Стая драконов
С тех пор, как Джон обнял их после пробуждения, они обнаружили, что Джон быстро обнимает их. Он никогда ничего не говорил, но оба подозревали, что это было вызвано моментами нужды. Потребность почувствовать тепло, напомнить себе, что он жив, что это был не какой-то сон, который ему приснился, когда он погружался в глубины Тюленьего залива.
Когда они лежали вместе, он обнаружил, что меняется между нежностью и агрессивностью, желая почувствовать, как они цепляются за него и дрожат, когда он находит освобождение, желая, чтобы они чувствовали себя такими же живыми, как он чувствовал себя с ними.
Они никогда не жаловались, когда он в панике просыпался посреди ночи. Однажды он схватил их, словно защищая от какого-то призрака, напугав их до тех пор, пока они не услышали его хриплое дыхание и не увидели, как его глаза лихорадочно обшаривают комнату. Обе держали его, пока он не успокоился и не заснул, бережно прижимаясь к ним, пока они не проснулись.
Дейенерис почти не оставила его, хотя все понимали ее страх. Она потеряла своего первого мужа из-за инфицированного пореза, поэтому целыми днями ухаживала за его раной на плече, одержимо следя за тем, чтобы она была чистой.
Она ушла на встречу с Тирионом и, вернувшись, обнаружила, что он сидит на краю своей кровати, когда поднял глаза и увидел, как она входит. С улыбкой он отодвинул свои меха в сторону, освобождая место справа от себя, чтобы она могла присоединиться к нему, прежде чем протянуть руку.
Он заметил ее нерешительность, когда она села рядом с ним, следя за тем, чтобы не наваливаться ему на плечо, когда она прислонила к нему голову. Ухмылка мелькнула на его губах, прежде чем он прижал ее к своему плечу так крепко, как только мог. Дейенерис ахнула и повернулась, ударив его в грудь, когда она оттолкнулась от него, чтобы отстраниться. При первой же возможности она задрала его тунику и проверила швы.
"Дэни", - вздохнул он, взяв ее за щеку, чтобы заставить посмотреть на него. "Я в порядке, клянусь. Там нет инфекции. Вероятно, ее сразу смыло в залив. Сегодня я чувствую себя сильнее, чем вчера."
Посмотрев ему в глаза, она нахмурилась. "Мне не нужен герой, Джон. Мне все равно, храбрый ты или сильный, это и вполовину не произведет на меня такого впечатления, как то, что ты здесь и здоров. Ты понял?"
Джон кивнул. "Да. Если что-то не так, я тебе скажу. Обещаю".
"Ты - наш единственный шанс", - мрачно сказала она. "Ты должен быть здесь, чтобы убедиться, что наш дом не закончится вместе с нами. Я больше не хочу быть последним Таргариеном".
"Ты не такая", - сказал Джон, проводя рукой по ее волосам. Он лукаво улыбнулся ей и сказал: "Ты не будешь".
Дейенерис мрачно улыбнулась и покачала головой. "Все в порядке. I'm… Мне так повезло. Я думал, что я один, что Таргариены вымрут вместе со мной. Даже когда я услышал о тебе и мы решили пожениться, часть меня боялась, что в конечном итоге я стану твоей Висеньей, но ты никогда не позволял мне чувствовать себя ничтожеством."
Увидев, что это был страх, который она скрывала от него, Джон нахмурился, чувство вины нарастало в нем. "Прости, если я когда-либо заставлял тебя так думать".
Дэни фыркнула, качая головой. "Ты этого не делал. Но я знаю, что здесь мне этого не избежать. Будущее нашего дома перейдет к тебе, и единственной оставшейся частичкой меня будет та кровь, которую мы разделяем от моих родителей. " Она добавила с влажным смешком: "Это и тот, кто из ваших детей унаследует мой меч".
Джон ненавидел это. Он не мог убедить ее поверить, как это сделал он, в то, что у них будут дети. Он ничего не мог сделать, чтобы действительно помочь ей почувствовать себя лучше. Он чувствовал себя таким же слабым, как и тогда, когда смотрел, как Ночной Король щелкает Длинным Когтем.
Его рука скользнула под ее руку, притягивая ее к себе и прижимая к себе. Он хотел что-то сказать, но не знал, что могло бы помочь, если вообще могло что-то помочь. Поэтому он просто обнял ее. Через мгновение ее руки крепче обхватили его, чувствуя себя так, словно она пыталась раздавить его в своих маленьких ручках, если бы не то, что она прижалась лицом к его шее.
Позже Санса вошла в комнату и обнаружила, что Джон сидит, положив голову Дейенерис себе на колени, и гладит пальцами ее волосы, пока она спит. Увидев румянец на своих щеках, Санса нахмурилась и подошла к кровати.
"Что-то случилось?" Тихо спросила она.
Джон покачал головой. "Она не Висенья", - сказал он, глядя на Сансу. "Никто из вас не является".
Санса понимающе кивнула, хмуро посмотрев на спящую Дейенерис, прежде чем почти благодарно улыбнуться Джону. "Ты тоже не Эйгон". Она осторожно присела на край кровати, положив руку на его руку рядом с ним. "Когда все это закончится, мы оставим им лучший мир. Не будет Мейгора Жестокого или Танца драконов. Наши дети будут любить друг друга. Независимо от того, кто их мать, в них будет волчья кровь. Это будет стая драконов."
Джон улыбнулся, рад слышать, что она верит так же, как и он. Он также испытал облегчение, подумав, что она будет заботиться о ребенке его и Дейенерис лучше, чем ее собственная мать заботилась о нем, считая его ребенком своего мужа и другой женщины. Она была лучшим человеком, чем когда-либо была ее мать. Сильнее, чем женщина, которая так боялась ребенка. Она так боялась, что мальчик бросит свою семью ради нее, что все еще хотела, чтобы он страдал. Санса никогда не была бы такой слабой, какой была ее мать все то время, что Джон знал ее.
Несмотря на то, что все люди говорили о ее внешности в стиле Талли, Санса была Старк с волчьим сердцем. Несмотря на все слухи о том, что она была призраком Кейтилин, она опозорила эту женщину во всех отношениях. Он был так зол на Эддарда Старка за то, что тот не сказал им правду, но, возможно, он знал лучше. Возможно, он видел эту слабость в своей жене. Возможно, он знал женщину, которой она была, лучше, чем Джон хотел бы, чтобы она могла быть, ту, которую он нашел в ее дочери.
Взглянув на ножны, висящие на стуле у изножья кровати, Санса спросила: "Ты решил, что делать с Длинным Когтем?"
"Мы собираемся выступить", - вздохнул Джон. "Я не могу попросить Джендри прекратить делать доспехи только для того, чтобы перековать их для меня, и сейчас они слишком повреждены, чтобы ими можно было пользоваться должным образом, поэтому я оставлю их Рикону ". Через мгновение он слабо рассмеялся. "Может быть, когда мы вернемся, я попрошу его перековать его в кинжал. Назови его Короткий коготь".
Санса ухмыльнулась, протягивая руку, чтобы встряхнуть Дейенерис. Когда женщина открыла глаза, она вздохнула и села, глядя на них обоих.
"Все готово", - сказала ей Санса. Сон покинул лицо Дейенерис, когда она улыбнулась. Санса посмотрела на Джона, когда соскользнула с кровати, а Дейенерис поднялась на ноги. "Пойдем", - позвала Санса, жестом приглашая его следовать.
Они перешли в солярий Сансы, где Сэм и Джендри стояли за столом, положив перед собой два меча. Джон выглядел смущенным, когда Сэм улыбнулся. "Я знаю, что мы не можем заменить Длинного Когтя, но ты не можешь обойтись без него, а Heartsbane не годится сидеть на каминной полке ..."
"Сэм", - начал Джон, качая головой.
"Это уже сделано", - сказал Сэм. Он повернулся и поднял меч с красно-серой рябью на лезвии. Крестовина представляла собой лук, изогнутый к лезвию, в то время как навершие представляло собой наконечник стрелы из черного камня, который мог бы выглядеть как драконье стекло, если бы был немного глянцевее. "Я назвал это Bravemind, поскольку это то, что я надеюсь передать Маленькому Сэму".
Джон улыбнулся. "Ему бы повезло, если бы он получил от тебя вдвое меньше того и другого".
"Не нужно лгать", - сказал Сэм с застенчивым смешком, убирая меч в ножны и отходя в сторону. "Я называл это "Ночной губитель".
Джон прошел мимо него, чтобы посмотреть на лезвие на столе. Оно было темнее, по нему пробегала красно-черная рябь. На страже серебряного креста была изогнутая голова волка напротив такой же изогнутой головы дракона с маленькими рубинами в центре с обеих сторон. Рукоять была черной, ведущей к навершию, где когти волка и дракона сжимали лазурный камень, такой же голубой, как небо, которого они не видели несколько дней.
"Это..."
"Меньшее, что я мог сделать", - сказал Сэм. "Я бы также дал вам " Bravemind", если бы вы попросили, но ваши жены ясно дали понять, что я должен сохранить его".
Джон перевел взгляд с Сэма на его жен, улыбаясь им. Повернувшись к столу, он взял меч, улыбаясь рукояти в полторы ладони. Еще один незаконнорожденный меч.
"Баланс в порядке?" Спросил Джендри, наблюдая, как Джон поворачивается и перемещает руку, поворачивая лезвие.
"Я подумал, что на рукояти немного не хватает драгоценных камней, но она идеальна".
*****************
"Мы отправим группы впереди нас, чтобы встретить тех, кто идет со Стены", - сказал Джон, глядя на лордов, заполняющих большой зал, - "а остальные выступят через два дня".
Санса подумала, что он выглядит намного лучше теперь, когда снова встал на ноги, одетый с Найтбейном на поясе. Слух о происхождении игры быстро распространился, и Сэм завоевал больше уважения у лордов, мало кто был готов пожертвовать своей валирийской сталью даже ради своего короля, даже когда новая валирийская сталь была вручена лордам всего несколькими днями ранее.
Когда лорды что-то пробормотали и двинулись к выходу, она заметила, как Джон взглянул на Сэма, который быстро кивнул. Джон повернулся к комнате и позвал: "Милорды!" Это заставило их всех остановиться и повернуться к нему, наблюдая, как Джон обходит высокий стол. "Есть еще одно дело, о котором я хотел бы позаботиться, и я прошу вас всех быть свидетелями". Любопытство возросло, когда Джон обернулся и позвал: "Бриенна из дома Тарт!"
Бриенна моргнула, глядя на Сансу, которая казалась такой же смущенной, как и она. Когда она подошла к Джону, то почувствовала, что часть ее беспокойства растаяла, когда она обнаружила, что он приветствовал ее улыбкой, прежде чем вздохнул и достал Nightbane. Ее взгляд слегка переместился, прежде чем она начала гасить надежду в своем сердце. Надежда на мечту стала реальностью, когда Джон сказал ей: "На колени".
Несколько вздохов заполнили комнату, Бриенна потрясенно смотрела на него, слезы щипали ее глаза, пока Джон слегка не улыбнулся ей и не кивнул, прося подвинуться. Она быстро опустилась на одно колено и втянула воздух, когда он прижал плоскость Нигтбейна к ее правому плечу.
"Бриенна. Клянетесь ли вы перед глазами богов и людей защищать тех, кто не может защитить себя сам, защищать всех мужчин, женщин и детей, повиноваться своим капитанам, своему сеньору и своему королю, храбро сражаться, когда это необходимо, и выполнять другие возложенные на вас задачи, какими бы трудными, скромными или опасными они ни были?"
Она была уверена, что ее горло слишком сжалось, чтобы говорить, и все же она заговорила. "Клянусь, ваша светлость".
Джон приставил лезвие плоской стороной к ее левому плечу. "Встаньте, сир Бриенна".