Глава 21
К вечеру пошел неприятный моросящий дождь. Как и сказал Бенджамин, за нами приехала карета, которая отвезла нас в еще одно, из его имений. Было достаточно большое расстояние. Ехать пришлось далеко, однако, подъехав на территорию, мы сразу поняли, где проходило мероприятие. Была слышна живая музыка и голоса всех гостей, что проходили в дом по центральной дорожке. На охране не спрашивали никаких письменных приглашений, лишь фамилии, которые представляли собой, самые настоящие билеты на особый вечер развлечений.
Пройдя во владение так же, как и остальные гости, мы почувствовали атмосферу, наполненную звуком скрипки, хохотом и сплетен дам в изящных платьях, заливающих в себя пунш, пока мужья их ведут неофициальные переговоры. Раньше я был уверен, что свойственная роскошь, которую можно наблюдать здесь, достаточно архаична, и присуща прошлому веку; мнение мое изменилось, когда я сам окунулся в него с головой.
Некоторые уже успели пуститься в пляс, позабыв о медленных, нудных танцах с рамками приличий. Вдруг рядом с нами, сквозь музыку, раздался мужской голос.
– Друзья, добро пожаловать! – воскликнул Бенджамин, увидев нас, и второй раз за день протянул руку.
Оливия доброжелательно улыбнулась и качнула головой в знак приветствия.
– Надеюсь, вы проведете нам экскурсию? – спросила она, на легком ладе.
В зале заиграла быстрая мелодия, и гости взялись за активные танцы.
– О, думаю экскурсия вам не потребуется! Все, что вы видите сейчас, в вашем распоряжении на этот вечер. Мои вторые любимые гости где-то в зале, вам обязательно нужно пересечься!
– Конечно, нам многое стоит обсудить с ними! – согласился я с ним.
– Надеюсь, вам понравится сегодняшний вечер.
– Без сомнений! – поддержала его Оливия.
– Все напитки и угощения на первом этаже. На втором – уборные, и свободные комнаты, если вдруг понадобится уединиться. Приятного отдыха!
– Спасибо, – смущенно ответила жена, проводив взглядом нашего собеседника.
Через какое-то время пребывания там, я все же встретил мужчину, что должен был стать моим напарником. Имя мне его почти ничего так и не сказало, но прекрасные манеры и запах резкого парфюма расположили меня к нему вполне положительно.
– Пока наши чудные супруги вдали от нас, мы могли бы обсудить некоторые мелочи в работе, – начал мужчина. – Вы же уже приняли точное решение о работе?
– Да, несомненно, я соглашусь на эту должность.
– Это должно быть важно, особенно... для вас? Простите за некорректный вопрос, но вы довольно молоды, конечно мне в сыновья не годитесь... – усмехнулся по-доброму он, – но все же, сколько вам?
– Не так далеко до двадцати пяти, сэр.
– Давайте договоримся, называть друг друга просто по имени. Не хочу, чтобы между нами была такая явная, возрастная пропасть. Эта работа также важна для моей семьи, как и для вашей. Хоть Бенджамин и является словно вторым отцом моей жене, но на работу просто так он не берет, это точно! Нужен авторитет, который лично я обрел, как видите, уже в преклонном возрасте. Но знаете, Джеймс... – наполнил мужчина бокал виски и поставил рядом со мной, – зрелость она тут! – показал он на голову. – А не в том, сколько зим ты ходил по земле.
– Простите, я не пью, – отставил я бокал, что был скорее для вина, нежели для крепких напитков.
– Конечно! Я не настаиваю, – приятно улыбнулся он на мой ответ.
Мужчина действительно был не молод, волосы с легкой сединой. Но был он на удивление строен, и не обладал свиным брюхом, что было-таки самым настоящим атрибутом мужчин в таком возрасте. Обсудив работу, мы разошлись.
Я проходил мимо множества гостей. Оливия успела познакомиться с кем-то, и я не стал тревожить ее и отвлекать от новых знакомств. В центре зала веселились, и танцевали люди. Я шел все дальше и дальше, в целях найти более спокойный и нелюдимый уголок этого помещения. Я завернул за угол и напоролся на даму.
– Как оказывается, тесен этот мир, – сказал я, и та незамедлительно повернулась на мои слова.
Она проронила удивленный взгляд, но робко промолчала.
– Скорее лишь круга знакомых, а не мир, – выдавила незнакомка.
– Не порть прическу, сними шляпу, – попросил я ее, и она спокойно исполнила просьбу. – Я все хотел спросить, заметила ли ты меня в 1886-ом на главной площади в Манчестере?
– Не думаю, что запомнила бы это совпадение. Опиши подробней тот день, если память тебя не подводит.
– 22 мая. День был жарким. На тебе было белое платье с кружевом, чуть ниже колена, бусы из жемчуга, и волосы, заколотые высоко, из-за чего были видны ключицы. Мы находились в одном кафе, просто ты сидела на веранде, а я внутри. Нас разделяло всего лишь стекло и твое нехотение поздороваться.
– И вправду... думаю, я просто выбросила это из головы.
– Думаю, что так... – разочарованно согласился я.
– Джеймс, что ты тут делаешь? – не выдержала девушка. – Мне хватает этих любезностей!
– То же самое, что и ты, Грейс.
– Подробней.
– Веселюсь! – поясняю я.
– Будь добр, постарайся сделать так, чтобы мы не пересекались больше.
– О, ты не рада старому знакомому?
– Ты, что пьян?! – вспылила она.
– Я не пью.
– И давно ли? Ведь все богачи имеют это пристрастие. Вы что-то отстаете, мистер Уоллер! – Грейс подошла ближе, и я почувствовал легкое недомогание в грудной клетке.
– С 84-ого. И я не стремлюсь соответствовать кому-то, только потому что... – начал я выходить из себя.
– Очень странно, я уж думала, что встретила в вас своего старого знакомого, оказалось... что нет. Слишком у вас много отличий, тот бы душу дьяволу продал, лишь бы соответствовать, – с презрением сказала она.
– Порой одними вечерами, я думаю, что жизнь слишком несправедливо нас разлучила.
– Иногда дело не в справедливости, а в последствиях, которые мы будем нести после того решения.
– Дело ведь не в этом...
– В чем же тогда?
– Наверное в том, что другими вечерами, я думаю о том, что было бы если...
– Если бы я простила тебя? – наивно спросила она.
– Если бы я простил тебя.
Грейс громко хихикнула.
– Превосходно! Но думаю, что все вместе взятое произойдет только тогда, когда земля покроется пеплом, – Грейс застучала каблучками, уходя в противоположную сторону от меня, и напоследок добавила, – ...а будет это точно не при нашей жизни.
Я вышел медленно в зал и ждал, когда наступит момент разочарования Грейс. Ведь ее незнание того, что наша следующая встреча состоится настолько скоро меня злостно радовала, хотя и оставляла осадок.
За неделю до так называемого собеседования, я уже расспрашивал у Бенджамина о будущих напарниках, чего однозначно не делали они.
– Я хотел познакомить тебя с нашим будущим коллегой! – послышался голос моего напарника, в скорые минуты.
– Здравствуйте, миссис, как ваше имя? – спросил я у девушки.
– Здравствуйте... я, Грейс Донован. Можете не представляться, ваше я знаю.
– Откуда, милая? – спросил ее муж, между нашим знакомством.
«Моя унесенная поездом, любовь» – пронеслось у меня в голове.
– Мы уже успели познакомиться с его женой, – улыбнулась Грейс, оказавшись на шаг впереди. – Очень милая девушка!
Оливия подошла так скоро, будто бы почувствовав упоминание о себе.
– Альберт, еще раз здравствуйте. Как провели вечер? – спросила она, подойдя с секунды на секунду.
– Спасибо, Оливия, прекрасно. Нам с женой пора уже ехать, завтра мы встречаемся в кабинете у Бенджамина. Рад с вами познакомиться!
– Конечно, это был прекрасный вечер. До скорой встречи! – промолвил я, смотря на бывшую возлюбленную, не понимая, осталось ли у меня к ней что-то.
На ее лице было удивление и поражение. Вечер удался.
Уже ночью, с трудом пытаясь заснуть, я думал, почему жизнь никак не разведет нас? И понял, что сам же не предотвратил неприятную встречу, твердо зная, кого я увижу перед собой этим вечером. Я кивнул и жаждал, чтобы встреча эта непременно состоялась вновь.
За эти пару лет ее волосы потемнели и стали гораздо длиннее, кожа осталась так же бледна, а голос так же едок. В прочем она казалась совершенно не идеальна; я бы мог сказать, что не слишком и красива. Хотя вот нельзя солгать, что раздражающее обаяние и ангельские глаза были ее неотъемлемыми чертами.
Погрузившись в дрему, последняя мысль, что посетила меня, была о том, что от лжи никогда не становилось легче. Я лжец. И правда была только в том, что, неважно, Грейс Моррис, или Грейс Донован... она все же являлась неоспоримым идеалом. На зло всему, сквозь года становясь все краше и недостижимее. Какова тебе та мысль, Грейс, что никто бы не смог устоять перед тобой? Что за власть и бесчувствие в твоем сердце?
Если ты покинул человека, его надо отпустить, а не искать в каждом прохожем? Ведь так...