Ядвига

Владимир сидел на крыльце дома, строгал любимым засапожным ножом фигурку женщины. Аккуратно и тщательно он постепенно вырезал острым лезвием волны длинной юбки, узоры на ткани, затем длинную косу и красивый грустный лик. Думал Владимир, пока руки были заняты работой, где найти хворого крестьянина, которого лекари людские вылечить не могут, чтобы вместе с ним в лес попасть. Ведь, из слов Ефросиньи он понял, что в лес прямо так не зайти, какими бы тропами не ходил, а вот сильно хворых к знахарке лесной привести можно было.

Сколько бы ни размышлял Владимир, не придумал ничего толкового, а время поджимало. Порешил в итоге у крестьян поспрашивать, авось есть такой больной в селе, а коли нет, самому больным прикинуться и в лес пойти. Он посмотрел на царапины и шрамы на правой руке, подумал, что такая мелочь не поможет и прикрыл рукавом рубахи свежие и старые раны.

Солнце клонилось к вечеру, когда Владимир закончил строгать фигурку, спрятал нож в правый сапог, любовно оглядел свою работу в свете ярких лучей, улыбнулся и сказал, будто к живой обращался:

– Авось, всё получится. – погладил фигурку по голове и спрятал в карман широких штанин.

Тут на крыльцо вышел Никола, одетый, чистый, подстриженный. Ни следа слёз не осталось на лице, лишь печаль и смирение отражались в глазах. Не признать совсем стало простого крестьянского сына, но сутулость и мозолистые грубые сухие руки выдавали в нём его происхождение.
– Да тебя хоть сейчас можно в княжеские палаты отправлять, за своего сойдёшь, – усмехнулся Владимир, встал, осмотрел Николу, покрутил, повертел в разные стороны. – Любо дорого смотреть!

Никола улыбнулся, засмущался, поклонился Владимиру.

– Благодарю, княжич, за добрые слова.

– Куда идёшь?

– Иду по поручению Его Светлости княжича Ярослава, – гордо ответил Никола.

– О, как, наш молодец везде поспел, уже с поручением в путь готов отправится. Не зря тебя брат выкупил.

Улыбка, что озаряла лицо Николы, враз погасла, но не успел он ответить, как вышел на крыльцо Ярослав с грамотой в руке, а за ним и верный друг Ярополк во всеоружии, с мечом на поясе.

Ярослав сразу недобро посмотрел на него. Понял Владимир, что брат услышал последнюю фразу, и лишь усмехнулся в ответ его грозному взгляду и не спеша пошёл к воротам, будто нет ему дела до их разговоров, а сам ухо в остро держал и слушал.

– Первое поручение, как мой слуга исполнить должен, – обратился Ярослав к Николе. – Доставь сию грамоту своему отцу и передай всё, что на словах я тебе сказал. Хоть и безграмотен твой род, но грамота эта силу имеет, пусть сбережёт её тятя и Ждану не отдаёт. Монету также отдай отцу, а кольцо моё княжеское принеси обратно и попрощаться с семьёй не забудь.

Никола слушал Ярослава внимательно, принял от княжича грамоту и мешочек с монетой, а после наказа лишь кивнул и тихо ответил:

– Будет сделано, Ваша Светлость.

– Могу Ярополка с тобой отправить, коли брата своего страшишься, али ещё чего?

– Благодарю, сам управлюсь, чай не маленький. – Никола поднял взгляд на Ярослава и снова опустил.

– У леса и то смелее был, что теперь стало? – похлопал его по плечу Ярослав.

– Не знаю, то ли гнев отцовский на меня обрушится, то ли печаль, то ли радость, что из крестьян выбрался, от того и боязнь напала.

– Как бы ни было, жду тебя в скором времени обратно, да не задерживайся, у нас ещё дело есть на сегодня, помнишь?

Никола кивнул и отправился в путь, обогнав младшего княжича за воротами.

Владимир смотрел ему вслед, а как захлопнулась дверь за Ярославом и Ярополком, оглянулся на дом, убедился, что никто за Николой провожатым не отправился, и ускорил шаг.

Хоть юноша и страшился идти к отцу, но видно, гнало его вперёд желание поскорее вернуться обратно.

Владимир нагнал его у края села, на дороге, что вела к домам пахарей вдоль зелёных полей с ростками молодых колосьев.

– Ваша Светлость? – удивился Никола, когда обернулся на звук шагов.

– С тобой пройдусь, на округу посмотрю, не против? 07.04.2025 – и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Покажешь мне владения отцовские, я на жизнь крестьянскую рабочую посмотрю, себя покажу. Что скажешь?

Никола задумался и отвечать не спешил. Заметил Владимир его настороженность пригляделся и понял, что не доверяет ему Никола, а может и вовсе боится, потому прямо спросил:

– Боишься меня?

– Да кто ж не убоится? – Никола решил о сомнениях своих не говорить и о другом сказал. – Вы одно лицо с тятей вашим князем Бориславом. Я его по детству мельком видел, когда сюда он приезжал раз. Так что вас хоть в лохмотья, хоть в рубахи расписные, как ни одень, сразу видно, чей сын.

– Неужто?

– Да, только глаза у Вас другие.

– Матушкины, – с гордостью ответил Владимир и поспешил перевести разговор в нужное ему русло. Приобнял Николу за плечи. – Вот смотрю я на тебя Никола, повезло же тебе, жизнь теперь тебя ждёт интересная. Побудешь служкой пару лет у княжича, он тебя уму-разуму научит, грамоте, Велигород посмотришь, а там и в дружину вскоре попадёшь. Служба-то, конечно, не сахар, но и тебе не привыкать к трудностям, зато семье поможешь и отцовской гордостью на всё село станешь. Как тебе?

Никола напрягся от нежданного проявления дружелюбия от княжича и его крепкой хватки, но от речей в этот раз не удержался, заулыбался.

– Ради того и готов служить княжичу Ярославу, дабы семье помочь и самому в люди выбиться.

– тятя тебя хорошо воспитал, молодец, – Владимир отпустил его и пошёл рядом. – Тятя, поди уже стар, не болеет? Слышал худо тут совсем с лекарями, да лавками зелейными.

– Да, тяжела жизнь крестьянская, но тятя силён здоровьем всегда был, а сейчас старость подкрадывается, страшусь я болезней всяких. С лекарями здесь, Ваша правда, туго.

– Как спасаетесь?

– Да чем придётся, травами в основном, старухи лечат, да больно много лекарских трав нынче не насобирать, все они в лесу растут, а туда не пройти.

– Так уж не пройти? Неужто и хворых Леший не пускает?
Никола забылся за речами простыми, проблемами людскими, почувствовал себя в родном русле, так и чесался язык сказать и не заметил он, как княжич разговорил его.

– Дак пускает, коли уж совсем вылечить люди не могут, приходят к лесу, дары приносят, молят Хозяина леса и пропускает. Раньше, матушка рассказывала, чаще всего девки на сносях просились в лес рожать, знахарка там мудрая живёт. Вот им Леший не отказывал никогда. А потом прекратили ходить ибо у одной девки так знахарка ребёнка в дар взяла, а девку из леса вытурила и не впустил Леший её обратно.

Владимир удивлённо просвистел.

– Неужто вправду ребёнка забрала?

– Говорили так, а там не знаю, сам не видел, мал я тогда был. Да только даже девки на сносях проситься в лес перестали за лечением, только если хворь сильная не одолеет.

– А часто люди болеют в ваших краях? Есть ли сейчас сильно хворые?
– По осени и весне болеют, лихорадка находит, часто люди к знахарке ходят. А к лету окрепли вроде, хворых нет, токмо старики от старческих болезней круглый год страдают.

Владимир задумался, поразмыслил, что самому прикидываться больным скорее всего придётся, либо... Нет! Мысли о том, чтобы нарочно кому вред причинить он отмёл и продолжил допытываться у Николы, авось тот ещё чего полезного расскажет:

– Поэтому я ни разу не видел прошений из села о нехватке лекарей?

– Так, всяко проще в лес к Лешему попроситься, нежели у князя Борислава помощи просить.
– Неужто князь пострашнее нечисти лесной будет?

– А то! Коли недовольство князю выразишь, так он не побрезгует вместо помощи, палачей прислать, чтобы перебить всех недовольных. Коли жену свою забил, так народ и подавно...

Только сорвались слова резкие с языка Николы, опомнился он, прикрыл рот ладонью, упал в ноги княжичу и воскликнул:

– Владимир Бориславович, п-простите дурака! Язык мой - враг мой, г-глупость сказал, я не то ж... не о том...слухи всё это п-пустые.

Владимир смотрел на заикающегося Николу сверху насмешливо и с любопытством. Не мог понять Никола, то ли гневается так Владимир, то ли насмехается в удовольствие над его болтливостью и унижением. Никола замолчал и челом о землю ударился, чтобы простил его княжич.

– Ну-ну, малохольный, последний разум отобьёшь, – Владимир нагнулся похлопать его по плечу, да за локоть подхватил, чтобы поднялся Никола. Отряхнул ставшую пыльной одежду и стёр с его лба прилипшую землю. – Я ж не серчаю, не гневаюсь, чего ты? Успокойся, я неспроста спрашиваю, помочь селу хочу, коли князя страшитесь о помощи просить, и с лекарями, и с травами. О жизни тех, кто нас хлебом кормит, узнать хочу получше. Не бойся меня, не злой я.

Никола кивнул, но в глазах всё равно страх ещё отражался и колени всё же тряслись, когда они пошли дальше. Больше разговор поддерживать юноша не стремился, да и Владимир замолчал, с любопытством стал осматривать округу.

Шли они по тропе среди полей, покуда не показались дома пахарей. Стояли маленькие избы недалече друг от друга, частоколом разделённые. Позади них высились сенники, да хозяйственные постройки, где жил домашний скот и птицы. А вокруг поля-поля и лишь берёзки у изб разрослись с яблонями, вишнями и грушами, да чучела на полях кое-где торчали на высоких шестах, словно местная стража. Мужчины виднелись вдалеке, в полях, а у домов бегала ребятня помладше, да женщины. Они с любопытством смотрели на прибывших, но подходить не спешили, стояли в стороне шептались, только дети сразу подбежали к Николе и стали бегать вокруг него и наперебой спрашивать разное, дёргать за новую одежду, да смеяться. Больше никто его встречать не вышел, только выглядывали отовсюду из окон, да перешёптывались.

Никола обрадовался малышам, потрепал по щекам и волосам, да разогнал подальше.

– Значит, тут вы и живёте? Не в сале с остальными? – задумчиво произнёс Владимир, осматривая угодья и избы.

– Да, так проще, когда все пахари с семьями рядом со своей землёй живут. – сказал улыбающийся Никола.

– А твоя семья в каком доме?

– Да вот, самый первый. Вы со мной пойдёте? – насторожился Никола, заметив, что Владимир шаг не сбавляет, хоть и подошли к дому.

– Точно, – Владимир резко остановился, словно опомнился. – Ты ж сказал, что лицо у меня больно приметное, думаю, лучше мне твоей родне на глаза не показываться, под оконцем посижу, подожду тебя, с малышнёй поиграю.

– Так зачем же ждать? Я сам...

– Уж лучше провожу тебя, Никола, а то Ярослав расстроится, коли с тобой что случится. Вдруг тятя рассвирепеет? Али брат что сотворит?

Никола подумал, почесал макушку, посмотрел на избу, на Владимира и, в итоге, сдался.

– Так и быть, – согласился Никола. – Дождитесь здесь, пока я отцу грамоту да монету отдам, затем вместе воротимся.

Владимир кивнул и Никола осторожно отворил дверь в избу. Наружу вырвался запах тёплого хлеба и свежесваренной ухи.

"Видимо ходили утром на рыбалку." – подумал Владимир и огляделся вокруг. Детишки разбежались по полям, местные девушки косились на Владимира: одни настороженно хмурились, а другие приветливо улыбались, пряча улыбки за длинными косами.

– Эх, жизнь деревенская, – вдохнул Владимир полной грудью, приветливо кивнул улыбающимся девицам и услышал приглушенный плач. Оглянулся на избу. Сквозь оконце разглядел, как стоял Никола на коленях пред пожилыми родителями, мать сидела на скамье и утирала злые слёзы, а тятя выпрямил сгорбленную временем и тяжёлым трудом спину и благословлял сына на верную службу и жизнь счастливую. Плечи Николы еле заметно сотрясались, молил он тятю о прощении, протягивая мешочек с монетой внутри. Тятя принял её, отдал матери, которая тут же монету спрятала вместе с грамотой.

"Так, монету отдал, хорошо, а где же кольцо?" – подумал Владимир.

– Держите его! – тут же послышалось вдалеке.

Владимир обернулся и увидел, как бежит со всех ног испуганная ребятня прямиком к избе. Первые мальчишки добежали, пролетели в двери мимо Владимира, наскоро поклонились хозяевам и сразу закричали что было мочи: "Ждан одичал! Идёт Николу убивать!". Переполох такой поднялся, что впору было уши зажимать от детских перепуганных криков и женских причитаний, посеявших панику кругом.

Владимир посмотрел вдаль, откуда дети прибежали. По дороге грозной горой стремительно шёл с полей высокий широкоплечий молодой мужчина. Другие мужики с полей пытались его остановить, удержать, да только он оттеснил их и шёл напролом.

Владимир просвистел громко в воздух и все вокруг разом затихли, увидели идущего к ним Ждана, а потом и услышали:

– Где он?! – закричал тот во всё горло и взмахнул рукой. Всех собравшихся ослепил на секунду яркий отблеск солнечных лучей отразившихся от острого лезвия серпа.

Кто-то из девиц завизжал, вышел из избы тятя Николы и остановился у крыльца, ожидая прихода старшего сына. Люди вокруг расступились, женщины причитали, мужики с полей прибежали и стояли настороже, не зная к чему готовиться.

Владимир вышел вперёд и внимательно всмотрелся в Ждана, ища глазами подтверждение своей догадки.

– Тятя! – закричал Ждан, подойдя ближе.

Глаза Ждана были красными, зрачки расширены так, что полностью поглощали радужку, взгляд - пустой, изо рта капала слюна и дрожали руки. В правой он зажал серп, а левую крепко сжимал в кулак.

– Что с тобой сын? Работа уже закончена? – спокойно спросил его тятя, вышедший на крыльцо, и закрыл за собой дверь.

– Я знаю, что он пришёл домой, я ведь его продал, как свинью на базаре! Зачем он вернулся?

– А ты забыл? – так же спокойно спросил его тятя.

Глаза Ждана забегали ненормально по всем окружающим людям, но остановились снова на двери. Взгляд оставался всё таким же пустым.

– Да-а, ты прав, позабыл я, что монету княжеский сын ещё обещал, он принёс её? – улыбка у Ждана вышла ужасающей и отталкивающей, словно хищный оскал бешеного пса.

– А что взамен вернуть должен был, ты помнишь? – снова тихо спросил его тятя и еле заметно махнул собравшимся мужикам, не отрывая взгляда от старшего сына.

Мужики осторожно начали обходить Ждана кругом, а тот смотрел лишь на дверь.

– Кольцо я ему не отдам, моё оно теперь! Да на это кольцо я могу всё село купить, все поля своими сделать, а может и Велигород завоюю с ним!

– Не отдашь, значит?

– Не отдам, и Николу заберу у княжича, моим слугой будет! Вечно всё с рук мелкому брату сходит, вечно вы его с мамкой защищаете, а тут ещё и сам княжеский сын его под своё крыло потащил, хоть и наговорил этот сучий потрох про того всякого на всё село! Пока мы тут на полях спину горбатим, он будет жить на всём готовеньком?! Не бывать этому!

Ждан замахнулся на тятю и сделал шаг вперёд.

Женщины и девушки завизжали и разбежались в разные стороны, а мужчины со спины набросились на Ждана всей толпой, перехватили руку с серпом и повалили его на землю.

Крик раздался такой гневный и громкий, будто огромный зверь ревел на всю округу от злости.

– Вязать его надо! Верёвку несите! – закричал мужик, который пытался серп вытащить из железной хватки Ждана.

Владимир подбежал помочь ему, навалился на руку всем весом, а Ждан будто и не чувствовал силы дюжины мужчин. Елозил и пытался высвободиться, руку поднимал, пытаясь сбросить мужчин, не давая Владимиру как следует пальцы осмотреть.

– Нечисть какая вселилась в него? – от натуги спросил один из молодых, что завёл левую руку Ждана ему за спину с ещё тремя мужчинами. – Впервые его таким вижу.

– Так то дрянь есть в этих краях, давно уж на моей памяти души людей не травила. К Знахарке его надобно нести, иначе помрёт, сами не вылечим.

Владимир зацепился ухом за слова старика, что стоял в стороне, опираясь на палку.

"Туда-то нам и надо!" – радостно подумал он и налёг посильнее на пальцы Ждана, разжал их и выбили мужики серп, принесли верёвку и начали связывать брыкающегося молодого пахаря. Владимир помогал удерживать сильного Ждана, который продолжал вырываться и кричать на всю округу:

– Не получите! Ничего вы от меня не получите! Моё это золото, моё!

И лишь когда Ждана наконец связали и заткнули ему рот тряпкой, Владимир смог подняться и осмотреть его руки.

Догадка оказалась верной и на безымянном пальце левой руки он заметил золотой ободок с хорошо знакомым ему узором в виде солнца.

То было кольцо Ярослава.

– Кольцо! – из избы вышел Никола и рванул к связанному Ждану, чтобы сорвать кольцо с пальца.

– Куда?! – перехватил его вовремя Владимир и оттащил от всё ещё брыкающегося старшего брата.

Никола сначала думал вырваться, но железная хватка Владимира его остановила и встряхнула как следует.

– Никому не трогать кольцо! – сказал Владимир громче уже всем вокруг, чтобы услышали и старшие, и малые. – Кто кольцо это снимет и на палец наденет, того эта же участь ждёт! И молитесь, чтобы Ждана спасти смогли.

Никола перестал упираться и Владимир его отпустил, кивнул в сторону Ждана.

– Сам посмотри, – сказал молодой княжич и Никола внимательно присмотрелся к рукам брата своего.

– Тьфу, гадость, – сказал всё тот же старик, опирающийся на палку и подошёл с Николой, склонился над Жданом. – Точно, оно всему виной! Из него тёмный дух идёт!

Палец под кольцом начинал чернеть, будто обугливаться.

Женщины испугались, запричитали, а мать Николы и Ждана утёрла слёзы и сказала младшему сыну:

– Иди к княжичу своему, его кольцо всему виной! Пусть теперь он и отвечает!

– Матушка...

– Отродьевы дети, – продолжила она не замечая более младшего сына, с ненавистью посмотрела на Владимира, – Теперь и до люда простого добраться решили?! Мало вам загубленных жизней?!

Владимир стоял спокойно и уверенно, глаз не отводил, а наоборот, принимал всё сказанное, даже улыбнулся слегка.

– Тьфу, – плюнула ему под ноги мать Николы.

Люди вокруг смотрели на Владимира без страха, но настороженно, не знали, чего ожидать, но готовы были к любому исходу, кто-то даже мотыгу в руки взял.
Владимир понимал, что все в округе давно знали, что приехали княжеские сыновья. Тут как не рядись в лохмотья, всё равно бельмом на глазу будешь. Слишком чистый, слишком холёный, слишком чужой.

– Твоя правда, матушка, – Владимир поклонился женщине, обругавшей его. – Да только....

Никола, в недоумении посмотрел на молодого княжича. В его глазах читалось: "Ополоумел?"

– Сын ваш сам чужое кольцо надел, жадность его пленила, зависть, вот и поплатился... Не знал он, что то кольцо нельзя надевать кому ни попадя, но чья в том вина теперь?

Женщина сжала кулаки, но не успела сказать что-либо, встал на её защиту тятя Николы. Хмурый пожилой мужчина с суровым выражением лица смотрел княжичу в глаза прямо, но без вызова.

– Что делать прикажешь? – спросил он. – Как сына моего спасти от черни княжеской?

– В лес его надо! – закричал дедок с палкой. – К хозяину леса, знахарка его вытащит!

– Дело говорит, – кивнул Владимир. – Сначала душе его слабой помочь надобно зло победить. Если знахарка с этим справится, то я кольцо снять смогу и сын ваш жив останется.

Пожилой пахарь кивнул и обратился к двум средним сыновьям:

– Принесите три мешка разной крупы, молока ведро и масла горшок, да в четвёртый закиньте трёх кур пожирнее, – сыновья кивнули и быстро ушли всё собирать, а пахарь посмотрел на свою жену. – Да три простых платья и рубах в платок завяжи.

Она упрямо сжала губы и кулаки, хотела слово против сказать, но не посмела, лишь сверкнула злым взглядом на Владимира и скрылась в избе, хлопнув дверью.

– Я помогу донести, – Владимир кивнул в сторону притихшего Ждана, опаляющего присутствующих ненавидящим взглядом, от которого местные шарахались в стороны, кроме старика, который смело грозился костылём пред его лицом.

Пахарь кивнул, соглашаясь.

– Никола, – позвал он, но Николы уже и след простыл.

_________________________________________________

Вот и майские праздники прошли...

Блога у меня пока что нет, но поздравить читателей я считаю делом обязательным!:)

Мир, труд, май! С Днём Победы! Пусть небо будет мирным, а люди счастливы и здоровы!

Эта глава идёт немного со скрипом, но спешу поделиться, что я уже успела переехать и начинаю полноценно работать с текстом:) Дальше - больше, иду писать!

С началом рабочих будней! И спасибо за ваше терпение!
Ваша, Лиза.