Хлороформ

— Юнги, у неё в крови полный пиздец! — Хосок не стесняется в выражениях, озвучивая состав химических препаратов, обнаруженных в результате исследования крови, — я удивлён, что она ещё способна говорить, дышать, истерить. Вообще, удивительно, что она ещё жива. Но, в любом случае, ей необходимо лечь в больницу на комплексное обследование и лечение, — друг по ту сторону замолкает. Мин чувствует, что Чон прикрывает глаза и закусывает губу, — я понимаю, что на тебя давят ребята из Бюро, но, может, объяснишь им как-нибудь, что Ю просто-напросто сдохнет, если ей вколят это дерьмо ещё раз.

— Я что-нибудь придумаю, Хосок, — Юнги выдыхает в трубку, друг через расстояние чувствует, что Мин, на самом деле, не имеет понятия, что ему делать дальше.

Люди из ФБР редко ценят жизнь каждого, ведь гораздо проще пожертвовать одним человеком, ради спасения сотен жизней, нежели попытаться вытащить из задницы всех. Юнги знает это не понаслышке, часто сталкивался с подобным, пока отбывал свой срок в месте не столь отдалённом.

— Я поговорю с Ю, а потом позвоню Картеру, попробую всё решить, — Хосок вслушивается в повисшую тишину, нарушаемую только тяжелым дыханием друга, — пока, — наконец, раздаётся по ту сторону, и теперь звук коротких гудков неприятно бьет по ушам Чона. Ему искренне жаль своего друга, по жизни натыкающегося на непонятных ублюдков. Лично с Картером Хосок не имел чести познакомиться, но, исходя из не таких уж и частых рассказов друга, всё же сумел сложить своё представление о главе отдела по борьбе с проституцией и наркоторговлей.

Юнги замирает на месте, вглядываясь в трубку стационарного телефона, которым должен пользоваться – условие ФБР, которое мужчина понять не в силах. Вообще-то, он много понять не в силах. Но, если задуматься, действительно ли нам в жизни нужны ответы на все вопросы? Зачем задумываться о логике того, что по сути нам не вредит?

Мин мгновение ещё тратит на раздумья. Ему бы решиться позвонить в Бюро и отказаться от сделки, только духу не хватает, потому что мужчина прекрасно понимает, если он откажется идти на такое, то кто-нибудь другой согласится пожертвовать Ю, чтобы спасти всех остальных. Единственное, что он знает, – ему нужно в первую очередь всё обсудить с Ю, рассказать ей всё, только на такое тоже нужна смелость, потому что она только-только протянула ему навстречу руку, робко раскрылась, словно первый весенний цветок, переживший ужасный холод. И как теперь, спрашивается, сказать ей, что затишье было перед сильнейшей бурей, после которой она вряд ли в живых останется?

Только решать что-то нужно, поэтому Мин, хоть и медля, но всё же направляется в комнату девушки, где она шелестит страницами какой-то книги, видимо, одолженной в фамильной библиотеке. Кажется, на обложке написано "Одиннадцать минут", Юнги усмехается такому её выбору. Весьма иронично.

— Ю, — тихо молвит от порога, заставляя девушку дернуться от неожиданности. Она поднимает глаза, заметно напрягаясь, потому что всё ещё ожидает подвоха, несмотря на то, что пытается довериться. Ей сейчас это необходимо, потому что иначе окажется на дне, откуда выбраться просто невозможно.

— Да, Юнги? — сглатывает, откладывая книгу в сторону. И пытается расслабиться, убедить расшатанную психику в том, что всё в порядке – бояться нечего. Выходит так себе – мужчина это замечает, делая шаг ближе. Ему тоже страшно, ведь разговор предстоит не из лёгких, нужно будет максимально честно во всём признаться этой девушке, чтобы она поняла, а потом рассказать, что же ей делать дальше.

Пока Мин поднимался по ступенькам на второй этаж, решил для себя, что даст возможность этой девушке сбежать, откроет двери в мир нараспашку, чтобы она вдохнула поглубже и забыла обо всём, как о страшном сне. И хотя он понимает, что в его голове план выглядит слишком идеально, чтобы быть правдой, потому что слишком много нюансов не учтено, одно ясно точно – рисковать жизнью Ю он не станет никогда. Сам ещё не до конца понял своих мотивов, не осознал, почему же ухватился так за маленькую, почти просвечивающуюся девчонку в той самой комнате, где держали его маму.

Он до сих пор помнит, как в первый миг его охватила злость, потому что хотелось увидеть далеко не этого человека, хотелось найти кого-то давно утерянного на страницах не такой уж и долгой, но слишком насыщенной жизни. Приторно-горькой, наигранной, сложной. Юнги понимал, что, скорее всего, его мама давным-давно мертва, но слабая надежда искрились где-то глубоко под рёбрами. Детские мечты, склеенные из фантиков и редких встреч на днях рождения, не хотелось рушить холодной голой правдой, которой плевать на все эти сентиментальные сопли. Для неё существуют лишь факты – больше ничего.

Мину до ужаса хотелось придушить эту козявку, занявшую место её матери в гребаном борделе, потому что винить больше было некого. После того, как он убил отца – козёл отпущения исчез, но обида осталась. Легче не стало.

Лишь здравый смысл спас Ю в тот вечер. Хотя Юнги понятия не имеет, что его здравый смысл, заставивший снять девчонку на всю ночь, уберёг её от ужасной встречи с парочкой конченных извращенцев.

— Нам нужно поговорить, — Мин выдыхает, подходя ближе к кровати, рядом с которой на тумбочке – целая свалка окровавленных бумажных платков, — я должен кое-что тебе рассказать, — ему до чёртиков сложно это даётся – проще притвориться, что он великий слепой, глухой и далее по списку, — я присяду? — ловко старается соскочить с темы и морально подготовиться за те выигранные несколько десятков секунд.

Ю лишь кивает в ответ, отодвигаясь чуть от середины кровати, чтобы уступить место мужчине, и подтягивает колени, прикрытые легким летним одеялом, к груди.

— Я сотрудничаю с Ф... — когда мысли складываются в единое целое и он, наконец, решается, сказать всё, что хотел, Ю выкидывает странную вещь, вдруг подползая ближе и прикладывая худую ладошку к губам. В её глазах читается ужас, объяснение которому Юнги не может найти.

Девчонка мотает головой из стороны в сторону, умоляя молчать, только Мин не понимает, хотя и послушно молчит. Ю хватает с тумбочки простой карандаш и книгу с кровати, на форзаце выводя кривые буквы: "здесь прослушка".

— Чего? — Мину трудно в это поверить, потому что это означает, что всё то, что обсуждалось в стенах этого дома – прослушивалось, — Мэй? — Ю в ответ лишь кивает головой, — ты знаешь, где именно? — отрицание. Она не знает. Тогда, выходит, что здесь оставаться опасно, но и идти им некуда. Вернее, Ю вольна следовать на все четыре стороны, пока Юнги браслетом слежения привязан к одному конкретному месту, потому что всё ещё под наблюдением Бюро.

"Я знаю, что на ваш дом было выделено три жучка", — неаккуратным почерком, дрожащей рукой. На книге остаётся серый след от карандаша, — "у меня в комнате точно есть, а где ещё два – я не знаю", — Ю давно догадалась, что Мин не так прост. В тот момент, когда Мэй пытала её плоть на плечах лезвием, а сама разговаривала по телефону с господином Кимом. Отдалённым краешком сознания, чудом сохранившегося в добром здравии, девушка поймала клочок разговора, кое-как сумев обработать полученную информацию. Это далось с трудом, а потом как-то ускользнуло, потерявшись в бесконечных истериках. Когда же всё, наконец, вернулось к шаткой стабильности, рассказать не вышло, потому что рядом постоянно кто-то находился, а выходить без разрешения из комнаты ей было страшно.

— Простите, что не сказала раньше, — тихо шепчет девчонка, боясь нарушить тишину и раздробить нервную систему парня своим молотком из ошеломляющих новостей.

— Всё в порядке, Ю, — Юнги хоть и хочется разозлиться, но он держится, потому что девушка перед ним не заслуживает ярости. Она сделала всё правильно, может, с небольшим опозданием, но, по крайней мере, сообщила всё, что могла, — нам нужно выйти на улицу. Идём.

***

P. S.
У меня есть телеграмм-канал, где я выкладываю разную информацию по главам, слэш и, реже, гет аушки, а так же просто общаюсь с людьми. Вернее, буду общаться, если люди будут туда заходить, лооол.
Если кого-то заинтересует: https://t.me/yoo_jey78