Ядвига

Солнечные лучи пробились сквозь листву березы и заглянули в оконце опочивальни молодого барина, играя бликами на его лице. Ярослав прикрыл глаза ладонью, просыпаться он не хотел. Сон его заворожил. Снилась ему ведьма лесная: улыбалась, танцевала и кружилась, распустив свои длинные рыжие косы. Сияла она словно золотая осень, танцевала как живой огонь и протягивала ему переливающийся самоцвет. Любопытство и красота пленили Ярослава, протянул он руку и взял переливчатый камень. Тут же померк солнечный свет вместе с сиянием ведьмы, упала она на колени, обвили её цепи железные и посмотрела она так зло на него исподлобья, что аж мороз по коже прошёл от леденящего душу взгляда и всё заполонила тьма.

— Вставай! — громоподобный возглас Ярополка прозвучал совсем близко и Ярослав мигом открыл глаза от испуга.

Ярополк стоял прямо над ним.

— Ты чего пугаешь-то?!

— Чего-чего, сутки сторожу тебя, спишь беспробудным сном, я уж тревожиться начал, не знал как Ефросинью успокоить. Она всё лекаря хотела позвать, да еле уговорил обождать.

Ярослав оглядел свою опочивальню в усадьбе, выдохнул, успокоился. Ярополк в простой

— Где Фрося? – спросил он и сел в кровати, протирая заспанные глаза.

— У печи, кашеварит чего-то, ждёт когда ты пробудишься.

— Хорошо, пусть там будет, — Ярослав обхватил тяжёлую голову руками. То ли от сна тревожного, то ли от сна долгого разболелась она.

— Может и правда к лекарю?

— Нет, обожду, пройдёт. Да и поесть надобно, раз уж так долго почивал.

— Точно, — Ярополк метнулся к двери, но остановил его Ярослав.

— Постой, вместе пойдём, не хочу байстрюку на глаза в таком виде показываться. Кстати, где этот?

– Здесь днём спит, а ночами непонятно куда пропадает, видать выяснил что-то или только выясняет.

Ярослав хмуро кивнул.

— Я всё думаю: а может, это ведьма лесная хворь на тебя навела? – Ярополк подошёл к кровати и продолжил тише. – Ведь не было тебя там, когда я воротился, не было. Может, гадость какую сделала? Ведь напала-то она на тебя, а от меня только защищалась. Ей ты нужен был.

— Не знаю, Ярополк, да только нужен, али нет, но вернула меня целым, как видишь. И сельские, не врали, не человек она. Может и про нечисть лесную правду сказали, не из сказок выдумали. Надобно снова в лес попасть.

— Не думаю, что это здравая мысль - в лес кидаться, сначала сил наберись, а потом думать будем что делать. Может ещё местных поспрашиваем? Знают они чего-то, да не всё говорят. Если б не ребятня с их байками, так и этого не узнали б.

— Времени мало, я и так три дня без чувств лежал, напролом пойдём. Не зверь же она, разговаривать умеет, авось договоримся.

Повисло ненадолго молчание, думали юноши о своём, но невольно мысли Ярослава возвращались ко сну.

Прервал их думы стук в дверь.

– Ярослав, – позвала кормилица, приоткрыла дверь и всплеснула руками от удивления и радости, – Очнулся! Я уж перепугалась, думала лекаря звать, тревогу бить. Захворал? Что с тобой приключилось?

Она в тревоге подошла к кровати, но Ярослав остановил её жестом:

– Всё хорошо, Ефросинья, здоров я, лучше накрой на стол, проголодался.

– Я щей наготовила, да пирожков, сейчас всё будет, родной, сейчас. Радость-то какая!

И вышла она из опочивальни так же быстро, как явилась. Загремела внизу утварью, накрывая на стол.

Ярослав вздохнул с облегчением и осторожно встал с кровати. Ослабел он телом. Слабость была в руках и ногах, но чувствовал он непривычную радость и спокойствие. Легко было на душе у него, не тревожили мысли дурные, странные сны и даже думы о Владимире больше не вызывали поглощающего гнева. То ли старая усадьба его дух успокоила, то ли отсутствие рядом отца? Не мог он понять чувств своих. Давно уж не был в душе его покой.

Вздохнул Ярослав полной грудью, потянулся, пришла пора одеваться. В сундуке лежала чистая княжеская одежда, в которой он прибыл в Дивное село: красный камзол, шапка, да чёрные штаны и золотое кольцо, которое он снял перед тем, как отправится в лес. Потерять его было для Ярослава страшным сном, преследующим из юности, когда отец отхлестал его за нежелание носить отцовский подарок - символ княжеского правящего рода. Ярослав поднял кольцо со дна сундука, осмотрел так, будто впервые видел: блестящее золото отражало солнечный свет, но вырезанный узор в виде солнца и лучей, будто выглядел по-новому и пугал. Ярослав, по привычке надел кольцо, несмотря на тревожное чувство, списал его на всё ещё живые детские воспоминания и страх перед отцом, и захлопнул крышку сундука.

– Ярополк, принеси мне что попроще, не хочу народ пугать своим видом, будем по-простому: рубаха, штаны и сапоги.

– Это по-твоему по-простому?

– Ну не в камзоле же идти!

– Но и не в сапогах, лапти обуешь, раз крестьянином снова прикинуться хочешь, – подшучивал над другом Ярополк.

– Ну пусть будут лапти, – согласился Ярослав и в ответ задел шутя. – Тебе виднее, ты к народу ближе.

Ярополк усмехнулся и вышел из опочивальни за чистой одеждой. Ярослав выглянул в окно, откуда открывался вид на дома селян, вокруг которых пестрели зеленью плодовые деревья, а позади всей этой зелени темнела голубая зелень Тёмного леса и сверкали на горизонте вершины Ясного Хребта. Утро было ярким, солнечным и прохладным. Лето вошло в свои права с наступлением месяца червеня.
Потянулся Ярослав навстречу солнцу, пытаясь отогнать тревожные мысли о лесной ведьме, которая усыпила его на целые сутки.

Отчего-то на сердце тяжелее стало, будто ледяной камень давил на грудь и начало съедать ненасытное раздражение и злость на ведьму. Уж он ей отплатит за свой долгий сон.

– Вот гадость, время драгоценное потерял из-за неё, – прошептал он, глядя на Тёмный лес и потирая грудь, в которой становилось тяжелее и холоднее. – Ничего, я своё верну.

– Какие лапти?! – послышалось снизу возмущение Ефросиньи. – Сапоги! Неча по нашим сельским дорогам свои ноги гробить, успеется ещё. На вот, неси.

Ярополк принёс стопку чистых вещей с сапогами и оставил Ярослава одеваться.
В доме вкусно пахло кислыми щами и тёплыми пирожками из печи.

Ярослав вышел из опочивальни и вспомнил видение на краю леса, оглянулся на дальнюю дверь, где раньше жила его матушка. в Голове всплыли воспоминания, как в детстве, когда боялся спать один, он часто приходил к светлице матушки. Руки налились тяжестью, ноги будто прибили к полу и не мог он не сдвинуться, ни отвернуться. Сердце его заныло, но сдержал от неожиданного порыва холод в душе.
– Ваша Светлость, – осторожно позвала Ефросинья, стоящая на ступенях большой лестницы.

Ярослав встряхнул головой, отчего она снова пронзила его уже почти забытой болью, отвернулся и пошёл вниз вслед за нянькой.

День начался, пришла пора навёрстывать упущенное, а не предаваться старым давно забытым воспоминаниям и тревогам, что так терзали раньше душу юного княжича.

***

Уходя из усадьбы, Ярослав убедился, что Владимир спал крепко и спокойно, закрыв все ставни на окнах. Что бы ни искал Владимир, куда бы ни ходил ночами, но покуда он оставался в княжеском доме, значит лес ему ещё не поддался и пройти к горам он пока не смог.

Ярополк и Ярослав шли пешком через всё село. Хоть и были они одеты просто по меркам знати, но для крестьян, они всё равно были важными господами и все встреченные на пути люди кланялись и испуганно пятились. А толпа детишек шла следом, и слышались их шепотки кругом: "Княжич! Живой!"
– Ты ещё и меч с собой прихватил? – недовольно заметил Ярослав, оглядываясь на озорных детей, которые так и тянули ручки к сверкающей стали.

– В этот раз, я без оружия в лес не сунусь, ещё раз ведьма попадётся, а она появится, я уверен, я хоть защитить тебя смогу.

– И чем твоя железка поможет от вихря, если она снова на нас ворожбу нашлёт?

Ярополк нахмурился, задумался, но промолчал, не зная, что ответить.

Вдруг перед Ярославом из толпы крестьян, стремительно выбежал Никола и пал на колени.

– Княжич, Ярослав Бориславович! – он поклонился и запричитал. – Живой! Я уж боялся, что утащила она вас к себе и пленила! Простите дурака грешного, что подумал о вас так, что не верил в вас и силушку вашу!

Люди вокруг притихли, остановились, прислушиваясь. Вышли следом за Николой двое бравых молодца, схватили его за шкирку.

– Простите, Ваша Светлость, не слушайте дурака энтого, чушь молотит сдуру, полоумный он. – Они поклонились и поволокли Николу прямо по земле прочь.

Никола завизжал не своим голосом и взмолился к Ярославу.

– Пощадите, княжич!

– Стойте, – сказал Ярослав и крестьяне остановились. – Куда вы его тащите? Что он натворил?
– Ваша Светлость, звать меня Ждан, я старший сын Ивана пахаря, а это брат наш младший, – сказал один из них. – Просим прощения за него, он всё любит к лесу бегать, да небылицы разные рассказывать, людей запугивать, вот и рассказал всему селу, как ведьма вас погубила и нет больше у князя наследника, сгинул. Простые мы люди, пахари, из-за слухов дурных, можем и головами расплатиться. А нам беды ни к чему, да слава лишняя тоже. Потому тятя сказал притащить его к нему, выпороть надобно за длинный язык, чтоб неповадно было словами разбрасываться.

– Верно, за сказанное слово отвечать надобно, – согласился Ярослав. – Отдайте его мне, я его Ярополку на служение отдам. Он его научит и выпорет, коли на то нужда будет, и не станет Никола более позорить тятю вашего.

Переглянулись братья Николы, пошептались. Не знали они к добру то было, что Никола в служение к княжичу попадёт, то ли к худу, что сам сын Борислава их братом заинтересовался.

– В услужение или на службу забрать хотите, Ваша Светлость?

Ярослав усмехнулся наглости простых пахарей. Осмелились начать торговаться с ним? Он улыбнулся и от улыбки люди вокруг испуганно зароптали, стали толкать братьев, да приговаривать не связываться, оставить Николу и уходить по добру по здорову, пока все голов не лишились.

– В услужение. Манерам научим, а коли покажет себя хорошо, - на службу пойдёт дружинником.

– И платить ему будете за дружину-то?

– А как же? Всякий труд оплачен должен быть. Ну так как? Отдадите мне брата своего?

– Отдадим, если дружинником станет и его жалованье будет идти в оплату дани за землю.

– Треть от его жалованья.

Недолго думая сыновья пахаря коротко переглянулись, не осмелившись дальше торговаться, согласились:

– Уговор, – согласился Ждан. – Только бумага нам нужна, а то словом одним не сильно сыт будешь.

Крестьяне вокруг снова переполошились. Откуда ж такая смелость у сыновей Тихона с князем торговаться, да ещё и требовать что-то! А может и не смелость то, а наглость? Или жадность?

Все с опаской, но любопытством не спешили расходиться и смотрели и слушали во все глаза и уши.

– Что скажешь, Ярополк? – Ярослав явно забавлялся, играя властью, как ребёнок.

Ярополк всё это время сурово осматривал собирающуюся вокруг них толпу и руку с меча не отпускал. Зоркий глаз при первой же опасности был готов защищать княжича. На слова Ярослава он отреагировал лишь суровым взглядом и легким кивком, мол, пора заканчивать.

– Вроде пахарь, а умный какой! Хорошо отец воспитал, хвалю! – Ярослав похлопал Ждана по плечу. – Будет тебе бумага. Николу отправлю, как напишу, чтобы и с семьёй попрощался заодно, а в качестве задатка, коли сомневаться во мне вздумаешь, отдам...

Ярослав задумался, посмотрел на свою руку и решил:

– Кольцо княжеское, – Ярослав поднял ладонь повыше, чтобы все вокруг увидели блеск золота. Люди вокруг ещё больше удивились и стали сильнее отговаривать Ждана. – Только, после того, как бумажку получишь, кольцо вернёшь мне, а взамен с распиской я заплачу вам серебряную монету. Сможешь её отцу отдать в качестве моей благодарности за воспитание.

Ярослав достал из поясного мешочка чеканную монету, всей толпе на зависть и удивление такой невиданной щедрости.

– По рукам? – он протянул правую руку к Ждану, ожидая, решения крестьянина.

Крестьяне вокруг совсем переполошились, кричали. Люди были удивлены и недовольны, что за душу бестолкового сына пахаря княжич целую монету серебра готов был отдать и кольцо княжеское не боится в залог оставить. Неслыханная щедрость. И за кого? За безродного и безграмотного пахаря!

Ждан опешил, оторопел. На нём сейчас лежала большая ответственность за судьбу брата и семьи, но разум мутил блеск монеты на солнце. Его глаза озорно лихорадочно блестели, бисеринки пота появились на лбу и нижняя губа задрожала.

– Коли не шутишь, княжич, будь по-твоему. – Ждан облизнул пересохшие губы, пожал руку Ярославу в ответ и протянул вторую ладонь ожидая, когда Ярослав отдаст ему кольцо.

Ярослав ощутил, как в груди похолодело, как раньше, сам того не ведая, всё также крепко сжимая ладонь Ждана, приблизился и заговорил тихо и быстро, пока крестьяне удивлённо кричали вокруг:

– Ты выбор сделал Ждан, как жить будешь теперь, когда родного брата продал за чеканную монету? – Ярослав не стал ждать ответа, отпустил руку пахаря, сорвал кольцо с пальца, бросив ему под ноги и пошёл прочь. Толпа крестьян вокруг него так и разбегалась от страха.

Ярополк поднял за шкирку рыдающего Николу и повёл вслед за Ярославом, а Ждан даже не посмотрел вслед удаляющемуся брату. Ни слезинки не скатилось по его щекам, лишь лихорадочно он поднял с земли трясущимися руками кольцо, зажал в кулаке, развернулся и пошёл с братом к полям.

_______________________________________________________

Ещё одна неделя позади и вот уже шестая глава начала свой путь в сети.
Эх, писала я её с любовью. С большой любовью к героям, особенно к Ярославу, который раскрывается в начале истории, мы узнаём о нём всё больше нового и постепенно увидим всю картину его прошлого.
Будет жарко! А пока, как вам продолжение и новые происшествия с героями?
Как думаете, чем обернётся договор между Ярославом и Жданом?
А как закончится шестая глава...узнаем на следующей неделе))
Жду ваши впечатления!!!

Ваша, Лиза!