Глава 16
BMW мягко скользит по ночному городу. Альберт за рулём, правая рука свободно лежит на рычаге КПП. Его пальцы постукивают в такт джазу из динамиков — нервный ритм, не совпадающий с мелодией.
— Направо, — бросаю я, глядя в телефон. Карта показывает объезд из-за ночных работ.
— Знаю, — отвечает он, поворачивая налево. Уголок рта дёргается, когда я фыркаю. — Твой навигатор живёт вчерашним днём.
Запах его парфюма усиливается в замкнутом пространстве — древесина тека, перец, что-то животное и тёплое. Мой взгляд застревает на кадыке, движущемся под кожей, когда он глотает.
— Зачем вам моё мнение о духах? — спрашиваю, ломая тишину. — Я же «аматорка в красной помаде».
Он внезапно давит на тормоз. Ремень безопасности впивается в грудь.
— Смотри, — его палец касается подбородка, поворачивая моё лицо к витрине бутика. Золотые флаконы светятся как алхимические сосуды. — Ты пахнешь дешёвым марципаном и страхом. Это смешно.
Дверь магазина открывается с шелестом шёлка. Консультант в смокинге замирает, узнав Альберта.
— Для леди, — он сталкивает меня вперёд. — Что-то... — пауза, взгляд тяжёлый на затылке, — ...невыносимое.
Выбираю первый попавшийся флакон. Альберт выхватывает его, пробует запах на запястье. Морщится.
— Слабый, — бросает, разбивая флакон о мраморный пол. Осколки летят под ноги консультанту. — Следующий.
К третьей попытке понимаю — это не выбор духов. Это экзамен.
— Этот, — хватаю чёрный флакон без этикетки. Альберт подносит его к носу, глаза сужаются.
— Грейпфрут, кедр, жжёная вишня, — перечисляет он, капнув мне за ухо. Пальцы горят как угли. — Принято.
***
— Нравится? — внезапно спрашивает он, не поворачивая головы.
Я вздрагиваю, отрываясь от созерцания его кадыка. Он закуривает, прикуривая от автомобильной зажигалки. Пламя подсвечивает шрам на суставе — тонкую белую нить.
— Что именно? — переспрашиваю, чувствуя, как новое парфюмное облако окутывает меня: кедр цепляется за горло, вишня оставляет сладость на губах.
Он вдруг ускоряется, вжимая меня в кожу сиденья.
— Жизнь на краю. — Голос низкий, как рокот двигателя. — Возможность сгореть за секунду.
Сердце колотится в такт мигающим фарам встречных фур. Его рука ложится на моё колено — тяжёлая, горячая, не оставляющая пространства для протеста.
— Вы... — начинаю я, но он перебивает резким поворотом руля. Машина съезжает на пустынную смотровую площадку.
— Альберт, — поправляет он, глуша двигатель. Тишина обрушивается, как волна. — Ты снова дрожишь.
Это правда. Колени подбирают дробь, зубы стучат о край стакана с вином, которого нет. Он поворачивается, его колено упирается в моё бедро. В темноте глаза светятся как у хищника — золотистые искры на чёрном бархате.
— Почему я? — вырывается шёпот. — Почему не Кристи, не одна из ваших...
Альберт стремительно наклоняется в мою сторону и наши лица находятся слишком близко.
— Потому что ты пахнешь страхом, — перебивает он, касаясь носа моей шеи. Сильное дыхание обжигает влажное место за ухом, где капля духов. — А я обожаю его вкус.
Его губы скользят к уголку рта, минуя запретную территорию. Рука сжимает мою талию, прижимая к рычагу КПП. Металл впивается в спину, боль смешивается с желанием. И мне это... нравится?
— Вы... ненавидите меня, — бормочу в его губы.
— Ненавижу твою глупость, — он откусывает мою нижнюю губу, заставляя вскрикнуть. — Твои дешёвые туфли. Твои попытки казаться сильной.
Но не целует.
Почему он не целует?
Рука под юбкой находит чулок, рвёт шов выше колена.
— Но когда ты смотришь на меня этими глазами... — он отрывается, вдыхая дрожь моего тела, — ...я готов поверить в любую вашу ложь.
Телефон в его кармане вибрирует, разрывая плёнку безумия. На экране мелькает «Оливер», но он выбрасывает гаджет в заднее сиденье.
— Альберт... — пробую протестовать, но его пальцы уже в моих волосах, тянут голову назад, обнажая горло.
— Молчи, — приказывает он, кусая яремную вену. Боль сладкая, как обещание смерти. — Ты хотела поиграть в детектива?
Джип с затемнёнными стёклами проезжает мимо, бросая красный отсвет на наши сплетённые тела. Он прижимает мою ладонь к ширинке — через ткань чувствуется жар и напряжение.
— Твоё доказательство, — рычит он в ухо, заставляя сжать пальцы. — Скажи своему агентству, что хозяин клуба «Red&Black» — извращенец, который не вытерпел свое желание и трахнул стажёрку в машине.
Чувствую как подступившиеся слезы катятся по вискам. Ненавижу себя за то, что таю под его прикосновениями.
— А потом, — он внезапно отпускает, поправляя манжеты, — напишешь в отчёте, как пахли его духи, когда ты кончила.
Заводит мотор. Перед глазами плывут красные круги.
— Отвези меня домой, — шепчу, прижимая разорванные колготки.
— Нет, — он давит на газ. — Мы едем ко мне.
— Я не...
— Поедешь, — переключает передачу, бросая вызов скорости. — Потому что завтра ты проснёшься в моей постели. А послезавтра — начнёшь гадать, как сбежать.
Его рука снова на моём колене. На этот раз я не отодвигаюсь.