Сердце волка.

Я часто думаю, что нет ничего хуже, чем расставаться с теми, кого любишь. Без них себя чувствуешь такой одинокой!
—Джейн Остин «Гордость и предубеждение»

Сквозь сон я почувствовала, как что-то большое и влажное тычет меня в шею. Я резко открыла глаза и обнаружила, что Ветер осторожно меня обнюхивает. Видимо, конь проверял не умерла ли я от усталости, а если не умерла, то есть ли у меня совесть столько спать.

- Уже встаю, прости!-сонно пробурчала я, и погладила его по голове.

Конь фыркнул в ответ, будто говоря, что совершенно не верит в силу моих заверений.
Я присела на сено и пригладила свои темные волосы, больше успокаивая саму себя, нежели наводя порядок в прическе. Зеркала, к моему счастью не было, но я почувствовала, что на голове у меня было воронье гнездо, и в волосах полно веточек и сушеной травы.
- Зато теперь никто не признает во мне принцессу Клермонт, - ухмыльнулась я, обращаясь не то к себе, не то к коню.

Наконец, поднявшись, и застонав от того, как затекли мышцы от долгого пребывания в седле, я поплелась к двери, чтобы распахнуть ее.

Стояло ранее морозное утро. Тучи, наконец, рассеялись, уступив место солнцу. Поляна была покрыта тонким слоем снега, и теперь он искрился миллионами отблесков в солнечных лучах.

Было что-то сказочное и невероятное в этом зрелище.
Немного размявшись, мое тело будто очнулось и вспомнило о своих потребностях. Нестерпимо захотелось горячей ванны и вкусного завтрака с кухни Фрейи.

Я заметила старый чайник, висевший сбоку на избушке.
Любая утварь сейчас бы пригодилась, поэтому  чайник был отличной находкой, учитывая, как безумно хотелось пить, горло нещадно саднило от сухости и угара вчерашнего пожара. Нужно было напоить Ветра, да и мне не мешало бы освежиться.

Наспех заплетая волосы в подобие косы, я схватила свою находку, дорожную фляжку и отправилась на поиски ручья.

Молодой снежок весело хрустел под моими кожаными сапогами. Лесные пташки щебетали, перепархивая с ветки на ветку. Лес словно оживал после ночной спячки.
Наконец, я услышала журчание воды и пройдя ещё немного обнаружила небольшой быстрый ручей, спускавшийся с горной гряды.
Перед тем как набрать воды, я решила хоть немного привести себя в порядок.
Вода оказалась обжигающе ледяной, но тем не менее, было приятно ощущать свежесть и чистоту лица. Мокрыми пальцами я расчесала пряди волос, убрав из них ветки и грязь, и заколола в высокий пучок на затылке.

Теперь я чувствовала себя человеком, не принцессой, конечно, ей я себя не чувствовала никогда.

Да, это тебе не горячая ванна, когда пожелаю, и не забота служанок с самого утра, пока нежишься между пуховым одеялом и шелковой перинной. Нет, я не была избалованна, но как и любая девушка ценила комфорт и удобство. Я не жалела, что убежала, послушав брата, меня больше беспокоило то, что я жестоко обманула всех, и заставила страдать своих немногочисленных друзей.

Озябшими пальцами, я наконец, набрала воды и двинулась в обратный путь.
Осторожно ступая по белоснежному снегу, я озиралась словно испуганный олень, боясь привлечь к себе внимание крупных хищников или кого-нибудь похуже. Я с тоской вспоминала свой лук и стрелы, с которыми ходила на охоту, если бы они были со мной, жизнь стала бы не только безопаснее, но и сытнее.

Внезапно, волосы на затылке встали дыбом, а сердце беспокойно забилось. Краем глаза я заметила какую-то тень среди деревьев и замерла.
Был ли это лось или медведь, а может, кто и пострашнее, я не знала и не хотела думать. В голове предательски возникли образы страшных существ с гор из сказок Фрейи, которые она рассказывала нам в детстве. Сглотнув комок в горле, я повернула голову в том направлении, где мелькнула тень... и ничего не увидела.

Возможно, эта была игра воображения, все таки усталость давала о себе знать, но все же я решила поторопиться.

Ускорив шаг, я почти бежала в сторону избушки, прекрасно понимая, что если за мной сейчас кто-то и погонится, то шансов у меня нет, и я стану легкой добычей, и даже ветхая избушка не станет мне надежной защитой.

Меня охватило беспокойство, ведь на поляне остался мой верный друг, мой конь Ветер. Единственное существо, которое было рядом со мной и связывало меня с домом.

Наконец, достигнув полянки, я внимательно осмотрела ее, и ничего примечательного не заметила. Конь мирно ощипывал кустарник шиповника неподалёку от нашего временного пристанища и время от времени прядал ушами. Если зверь и был, Ветер бы почувствовал его, кони хорошо чувствуют опасность. Поэтому причин паниковать у меня не было. Я немного расслабилась и направилась к избушке.

Перекусив нашими скудными запасами, хлебом, вяленым мясом и яблоками, я решила, что нужно себе смастерить лук и стрелы, потому что еды больше не было, а на корешках далеко не уедешь. Да и оружие  не было лишним в лесу.

Летом было проще, можно было бы найти грибы, ягоды и съедобные растения, да и дикие животные в сытый период не трогали человека.
Про байки и сказки о лесных чудищах, бродивших в королевском лесу, я вспоминать не хотела.

В ближайшие часы я занялась тем, что нашла старую иву и приступила к изготовлению нехитрого оружия.

Кора ивы хорошо подходила, чтобы сделать тетиву, а вот рукоять я решила смастерить из орешника. Хорошо, что в своё время один старый стражник отца по имени Максвелл решил обучить меня стрелять и делать для себя оружие. Сначала, он просто вытачивал для меня разные фигурки зверей, рассказывая истории из своей служивой жизни, а позже я уговорила его учить меня стрелять. В каком-то смысле, Максвелл заменил мне отца, одаривая меня вниманием и отеческой заботой, которую я не видела от родного отца. Мы много бродили по лесу, охотясь на мелкую дичь и рыбача, Максвелл привил мне любовь к лошадям и обучил, как ухаживать за ними.

Однажды, я задумала выйграть королевское состязание лучников, и тем самым хоть немного обратить на себя внимание отца. Мне казалось, что так, он полюбит меня и станет гордиться, увидев мой успех.

Как же я ошибалась в этом.

К состязанию допускались только мужчины, и я, стащив одежду у одного из помощников по кухне, переоделась в мальчика и отправилась побеждать.
К своему восторгу, я действительно, победила, Максвелл натренировал меня в прекрасную лучницу, но отец, прознав про мой обман не то чтобы не обрадовался, но и велел запереть меня в моей спальне почти на месяц, сказав, что я опозорила его, и унизила других участников, тем, что почти ребёнок, да ещё и девочка победила взрослых и опытных мужчин-лучников, большинство из которых были знатными людьми, не терпевшими проигрыша, тем более от девочки.

Уже позже я узнала, что Максвелла выставили прочь за городские стены и изгнали из города, за то что он обучал меня и помогал.

Я горько плакала, что из-за меня пострадал неповинный человек, мой друг, который был всегда рядом со мной. Ни Элан, ни Фрейя не могли меня утешить. Это была невосполнимая утрата для меня. И с того момента, я по настоящему, стала ненавидеть отца. Это воспоминание до сих пор разбивало мне сердце и тяжким камнем лежало на душе.

Так разбилась моя детская мечта о том, что отец обратит своё внимание на меня и будет мной гордится. На его безразличие, я стала отвечать взаимностью, будто друг для друга нас не существовало. Я не знала в чем дело, и почему отец так невзлюбил меня. Я прилежно училась и была покладистым ребёнком, в отличии от непоседы Элана.
Я делала все, что по моему мнению могло порадовать отца. Но он был неизменен.
Однажды, я подслушала разговор Фрейи и одной служанки на кухне, они попивали вишневую настойку, и разговоры по мере исчезания напитка в стеклянных бокалах, становились более откровенными. Фрейя с грустью делилась воспоминаниями, о том как раньше было весело в замке, как моя мама устраивала балы и приёмы, а отец был без ума от неё. А потом служанка сказала, что я выросла очень похожей на свою мать, и внешностью и нравом. Фрейя в ответ вздохнула и произнесла, что причина как раз в этом, почему так ко мне холоден мой отец. Она любила мою маму, поэтому, когда она умерла в результате несчастного случая, Фрейя жалела и баловала меня.

Одного я не могла понять, почему если отец так любил мать, а я была так похожа на неё, он ненавидел меня. Да и просто, как можно не любить своё дитя. Для меня это оставалось загадкой.

Я так погрузилась в свои невесёлые мысли, что не заметила, как сгустились сумерки, и с неба, словно, огромные мухи, стали спускаться хлопья снега.

Вот тебе и ноябрь. Зима нынче явилась рано.

Собрав свою работу, я побрела обратно в хижину, не желая промокнуть и замёрзнуть, ведь больше сменной одежды у меня не было.

Я натаскала в дом веток и коры с деревьев, и все таки решила немного затопить печь, чтобы обогреться вместе с Ветром. В сумерках и во время снегопада, дым не должен быть так заметен,- успокаивала я себя.

Ужина у меня не было, и я решила заварить веточки брусники, которые нашла под снегом неподалёку от ручья.
Попив горький чай, и устроившись поудобнее под боком у своего верного коня, я стала наблюдала за игрой пламени в топке, который вернул меня к мыслям о пожаре во дворце.

Неизвестность мучала меня сотнями вопросов, о том, как там были мои друзья, как отец отнёсся к вести о моей гибели, и как Элан все это перенёс,... невесёлые мысли вихрем роились в моей голове.

В одном я была уверенна точно, что мачеха была вне себя от радости от известия о моей кончине. Хоть кому-то было хорошо.

...И где-то далеко в глубине души, жили воспоминания о голубоглазом князе,... расстроился ли он, узнав что меня нет. Вспоминал ли меня как я его.

Глупая принцесса.

Я вытащила из-за пазухи колечко, подаренное князем, и принялась его снова рассматривать.
Смерть моей мамы, бессмысленная война, нелюбовь отца и это замужество...все было неправильным в моей жизни. Я бежала от этого всего, и вот я здесь, без планов на будущее и поддержки, что же со мной будет дальше. Бойтесь своих желаний, вроде так говорят в народе? Так вот, я пока не могла понять применима ли эта поговорка ко мне или нет.
Словно почувствовав мои мысли, Ветер тихонько заржал, будто говоря мне,- Ты что расклеилась, возьми себя в руки, я рядом, а значит все будет хорошо. Смахнув слезинки с ресниц, я легла на шею коня и обняла его. Потрескивание поленьев и мерное дыхание Ветра успокаивало меня, и я провалилась в сон без сновидений.

Следующие два дня особо ничем не выделялись, снегопад продолжался, и избушка теперь походила на имбирный пряник в глазури.

Я доделала лук и стрелы, сходила на охоту, так что на ужин у меня был восхитительный жареный фазан из печки и брусничный чай. С оружием мне стало спокойнее, а после фазана жизнь показалось не такой уж и плохой.

Ветер развлекался тем, что довольствовался сеном из подстилки, или бродил около избушки, протаптывая тропинку.

Тень я больше не замечала, но временами казалось, что кто-то наблюдал за мной. Я списывала это на мое разыгравшееся воображение и только.

Теперь, когда за плечами был новый лук, а в сапоге острый кинжал, было не так страшно, и я чувствовала себя намного увереннее, хоть и понимала, что будь у меня противник крупнее косули, мне придётся туго.

Временами, мне приходили мысли о том, чтобы остаться тут навсегда. Жить в этой избушке, охотится и собирать грибы, гулять с Ветром по лесу. Но я понимала, что это невозможно, рано или поздно мог заявиться хозяин моего «пристанища», или какие-нибудь беглые гвардейцы могли набрести на меня, и тогда ни лук, ни кинжал меня не смогли бы спасти, как бы я хорошо не владела оружием. Я понимала, что нужно двигаться дальше и как можно скорее.

На пятый день моего пребывания в хижине, я решила, что пора двигаться дальше, снегопад закончился, и сено для Ветра тоже. А конем я рисковать не могла.
Собрав седельную сумку, я запаслась жареным зайцем и отваром из почек ивы, даже нашла такую роскошь, как пару орехов лещины в орешнике. Оседлав Ветра, я ещё раз на прощание обвела избушку взглядом, прощаясь, и мы двинулись в путь.

Ноябрь выдался настоящим зимним месяцем. Намело столько снега, будто был уже январь. Конь проваливался в сугробы практически до груди, и я радовалась, что мне не нужно шагать пешком, хоть коня было жаль.

В лесу было сказочно красиво, сосны и ели стояли под тяжелыми снежными шапками, пушистые белки, словно рыжие огоньки, перепрыгивали с одного дерева на другой, спеша пополнить свои запасы на зиму.
Мы брели и брели сквозь снежную пелену, и я была благодарна, что я не одинока, а рядом со мной верный друг. Точнее подо мной.

Из-за высоких макушек деревьев стали показываться горные вершины перевала, а это означало, что близка граница королевства Клермонт и Драгомирского княжества. И где-то рядом с ней должна проходить дорога, судя по тому, что я помнила из карт, висевших у Элана в классе военной подготовки.

Время от времени, небольшой отряд королевских гвардейцев патрулировал границы, чтобы предотвратить нападение Драгомирских воинов. Поэтому, я рисковала находясь здесь, нужно было скорее миновать границу, и спрятаться где-нибудь у подножия гор в скалах.

В голове сразу вспыхнули воспоминания о черных, словно оникс, масках Волков, закрывающие лица таинственной Темной стражи. Я часто спрашивала себя раньше, почему имея таких искусных воинов, князь не захвалил наше королевство, и не находила на это ответов, что вызывало в моей душе все больше вопросов и сомнений.

Противостояние Клермонта и Драгомира состояло в периодичных нападениях друг на друга на границе. То Драгомирские войны сожгут деревню, или дадут местный бой с нашими военными отрядами Королевской гвардии. То наши пересекут границу и наткнуться на Драгомирских воинов.

Это противостояние требовало постоянных рекрутских наборов, в гвардию забирались не только взрослые мужчины, но и юноши, только что вышедшие из детства. Посевы уничтожались, а скот губили.
И это происходило из года в год, немудрено, что королевство в конец истощилось.

Соседи были в союзе с королевством, но не спешили помогать нам, так как сами не обладали особой силой, да и просто опасаяясь гнева Драгомирского Князя и его Темной Стражи. Но и Князя никто не поддерживал. Его не любили и боялись. В народе его прозвали Северным Волком, и славился он жестокостью и беспощадностью. И вспоминая прием, на котором я впервые встретила его, я ни сколько в этом не сомневалась. Княжество жило обособленно, за закрытыми границами, редко пуская к себе чужаков.
Ходили даже слухи, что Князь был в сговоре с тёмными силами, поэтому его стража и была такой непобедимой и сильной, но я особо не верила в это.

Пока я размышляла, Ветер вышел на скалистый утёс, который возвышался над горной бурной рекой.
Передо мной раскинулся захватывающий вид дикой природы. Лес редел, уступая место острым скалам, покрытых снегом. У самого подножия гор протекала извилистая река, она была достаточно глубокой, и течение было столь быстрое, что, казалось, вода кипела, обнажая время от времени огромные булыжники порогов.

Где-то здесь и должна быть дорога, но пока я ее не замечала.
Только я подумала о том, что можно немного передохнуть, как Ветер встал на дыбы, и от неожиданности я чуть не выпала из седла, вцепившись в последний момент в чёрную гриву жеребца.

- Что за...!- начала я ругаться на коня, как заметила какое-то шевеление в чаще деревьев.

Сердце бешено застучало, а спина покрылась холодным потом.

Плохо, очень плохо.

Что-то или кто-то бродил за деревьями медленно приближаясь к нам. Та самая тень,-мелькнуло в голове. Я выхватила лук, вставила стрелу и прицелилась.

Кровь стыла в жилах. И я чувствовала, как шевелятся волосы у меня на затылке.

Судя по высоким качающимся веткам рябины существо было не просто большим, а огромным! Страх тонкими иглами впивался в меня, сковывая дыхание.

Уже вечерело и в сгущающихся сумерках было сложно понять, в кого именно я целилась. Я усиленно напрягала зрение, но это мало помогало. И эта неизвестность ещё больше пугала меня.

Для медведя существо было слишком проворно, а лосю я была бы просто не интересна. Может быть волк, перебирала я в голове образы, но волк намного мельче, чем то, что охотилось за мной...

А то, что это была охота, я не сомневалась. И я добычей была я.

Ветер беспокойно бил копытами, пытаясь спугнуть непрошеного гостя. Но огромная чёрная тень лишь приближалась и приближалась, переходя от дерева к дереву.

Мое сердце, казалось вот вот выпрыгнет, ещё никогда в жизни мне не было так страшно. Я судорожно сжимала стрелу, целясь туда, где по моему предположению находилась голова, надеясь, что ее одной будет достаточно, чтобы если не сразить, то хотя бы припугнуть неведомого зверя.
Внезапно Ветер громко заржал, и из-за деревьев вышло существо...

Если бы я могла умереть от страха, я бы сделала это в то же мгновение.
Передо мной на длинных полусогнутых огромных лапах, стоял не то человек, не то волк. Глаза, налитые кровью, дико сверкали. Огромная морда зверя была изуродованна длинными уродливыми шрамами. Его голова, покрытая темной шерстью была чём-то средним между человеческой и волчьей. Длинные лапы-руки заканчивались загнутыми острыми, словно лезвия когтями. Существо было чуть выше взрослого мужчины и почти вдвое шире в плечах. Я с удивлением заметила, что на нем были красные бархатные порванные брюки. Но думать об этом у меня времени не было.

Передо мной стоял оборотень.

Живое воплощение чудовищ из детских сказок, услышанных от Фрейи.
Чудовище склонив голову разглядывало меня, видимо, решало, кого первым убивать меня или коня.

И тут, я выпустила стрелу, она попала оборотню прямо в плечо. Руки так тряслись, что я промазала, целясь в глаз существа.

Конь попятился назад, и чудовище взвыв высоким протяжным воем, без промедлений бросилось на нас.

Дальше время для меня остановилось, и я будто все видела со стороны. Возможно, именно так чувствует человек последние мгновения своей жизни, будто замедленными и растянутыми, чтобы осознать свой уход из этого мира.

Я с ужасом наблюдала, как оборотень оскалился, обнажив ряд длинных острых клыков, и клацнув зубами, попытался укусить меня, но промахнулся и задел лишь бедро. Я закричала от боли и страха, и выхватила из сапога кинжал, но в следующее мгновение мой Ветер заржав, встал на дыбы, и я полетела вниз.

Мне казалось, что мое падение никогда не кончится, и я ждала, что вот-вот страшные зубы поймают меня и порвут на мелкие куски. Я ждала боли, понимая, что это будет последнее, что я испытаю в жизни. Боль и страх, и сожаление, что не спасла своего верного друга Ветра.

Я не сразу поняла, что сорвалась с утеса вниз прямо в бушующую реку.

В следующие мгновение меня словно опалило холодом, и я погрузилась в ледяную воду. Я попала в водоворот и стала тонуть, меня швырять из стороны в сторону, крутило и куда-то тащило безумным течением, я билась о камни, захлебывалась, но вынырнуть не получалось. Силы покидали меня, а лёгкие постепенно наполнялись водой, я распахнула глаза и увидела над собой толщу воды, словно в том кошмаре, который снился мне недавно.
В какой-то момент я вынырнула и увидела, как оборотень прыгнул на Ветра и повалил жеребца на землю. Я закричала, но ледяная вода снова накрыла меня с головой, заглушая вопль и утаскивая вниз по течению.

Мой конь, мой верный друг пожертвовал собой ради меня. Он понимал, что нам вдвоём не спастись и выбрал в жертву себя.

Ради меня.

Он сбросил меня тем самым спасая мою жизнь, оставаясь с оборотнем один на один, подставляя себя под зубы чудовища. Мой друг, мой любимый конь...

Меня снова закрутило в водовороте, резко швырнуло в сторону, я почувствовала как голову пронзила сильная и резкая боль.
И я погрузилась во тьму.