Золотая клетка

У истории появился трейлер, его можно  посмотреть у меня на канале: активная ссылка в профиле либо в поиске телеграмм «AlyaLi печатает...»

Лайя выскочила из дому, взяв с собой только телефон и ключи от авто. Платье осталось валяться на кровати в спальне, заменённое на джинсы и рубашку, потому что никакая она не принцесса, как твердила Адель.

Девушка уехала, никем не замеченная: музыка заглушила звуки двигателя, праздник спрятал побег. Хотелось одного — быть подальше от Влада, от его обидных слов, которыми жестоко разрушилась хлипкая конструкция её души. Лайя всё сильнее вдавливала газ в пол, удаляясь от проклятого белого дома и фальшивого супруга. Он считал, что её можно купить дорогими подарками — смешной. Купив её саму, забывал, что чувства и даже хорошее отношение не оплачиваются картой, наличными и чеками.

Лайя выехала из Лэствилла буквально через пару минут, тут же оказываясь в лесу, что окружал город, а затем резко ударила по тормозам, холодея. Крутанула руль, сворачивая с дороги, заглушила авто, уронила лицо в ладони. По телу пробежала дрожь. Эмоции захлестнули так сильно, что она нарушила данное самой себе обещание: не садиться за руль пьяной. Пару бокалов шампанского сложно было считать опьянением, но всё равно сделалось не по себе.

Растерев пальцами виски, Лайя посмотрела на своё отражение в зеркале заднего вида: не очень. Глаза потухли, на коже выступили красноватые пятна, что обычно сопровождали слёзы. Девушка провела по волосам, приглаживая, возвращая относительный порядок некогда идеальной укладке. Затем взяла брошенный на пассажирское сиденье телефон, сделала громче музыку, чтобы заглушить мысли. Пара звонков от Влада — просто цифры, его номер всё ещё оставался незаписанным, но прочно врезался в память — сообщение от Локида, которое Лайя открыла. Ноэ спрашивал, как дела.

Сейчас адвокат вдруг показался не таким странным, а напротив, чутким. Разве Влад хотя бы раз интересовался её делами? Нет, он только приходил, чтобы озвучить список задач. Он благодарил, но по итогу остался недоволен. Он пытался заткнуть её подарками и цветами, а сам продолжал встречи с любовницей. Он весь был ненастоящим и даже детский праздник превратил в предвыборную борьбу.

Мерзко — Лайя напечатала ответ:

Кому: Локид Адвокат

«Никак, я уехала».

Она смотрела на экран: сначала отметка о том, что сообщение доставлено, затем ещё одна — прочитано. Предупреждая другие вопросы, она выслала свою геопозицию, бросила телефон обратно и, закрыв глаза, уронила голову на руль, цепляясь за него холодными пальцами. Будто это — спасательный круг, будто так можно остаться на плаву.

༻⋆⋆⋆༺

Иногда — но не всегда — чувства заменяет хороший секс. Так и двоим, которых страсть накрыла на въезде в Вашингтон, этого было достаточно уже довольно продолжительное время. Занятые практически двадцать четыре на семь, они не хотели долгих разговоров, томного распития вина, им не требовались сантименты, чувственность — лишь быстрее достигнуть финала и закурить, иногда одну на двоих.

— Да! — почти, тело уже превратилось в оголённый нерв. — М-м-м... — глаза подкатились, острые зубы впились в собственную губу, прокусывая, заставляя ощутить кровавый привкус.

Сильные мужские ладони крепче сжали бёдра, пальцы впечатались в светлую кожу, влажные поцелуи рассыпались по шее, поджигая горячими выдохами — слишком частыми. Он тоже шёл по грани: от её быстрых движений, от вида, от криков, от осознания, какую женщину может трахать, пусть сегодня она была сверху.

Трель телефона ворвалась в салон авто, пытаясь перекричать музыку и их стоны в унисон. Забить, наплевать, перезвонить потом или никогда. Продолжить делить похоть, хотя они должны были говорить о деле, но...

— Блядь, это Уолтер, — Гвен, не слезая с члена своего партнера, потянулась к сумке, что стояла между сиденьями.

— Не отвечай, — Лео сильнее сжал её талию, и теперь буквально насаживал на себя, не в силах прекратить. — Переживёт, — его губы снова накрыли сосок, язык закружил по ореолу, а пальцы заскользили по разгорячённой коже ниже, чтобы ускорить и кончить одновременно.

— Не могу, — качнула головой Гвен, но продолжала движения бёдрами. Пальцы одной руки вцепились в рыжие волосы, пытаясь диктовать скорость, другой пришлось ответить на звонок: — Да, что-то случилось? — почти ровный голос.

— Да, то есть нет... — босс казался странным, но сейчас было не до него.

— Это терпит? — быстрый вопрос, и Гвен с силой сжала губы, чтобы не застонать прямо в трубку; ей самой терпеть не оставалось сил.

— Да, наверное, — чувствовалось, что Влад размышляет, что бесило сейчас ещё сильнее.

— Я сейчас за рулём, неудобно, — движения стали ещё быстрее. — Пока, — нажала отбой и швырнула телефон на заднее сиденье.

Проклятый Уолтер иногда был слишком проблемным, но, наверное, поэтому платил так щедро. Однако сейчас было не до щедрости и работы. Не до новой миссис Уолтер, на которую не находилось рычагов давления, но бесила эта сука знатно. Даже не до компромата, который Нолан нарыл на Маккензи и Дэвиса — действующего мэра. Сейчас волновали лишь пальцы детектива, что кружили между влажными складками, его член, что врывался так резко и грубо, доводя до исступления. Только его губы, отмечавшие поцелуями кожу, только её дыхание, что сбилось к чёрту. А потом их общий стон, который соединился в жадном поцелуе.

Сигарета, быстрый разговор, Гвен убрала бумаги, аккуратно сложенные в две чёрные папки без надписей, — Влад будет доволен. Женщина любила, когда есть план «Б», а играть не всегда нужно честно. Правда, босс хотел оставить компромат на чёрный день, но главное, что тот теперь есть.

— Спасибо, — Гвен, которая уже перебралась на водительское сидение своей машины, ткнула сигарету во встроенную пепельницу по центру, а затем потянулась к Лео.

— Надеюсь, это тебе поможет, — мужчина опустил одну ладонь на её бедро, а другую запустил в волосы на затылке, легко массируя.

— Ты уже помог, — хохотнула Гвен и призывно распахнула губы, позволяя Лео проникнуть языком в её рот для очередного страстного поцелуя.

༻⋆⋆⋆༺

Ноэ заметил знакомый «Мерседес» сразу, несмотря на высокую скорость. Не стал доезжать до места разворота, пересёк двойную сплошную, мелькнув прямо под колёсами мчавшейся в сторону Ди-Си машины. В ответ получил громкий сигнал и, наверное, отборный мат, словно его могло это сейчас волновать.

Его мощный чёрный байк чуть наклонился в сторону, но Локид ловко его выровнял, притормаживая и сразу съезжая с трассы. Едва остановившись, он стянул шлем, оставил его на сиденье, а затем постучал в окно машины, привлекая внимание Лайи, что сидела, опустив голову на руль.

Девушка вздрогнула, подняла лицо, убирая назад тёмные пряди, затем нажала кнопку, разблокировав двери. Во всём её виде, в глазах и жестах, даже в воздухе салона чувствовалось отчаяние.

— Есть сигареты? — спросила Лайя сразу после их короткого и холодного приветствия.

Пачка, которую она забрала пару недель назад у Аники, давно закончилась, выкуренная одна за другой в окно спальни. Новую Лайя не купила, не собиралась больше травиться никотином, но сегодня этого хотелось до отчаяния.

Локид молча достал из кармана косухи сигареты, протянул Лайе, и она зажала одну губами, параллельно опуская стекло. Ноэ щёлкнул зажигалкой, девушка наклонилась, позволяя огоньку робко облизнуть табак.

Первый глоток никотина пронзил лёгкие, такой глубокий — до головокружения. Лайя откинулась на сиденье, закрыла глаза, позволяя себе прийти в себя, выпустила дым и сразу же сделала ещё одну затяжку. Она чувствовала, что Локид наблюдает за ней, и становилось как будто легче от того, что она — не одна.

Лайя дистанцировалась всё время знакомства от адвоката — за исключением пары эпизодов — но сейчас думала, так ли он плох. Ноэ сейчас здесь, когда её муж — пусть и не настоящий, пусть не любимый и не любящий — лишь раз за разом разрушает её изнутри. Он изначально пришёл в её жизнь насильно, не спрашивая о чувствах, а она так глупо пыталась иногда находить в нём лучшее.

Что это было? Стокгольмский синдром? Больная привязанность, возникшая из-за того, что они живут под одной крышей? Или желание сделать счастливой маленькую девочку, что оказалась между ними двоими. Но на Адель Лайя примеряла себя, своё детство, хотела осчастливить себя в прошлом и залечить раны.

— Прокатимся? — неожиданно предложил Локид, а Лайя вопросительно вскинула брови, посмотрев наконец на него.

Ноэ крутанул на указательном пальце ключи, а после большим указал себе за спину, в окно, и Лайя заметила припаркованный рядом мотоцикл. Девушка вдруг улыбнулась в предвкушении. Она любила скорость, а сейчас это и вовсе казалось равным свободе.

— Давай, — Лайя стряхнула в окно пепел, вновь поднесла сигарету к губам, чтобы наполнить себя едким дымом, а затем выбросила её в лужу, попав ровно в центр.

Солнце светило неприлично ярко для мрачного настроения, до раздражения. Хотелось спрятать глаза за тёмными очками, но их Лайя тоже не взяла. Однако стоило надеть протянутый Локидом шлем, стало гораздо лучше.

Ноэ осторожно приподнял голову девушки, затянул крепление, уменьшая шнурок, застегнул его, проверил, хорошо ли закрыт щиток. Второго шлема не было, адвокат предпочитал поездки в одиночку, поэтому он сразу уселся на байк, а Лайя устроилась за ним.

— Можешь держаться за меня, — сказал он, заводя мотор, который тут же заурчал голодным зверем, — или за ручки возле сиденья.

Лайя опустила руки вниз и сжала пальцами пластиковые крепления. Хотелось бы не держаться вовсе, ловить ладонями воздух; отбросить в сторону шлем, чтобы ветер трепал волосы. Без оков, без клеток, без ошейников, без поводков. Пусть они будут из чистого золота, усыпанные драгоценными камнями и с ценой в пять или больше цифр — свободу и право выбора не заменит ничто. Сейчас Лайя выбирала это — ощутить вкус свободы.

Ноэ отбросил назад светлые пряди, а затем выжал газ. Он снова пересёк сплошные полосы, и теперь они мчались назад, в сторону маленького городка, первой леди которого Лайе предстояло стать, пусть она не желала того вовсе.

В Лэствилл Ноэ ожидаемо не заехал, свернул на развилке в другую сторону, продолжая наращивать скорость. По трассе мелькали деревья и дорожные знаки, заправки, забегаловки и мотели. Локид не знал, куда направляется, просто гнал вперёд, ощущая, как иногда, совершенно случайно, Лайя подаётся ближе, задевая грудью его спину.

А Лайя ощущала свободу и тишину от мыслей. Их заглушил ветер. Холода почти не ощущалась на волне эйфории, хотя потоки воздуха продували тонкую рубашку, а текст на знаках сливался в одно пятно. Лайя понятия не имела, где они сейчас, ей вообще ничего не было известно об окрестностях. Она никуда не выезжала, кроме Вашингтона, картой не интересовалась. Будет сюрприз.

Наконец Ноэ съехал в сторону, заметив блестящую гладь озера. Скорость пришлось сбросить, минуя узкую дорожку, а затем — затормозить, достигнув песчаного берега.

Лайя первая соскочила с байка, стянула шлем и направилась в сторону воды, утопая подошвами лоферов в песке.

Здесь дышалось легче. В лёгкие проникала хвоя, мешаясь с прохладным ветром. А потом к ним добавился табак — Лайя опять попросила у Ноэ сигарету. Отдав ей всю пачку и крутанув колесико зажигалки, чтобы помочь подкурить, Локид набросил на хрупкие плечи свою косуху, а девушка благодарно кивнула, глядя вдаль.

Солнце играло на зеркале воды яркими бликами, плескалась рыба, в отдалении щебетали птицы. Красиво. Спокойно.

— У тебя всё хорошо? — мягко спросил Ноэ, хотя и без этого вопроса было понятно, что нет.

Лайя ответила «да». Она врала, Ноэ об этом знал. Лайя знала, что он знает, но какая разница?

В тишине был покой. Лайя продолжала курить, и Локид прикурил тоже. Они посыпали чуть согретый солнцем песок горячим седым пеплом и молчали, думая о своём. Слова не всегда помогают.

— Расскажи мне про Элис, — Лайя бросила остатки сигареты под ноги и втоптала в песок.

— Что тебе рассказать? — Ноэ повторил её действия и повернулся, надеясь заглянуть в глаза.

Лайя не знала. Просто теперь вдруг захотелось заполнить тишину, ведь она снова позволила проснуться мыслям. Они выли внутри головы, словно койоты, прыгали с одного на другое. Хотелось сжать пальцами виски и заставить это утихнуть.

Они двое были очень близко, но пока не касались, лишь ветер, что усилился за время проведённое здесь, перебирал волосы. Смотрели. Опять молчали.

Ноэ осторожно коснулся локонов девушки, приподнял их, убирая за ухо, и Лайя повернулась, чтобы посмотреть на мужчину. Он улыбнулся. Не привычно — нахально и вызывающе, а едва заметно и мягко.

В глазах Лайи была пустота. Она океаном заполняла всё и готова была потопить и мужчину рядом. Ноэ уже видел такую: в глазах Элис. Уолтер высасывал из них радость и желание жить?

Пальцы Локида пробежались по лицу Лайи, почти невесомо трогая кожу. Очертили скулы, подбородок, а ресницы девушки опустились и задрожали. Она не хотела видеть, кто касается так, но желала это ощущать. Давно позабытая нежность, что-то утраченное, растерянное среди фальши и притворства, ненастоящих чувств.

А затем Ноэ накрыл её губы поцелуем. Тоже мягким, на грани робости. Он так сильно контрастировал с тем, как целовал Влад — по-хозяйски, напористо. Ладони Ноэ бережно сжимали лицо, а Лайя обхватила себя руками за предплечья, не позволяя прижать слишком близко. Лайя не закрыла глаза, а в её крови не бурлили эндорфины, не зашкаливал дофамин. Она лишь испытывала грязное, какое-то извращённое удовольствие от осознания, что делает это не с Владом. Она упивалась своей местью, пусть фальшивый муж о ней даже не знал, а по венам растекалась жгучая ненависть и к нему, и к себе самой.

Лайя мечтала кричать о боли, потому что душа её была пустой, она вся испарилась за месяц перед свадьбой — внутри осталась только толстая корка льда. И этот поцелуй не мог её растопить. Ничто, наверное, не могло. Потому что сейчас она отстранится и сделает вид, что ничего не произошло. Попросит отвезти её обратно и несколько часов просидит в машине, включив музыку на максимум. А потом вернётся в белый дом. Просто и прозаично, будет жить с драконом, но её никто не спасёт. Локид — не прекрасный принц, а она — всё ещё не принцесса.

༻⋆⋆⋆༺

В большом доме было совсем тихо. Кассандра вышла из комнаты Адель, которую уложила в постель, однако та напрочь отказалась смывать идиотские блёстки с лица, которыми её намазала жена мистера Уолтера. Спать подопечная тоже отказалась, капризно сообщив, что будет ждать Лайю.

Кассандра не просто злилась — закипала от негодования. Обычный ребёнок за три недели превратился в маленькую паршивку, копирующую взрослую суку.

Сегодня Кассандра стала невольной слушательницей ссоры между супругами. Она вошла в дом, чтобы взять кардиган для Адель, но мистер Уолтер и его жена не стеснялись скандала в кабинете.

Гадкая радость расползалась в душе, хотелось послушать подольше, сполна насладиться их криками, однако Кассандра боялась быть уличённой в подслушивании. Она незаметно скользнула в детскую, услышав только, как миссис Уолтер отказалась принимать какой-то ошейник, а затем вернулась на праздник.

Хозяйку дома Кассандра больше не видела. Адель её искала, мистер Уолтер сказал, что та вернётся позже. Вскоре вечеринка и вовсе окончилась, оставив после себя конфетти и много блёсток. Воздушные шары гонял по двору ветер, он трепал яркие ленты, а рабочие разбирали декорации. Всё оканчивается неминуемо, а Кассандра считала, что её идеи были куда полезнее и лучше.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, тусклый свет падал на пол тёмного коридора, тонкие пальцы опустились на ручку. Интересно, он там? Кассандра несмело ступила — комната оказалась пуста. Она сделала несколько шагов по направлению к столу, втягивая в лёгкие запах табака и виски — символ их близости.

Под настольной лампой покоилась бордовая коробка с золотыми буквами. Она влекла к себе, тянула, словно лассо, — Кассандра поддалась. Девушка открыла футляр, находя там, видимо, тот самый ошейник — роскошное колье, что причудливо переливалось яркими бликами в тусклом свете.

Чёртова стерва такого не заслужила. Кассандра осторожно достала украшение, приподняла, разглядывая получше. Настоящие бриллианты? Скорее всего — мистер Уолтер щедрый человек. Разве можно от подобного отказаться: и мужчины, и колье?

Кассандра начала считать камни, их было действительно много, наверное, не меньше сотни. На двадцать третьем она услышала шаги, выругалась про себя, понимая, что не успеет скрыть свой поступок, поэтому просто захлопнула крышку с кричащей надписью «Картье», а колье сунула в карман своего рабочего платья.

— Кассандра? — Влад был удивлён. — Что ты здесь делаешь?

— Адель отказывается спать, пока нет миссис Уолтер, — Кассандра знала, что её голос дрожит, а щёки пылают. — И не хочет смывать макияж.

— Пусть не смывает, — со вздохом ответил мужчина, не обращая на гувернантку особого внимания, лишь взял со стола ноутбук. — И Лайя скоро вернётся, может пока не спать.

На самом деле он понятия не имел, когда вернётся Лайя. Она не отвечала на его звонки, но Влад принял решение снова дать ей время остыть. Он пытался верить, что жена вернётся. Убеждал себя в этом и пробовал быть правильным: без слежки, не тащить её силой в ненавистное место.

— Ты можешь идти, — он кивнул в сторону выхода, и няня поспешила уйти.

Украшение в кармане жгло кожу. Кассандра через две ступени взлетела на второй этаж, закрылась в небольшой комнате, где она жила, впервые провернув замок. Затем достала колье и разложила на прикроватной тумбочке, не зная, что делать. Нужно вернуть его завтра на место, но сейчас...

Кассандра не сдержалась. Она взяла цепочку в руки, подошла к напольному зеркалу, стоявшему в углу, приложила украшение к шее. Оно обдало кожу приятной прохладой. Красиво. Кассандра застегнула замок. Так ещё лучше. Включила свет, распустила волосы — они мягкими волнами упали на грудь — приспустила рукава платья, оголяя плечи. Она тоже могла быть хозяйкой этого дома. Почему же мистер Уолтер сделал неверный выбор?

༻⋆⋆⋆༺

Лайя тихо и осторожно прикрыла за собой входную дверь, даже не подозревая, что сейчас Влад ждёт её в гостиной. Как она сама вчера ночью, он сидел на диване, ровно на том же месте, только смотрел не бесцельно в экран на стене, а в свой ноутбук, и стучал пальцами по клавиатуре. Влад не лёг спать, хотя кофеин в организме зашкаливал и даже успел смешаться с алкоголем, и уже не раз порывался всё-таки дать команду найти жену.

Но вот она пришла сама. Сразу сбросила обувь, чтобы не шуметь, прошла вперёд, не подозревая, что через считанные секунды придётся столкнуться с фальшивым мужем. Лайя не хотела его видеть, слышать, просто находиться рядом. Всё внутри сжимала обида — он разрушил и обесценил то немногое, что её наконец зажгло. Раздавил подошвой своих дорогих туфель так безжалостно и жестоко.

— Лайя, — едва услышав тихие шаги, Влад отставил в сторону компьютер и поднялся.

Он за последние часы даже не сменил брюки и рубашку, боясь, что только поднявшись в спальню, отключится от усталости. Но сначала нужно было поговорить с Лайей. Он неправ, он повёл себя словно последняя мразь. Она не портила ничего, она делала только лучше, наполнила его унылый дом улыбками Адель.

Лайя пошла быстрее, ненамеренная говорить.

— Лайя, постой, — Влад вышел вперёд, преграждая ей путь.

Но Лайя стоять не собиралась. Сделала шаг в сторону, Влад отразил это действие. Он поднял руки, готовый удержать жену на месте, обхватив за плечи, однако замер, отчётливо читая в её глазах отвращение. Ей не нужны эти прикосновения, они сделают лишь хуже, словно было куда.

— Выслушай меня, прошу, — Влад виновато смотрел в глаза.

— Не хочу, — Лайя покачала головой, отвечая взглядом прямым и смелым. — Ни слушать, ни смотреть, ничего от тебя не хочу — неужели непонятно?

— Я был неправ, Лайя. Я наговорил того, чего на самом деле не думаю. От злости, от усталости, от проблем.

Лайя молчала, только скрестила руки на груди, словно это могло помочь ей оградиться, стать для него невидимой.

— Ты сделала чудесный праздник. Ты за это время вообще очень много сделала, и я тебе благодарен...

— Засунь свою благодарность себе в задницу, — прошипела Лайя. — К извинениям и побрякушкам. Дай пройти!

— Лайя! — их двоих прервал звонкий голосок Адель.

Супруги обернулись, глядя на девочку, что бежала к ним, уже переодетая в пижаму и босиком. Она всё ещё была счастлива. Кудри подпрыгивали на каждом движении, ручки раскинуты в стороны — открыто, с непосредственностью и добротой.

— Ты вернулась!

Лайя сделала пару шагов навстречу, опустилась на пол, тут же попадая в крепкие объятия. Адель ещё никогда её так не обнимала. Брала за руку, улыбалась, скакала рядом и хихикала, но сейчас произошло что-то гораздо большее. Лайя обняла её в ответ, прижимая к себе.

От этого жеста хотелось заплакать, но не потому, что плохо, — очень хорошо. Адель была тёплой во всех смыслах этого слова и согревала душу.

— Спасибо! — девочка чуть-чуть отстранилась и потрогала локоны Лайи, застенчиво улыбаясь. — Папа сказал, что это ты позвала принцесс.

Лайя не знала, что на это ответить. Такая искренняя благодарность, такое счастье на лице ребёнка, но чем это было со стороны Влада — искренностью или манипуляцией? Несмотря ни на что, не хотелось верить, что он будет использовать ребёнка в попытке расположить её к себе.

— У меня был самый лучший День рождения! — Адель сияла и снова обняла мачеху, положив голову на её плечо.

Лайя почувствовала, что в уголках глаз собрались слёзы. Её никогда так не благодарили, а эта маленькая девочка сейчас закрывала собой огромную дыру, что росла вместе с другой девочкой, не такой счастливой. У неё в детстве были игрушки, но не счастье. Теперь были бриллианты, но счастье всё ещё не нашлось.

Вкус свободы вдруг отравила горечь, она застряла где-то в горле, и слёзы теперь тоже горчили. Нужна ли она, эта свобода, если тебя обнимают вот так?

Влад молча смотрел на них — хотел бы сказать «своих девочек», но не мог. Он даже не заслужил подойти к ним и нарушить невидимую связь. Он только ломал эту жизнь, а всё построенное было муляжом, что рухнет при первом же дуновении ветра.

Сейчас Влад как никогда отчётливо осознавал, что Адель нужна мать, — не гувернантка, которая научит музыке, математике и языкам, а мама, что разделит секреты и будет рядом. Но где её найти? Лайя точно ею не станет, как бы хорошо не относилась к его дочери. Но внутри разливалось тепло от взгляда на них двоих, вместе, рядом, соединённых объятиями.

Лайя и Адель, казалось, даже похожи между собой: тёмные волосы, чуть вздёрнутые кончики носа, тоненькие фигуры и любовь к красивым нарядам. Влад себя одёрнул, прогоняя эти мысли: нельзя думать так. У Адель была мать, и он не должен пытаться ту заменить другой.

— Почему ты плачешь? — Адель посмотрела на Лайю с непониманием, а Влад сделал к ним шаг, но замер, не решаясь.

— От счастья, — девушка провела пальцами по скулам, быстро утирая слёзы, что не смогла сдержать. — Потому что ты — самая лучшая девочка на свете.

— Не плачь, пожалуйста, — растерянный взгляд малышки переместился на отца, но тот тоже не знал, что делать. — Хочешь, я отдам тебе свои подарки?

Реветь хотелось пуще прежнего. Лайя чувствовала себя предательницей, которая не достойна такой падчерицы. Она должна была разделить с ней праздник, а не убегать. Что же она наделала...

— Нет, цветочек, это твои подарки, ты их заслужила.

— Я не хочу, чтобы ты грустила...

— Не нужно сидеть на полу, — наконец Влад сделал последний шаг и протянул Лайе ладонь, а второй провёл по волосам дочери.

Поразительно, какой у него чуткий ребёнок. Ему, взрослому и состоявшемуся мужчине, стоило учиться у маленькой девочки, а не наоборот.

— Я не грущу, — Лайя вложила пальцы в руку мужа, и поднялась на ноги, тут же отстраняясь, улыбнулась. — Тебе нужно умыться, — она провела пальцем по щёчке девочки, стирая блёстки.

— Не хочу, — насупилась Адель, — хочу всегда ходить так.

— Если не смывать косметику, можно стать похожей на злую ведьму, — серьёзно проговорила Лайя, а Адель сморщилась, видимо, представляя себе картинку. — Если хочешь, я тебе помогу.

— Хочу, — Адель даже подпрыгнула от радости, схватила Лайю за руку, — очень хочу! Спокойной ночи, папочка.

— Спокойной ночи, принцесса, — Влад поцеловал девочку в макушку и через секунду наблюдал, как они с Лайей удаляются в направлении детской.

Да, Адель просто необходима мама. Чтобы говорить про блёстки, плести косички, выбирать платья. Ей нужна любовь и ласка, больше, чем может дать он один.

Влад устало надавил на виски размышляя, сколько еще ему нужно будет купить сумок, чтобы Лайя его простила. Пять? Десять? Он медленно двинулся в сторону лестницы, желая как можно скорее отключиться. Он попытается извиниться снова завтра. Закажет букет — опять не угадает, конечно, но и не факт, что есть цветы, которые нравятся Лайе. А может, ей не нравятся только те, что дарит он.

Уже поднявшись наверх и остановившись на секунду, думая, а нужны ли Лайе его извинения в принципе, Влада осенило. Может, лучше всего просто оставить её в покое и не пытаться найти то, чего нет. Дотянуть до выборов, а потом тихо и незаметно развестись. Имиджу, конечно, всё равно придёт крах, но жить так — невыносимо.

По коридору в сторону мужчины шла Кассандра. Снова в длинном шёлковом халате, края которого почти лежали на полу. Одежда всё ещё напоминала ту, что носила его жена.

Влад только кивнул няне — сил пожелать спокойной ночи не осталось. В ответ Кассандра застенчиво улыбнулась, хлопая ресницами, и они почти разминулись, когда взгляд Влада зацепился за пояс — чёрный, расшитый золотыми нитями, какие-то узоры или иероглифы. Кассандра крутила его между пальцами, продолжая свой путь, а Влад смотрел ей вслед, почему-то не в силах ничего понять. Край халата медленно скатился по плечу Кассандры, обнажая острую лопатку, но девушка не спешила всё исправить — продолжала плавно отдаляться.

Влад мотнул головой, разгоняя свои мысли: не взяла же Кассандра халат Лайи. Нет, это просто полусонный бред. Он нажал пальцами на ручку, но в комнату не вошёл, устало прижался лбом к двери, закрывая глаза и выдыхая, чувствуя, как гудят и давят мысли. Его отпустила предыдущая доза обезболивающего, а в пузырьке их осталось совсем немного — кажется, пора записаться к врачу. Влад бросил ещё один взгляд на няню, которая уже спускалась по лестнице, так и не поправив халат. Будто почувствовав, она обернулась и остановилась, вновь улыбаясь, но уже как будто торжествующе. Кассандра сделала шаг назад, поднимаясь на ступень выше, а Влад выбрал скрыться в своей спальне.