Предвестники

Три года до начала Последней войны

На небольшом островке посреди океана раскинул свои величественные белые стены Золотой город. Южный форпост Республики, самый отдаленный ее город. Отгремела одна из многочисленных войн между двумя государствами, и в знак перемирия Республика строит город по подобию столицы Королевства – Белого города. Такие же массивные стены, плотно укрывшие город от врагов, дома из белого камня. Выделялась только высокая обсерватория – своего рода наблюдательный пункт и сторожевая башня одновременно. Ее высокий шпиль, отделанный камнем в пастельных тонах, устремился куда-то ввысь, и увенчали его осколки метеорита, величественно парившие теперь в вышине.

Два морских конька, быстро скользя по воде, несли лодку к пристани. Звери, что были размером чуть больше человека среднего роста, задорно о чем-то переговаривались на бегу. Рассекая под хвостами воду, так, что миллионы брызг летели в разные стороны, они издавали звуки, похожие на смех, и мчались вперед.

Могущественный дракон с золотистой чешуей раскрыл свою пасть, впуская корабли и лодки внутрь, в город. Нас обдало приятной прохладой, стоило нам заплыть внутрь. Это ненадолго. В городе жарко от нагретого камня и спасает лишь свежий океанский бриз.

Друид Хакимбо оставил лодку, надежно привязав к причалу, забрал свои вещи и не спеша отправился домой. Да, только это место он мог по-настоящему назвать домом. Он не был здесь очень много лет. Хотел бы Друид сказать, что ничего не поменялось, но это не так. Это не бросалось в глаза, и не сразу понятно, что именно. На пристани все так же сидят старушки и торгуют океанскими дарами, отмахиваясь иногда от назойливых чаек. По улицам вихрем носятся мальчишки, увлечённые какой-то своей игрой. Вот таверна, которую уже давно облюбовали моряки. Вот городская площадь и фонтан посреди нее. В груди защемило от тоски, и Хакимбо решил подойти поближе.

Зелёный чешуйчатый зверь – дракон, хвост которого лежит на камнях, а задние лапы отталкиваются от земли. Но взлететь он не может; по крайней мере, сам. Под его крылом стоит худой мальчик. Обхватив зверя двумя руками, он помогает ему взмыть в небо. Смотрит на него с надеждой и тревогой в глазах. В детстве Хакимбо мог часами смотреть на этот фонтан, гадая, вымысел ли это автора или событие, имевшее место быть.

Драконы давно исчезли, а самый последний из этого древнего рода был навечно заточен на дне Целебного озера. Не в наказание, а в благих целях. Фонтан был не только украшением площади, но и спасением. В особенно жаркие дни дети забирались внутрь и часами сидели в прохладной воде. Друид не стал их смущать и обернулся. Отсюда уже была видна светлая крыша моего дома.

Он все же понял, что поменялось. Здания те же, но вот люди. За все время он не встретил ни одного знакомого лица. На улице играли в догонялки не его друзья, а уже их дети. Время неудержимо и ужасно скоротечно. Хакимбо очень скоро в этом убедился.

Скрипнув дверью, вошёл. Как обычно – не заперто. На пороге стоял седовласый старик. Он совсем не таким его помнил. Глубокие морщины залегли на лбу, и совсем тонкие у краешков глаз. Но изменился он только внешне. Осанка, широкие плечи и суровый взгляд выдавали в нем бывалого воина. Отец.

– Хакимбо... – растерянно произнёс он, будто и не узнавая мужчину вовсе.

Хакимбо набрал полную грудь воздуха, хотел сказать, как рад видеть его, но остановился. Слова сейчас были излишни. Он почувствовал, что отец, всегда черствый и скупой на эмоции человек в силу своей работы, заплакал. Хакимбо не был дома десять лет. Непростительно долго для любого ребенка своих родителей.

– Пап, чего ты плачешь? – Друид взял лицо старика в свои ладони и улыбнулся. – Завтра такой день, а ты плачешь?

Но он лишь отмахнулся. Повод действительно был радостный. Его старшая сестра Элиса завтра покидает отчий дом. Она выходит замуж. Поэтому Хакимбо и вернулся домой. Свадьбу сестры он не мог себе позволить пропустить. Иначе она собственноручно нашла бы его, в каких болотах бы он не лазал, и убила.

Весь следующий день они провели, подготавливаясь к предстоящему празднику. Мама и сестра решили наготовить такое разнообразие блюд, что и целому полку солдат не было бы под силу их съесть. Таковы традиции. С отцом Хакимбо расставлял столы и стулья, делал какие-то мелкие, но необходимые дела: забить гвоздь, что-то повесить, убрать.

Свадьба дочери начальника тюрьмы – это большое событие; скорее всего, придёт половина города. Как минимум, половина города – это друзья отца. Мама все суетилась, боялась, что чего-то не хватит или что-то забудем. Но, несмотря на всю беготню, в воздухе уже витало предвкушение праздника. Он смотрел на неё и улыбался. В этом доме всегда был смех и веселье, но сейчас, спустя долгие годы отсутствия, я ощущал все сильнее.

Все было по-особенному. Даже отец улыбался. Улучив минутку, Хакимбо, предавшись тёплым воспоминаниям из детства, взошёл по лестнице на второй этаж. Первая дверь слева. Когда-то он жил здесь. Кажется, это было так давно, будто и не он это был вовсе. Друид долго не решался войти. Боялся, что прошлое захлестнёт волной приятных воспоминаний. Легкий толчок и он будто снова оказывается в туманно-далёком детстве. Хоть на пять минут, но попасть бы туда.

Хакимбо десять. Дождливым днём он лежит в кровати, рядом мама. Заболел. В детстве он часто болел. Мама читает сказку о рыцарях и их приключениях. Тогда он и представить себе не мог, что очень скоро его приключения тоже будут достойны целой книги. Ну, а пока мальчик лежит, укутавшись так, что только уши торчат и слушает-слушает.

Хакимбо улыбается. В комнате ничего не изменилось. Мама бережно хранит все, что осталось и, видимо, часто приходит сюда. В воздухе не витает пыль, нет ощущения запустения. Он проходит по комнате, осматривается. Задерживается лишь у зеркала. Когда-то он и до середины его не доставал, а сейчас отражение полностью и не помещается. Теперь по ту сторону смотрит не рыжий мальчуган, а мужчина. Веснушки пропали, и в двадцать пять появились первые седые волосы. Даже взгляд поменялся, стал более серьезным. Но в родительском доме ты всегда будешь чувствовать себя ребёнком.

Хакимбо настежь открыл окно, впуская в комнату свежий воздух. Отсюда была видна вся городская площадь, как на ладони. Но он смутился, что-то было не так. Что-то не вписывалось в привычную для него картину мира. Красно-желтый шатёр раскинулся и занял собой половину площади. Он удивился. Мало кому из посторонних удаётся добиться разрешения проводить в Золотом городе какую-либо деятельность. Это стратегический объект Республики, тем более, здесь находится тюрьма. Посторонних здесь не особо жаловали.

– Кто им разрешил выступать? – Хакимбо давно почувствовал, что отец стоит в дверях.

Вот он изрядно удивился, не ожидал.

– Не знаю. – Он подошёл ближе. – Это дела мэра, не мои.

Друид все всматривался в шатёр, надеясь увидеть хоть кого-то из артистов. Но увидел только старую, облезлую лошадь, что стояла рядом и пила из большого ведра.

После они вернулись к работе, и только ближе к ночи мама отпустила всех спать. Приборы были начищены до блеска, столы стояли в гостиной, устеленные белоснежными скатертями. Теперь к приходу гостей все было готово. Предвкушение праздника отдавалось чуть сбившимся стуком сердца и подрагиваем кончиков пальцев. Члены семьи были совершенно без сил и разбрелись по своим комнатам. Завтра предстоял не менее сложный, но одновременно радостный день.

Затушив последнюю свечу в доме, Хакимбо отправился в свою спальню. Долгая дорога и вся предсвадебная суета отразились и на Друиде. Он совершенно не чувствовал ног. Такого не было даже тогда, когда они с Хаяме преследовали несколько дней стаю серн, что забрела в волчьи угодья. Только Друид коснулся подушки, как из открытого окна начали доноситься звуки музыки. Артисты как раз заканчивали своё выступление. Все же их присутствие было странным и необычным. Скорее всего, большая часть горожан из любопытства отправились посмотреть выступление. У них такое не часто происходит. Он и сам решил позже отправиться и узнать, что же за номера привезли с собой артисты.

С самого рассвета по дому началась суета. Мама и сестра, обе с закрученными в смешные косички волосами, летали из гостиной на кухню. Что-то нужно было дорезать, доделать. Женщины удивительные существа. Откуда в них столько энергии и сил? Они гораздо выносливее мужчин; Хакимбо уже давно это понял, но не переставал каждый раз удивляться.

Его, к сожалению, тоже приобщили к этому делу. Но сил больше не осталось смотреть на все возможные нарезки и блюда. Поэтому, воспользовавшись положением Друида и близостью к океану, с помощью своих сил он призвал водных духов. Мама и сестра с ужасом и одновременно восторгом наблюдали за тем, как с десяток бесформенных водяных тел выполняют поручения. Конечно, это великие хранители вод, и он с уважением к ним относился всегда. И сейчас ему как никогда нужна была их помощь.

Отец надел свой самый парадный костюм. На груди его красовались и блестели боевые награды. Он был невероятно горд собой и счастлив, что вся его семья была в сборе в такой радостный час. Его закрученные усы весело завивались вверх, когда он улыбался. Маму Хакимбо уже давно не видел такой красивой, что уж говорить о сестре. Это был ее день. Красивее никого не было.

Такая счастливая.

– Когда ты уже женишься? Тебе пора, – надув губки, совсем как в детстве, спросила она.

– С моей работой это невозможно, – улыбнулся я в ответ.

– Уж ты постарайся, я хочу дожить до твоей свадьбы. – В шутку стукнув брата кулаком, она легко вскочила на ноги и направилась к зеркалу.

Осталась всего пара штрихов – и она готова. Хотя Хакимбо искренне не понимал, что ещё там можно было поправлять, она и так прекрасна.

По традиции в дом к невесте пришел жених, его родственники и гости. Во главе церемонии шла старая колдунья. Мать Ширван ее звали. Хакимбо помнил ее с детства, и уже тогда она была старой. Сколько же сейчас ей лет? Старая колдунья возглавляла совет колдунов в Золотом городе. Как самая старшая из них только она имела право провести церемонию бракосочетания.

К этому тоже было все готово. Гости расселись полукругом. Она развела благовония, по обе руки от нее опустились новобрачные. Раздались тихие молитвы. Он почувствовал легкое покалывание в руках. Магия наполняла собой дом. Долгий, нудный, но от этого не менее завораживающий ритуал. Он берет своё начало из самых древних времён, когда и не было ничего, кроме человека и стихии. Благовония должны были служить оберегом от темной магии в этот час, колдунья – проводница между миром живых и миром магии. Таинство бракосочетания, так считалось, достойны увидеть лишь близкие. Другие должны оставаться за дверью. Затем Мать Ширван окурила каждого специальными травами и только после этого кульминация. Каждый из влюблённых делает друг у друга на руке надрез и вместе они скрепляют руки.

Глаза Элисы горели от счастья, а улыбка не сползала с лица всю церемонию. Она уже не слышала того, что говорит Мать Ширван и, бросив все, поцеловала своего мужа. Мать даже пустила слезу, а отец как-то облегченно выдохнул. Они крепко обнялись.

Мужу Элисы вручили кинжал, что нужно было носить на шее всю церемонию, а ей мама заплела две косы – знак того, что теперь она замужем.

Таинство ритуалов для друида священно само по себе. На свадьбах он никогда до этого не был, поэтому на всю жизнь запомнил этот день. Но запомнил Друид его не только как радостное событие.

Все гости сидели уже за столом и праздновали. На свадьбу действительно пришло очень много людей. Лишь чудом они смогли уместить всех в гостиной. Друзья семьи, друзья Элисы и ее мужа, его родственники. Хакимбо не знал этого человека, но, говорили, он был хорошим лекарем и даже однажды помог отцу. Друид ничего не мог сказать о нем, да и не так важно это. Он был совершенно точно уверен, что с Элисой у них все будет хорошо. Хакимбо видел, с какой теплотой и нежностью он смотрит на неё. Даже с долей грусти подумал, что на него вряд ли кто-то когда-то тоже так будет смотреть.

Шум, веселье и непрекращающийся галдёж. Вино текло рекой, звучали смех и поздравления. Казалось, ни один из балов никогда не был и не будет так хорош, как эта свадьба. Тетя все расспрашивала Хакимбо о том, не голодает ли он в своих походах, а бабушка активно сватала его к своей соседке. Девица, лет на десять младше самого Друида, сидела красная, как рак, и смущенно теребила рукав. Это вот так должны проходить встречи с родственниками после долой разлуки? Брат отца готов был уже пуститься в пляс, но тут дверь отворилась.

На пороге стоял бледный, как мел, мечник. Взгляд его – тревожный, напуганный – искал среди гостей отца. Что же могло так напугать его? Отец узнал в нежданном госте своего подчиненного. Не желая мешать празднику, он вышел из гостиной и закрыл дверь. Все разом стихли. Дядя предпринимал робкие попытки развеселить гостей, но все сидели молча. Что-то случилось. Элиса засмеялась, так, как только она умеет, как-то всех ободрила, и снова застучали бокалы и послышались первые голоса. Праздник продолжился, но неприятный осадок остался. Хотя, скорее всего, с бутылкой-другой пропадёт и он. Хакимбо же больше сидеть не мог. Он хотел было встать и отправиться к отцу, но сестра сжала под столом его руку.

– Нет, Хакимбо, – с мольбой сказала она. Ее губы от напряжения сжались в тонкую линию. – Отец сейчас вернётся, сиди.

Она просила, но где-то на задворках разума понимала, что брат не останется. Он мягко отодвинул ее руку и ободряюще улыбнулся.

– Только узнаю, что случилось.

Отец был мрачнее тучи. Брови сдвинуты на переносице, глаза бегают из стороны в сторону. Он о чем-то напряжённо думал. Рядом сидел его помощник и внимательно смотрел на него, ожидая реакции. Понятно, что дело дрянь.

– Что произошло? – спросил Хакимбо, закрывая за собой дверь.

Отец тут же глянул на него, а его подчиненный встал, учтиво поклонившись.

– Ваша помощь не помешала бы нам, господин Хакимбо, – протараторил он.

– Нет! – резко оборвал его отец. Он нахмурился ещё сильнее, а его помощник осекся. – Это мои дела по работе.

– Но, господин, смею не согласиться... – подбирая слова, начал подчиненный.

– Не смеешь, – прорычал отец, грозно глянув на второго.

Тот решил больше не влезать. Хакимбо не намеревался уходить и сел на пол, напротив отца. Его подчиненный, удивленный, уставился на него. Он, видимо, воображал себе Друидов неземными, царственными колдунами. Наверное, он однажды встретил Янжину. И то, что он вот так просто сидел на полу, никак не вязалось с его образом в голове.

– Рассказывай, – настоял Друид.

– Нет, Хакимбо, ты не имеешь права вмешиваться в это. – Отец нагнулся к сыну.

Отчасти он был прав. Друиды не имеют права вмешиваться в глобальные дела людей, которые могут повлиять на ход истории. Но что может случиться, если сын поможет отцу? Хакимбо был уверен, что ничего.

– Не имею права помочь тебе? – спросил он в ответ.

Отец выпрямился. Уже намеривался вытолкнуть его за дверь. Он видел в нем не Друида, а в первую очередь сына. Он хотел уберечь. Однако, в конце концов, сдался. Им нужна была помощь. Он тяжело вздохнул. Откинул спадавшие на лоб серебристые пряди волос и заговорил в полголоса:

– Сбежал очень опасный преступник, – сообщил он новость. – Они воспользовались моментом, когда я не был на работе. Охрана расслабилась. – Он недовольно глянул на подчинённого, и тот стыдливо отвёл взгляд. – Скорее всего, они отправятся в старый порт на севере острова, чтобы сбежать. Помнишь?

Хакимбо кивнул:

– Ты сказал «они»?

В ответ отец усмехнулся:

– Невозможно сбежать в одиночку из этой тюрьмы. Ему помогли.

Хакимбо не был таким, как отец. К сожалению или к счастью, он тут же встал, готовый отправиться в погоню.

– Хакимбо, ты не знаешь, кто он такой, – тихо проговорил отец. Он знал, что сына уже не остановить. – В одиночку ты не справишься.

Хакимбо взялся за браслет, что был на запястье и провёл рукой от запястья до локтя. Как по команде магическая броня, состоящая из чёрных чешуек, покрыла собой все тело. Как никогда Дар Природы – Железная броня пригодилась ему. По легенде, она состояла из чешуи первого дракона – Оникса. Ни одно магическое заклинание не могло повредить ее. Краем глаза Друид заметил, что подчиненный отца, и без того впечатленный за день, теперь и вовсе сидел, раскрыв рот.

– Дай мне несколько своих бойцов, – сказал Друид и направился в сторону порта.

Не желая оставаться в стороне, двое его собеседников направились следом. Хакимбо был готов к любому бою. Возможно, он был чуточку тщеславен. Считал, что беглый преступник и шайка его прихвостней уж точно ничего не смогут сделать, даже если и найдут в себе смелости напасть на Друида.

Выйдя на площадь, он заметил, что у шатра бродячих артистов сидят три человека. Хакимбо впервые увидел людей здесь. Высокий блондин с волосами цвета луны, коротышка в странной шляпе и рыжеволосая девушка, курившая трубку. Они напоминали трёх стервятников, что взгромоздились на ветку в ожидании жертвы. Глаза девушки странно поблескивали. Изо рта ее вырвалось несколько колечек дыма, и она странно усмехнулась. Все трое неотрывно смотрели на Друида, ровно до того момента, пока тот не скрылся из поля их видимости.

– Отец, установи за ними охрану, – шепнул Хакимбо ему, когда они отошли достаточно далеко от шатра. – Они не внушают доверия.

Отец своё дело знал, Хакимбо не стал сильно разбрасываться приказами. Но циркачи были действительно подозрительными. Отец серьезно покивал в ответ и глянул на своего помощника. Тот понял все без слов и мигом отправился в сторону тюрьмы.

– Что это за преступник? – спросил Друид.

Они направлялись к северному порту.

– Кирин Похититель, – ответил отец тут же. Это имя Друиду было незнакомо. – Его шайка ограбила хранилище золота в Асшинесе. Бежали в Дикие земли, но их нагнали. Поймали только Кирина. Он очень искусный маг, учился в Академии, затем стал наемником, собрал банду. Чрезмерно жестокий, нет ни морали, ни принципов. На суде вел себя как свинья. Никакого уважения. Ради своей цели пойдёт на все. Если встретишь его – не жалей, убивай. Тебя он не пожалеет.

Хакимбо лишь согласно кивнул в ответ. Решил действовать по обстоятельствам. Если все так серьезно, как говорил отец, то нужно было проявить некоторую смекалку.

Они прошли через весь город и вышли через северные ворота. Дикий безмолвный пляж открылся их взору. После страшного пожара, случившегося здесь незадолго до рождения Хакимбо, было принято решение перенести порт к южным воротам. Острые скалы, что были выброшены на берег, теперь были полноправными хозяевами этого места. Это место показалось ему крайне неприветливым. Будто в воздухе все ещё витал тот ужас и страх, настигший людей, когда загорелся целый порт. Хакимбо поморщился. Обгорелые пирсы вдавались далеко в светлые воды океана. Полный контраст с портом на юге. Он взмахнул руками и из вод океана восстали хранители. Бесформенные существа начали бродить по берегу, заглядывая под каждый камень, сбрасывая доски. Они принялись искать беглеца. Хранители были слишком слабы, чтобы атаковать, но стоило им найти что-то подозрительное, Хакимбо сразу бы об этом узнал.

– Отправляйся за помощью, – Друид постарался сказать это мягче, но в голосе уже начали проскальзывать холодные нотки.

За то время, что Хакимбо был дома, совсем забыл о том, кем являлся на самом деле. Такой тон показался ему непривычным.

– И бросить тебя здесь одного? – спросил отец. – Ты не понимаешь, кто он такой.

– Если он так опасен, как ты говоришь, значит, нам нужна помощь, – парировал Хакимбо.

Отец нахмурился пуще прежнего. Он явно не хотел оставлять сына, но выбора не было. Он уже принялся работать.

Вода была его страстью и основным средством для работы. Уникальная стихия подчинялась ему с самого рождения. Хакимбо без проблем пользовался ей, как в бою, так и в повседневной жизни, как если бы это было продолжением его самого. Не всякому магу повинуется стихия и ее обитатели. Это было даром, который даже Чача объяснить не мог.

Хакимбо зашёл в воду по середину бедра. Никаких характерных вибраций, как от лодок или кораблей, он не чувствовал. Значит, беглец ещё на острове. Хранители вод разбрелись уже по всему берегу, сонно расхаживая, они неумолимо преследовали свою цель. Он зашел глубже в воду и полностью расслабившись, опустился на поверхность. Соленая вода не поглотила тело, а держала на плаву. Он чувствовал ее сейчас как никогда остро. Подозрительное спокойствие одолело его. Обычно, когда ты преследуешь что-то, тебя будто сотня тонких иголок пронзает, а тут так спокойно. По небу сонно дрейфовали пушистые облака, и солнце было в самом зените. Тогда к Друиду впервые пришло ощущение, что должно что-то произойти. Хакимбо услышал страшный рев. Но это было не взаправду, будто в глубине его создания. Он резко встал прямо на водную гладь и направился к берегу.

Нужно было найти место для засады. Очень удобно – меж двух валунов оказалась ложбинка, в которой он и расположился. Он не рискнёт бежать сейчас. Сделает это ночью, пока никто не видит. Но где же в городе он будет укрываться все это время? Ему никто не станет помогать, а тюремщики, вероятнее всего, обыщут каждый закоулок города. Спрятаться было негде. Ему могли помочь только люди никак не относящиеся к городу. Догадка. Всего лишь догадка, но этого хватило, чтобы Хакимбо напрягся. Почему же отец так долго не возвращается с подкреплением?

***
Красно-желтый шатёр, как по щелчку пальцев, оказался сложен в крошечную коробочку.

– Надо спешить, они приведут подкрепление, – длинноволосый блондин вскинул на спину рюкзак, обращаясь к своим спутникам.

– Да что ты? – язвительно ответила девица, передразнивая мужчину его же голосом.

На это блондин не ответил, лишь перевёл взгляд на городской фонтан. Отвечать было незачем. Их план идеально сработал. Свадьба дочери тюремщика и приезд, якобы, артистов в Золотой город расслабили всех. Их миссия здесь завершена, и дело за малым – дождаться ночи и сбежать. Однако их планам было не суждено сбыться. Раздалось громкое ржание лошадей и скрежет доспехов. Друид оказался умнее, чем они могли подумать. Приказал следить за ними.

– Далеко собрались, господа артисты? – всадник обратился к ним, но смотрел точно на блондина.

– Ну что вы, – рыжеволосая натянула самую свою милую улыбку. – Куда же нам собираться? Ещё выступления.

Всадник сдвинул брови:

– А где же шатёр?

– А он больше не нужен, – раздался громогласный мужской голос.

Фигура в плаще взмахивает рукой и всадник тут же взлетает ввысь.

***
Скрежет. Хакимбо оборачивается и видит, как по стенам на веревках спускаются четыре человека. Затаившись в ложбинке, он начал наблюдать.

Четыре фигуры в плащах ловко преодолели стену и тут же ринулись к воде. Друид был уверен, что это они. Хранители вод срочно были отозваны назад, но им требовалось время, чтобы вернуться.

– Скорее! – послышался нервный женский голос.

У самого берега его обладательница скинула капюшон. Это была та самая девушка, что сидела с трубкой у шатра. Так Хакимбо и думал. А с ней, видимо, те двое и четвёртым был беглый преступник. Она начала быстро копаться в сумке.

– Шевелись! – приказал ей грубый мужской голос.

– Сам шевелись, – сказала эта девушка, но я услышал мужской голос. Тоже колдунья?

Она извлекла что-то очень маленькое, Хакимбо не понял, что именно, и бросила его в воду. В мгновение ока на том самом месте появилась обычная деревянная лодка. Беглецы ринулись к ней. Но не успели. Ждать было нельзя, и Друид вышел из своего укрытия. Двое, что уже достаточно близко оказались возле лодки, как и сама посудина, оказались в плотном шаре из воды. Все замерли. Пленники брыкались в шаре, стараясь подплыть ближе к краю, но ничего не получалось. Двое, что остались на берегу – девица и человек в капюшоне, обернулись к Хакимбо.

Она была растеряна и смотрела на своего спутника, ожидая дальнейших указаний. Он же стоял спокойно. Чувствовалась сила, исходившая от него. Хакимбо не спешил подходить. Ещё какое-то время они молча смотрели друг на друга. Тем временем, власть над шаром переняли хранители вод. Друиду стало легче. Всего два врага.

Девушка сделала шаг вперёд, готовясь напасть, но жестом руки фигура в плаще остановила ее.

– Господин Друид, – начал он. – Это не Ваше дело, не вмешивайтесь и тогда останетесь живы. Я даю Вам шанс уйти прямо сейчас.

Хакимбо не сдвинулся с места. Девушка с опаской поглядывала на водяной шар и своих товарищей. У них почти не осталось воздуха.

Фигура в плаще сжала кулаки. Друид почувствовал вибрацию в воздухе, сначала лёгкую, но она все нарастала.

– Кирин, не надо, это Друид, – боязливо проговорила девушка уже своим голосом, но это не возымело никакого эффекта.

Начался бой. Беглый преступник оказался очень умелым магом. Ему не составляло никакого труда вырваться из водных тисков, что создавал Хакимбо пару раз. Да и бойцом он тоже был отличным, удары быстрые и чёткие. Отец не соврал, он действительно искусный маг. Во время битвы с него слетел капюшон, и Друиду удалось рассмотреть лицо. Кирин Похититель был гораздо старше самого Друида, голову его уже покрывали седые волосы, а на левом глазу повязка. Он вымотался быстрее; очень скоро на его лбу появилась испарина, а дышать он стал тяжелее. Но ни одного увечья они так и не смогли нанести друг другу.

– Вы достойный соперник, господин Друид, – усмехнулся он.

Помимо того, что ему нужно было следить за противником, также было необходимо контролировать водяной шар с пленниками. Девушка не теряла времени. Она уже справилась с несколькими водными духами. Взмах рукой и водным потоком ее отбрасывает к берегу.

– Почему ты влез в это? – хриплым голосом снова спросил преступник.

Он заговаривал. Нельзя было отвечать. Хакимбо поднимает руку вверх и струя воды в ней остывает, превращаясь в самое настоящее копье. Мгновение. Удар. Кирин отскакивает прочь и начинает наносить серию ударов. Под воздействием магии вода может меняться так, как пожелает Друид, и теперь то, что было секунду назад копьем, служит щитом.

– Отвечай! – Он наносит последний удар и отскакивает в сторону. Ему нужно перевести дух.

Воспользовавшись моментом, уже Хакимбо наносит удар. Промахивается, но все же колдун получает рану. Мерзкий хруст костей и Кирин хватается за раненный бок. Эта маленькая победа Хакимбо окрыляет и даёт второе дыхание. Нельзя терять времени.

– Это называется помощью. – Он подходит ближе, занося ледяное копье для удара.

Рука колдуна будто придерживает рану, но это не так. Хакимбо вовремя замечает подвох. Взмах, но он отскакивает в сторону и лезвие короткого меча лишь немного цепляет броню.

Если магия была не страшна, что с металлом следовало быть осторожнее. Один прямой и сильный удар – и она не выдержала бы.

– Ты хороший соперник. – Колдун поднимается на ноги. – Но ты не знаешь, с кем связался.

Хакимбо чувствует движение сзади и едва успевает уйти от удара. За его спиной стоял такой же колдун. Только в нем было что-то не так. Глаза не выражали никаких эмоций, и он не отбрасывал тени. Сильная магия.

Бой закипел с новой силой. Теперь приходилось уворачиваться от двух противников. Адреналин от сражения ударил в голову. Кажется, Хакимбо начал побеждать в какой-то момент. Во всяком случае, он сумел отделаться от копии колдуна, и они вновь остались один на один. Пот застилал глаза, и Друид готов был нанести новый удар.

– Хакимбо!

Раздался крик. Звонкий женский голос. Он опешил. Сестра? Нет! Ему показалось... Нет, не может быть! Что она могла забыть здесь? Но этой секунды было достаточно. Хакимбо не сразу понял, что случилось. Лишь резкая боль под ребром. Он смотрел туда, откуда услышал голос сестры, но видел лишь помощницу колдуна. Девица стояла и задорно смеялась. Силы резко покинули Хакимбо и он упал на песок. Только сейчас тот увидел меч, что по самую рукоять торчал у него из живота. Осознание происходящего приходило постепенно. Хакимбо проиграл. Песок уже окрасился алым от его собственной крови. Он почувствовал во рту странный сгусток. Кашель, и на ладони кровавый след.

– Ты хороший боец, но слабый. – Колдун присел рядом и с наигранным сочувствием посмотрел на него. – Семья – самая главная слабость. Знаешь, почему они меня считают опасным преступником? Мне нечего терять. Нет семьи, нет дома. Я пойду на все ради победы.

– Да?.. – Хакимбо нахмурился, пытаясь сконцентрироваться на своём враге. Все плыло.

Тот упивался своей победой. В его глазах неизмеримая злоба. Он так возгордился тем, что смог убить Друида, что совсем потерял бдительность. Вода, что приняла форму щупальца, крепко сжала руку колдуна. Тот и слова не успел сказать, как его утянуло на дно.

А у Друида больше не осталось сил. Сознание покинуло его, и он рухнул на песок. Для него это было концом. Не было больно от того, что он умер. Не было чувства невосполнимой утраты, чувства, что он не успел что-то доделать. Лишь темнота.

Хакимбо думал, что знает, как выглядит смерть. Его окружала кромешная тьма. Она была осязаема. Он понимал, что находится в каком-то совершенно необъяснимом месте. Ему говорили, что после смерти душа отправляется в Чистилище, где ждёт своего часа, чтобы вновь вернуться на землю. Было ли это оно – он не знал.

Хакимбо попытался пошевелиться, но не смог. Его охватил страх в ту же секунду. Он понял, что не хочет умирать. Не хочет умирать. Друид открыл рот, чтобы что-то сказать и из него вырвалась стайка пузырьков, будто он был под водой. Мужчина удивлённо захлопал глазами. Теперь он совершенно точно понял, что это не может быть Чистилищем. Стало жутко холодно. Необъяснимая тревога поселилась в душе. Он начал оглядываться, чтобы увидеть ее источник, но повсюду только кромешная темнота. Друида начало мелко колотить.

– Что происходит? – он сказал это, но его губы не шевелились.

Мрак вокруг резко начал двигаться.

– Мой дорогой Друид, – ответила темнота. Шипящий голос, будто он говорит со змеей. Хакимбо машинально приготовился к сражению, но понял, что в этом месте у него не было никаких сил.

– Смирись, – снова этот голос.

Друид все ещё оглядывался по сторонам, но ничего не видел. Сердце забилось сильнее. Он начал четко ощущать присутствие чего-то невероятно сильного.

– Сотни лет я томился на дне озера. – Послышался звук, как будто мимо проплыло что-то невероятно огромное. Хакимбо резко обернулся, но не увидел ничего. Шум воды стал более четким.

– Наблюдал за тобой. Читал твои мысли.

С каждым его словом нарастала тревога.

– Покажись, – потребовал Друид.

Все стихло так же резко, как и началось. Но это было затишьем перед бурей. Два огромных желтых глаза зажглись перед ним. Ужас и одновременно восторг охватили Друида. Такого величия он не ощущал никогда в жизни. Невероятно. Необъяснимо. Предо ним оказался самый настоящий дракон невероятных размеров. Чешуя, плотнее самого железа, пара острых рогов увенчали его голову. Тело длинное, как у змеи. Друид понял, что за существо говорило с ним, и потому ещё больший страх охватил его. Два желтых глаза неотрывно наблюдали за ним.

– Чего ты хочешь? – поборов страх, спросил он у дракона.

Тело мелко дрожало, хотя Хакимбо всеми силами пытался успокоить его. Существо из легенд. Реликтовый ящер. Он никогда не видел его прежде. Никто из ныне живущих не видел. Последний дракон, которого Драунцок Светлый заточил на дне Целебного озера, приказав охранять Древо Жизни. Только его слушалось оно. Только ему была подвластна сила дракона. Легенды гласили, что его зовут Хан Лу, и нет существа в мире сильнее и страшнее, чем он.

– Что я хочу? – вторил дракон.

Он засмеялся, и казалось, смех его раздавался из каждого уголка этого непонятного никому мира.

– Я хочу предложить тебе сделку, мой дорогой Друид, – ответил он. – Ты ведь не желаешь так просто умирать? Я могу предложить тебе помощь в этом деле. Поделюсь с тобой частью своей силы, и ты откроешь глаза уже в мире живых. Только представь, ты будешь первым Друидом, что берет свои силы у Дракона.

Хакимбо нахмурился. Такие сделки ни чем хорошим не заканчиваются, и поддаваться было нельзя. Насколько бы заманчивым оно не было. Нельзя.

– А взамен?

Хан Лу вновь засмеялся.

– Я больше не стремлюсь к тому, чтобы разрушить все сущее. Ваш предок сделал так, что это больше невозможно. Взамен я попрошу самую малость.

Он не спешил продолжать, а Хакимбо все так же настороженно смотрел на него.

– Лишь часть твоего разума, чтобы через тебя иногда говорить со смертными. Напомнить им о том, что я есть. Даже бессмертный боится забвения.

Друид сделал гребок руками, будто плыл и отпрянул в сторону. Такая сделка была не нужна. Такой... Сосед был не нужен. Никто не справился бы с его мощью, даже Друид. Хакимбо не знал точно, как бы это произошло, как именно Хан Лу занял бы его разум, но точно знал, что не сможет его побороть. Вернув дракона в этот мир, он поставил бы его под угрозу. Не так просто Первый Друид заточил его на дне Озера.

– Нет.

Хакимбо почувствовал, как воздух завибрировал от обилия магии, резко наполнившей пространство.

– Нет?!

Голос Хан Лу поменялся. Он напоминал теперь рев какого-то демона. В гневе он раскрыл пасть, обнажая клыки, готовясь нанести удар.

– Но! – крикнул Друид, и дракон резко замер. Все вокруг замерло. – Я могу предложить тебе в обмен глаз. Ты будешь видеть мир. Так смертные тоже будут помнить о тебе. Они будут смотреть на меня и видеть тебя.

Повисла тишина. Он не надеялся, что дракон согласится. Но ничего не смог придумать лучше. Так Хан Лу мог действительно видеть мир, но не оказал бы никакого влияния ни на него, ни на Друида. Во всяком случае, он надеялся. Его морда вдруг оказалась совсем близко. Хакимбо нервно сглотнул, ожидая реакции. И он злобно процедил:

– Мальчишка, как ты думаешь, кто даровал тебе силы? Ты управляешь стихией благодаря мне! Я даровал ее тебе. Ты обязан мне тем, что имеешь сейчас. И ты ещё смеешь торговаться со мной?!

– Тогда убей меня, – голос Друида прозвучал неожиданно уверенно. – И жди следующего Друида. Жди на дне Озера.

Они с вызовом смотрели друг на друга. Хакимбо видел, как сомнение промелькнуло в глазах чудовища. Он сомневается. Заточение было невыносимым для него, а Друид не должен был умирать.

– По рукам, – прорычал, наконец, Хан Лу.

Он выдохнул через нос, и клубы горячего дыма окутали собой все. Хакимбо зажмурился. Ощущение чьего-то присутствия пропало, и он открыл глаза.

Над головой уже сияли звёзды. Друид пробыл без сознания целый день. Приложив усилия, он перевернулся на спину и увидел, что меч из его раны пропал, а сама она чудесным образом затянулась. Дракон не обманул.

Так Хакимбо лежал ещё очень долго, раскинув руки и наблюдая за далекими звёздами. Постепенно он совсем пришел в себя. Может, он смалодушничал. Согласился на сделку с опасным существом. Но внутри него зародилось новое чувство. Чувство безграничной силы. Могущества, сравни самому древнему существу. Его левый глаз был словно в огне, и он старался держать его закрытым – так легче. Теперь Друид четко осознавал, что они с Хан Лу связаны договором. Теперь он стал един с тем символом дракона, что окружал всю жизнь. С тех пор, один его глаз голубой, подобно океану, рядом с которым он родился, а другой – желтый, как память о дне свадьбы своей сестры.