3/6 Мари
-Это что?
Я чуть не подпрыгиваю от голоса за своей спиной, так и замерев с гирляндой в руках, которую пыталась повесить на окно.
-Огоньки, - я нервно смеюсь, оборачиваясь к Константину, - Для новогоднего настроения.
Он стоит в дверях, сложив руки на груди, и хмуро смотрит на меня. В его зелёных глазах пляшут недобрые искорки.
-В моём кабинете? - скептически спрашивает он и вскидывает брови.
Я балансирую на носочках, стоя на подоконнике. Гирлядна-дождик уже свисает от потолка до пола. Это была плохая идея.
Очень плохая идея.
-Ты против новогодних украшений?
-Я против того, чтобы в моём кабинете хозяйничали без моего разрешения, - холодно поправляет меня Константин.
Я знаю, что мне не стоило нагло вырваться в его личное пространство, но за окном валит снег,. из каждого чайника уже давно звучат новогодние песни, и всё агентство украсили разноцветным дождиком, искуственными ёлочками с блестящими шарами и мигающими гирляндами, а в кабинете Констанина звенящая пустота (в буквальном смысле). Пусто. Серо. И очень холодно.
-Извини, - тихо говорю я, едва слышно вздохнув, - Сейчас сниму.
Хотела - как лучше, а получилось - как всегда.
Я начинаю снимать гирлянду, как вдруг цепляюсь за неё волосами. Ну всё...Приплыли - сушите вёсла. Я едва не теряю равновесие, со стоном схватившись за макушку.
-Ой, мамочки, я сейчас упаду.
В несколько размашистых шагов Константин оказывается рядом со мной и хватает за лодыжки, удерживая на месте.
-Ты чем её приклеила, Марина? - его голос спокойный, будто он разговаривает с непослушным ребёнком, который в очередной раз натворил дел.
-Скотчем, - жалобно отзываюсь я.
-Почему сразу не суперклеем? - Константин тяжело выдыхает сквозь зубы.
Гирлянда не хочет меня отпускать, и я буквально выдираю её из своих прядей. Теперь я стану лысой, а говорят, как новый год встретишь, так его и проведёшь.
Наконец-то я на свободе, но хищная гирлянда отвоевала у меня клок волос.
Константин аккуратно помогает мне спуститься на пол. Я потираю болезненное место на коже головы, и ровно в эту секунду вся конструкция, которую я так тщательно в течение обеденного перерыва делала, с грохотом падает. Скотч всё-таки отклеился.
-Прости-и-и, - тяну я и с опаской смотрю на Константина.
-В следующий раз сообщай мне обо всех своих креативных идеях, хорошо? Во избежании травм, - его голос насмешливый.
А что криков ярости не будет? Ну да, это не в стиле Щелкунчика.
Я подбираю упавшую гирлянду и складываю её в коробку под пристальным взглядом Константина.
-Слышала, что пропал ещё один человек, - вдруг начинаю я, как бы между прочим, - Очень хочется знать, почему эту информацию я получаю от других агентов, а не от тебя. Мы вроде как напарники.
-Теперь это только моё задание, - сухо обрывает меня Константин.
Я ожидала этого ответа. Типичный Щелкунчик. От него буквально веет этим настроением "не-смей-вмешиваться-в-мои-дела", но я вмешаюсь.
-Почему?
-Ты бесполезна, - его слова бьют, будто плётка, но я проглатываю обиду.
-Отличная попытка отделаться от меня, но провальная, - пожимаю плечами я, пытливо вглядываясь в лицо Константина.
Оно непроницаемо, но глаза горят, и в них плещется невысказанная боль.
-Ты сам говорил, что работа агента - не плюшевые единороги и иногда надо проявлять хладнокровие.
На мгновение по его лицу проскальзывает тень одобрения. Мне сложно понять, злится Константин из-за моих слов или всё-таки доволен ими.
-Ты хорошо усвоила урок, Марина, - наконец говорит он.
-Евгений Мышинский, кто он? - я напоминаю ему про то, что хочу от него услышать.
-Человек, который, мягко говоря, плохо ко мне относится, - коротко отзывается Константин, - И он очень хочет избавить мир от моего существования.
А Щелкунчик умеет выбирать слова.
-Почему? - осторожно спрашиваю я, понимая, что хожу по лезвию ножа.
-Психопатам нужна причина? - вопросом на вопрос отвечает Константин, - Он не преступник, но очень жестокий человек. Мышинский не остановится ни перед чем ради собственных желаний, а желание у него одно - видеть боль других.
-Ты знал его, - я замираю, а после секундной заминки продолжаю, - До работы в агентсве?
Константин кивает, а его взгляд становится острым. Мне даже кажется, что он может меня им проткнуть насквозь.
-Да, даже до школы Агентов Надежды.
Я шумно сглатываю, осознав, что он имеет в виду детский дом. Он никогда раньше не говорил об этом, никому не рассказывал, как прошли первые пятнадцать лет его жизни. Я всегда удивлялась его холодности, а порой даже злилась на него из-за этого, но никогда не интересовалась, почему Константин стал таким. Почему он предпочитает одиночество вместо тепла, которое ему могут дать окружающие.
Он равнодушен к людям или боится их?
-Тогда давай поймаем его, - я пытаюсь звучать убедительно, - И узнаем, где пропавшие люди, если они...
Закончить это предложение у меня так и не получается. Кровь стынет в жилах от одной мысли о том, что более пяти человек уже могут быть мертвы в то время, как их ждут отчаявшиеся семьи.
-Если они ещё живы, ты хотела сказать? - холодно чеканит Константин, а на его губах горькая усмешка, - Ты такая странная, Марин. Есть ли край у твоего бесконечного оптимизма?
Вероятно, нет, но вслух я этого не говорю.
Из небольшой колонки в кабинете Тони льётся песня "Last Christmas". Эта мелодия наполняет меня предвкушением праздника, как и хвойный запах ели, которая стоит в углу.
-Эй, Ришка, ты заснула там что-ли? - голос подруги вырывает меня из раздумий, - Достань звезду из коробки, говорю.
Весь день после разговора с Константином я сама не своя, потому, когда после работы мы с Таней остаёмся, чтобы украсить её кабинет к Новому году, я слишком рассеяна и слушаю подругу краем уха.
-Риша-а-а, - тянет Тоня.
-Прости, прости, ‐ я подаю ей наконечник в форме звезды, а подруга закрепляется его на верхушке ёлки.
-Ну вот, готово вроде, - Тоня довольно потирает руки и соскакивает с табуретки, на которой стояла, - Риша, ты сегодня сама не своя.
-Я нервничаю, - я яростно кусаю щёку с внутренней стороны, - Мне кажется, что из меня плохой агент.
-Дурочка, - беззлобно отзывается Тоня, - Все так начинают, это нормально. Константин опять тебе что-то сказал?
-И да, и нет, - качаю я головой, - Знаешь, Тонька, я совсем себя не понимаю в последнее время.
-Не надо слишком много думать, Ришка, - подруга ободряюще гладит меня по плечам, - Это может в такие дерби завести... Потом не выберешься.
Голос у Тони весёлый, но я знаю, что за ним скрывается огромная боль. Всё, что она мне говорит, основывается на личном опыте, от чего у меня сжимается сердце.
-А теперь идём, - Тоня тянет меня в коридор, - Пора по домам. Наконец-то можно выспаться. Честно говоря, я уже устала от постоянных заданий.
-Ты всегда так заботишься обо мне, - я грустно улыбаюсь, - Хочу тоже что-нибудь для тебя сделать.
-Ты выслушиваешь меня, - пожимает плечами подруга, - Мне этого достаточно.
В её голосе легкомыслие, но я до сих пор помню, как она рыдала каждую ночь, а я была рядом, успокивая её, как слушала множество раз об одном и том же, позволяя Тоне отпустить боль.
-Я хочу, чтобы ты оставалась такой же позитивной, - продолжает подруга, - Свети, маленькое солнышко, ведь ты это можешь, а я уже - нет.
-Ты не должна отчаиваться, - серьёзно говорю я, - Ты тоже засияешь, ясно? Считай то, что происходит сейчас просто метаморфозом.
-Как раньше всё равно не будет, - на губах у подруги грустная улыбка.
-Да, возможно, Солнцем ты уже не будешь, но стань Луной. Она тоже сияет.
-Она отражает солнечный свет, - горько усмехается Тоня.
-Тогда найди Солнце, - отвечаю я с уверенностью, - Найди то, что заставит тебя вновь сиять!
Ещё несколько минут мы идём по коридору в абсолютн молчании, а наши шаги гулким эхом отдаются от стен. Я не чувствую неловкости, мне комфортно молчать. Именно в этот момент я понимаю, что агенство для меня — больше чем подвиги, борьба со злом и желание спасти мир.
Агенство - это люди, которые рядом со мной.
Внезапно Тоня щиплет меня за щёку. Я морщусь от неожиданности и слабой боли.
-Выше нос, Ришка, поняла меня? - серьёзно говорит подруга, - И не вздумай переживать из-за своего напарника лишний раз, договорились?
В гардеробе мы набрасываем верхнюю одежду и выходим из здания агенства.
-Переживать из-за Щелкунчика? Да не смеши ме-, - на половине слова я замолкаю, видя прямо перед собой фигуру Константина.
Он стоит, положив руки в карманы пальто, а его болотно-зелёные глаза буквально прожигают меня насквозь. Меня окатывает ледяной волной из-за осознания — он всё слышал.
-Риша, - тихо говорит подруга, бросая на меня быстрый взгляд.
-Иди домой, Тоня, - деланно легкомысленно говорю я, - Тебе стоит хорошенько отдохнуть после рабочей недели.
-Напиши мне, как доберёшься, - с намёком говорит подруга, а потом, едва заметно кивнув на прощание Константину, скрывается за поворотом.
Мы остаёмся вдвоём. Я делаю несколько шагов вперёд, пока мой мозг лихорадочно соображает, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации.
-Ты тоже задержался в офисе? - непринуждённо спрашиваю я.
-Ага, - хмыкает Константин, - Орехи колол.
-Послушай, это...
-Скажешь, что вы балет "Щелкунчик" обсуждали? - от его холодного голоса мне хочется под землю провалиться от стыда, - Раз ты обозвала меня этой деревянной куклой, то будь добра расколдовывай, Мари.
Я удивлённо поднимаю на него глаза. Как он только что назвал меня?
-Ты задержалась, - спокойно продолжает Константин, но его слова звучат более мягко.
-Мы ёлку украшали, - пожимаю плечами я, - Ты меня ждал?
-Да.
Слишком прямолинейно, но от этого короткого ответа всё внутри заворачивается тугим узлом будоражащего волнения.
-У тебя же нет планов на вечер?
-Это сверхурочные? - спрашиваю я весело.
Или это свидание?
Я вовремя прикусываю язык, чтобы не сказать то, о чём потом буду жалеть.
-Можно считать и так, - пожимает плечами Константин, - Идём.
На улице валит снег, поэтому, наверное, мой макияж скоро потечёт, но меня это не сильно волнует в данный момент. Ожидание волшебства и надежда на новогоднее чудо, витают в воздухе вместе с белыми хлопьями. Мы идём бок о бок с Константином, а я то и дело кошусь на него. Снежинки оседают на его рыже-каштановых волосах, и мне становится сложно бороться с искушением стряхнуть их, прикоснувшись к его макушке. Наверное, для этого мне пришлось бы встать на носочки.
-Нормально себя чувствуешь? - спрашивает вдруг Константин, - Покраснела вся.
Я поспешно отворачиваю голову немного в сторону, пытаясь остудить пылающие щёки.
И всё-таки Щелкунчик глазастый.
-Давай, -неожиданно произносит он, не глядя на меня, - Давай поймаем Мышинского вместе.
-Думала, что ты будешь дольше сопротивляться, - мне сложно скрыть удивление.
-А ты бы этого хотела, Мари?
И снова это прозвище.
-Нет, - тихо отзываюсь я.
Поведение Щелкунчика определённо выводит меня из равновесия. Похоже я всё-таки проваливаюсь под лёд.