывалась панорама пустошей: чёрные леса, окутанные дымкой, каменные хребты и вдалеке — багрово-красное небо, будто кровавое полотно над демоническим миром. Башни замка поднимались ввысь, словно когти чудовища, впивающиеся в небеса. Где-то далеко слышался вой. Не звериный — потусторонний.

Я остановилась, чтобы взглянуть вниз, охваченная странной смесью страха и восхищения.

— Ты что делаешь? — резко сказал Эрнест, не оборачиваясь.

— Я... просто... можно, я взгляну за пределы замка? — слабо пробормотала я, голос дрожал.

— Не думаю, что это хорошая идея, — отрезал он, шагнув ближе. — Пойдём. Мне ещё нужно к королю. Времени нет.

— Но... — начала я.

Он даже не дал договорить.

— Пойдём, — повторил с тоном, от которого кровь стынет в жилах. Его голос звучал не громко, но в нём чувствовалась стальная угроза.

Сердце моментально ушло в пятки. Я кивнула.

— Хорошо...

Мы свернули в узкий проход, и наконец остановились перед огромной дверью. Дверь была как портал в другой мир — из чёрного дерева, местами прогнившего, с резьбой в виде демонических существ, извивающихся в мучении и экстазе. В центре — большой металлический символ: распахнутые крылья и круг с древними письменами, который пульсировал алым светом. На ручке — вырезан череп. Она выглядела тяжёлой, как сама тьма.

Эрнест потянул дверь, и та с глухим скрежетом отворилась. Холодный воздух хлынул мне навстречу.

— Заходи, — сухо произнёс он.

Я вошла. Покои Блэйка...

Комната была огромной, словно тронный зал, но гораздо мрачнее.
Тяжёлые бархатные шторы почти не пропускали свет — только слабые отблески от фонарей за окном создавали иллюзию теней, что ползали по стенам.
Потолок терялся в темноте, как небо в беззвёздную ночь.
Повсюду чувствовался запах древесного дыма, крови и... чего-то ещё — терпкого, плотского, будто само пространство здесь насыщено первобытной тьмой.

В центре — огромное ложе с чёрным балдахином. Постель была покрыта глубоким бордовым покрывалом, как застывшая кровь.
Подушки, изукрашенные золотыми нитями, контрастировали с остальным мраком, будто подчёркивая власть хозяина.

Слева от кровати — массивный камин, в котором пылал тёмный огонь — огонь, что не грел, но завораживал.
На каменной тумбе стояла чаша с чёрным вином и пара золотых кубков.
У стены — высокий стеллаж, где вместо книг — старые свитки, кости, перья, магические печати.

Пол был холоден, и каждый шаг босыми ногами отзывался дрожью. Даже воздух здесь казался плотным — влажным, глухим и наполненным чем-то нечеловеческим.

Это было место, где правит только один — и он не терпит неповиновения.
Место, где желания короля — закон, а боль и удовольствие — почти неотличимы друг от друга.

Но главное — это были стены.

На них — барельефы и изображения, вытравленные прямо в камне. Не просто рисунки, а почти живые сцены. Центральная композиция: фигура, восседающая на троне. Она была полуобнажённой, её тело было то ли человеческим, то ли демоническим — черты лица оставались смазанными, словно нарочно. Ему поклонялись все: и смертные, и демоны, и даже те, чьи очертания невозможно было описать. Все — на коленях, с опущенными головами. Молча. Покорно.

Я застыла, вглядываясь в это зрелище. Оно пугало. Оно гипнотизировало.

"Такого здесь не было," — мелькнула мысль.

Я точно помнила, что в моей книге покои Блэйка были... обычными. Без подобных сцен, без иконографии, без безумного культа. Что происходит? Почему всё меняется?

Сюжет книги... меняется?
Герои... живут своей жизнью?

Я почувствовала, как по спине пробежал холод.

А если теперь я не автор этой истории? А персонаж?
— Здесь теперь ты живёшь. Ни шагу из покоев. Если хоть как-то выйдешь — будешь наказана, — бросил Эрнест, не оборачиваясь.
Он вышел, и массивная дверь захлопнулась за его спиной с глухим гулом.

Я осталась одна.

Тишина здесь была другой — плотной, гнетущей, как будто стены сами дышали. Я подошла ближе к ним, медленно, будто подчиняясь странному зову, и протянула руку к древним рисункам.

Как только мои пальцы коснулись холодного камня, сквозь тело прошёл ледяной импульс. Резкая боль вспыхнула в голове, будто что-то проникло в мой разум и стало выжигать всё живое изнутри. Я пошатнулась и опустилась на колени, пальцы всё ещё прилипали к стене, не поддаваясь.

Перед глазами всё помутнело. И тогда я услышала их.

— Он — король истинный! — гремели тысячи голосов, будто сливаясь в один.
Передо мной возник силуэт. Высокий, непреклонный, с размытыми чертами — полудемон, полубог, нечто, чему поклоняются и люди, и демоны.

— Он — дарованный с небес.

Кто-то схватил меня за руку. Я попыталась посмотреть, но зрение рассыпалось в туман. Голоса слились в звон, как колокольня в шторм.
— Рубин, ты... — и голос сорвался, растворившись в звоне.

Я выдернула руку, рухнув на пол, дрожа.
Сердце грохотало, как барабан в битве. Я едва могла дышать. Всё тело налилось тяжестью. Меня трясло. Паника душила изнутри.

Страх не животный, а тот, что проникает глубже, чем просто в плоть — в душу.

— Что это было?.. — прошептала я, едва не теряя сознание. — Почему книга меняет сюжет?.. Это... я не писала...

Голова снова вспыхнула болью, как будто кто-то вбивал гвозди прямо в череп. Я зажала виски, закричала — и тут оно вернулось.

Видение.

Та же фигура. Король без лица. Его черты были сокрыты — будто мир отказывался их показывать. Он поднял руку, и я, не в силах сопротивляться, начала подниматься в воздух. Как марионетка на нитях.

Его пальцы даже не касались меня, но горло начало сжиматься. Я судорожно ловила воздух, ногами не касаясь пола. Стены, потолок, свет — всё исчезло. Осталась только я, его воля и страх.

Я чувствовала его силу, его гнев... и что-то ещё. Что-то древнее и безвозвратное.

Мир исчез.

Я рухнула обратно на холодный пол, обмякшая и измождённая. Пальцы дрожали, зубы стучали. Я не могла подняться. Лежала, как выброшенная на берег, и смотрела в потолок.

Холодный камень впивался в кожу. Тело дрожало от страха. В голове всё ещё пульсировала боль от видения. Горло пересохло и жгло — будто кто-то действительно сжал его своими пальцами. Я просто лежала, глядя в потолок, дышала часто и судорожно.

— Что это у них такое... Я хочу домой. Блядь, я хочу домой, — прошептала я.

В груди бушевала паника, в глазах стояли слёзы. То, что я видела — это не просто видение. Это было предупреждение. Что-то надвигалось. Скоро.

На мгновение мне показалось, что в комнате кто-то есть. Я резко обернулась — только тяжёлые шторы да свеча, мерцающая на каменной стене.

— Кто здесь? — спросила я в пустоту.

Тишина.

Вдруг дверь распахнулась.

На пороге стоял Блэйк. Высокий, опасный, в его взгляде — тьма, уверенность и что-то первобытное. Он вошёл медленно, как зверь, уверенный в своей добыче.

— Ну как тебе стены? — его голос прозвучал насмешливо, почти игриво.

— Ты знал... и не сказал? — Я поднялась, злясь. — Из-за тебя я чуть не умерла!

Он приблизился, шаг за шагом. Я инстинктивно отступала, пока не упёрлась спиной в колонну. Сердце стучало в ушах.

— Кто ты такая, Рубин? — прошептал он. Его голос был низким, почти интимным. — Чтобы так говорить со мной?

— Я... — начала я, но он уже был слишком близко.

Блэйк схватил меня за плечи, поднял на руки и швырнул на кровать. Хищно улыбаясь краем губ. Холодная ткань покрывала простыни, а воздух был плотным, как в пещере. Я резко вдохнула.

Он опустился на колено у края кровати, не отрывая от меня глаз. Его рука лёгким движением сомкнулась на моих запястьях и прижала их к кровати.

— Что ты делаешь? Встань с меня. — выдохнула я, но голос дрогнул.

Он склонился ближе, его дыхание обжигало мою кожу.

— Писательница... Начинай писать мою историю с того, как даже демоны умеют дарить удовольствие. Иногда. Когда хотят.

— Ты боишься?,— спросил он.

Его пальцы скользнули вдоль бедра, едва касаясь, оставляя за собой след электричества.

Я вздрогнула, но не от ужаса — от чего-то другого. Горячего. Смущающего. Я сжала бёдра, но он уже читал мой каждый жест, как будто я — написанная им книга.

— Ты думаешь, можешь сопротивляться?

Он ухмыльнулся, наклонился ближе. Рука медленно, как будто дразня, прошлась по внутренней стороне моего бедра. Его пальцы были опасно близко. Я чувствовала, как напряжение скапливается между ног, пульсирует, дразнит.

Он коснулся внизу — грубо, уверенно, обрисовывая клитор кругами, вызывая в теле предательские волны жара. Я зажмурилась, не желая стонать, не желая сдаваться.

— Твоё тело говорит громче, чем слова, — прошептал он мне на ухо. — Ещё немного — и ты будешь умолять.

Он надавил пальцами сильнее, скользнул чуть ниже — и в этот момент...

— Ублюдок... — прошипела я.

Со всей силы ударила его лбом в его лоб. Хруст. Острая боль. Он резко отшатнулся, лицо перекосилось от неожиданности.

— Ты... — зарычал он, отступая на шаг,

Я перевела дух, грудь бешено вздымалась. Сердце билось, будто хотело вырваться наружу.

— Не трогай меня без разрешения, — прошептала я, сдерживая слёзы и дрожь в голосе. — Я не твоя вещь.

— Ты меня удивляешь каждый раз,— рассмеялся он.

— Хорошо, писательница, — глухо произнёс он, отряхивая кровь с губ, — твоя взяла.

Он посмотрел на меня так, будто сквозь кожу и кости видел мою душу. В его глазах вспыхнул огонь — не ярости, а одержимости. Хищный, темный.

— Ты должна писать обо мне. Мою историю. Слово за словом, шаг за шагом. Все должны помнить меня как властителя, которого будут бояться веками. Я — страх. Я — кара. И ты — моё перо.

Он выпрямился, и в этом движении была какая-то нечеловеческая грация, холодная и смертельная. Его силуэт отбрасывал длинную тень на стены с изображениями, которые всё ещё пульсировали в моей памяти.

Я замерла. Слова, сказанные им... Я знала их. Я писала их. Я заставила Дженну услышать то же самое. Тогда это была просто сцена — фикция, вымысел. Но сейчас... всё стало реальностью.

Это была не его реплика. Это была моя.

Сюжет трещал по швам. Менялся. Подчинялся мне — или отрывался от моих рук, как разъярённый зверь.

Он подошёл к двери, но остановился, глянув через плечо, и сказал почти насмешливо:

— Не бойся, ты же писательница. Скоро сама захочешь остаться здесь... рядом со мной.

Губы изогнулись в призрачной, волчьей улыбке.

— Если хочешь — можешь выйти наружу, — бросил он и исчез за дверью, оставив за собой только холод и тишину.

Я осталась одна.

Сердце бешено колотилось в груди, будто хотело вырваться наружу. В висках стучала злость, страх впивался в позвоночник леденящими когтями, но... где-то в самом глубоком, тёмном уголке души зародилось любопытство.

Я медленно подошла к одному из огромных окон. Бархатные шторы с глухим шелестом разошлись в стороны, пропуская тусклый, багровый свет.

И я увидела.

Мир демонов.

С высоты замка открывался бескрайний пейзаж, пропитанный безумием и тьмой. Чёрные, гниющие леса простирались до горизонта, их кроны извивались, будто шевелились сами по себе. Между ними текли огненные реки, испарения которых клубились в небо серыми шлейфами. В небе кружились стаями крылатые твари — гибриды змей, воронов и кошмаров.

Они не просто летали. Они наблюдали. За кем-то. За всем.

В этом мире не было солнца. Только кровь, уголь и холод.

Я стояла, прижавшись лбом к стеклу — и всё сильнее понимала:

Выхода нет.

Я — создательница, ставшая пленницей собственного кошмара. Узница мира, что вытек из моих пальцев на бумагу... и ожил.

Сюжет больше не мой. И даже если это всё — мой текст, моя книга... теперь она живёт собственной жизнью.

И я в ней — не бог. Я просто героиня.