Джон Сноу: Завоеватель

Санса была несчастна после того, как отвергла Джона. Видеть его было больно, но то, что место рядом с ней пустовало за ужином, было трудно вынести. И все же она почувствовала, как нечто похожее наполнило ее грудь, когда они ужинали в Большом зале.

Он разговаривал со всеми, кто приходил к нему, но никогда ни с кем не вступал в контакт. Он, казалось, был доволен тем, что уткнулся в свои чашки, выпил две кружки эля, прежде чем покончить с едой, вероятно, съедая ее только для того, чтобы она не пропала даром.

Было ясно, что его что-то беспокоит. Не только королевские дела, как большинство предположило бы, но что-то личное. Что-то грызло его сердце, заставляя тонуть, его взгляд был отстраненным и потерянным.

Она попыталась дотянуться до его руки под столом, но он отдернул свою, потянулся за кружкой и залпом допил оставшуюся половину. Он поставил кружку и встал, уходя, кивая тем, кто заговаривал с ним, когда он проходил мимо. Он направился не в свою комнату, а во внутренний двор.

У нее скрутило живот, когда она пыталась выиграть время, чтобы не было так очевидно, что, когда она, наконец, извинилась, она побежала за ним. Она многое пережила, но не это. Что-то было не так, и она не позволила этому забрать его у нее.

Санса обыскала двор, но не нашла никаких следов его присутствия. Стеклянный сад был пуст, на разрушенной башне не было никаких признаков входа, никаких свежих следов, ведущих к Богороще. Она начала задаваться вопросом, не уехал ли он, но затем ее взгляд переместился на склеп Винтерфелла.

Дав глазам немного привыкнуть к тусклому свету свечи, Санса вошла внутрь. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти Джона. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и смотрел на статую своей матери. Единственная женщина, о которой она знала, в склепе, предназначенном для королей и лордов.

Она видела его здесь всего один раз, когда они впервые отобрали Винтерфелл у Болтонов. Джон повел группу в крипты, чтобы убедиться, что там не прячутся Болтоны, и когда остальные вышли, он этого не сделал. Они с Риконом спустились вниз и обнаружили, что Джон стоит перед статуей своей матери, уставившись на нее, пока он не заметил и не ушел с ними, одарив ее улыбкой, которая говорила ей, что все в порядке.

На этот раз он посмотрел на нее и отвернулся, опустив голову, как будто пристыженный. Ее сердце сжалось, но она сохраняла спокойствие, отойдя к стене и сев рядом с ним. Если бы он захотел поговорить, он бы поговорил, но этого было бы достаточно, чтобы быть рядом с ним.

Посмотрев на него, она увидела, что он снова уставился на статую, и осторожно переплела свои пальцы с его. Она почувствовала такое облегчение, когда они обхватили ее руку. Он перевел дыхание, его горло перехватило, прежде чем он покачал головой от какой-то нелепой мысли.

Наконец, опустив глаза в пол, он тихо сказал: "Я чувствую себя таким жалким".

Санса хранила молчание, желая, чтобы он высказал все, что было у него на уме.

Через мгновение он продолжил. "Я знаю, что это… Это глупо. Я думаю об этом и говорю себе, что веду себя как идиот, но я не могу перестать думать об этом. Хотя я знаю, что остальное перевешивает, я все равно вижу все эти мелочи, которые словно кинжалы вонзаются мне в бок, говоря, что это правда. Как бы сильно я этого ни хотел, я все равно тот, кем всегда был.

"Я знаю, ты рассказывал мне о нем". Санса почти мгновенно поняла, кого он имеет в виду. "Как он пытался влезть нам в душу. Я не думаю, что он даже осознал, что сделал, не так, как намеревался, но этого было достаточно, чтобы взглянуть на то, что меня грызло. Что-то, что из-за такой глупой мелочи могло показаться намного хуже. Даже когда я знаю, я этого не делаю.

"Я знаю, что это неправда, и мне ужасно даже думать об этом, но это все еще там. Это заставляет меня задуматься, не обманывал ли я себя, потому что я так отчаянно нуждаюсь в вещах, о которых никогда не думал, что смогу получить. Вещи, которые, как мне кажется, я не заслуживаю. Из-за этого вещи, которые, как я знаю, не имеют значения, кажутся еще хуже, и я боюсь спрашивать, потому что я знаю, что ты ответишь, и как бы сильно я ни хотел услышать один ответ, другой кажется хуже, чем взять еще один нож. "

"Что он сказал?" - тихо спросила она.

"Он подразумевал, что ты была со мной, чтобы стать королевой", - сказал Джон, качая головой. "Что в конце концов ты получила то, что хотела. Что даже если бы это пришлось сделать с кем-то, кого ты знала как своего сводного брата, ты бы вытерпела это, чтобы стать королевой. "

Санса повернулась к нему, сжимая его руку обеими руками. "Ты знаешь, что это неправда".

"Я знаю", - кивнул он со слабой улыбкой.

"Тогда в чем дело". Она протянула руку, чтобы погладить его по подбородку. "Ты можешь рассказать мне".

"Поцелуй меня".

Санса сделала это без колебаний, прижавшись губами к его губам, отчаянно желая забрать то, что его расстраивало.

Когда она отстранилась, он спросил: "Что ты чувствуешь?"

Санса моргнула. "Что?"

"Я знаю, что ты не стала бы мной за корону или что бы он там ни пытался заставить меня думать", - пренебрежительно сказал Джон, прежде чем встретиться с ней взглядом. "Но я знаю, что я никогда не был тем, кого ты хотела".

Санса хотела сказать, что это неправда, но это была правда. Она всегда говорила о светловолосых принцах, а не о темноволосых. Она говорила о мужчинах, поющих серенаду своей любви на арфах, но Джон пел только своим мечом.

"Для тебя то же самое", - предложила она.

Джон нахмурился и, к ее удивлению, покачал головой. "Как только я понял, что это значит, всякий раз, когда я представлял себе жену, ты была тем, с кем я сравнивал ее, как и всех остальных. Когда я не говорил себе, что было бы проще, если бы она просто делала то, что я хочу, и закончила как Арья, когда я действительно думал о том, чего я хочу, ей приходилось противостоять тебе. Когда я пытался быть милым с девушкой, я думал о том, как я был бы мил с тобой.

"Любить тебя было так легко, что это меня встревожило. Это заставило меня подумать, что я, возможно, был единственным. Потом, когда ты отверг меня, я был таким дураком, что думал, что когда-нибудь стану чем-то большим, чем ублюдок, а леди никогда не полюбит ублюдка.

"Потом ты вернулся и сказал, что хочешь меня. Ты спросил меня, что я чувствую. Я сказал тебе, что люблю тебя иначе, чем кого-либо другого. Я тогда даже не заметил, что ты никогда не рассказывал мне того же самого и никогда не рассказывал."

Санса нахмурила брови. "Что?" Она покачала головой. "Нет, я же говорила тебе ..." Ее голос дрогнул, когда она вспомнила и поняла, что он был прав. Она сказала ему, что хочет быть с ним и выйти за него замуж, но никогда прямо не говорила, что любит его. В первый раз она сказала это Бриндену, затем она сказала Арье, Брану и Рикону, что любит Джона, но никогда его.

Внезапно все обрело смысл. Его вопросы в "Солар" были о ней. Он не пытался извиниться за какую-то интрижку, когда провел вечер, ублажая ее, он отчаянно хотел заставить ее полюбить его. Его разочарование было не плотским, а эмоциональным, он наказывал себя. Боги, он даже назвал ее своей любовью, а она просто поцеловала его и ушла, пообещав только провести следующую ночь.

Санса посмотрела на него и вздохнула. "Джон", - прошептала она, проводя рукой по его бороде. "Мне казалось, что я говорю это каждый день, когда просыпаюсь, и каждую ночь перед сном. Мне казалось, что я говорю это каждый раз, когда смотрю на тебя, и каждый раз, когда ты смотришь на меня. Если бы я говорил это каждый раз, когда чувствовал это, я бы никогда не произносил других слов, но если это то, во что тебе нужно поверить, тогда я обещаю, я люблю тебя ".

Губы Джона слегка дрогнули. "И сделать это бессмысленным?"

"Никогда", - прошептала она, притягивая его к себе, чтобы поцеловать.

Это казалось странным, но она не могла избавиться от ощущения, что поцелуй был более глубоким, более значимым, чем у них было раньше. Казалось, он держал это в себе долгое время, но она постарается избавиться от этого сомнения, пока от него ничего не останется.

Когда они наконец оторвались друг от друга, он нахмурился. "Прости, что я позволил ему достать меня".

"Это была глупая удача", - сказала она, качая головой. "Я не совсем вышла невредимой".

Глаза Джона сузились. "Что ты имеешь в виду?"

"Это были маленькие способы. Помнишь, что было, когда ты подумал, что я ревную?"

Его защитный гнев уступил место ухмылке. "Ты был".

"Не совсем. Как ты и сказал, я знал, что это неправда, но я не мог не думать об этом. Я знал, что что-то не так, я знал, что ты ведешь себя по-другому, а потом он предположил, что ты расстроен, потому что переспал с Дейенерис и вернулся ко мне, деве."

Джон покачал головой, проводя рукой по ее волосам. "Я хочу дождаться тебя, Санса. Никогда не думай, что я возражаю. Особенно когда мы нашли другие способы".

Санса улыбнулась. "Я знаю, но я не могу не беспокоиться, что я буду для тебя худшей. Ты сказал, что Игритт не была горничной. Дейенерис моложе тебя, но все же старше меня, и однажды уже была замужем. Я буду новичком."

"У нас будет время попрактиковаться", - заверил Джон. "Это не так сложно сделать, особенно когда вам обоим это нравится. То, чего Дейенерис не нашла в своем первом браке".

Санса нахмурилась. "Нет?"

Джон покачал головой. "Она упомянула любовника, которого оставила в Мериене, но, кажется, сказала, что ее первый брак был… Грубо. Она была продана дотракийскому кхалу, который взял ее как племенную кобылу. Я сомневаюсь, что она нашла то, что я сделал в мехах Игритт, и то, что, я обещаю, ты найдешь в нашей постели, и стоит ли нам тогда на ней жениться… что она наверняка почувствует, если захочет этого. "

"И как ты себе это представляешь?" Спросила она, отметив, что он не сказал, что он или они заставят ее почувствовать это.

"Понятия не имею, черт возьми", - признался он со смехом. "Но я позабочусь о том, чтобы ты никогда не чувствовала себя нелюбимой".

Санса кивнула, проведя пальцами по его шее. "И я сделаю то же самое для тебя. Теперь давай вернемся. Я не могу делать то, что хочу, когда мертвые смотрят".

****************

Теперь, когда между ними все стало ясно, все казалось проще. Санса провела первый день, шепча о своей любви, когда могла, преувеличивая их, так что даже старые песни казались бледными по сравнению с ними, но вскоре ее поддразнивания ослабли, и они стали более естественными. Он не хотел, чтобы это повторялось каждый момент каждого дня, он, конечно, не говорил этого так часто, но, казалось, это помогло ее цели развеять все сомнения, которые она создала, когда отказала ему.

Петир продолжал давать небольшие комментарии, когда мог, но он был пересмешником, клюющим стену, потому что именно так велико было место Джона в ее сердце, насколько надежно она чувствовала себя в их любви.

"Королева драконов едет на Север", - сказал Джон лордам, собравшимся в большом зале. До них дошли слухи о Втором огненном поле, поэтому неудивительно, что пришло письмо, в котором говорилось, что она переезжает.

"Она с нами или против нас?" - спросил Робетт Гловер.

"Она не против нас", - осторожно сказал Джон, кладя письмо на стол и глядя в сторону лордов. "Что бы ни случилось, она будет с нами против Серсеи, и я почти не сомневаюсь, что она поддержит нас в течение Долгой ночи. Когда она прибудет, мы начнем обсуждать нашу позицию, но я сомневаюсь, что будет какое-либо кровопролитие. Никто из нас этого не хочет. Она даже привезет партию драконьего стекла, добытого из-под Драконьего камня. "

"А что с ее драконами?" - спросила Эддара Толлхарт.

"Они придут с ней, но никому не причинят вреда. Они подчиняются ее приказам".

"Они подчиняются тебе?" - спросил Барбри Дастин.

Все они смотрели на Джона с новым интересом, пока он не покачал головой. "Я никогда не был достаточно близко, чтобы командовать ими. Давос подошел ближе, чем я ".

"И я чуть не описался, - сказал Давос со смехом, - так что сомневаюсь, что они бы мне подчинились".

Как только смешки стихли, Джон постучал по столу. "Армия Короля Ночи направляется к Восточному Дозору. Нам нужно будет отправить туда людей, чтобы поддержать одичалых, когда они прибудут, но как только мы соберем все наши армии, мы все сможем выступить на север и закончить это. Если Серсея не отступит, нам придется положиться на южные дома и людей в Моут Кейлин, чтобы занять ее, в противном случае я попрошу их прислать столько, сколько они смогут. Север, юг, ничто из этого не будет иметь значения, когда они достигнут Стены. Только живые и мертвые. "

Когда зал опустел, Джон заметил, что лорды расступились, пропуская Брана. Он направился к помосту. "Я нашел это".

Сидящие за высоким столом напряглись. "Что нам нужно?"

Бран нахмурился. "Драконы и драконье стекло. Огонь и кровь".