Розовый шторм

Точка невозврата

День начинался как обычно — холодно и напряженно. В особняке царила гнетущая атмосфера, словно воздух пропитался гневом и разочарованием.

Даниэль не искал встречи с Ричардом, но это не спасло его. Когда он спускался по лестнице, направляясь в сад, за спиной раздался знакомый тяжелый голос:

— Ты намеренно меня избегаешь?

Он замер. Медленно развернулся и увидел Ричарда, стоящего у камина. В его глазах полыхало раздражение.

— Избегаю? — Даниэль горько усмехнулся. — Нет, Ричард. Я просто больше не хочу находиться рядом с человеком, который с каждым днем становится все хуже.

Ричард стиснул зубы.

— И что это значит?

Даниэль вздохнул.

— Это значит, что я устал.

Ричард шагнул ближе, его высокая фигура нависла над Даниэлем.

— Ты устал? — Его голос звучал насмешливо, но в нем слышалась опасность. — А ты подумал обо мне? О том, через что я прохожу?

— А ты подумал обо мне?! — Даниэль сорвался. — Ты хоть раз задумался, каково это — жить рядом с тобой?!

Глаза Ричарда сверкнули гневом, его кулаки сжались, но он ничего не ответил. Он развернулся и резко вышел из комнаты, оставив Даниэля в одиночестве.

Но это был только первый акт.

Вечер: решение

Даниэль не спустился на ужин. Он сидел в своей комнате, сжимая в руках телефон. В голове шумели мысли. Он долго откладывал этот разговор, но больше не мог ждать.

Наконец, он набрал номер.

— Папа? — Его голос был хриплым. — Завтра я приеду к тебе. Я… хочу развестись.

На другом конце провода повисла тишина, а затем мягкий голос отца сказал:

— Я ждал, когда ты наконец это поймешь,жду тебя не бойся я защищу тебя .

Даниэль закрыл глаза.

— Пап, спасибо.

Ему стало легче. Впервые за долгое время он принял решение, которое было правильным для него

истинное лицо

Ричард сидел за столом, смотря на пустой стул Даниэля. Виктор осуждающе качал головой.

— Даже за ужин не соизволил спуститься, — произнес он. — Вот кого ты выбрал себе в супруги, Ричард. Жалкого, неблагодарного ребенка.

Ричард стиснул зубы.

Но когда он услышал от слуги, что Даниэль разговаривал с отцом и хочет развестись…

Что-то в нем сломалось.

Его кулак резко опустился на стол, бокал с вином перевернулся, растекаясь алым пятном по белоснежной скатерти.

— Я разберусь с этим.

Он поднялся и, не говоря больше ни слова, пошел наверх.

К Даниэлю.

Стук его шагов отдавался эхом по мраморному полу.

Он открыл дверь в комнату без стука.

И в тот момент Даниэль понял — он совершил ошибку.

Ричард больше не был собой.

Он был чем-то другим.

Чем-то страшным.

---

---

Дом, в котором всегда было холодно, сегодня словно накрыло тяжёлым, удушающим покрывалом. Стены давили, тени удлинялись, а воздух был пропитан напряжением, которое Даниэль не мог объяснить.

Даниэль сидел на кровати, сжимая телефон в руках. Лоранс обещал забрать его утром. Всего одна ночь. Ему нужно просто пережить одну ночь.

Дверь распахнулась резко, с треском, словно от удара.

— Ты не пришёл на ужин, — голос Ричарда был низким, спокойным, но Даниэль знал, что это затишье перед бурей.

— Не хотел, — выдавил он, поднимаясь на ноги.

Ричард медленно шагнул вперёд, а затем бросил на пол что-то чёрное. Даниэль опустил взгляд — телефон Ричарда. Экран был разбит.

— Твой отец звонил, — голос Ричарда стал тише, зловещее шипение, — ты сказал, что хочешь уйти. Развестись.

Даниэль сглотнул, но не отвёл взгляда.

— Да.

Ричард усмехнулся. Его пальцы дрогнули, а затем сжались в кулак.

— Нет, не уйдёшь.

В следующую секунду всё произошло слишком быстро. Даниэль не успел ни моргнуть, ни вздохнуть, как его плечи оказались в железной хватке. Ричард швырнул его на кровать так резко, что у Даниэля перехватило дыхание.

— Ричард, пусти меня! — он попытался вырваться, но хватка была слишком сильной.

— Ты сам виноват, Даниэль, — прошипел тот. — Ты мой. Мой, слышишь? Никто тебя не получит.

— Ты сумасшедший!

Резкий удар. Голову пронзила боль. Даниэль зажмурился, в ушах зазвенело. Мир поплыл перед глазами, а сердце билось так, будто хотело вырваться из груди.

— Ты не оставишь меня, — выдохнул Ричард, хватая его за подбородок и заставляя посмотреть в его лицо. Глаза были тёмными, затуманенными. Одержимыми.

В этот момент Даниэль понял — он в ловушке.
Он   встал с кровати дабы убежать от этого кошмара.

Но снова падает на пол, его тело дрожит от страха. Он прижимается к холодному полу, пытаясь поймать хоть каплю воздуха. В груди жгло, словно тысячи игл пронзали его лёгкие. Ричард стоит над ним, тяжело дыша, пальцы сжаты в кулаки. В его взгляде больше нет ни любви, ни сожаления. Только тьма.

— Ты не уйдёшь от меня… — его голос звучит хрипло, почти неузнаваемо.

Даниэль смотрит на него снизу вверх, его голубые  глаза полны слёз. Он хочет закричать, но голос застрял в горле.

Ты можешь пытаться убежать от меня, но никогда не сможешь уйти дальше, чем я позволю, — раздается змеиный шёпот над ухом.

Даниэль громко вскрикивает от страха, замораживающего кровь в жилах, и срывается с места, но Ричард хватает его волосы и тащит по полу . Омега во все горло кричит и пытается вырваться, но попытки оказываются бесполезными.Ричард словно видел в нём врага, он бил в лицо не жалея его. Пинал в живот, он свихнулся, сошел с ума.

Крики Даниэля заполняли весь дом пугая слуг и других, он ждал спасение но его не было он никогда в своей жизни не мог ожидать что человек который был заботливым, любимым вдруг изменился.

Даниэль не успел прикрыться — новый удар обрушился на него, заставляя тело дёрнуться от боли. Он зажмурился, и вдруг…

Перед глазами вспыхнули моменты из прошлого.

…Мягкий свет утреннего солнца, играющего на чёрных волосах Ричарда. Тёплая рука, касающаяся его щеки, когда тот впервые сказал: "Я люблю тебя". Их прогулки по Парижу, смех в шумных бистро, как он прятал лицо в воротнике Ричарда от зимнего ветра. Голос альфы, тихий, спокойный: "Ты – самое лучшее, что случалось со мной".

Ещё один удар.

…Как они вместе выбирали дом, как Даниэль смеялся, разбрасывая лепестки роз на кровати, пока Ричард недовольно ворчал. Как тот обнимал его ночью, шептал на ухо, что никогда не отпустит. Как нежно он целовал его, словно боялся разбить.

Резкий рывок за волосы.

…День помолвки. Даниэль запрыгнул ему на спину, громко смеясь, а Ричард удерживал его, ворча, но с нежной улыбкой. "Ты сводишь меня с ума", — шептал он тогда.

Боль. Рёбра, наверное, сломаны.

…Когда Ричард, запыхавшийся, вбежал в больницу, держа в руках плюшевого кролика, потому что Даниэль случайно обжёг руку. "Я же сказал — ничего не должно с тобой случиться", — строгий взгляд, но такие добрые глаза.

Грубая ладонь сжимает его горло.

…Их первая встреча. Даниэль тогда уронил кофе прямо на дорогой костюм Ричарда. "Ты мне должен свидание", — усмехнулся альфа, стирая пятно. "А ты мне — новый кофе", — задиристо парировал он.

Реальность ударила с новой силой. Даниэль   последний раз закричал от боли,... Он закрыл глаза на навсегда.

Где-то на полу валяется его телефон, экран всё ещё горит. Последнее сообщение:

"Папа, я скоро приеду. Прости, что так долго не решался."

Но он уже никогда его не отправит.

---

— Он мёртв? — дрожащим голосом спрашивает Марсель, сжимая покрытое кровью полотенце.

Виктор молча курит, глядя на сына, стоящего у окна. Ричард не двигается. Он даже не пытается оправдаться. В его глазах больше нет жизни.

Дождь за окном стучит по стеклу, заливая ночь холодной серостью. Особняк, который когда-то казался таким величественным, теперь напоминает гробницу.

Марсель опускается на колени рядом с безжизненным телом Даниэля, гладит его по розовым волосам, будто надеясь, что тот ещё очнётся.

Но чуда не будет.

Ричард сделал то, что исправить невозможно.

И теперь в этом доме навсегда поселилась тишина.

Тишина в особняке была зловещей. Лишь слабый скрип паркета и тяжёлые шаги Виктора нарушали мрачную атмосферу. В комнате, освещённой тусклым светом утреннего солнца, лежало безжизненное тело Даниэля.

Ричард стоял у окна, ссутулившись, с пустым взглядом. Он не говорил, не двигался. Марсель плакал в углу, зажав рот ладонью, будто пытался подавить рвущийся наружу крик.

Виктор глубоко вдохнул, проводя ладонью по лицу. Всё это было слишком… слишком. Он не был человеком, который часто терял контроль, но сейчас…

— Нужно известить его отца, — наконец нарушил он молчание, его голос звучал глухо, почти без эмоций.

Марсель вскинул на него покрасневшие глаза, полные ужаса.

— Виктор… — его голос сорвался.

— Это должно быть сделано, — твёрдо ответил тот, не давая себе времени на сомнения. — Лоранс имеет право знать.

Марсель судорожно выдохнул, сжимая пальцы в кулаки.

— Как… как мы ему это скажем?

Виктор посмотрел на сына, но Ричард даже не шелохнулся.

— Просто. Честно. Он потерял ребёнка… потому что доверил его нам.