ЖМУРКИ [18+]

– Хилари, детка, скажи, что ты шутишь! – содрогаясь от злости и пожирая Лари бешеным взглядом, попросил Вик. Веревка на шее Мёрфи ослабла. – Или повтори, что ты сейчас сказала...

Я подумала, что Лари лжет. Просто-напросто решила прикрыть Мёрфи, чтобы Вик его не задушил. Но вопреки моим мыслям, она прошептала:

– Я... я не хотела... Это вышло случайно.

– Случайно свернула Мэг шею и забыла сообщить нам об этом?!

Вик совсем забыл о Хилле, отпустил его и даже машинально похлопал по плечу. Мёрфи в свою очередь истерично дернулся в сторону от Вика – кто знал, на что еще он способен?

– Я испугалась! Сначала запись с голосом Джонни напугала меня. Потом ты...

– Бедняжка, – сочувственно надув губы, проговорил Вик и сделал шаг к Лари. Я напряглась. – Как же, наверное, несладко тебе пришлось? Плевать на Мэг, она же уже ничего не чувствует, верно?

– Не издевайся, Блэр! – взвизгнула Лари, хватаясь за голову.

– Это я издеваюсь?! – взревел Вик, бросаясь на нее.

Кевин и Итан очень вовремя подлетели к разъярившемуся Вику, удержали его, чтобы он не снес Лари с ног. Подруга застонала, захлебываясь слезами. А Вик продолжал кричать:

– И ты еще обвиняла меня в невменяемом поведении, Хилари? Строила из себя непонятно кого, пыталась запутать нас... Что плохого тебе сделала Мэг, сука? Почему она? За что?

Вик вывернул руку Итану, заехал локтем Кевину в челюсть и почти уже высвободился от тисков парней, чтобы сделать нечто ужасное с Лари. Слезы в его глазах разбивали мне сердце, а вздувшиеся вены на шее пугали. Сейчас он действительно мог причинить боль Лари, парням и себе. Я не могла на это смотреть. Мёрфи спрятался за стеллажами с консервами, поглаживая следы от веревки, и точно не собирался помогать. Пришлось действовать интуитивно. Я подбежала к Вику и перехватила его за талию, плотно прижавшись к груди. Сердце Вика колотилось так сильно...

– Не надо, Вик, прошу...

– Она убила ее, Алекс! Твоя подруга... Она...

– Виктор, позволь ей объясниться, – пыхтя, проговорил Кевин. – Мы не знаем, что там случилось. Давай для начала выясним все.

– Нечего выяснять! – взревел Вик, еще раз дернулся, а затем затих. Он со скрежетом стиснул зубы и уткнулся лбом мне в плечо. Продолжил говорить он уже тихо, с трудом контролируя дрогнувший голос: – Мэг мертва... Что толку от ее объяснений?

– Хотя бы поймем, почему она это сделала...

Мы с парнями отвели Вика в противоположный угол от Лари и усадили на пол. Я держала его за руку, в надежде на то, что это подарит ему хоть немного спокойствия. Кевин и Итан стояли недалеко от нас, чтобы в случае нового всплеска эмоций не позволить Вику натворить глупостей. Все были начеку.

– Я... – негромко начала Лари, утирая все еще обильный поток слез, – хотела убежать. Спрятаться, чтобы Меган не нашла. Она подобралась слишком близко ко мне... Ты же сам придумал правила, Блэр! Я не хотела, чтобы кто-то узнал о...

Вик хмыкнул, свободной рукой зажал переносицу и зажмурился. Столько боли и отчаяния в его глазах я еще не видела. Вик хотел найти убийцу, желал этого так сильно, но сейчас он выглядел настолько несчастным... Я подозревала, что правда нас не успокоит, а наоборот, раздавит. Он, видимо, надеялся на другой исход.

– Кажется, она услышала меня. Ведь я упала от страха и... в этот момент увидела решетку на полу. Поняла, что под ней легко может спрятаться человек. Хотела спрятаться...

– А в итоге спрятала труп Мэг.

– Да, Блэр! – голос Лари снова сорвался на крик. – В итоге спрятала ее труп! Мне было страшно. Потому что я виновата... Потому что это моя вина, твою мать!

– Как, Лари? – еле выдавила я из себя. – Как же так вышло?

– Я не... не знаю. Я открыла эту чертову решетку, но передумала прятаться внутри... Потому что Меган подобралась слишком близко. Я запаниковала... Я не опустила решетку, бросилась бежать, а потом услышала грохот. – Лари издала стон боли, прикрыла рот рукой и, плача, опустилась на пол. – Когда я вернулась обратно, Меган уже была мертва... Она упала, ударилась об решетку и... Почему сложилось все именно так?! Почему она упала?

– Каблук, – прошептала я. Внимание ребят переметнулось на меня. – Я видела Меган... получается, за несколько минут до смерти. У нее был сломан каблук на туфле. Видимо, поэтому она и упала, а открытая решетка... ну, вы поняли.

– Боже, Лекси, я видела ее стеклянные глаза, когда стянула маску. Я... это я ее убила. Простите меня... Простите...

– Что толку от твоих извинений, Хилари? – словно змея, зашипел Вик. – Мэг это уже не поможет! Да и незачем просить прощения у нас... на коленях будем стоять перед ее родителями!

– Будем стоять? – оскалился Мёрфи, выглядывая из-за стеллажа. – Надеюсь, ты имеешь в виду себя и ее! – Хилл указал на Лари. – Остальные-то ни в чем не виноваты.

Мы замолчали. Вик устало взглянул на Мёрфи, потом на Лари, а затем спрятал лицо за ладонью и опустил голову. Я сильнее сжала его пальцы в своей руке. Какое-то время мы просто сидели и пытались переварить услышанное. А все это было слишком трудно переварить.

***

Прошел ни один час прежде чем Кевин заговорил. Он нарушил молчание, чтобы справиться о нашем самочувствии. Предложил постелить на пол старый брезент, которым были накрыты мешки с мукой, чтобы защитить нас от холода бетона. В мрачном свете бункера мы не сразу смогли оценить размеры складского помещения. Оно оказалось весьма внушительным: состояло из нескольких комнат со стеллажами до потолков забитыми едой. Главное помещение по сравнению с другими заметно обнищало, будто его ни один год обирали бродяги. Поредели полки с консервами, крупами и водой. Но еды все равно было достаточно.

Кевин, не обращая внимания на немые протесты Вика, постелил брезент рядом с нами, усадил Лари возле меня и сел сам. Я тут же взяла Лари за ладонь и подруга вновь всхлипнула, прикрыв другой рукой рот. Итан тихонько опустился рядом и принялся успокаивающе гладить Лари по волосам. Лишь Мёрфи не желал покидать свой угол и присоединяться к нам.

– И что? Уткнемся друг другу в жилетки и поплачем? – хмыкнул Вик.

– Можем просто поговорить, Виктор, если тебе станет от этого легче.

– В том то и дело, что легче не станет, Альфа. В твоей заботе и этой пресловутой участливости нет никакого смысла...

– Кстати, Кевин, – начала я осторожно, но как можно быстрее лишь бы предотвратить возможный всплеск гнева от Вика, – если не секрет, почему тебя называют Альфой?

– Называли. Раньше... – Кевин поморщился, будто вспоминая нечто весьма неприятное, а затем продолжил: – Это школьное прозвище. Я был заводилой, душой компании и тем еще мудаком... Подпускал к себе лишь «избранных».

Кевин вновь поморщился и замолчал. Я поняла, что вспоминать о былых временах ему не то что неприятно, а... больно. Кевин пошарил по карманам, достал пачку сигарет, но обнаружив, что она пуста, отшвырнул в сторону. Устало потер переносицу и продолжил:

– В моем окружении были только золотые дети. Да, Алекс, я тоже из богатой семьи, – опережая мой вопрос, ответил Кевин. – И как ты, наверное, уже догадалась, в моей семье тоже была нездоровая атмосфера... В общем, я был предоставлен сам себе и творил все, что могло взбрести мне в голову. И однажды одна очередная ужасная идея вылилась в трагедию... Погиб человек. Я был тому виной.

– А как та трагедия связана с прозвищем? Разве Альфой тебя не до нее стали называть?

– Как раз после нее. Я не один был тогда на озере... Парни с моей компании тоже там присутствовали и были очевидцами. Все скрывали правду. Мой бывший лучший друг об этом позаботился... Слухи разные ходили про меня и парней, но мы молчали. И из-за этого молчания нас прозвали волками. А меня Альфой волков. Может быть, поэтому я не держу зла на Виктора хоть и следовало бы. Просто я не знаю, кто из нас хуже, я в прошлом или ты, Виктор. – На этих словах Вик мельком зыркнул на Кевина. – Но какая уже разница? Просто ты должен знать, что только ты в силах изменить самого себя. Только ты и никто больше.

Кевин замолчал. Он старался не смотреть нам в глаза, видимо, боялся осуждения. А я просто не верила, что такой парень, как Кевин, может быть замешан в чем-то темном. Да и к тому же он сравнил себя с Виктором Блэром?.. В любом случае, если это и было правдой, то настоящий Кевин очень сильно изменился.

– Интересно, а сейчас ты строишь из себя святошу, потому что думаешь, будто встал на, мать его, путь искупления?

Мёрфи смотрел на Кевина исподлобья, явно провоцируя. Хотя мы все прекрасно понимали, что Кевин просто не станет марать об него руки. Мёрфи, ясное дело, знал это тоже.

– Нет, – не согласился Кевин. – Я просто стараюсь жить так, чтобы мое существование больше не приносило людям боли.

– Ой, я сейчас расплачусь! – не унимался Мёрфи.

– Да уж, как-то слишком печально, Альфа, не находишь? – только теперь Вик поднял взгляд и хоть обращался он к Кевину, смотрел лишь на свою крысу. – Лучше бери пример с Мёрфа. Вынюхивай, служи хозяину, но не кусай руку, которая тебя кормила, как это сделал он.

– Я не по своей воли стал твоей шестеркой! – огрызнулся Хилл.

– Серьезно? Разве я не давал тебе выбора? У тебя в отличие от Криса он всегда был.

– Не было у меня выбора!

– Он у тебя был, Мёрф. Но ты продал душу дьяволу за возможность тусить за счет моего отца и за пару тысяч в неделю, которые ты якобы незаметно вытаскивал из моего кошелька. Думаешь, я не знал?

– Деньги мне были нужны на лечение матери... – шокировано ответил Мёрфи.

– Она не больна, Мёрф, она просто алкоголичка и шлюха!

Вик выкрикнул последнюю фразу с такой злостью, отчего Мёрфи стушевался и замолчал. Я ждала от Вика еще чего-то едкого, но вместо этого он просто сказал:

– К сведению, я поначалу, правда, считал тебя другом. Ты был зашуганным, но верным, смотрел на меня, как на спасителя. А потом просто начал использовать меня ради легких деньжат... Мы все здесь из одного теста. Ты такое же ничтожество, как и я, Мёрф.

***

После признания Лари и неудачного разговора парней атмосфера между всеми нами будто накалилась еще больше. Разрядить ее не смог даже Кевин, старавшийся нас снова разговорить. Он то и дело успокаивал Лари, Итан крутился рядом с ними. Мёрфи настоял на том, чтобы быть рядом с Крисом, который до сих пор не пришел в себя. А мы с Виком в итоге решили держаться особняком. Закрылись в комнате рядом со складом с продуктами и лежали каждый на своей кровати.

– Я думал, станет легче, если узнаю, кто убил Мэг. Думал, разобью лицо ее убийце, хоть как-то накажу... Но стало только хуже.

Я повернула голову и посмотрела на Вика. Он лежал на спине, закинув руки себе за голову. Казалось бы, такая расслабленная поза, но я видела ярость, боль и презрение, о которых говорило его тело. Презрение к самому себе.

– И я понимаю, что во всем этом нет вины Хилари... только моя. – Вик заглянул мне в глаза. – Бункер позволил мне осознать, как я жил. Вечеринки, наркотики, секс с малознакомыми девчонками... Точнее, я прекрасно и до бункера понимал, что моя жизнь – отстой. Но только сейчас мне вдруг захотелось измениться... – Вик снова отвернулся. – Родители никогда не поймут намеков, я им не нужен. Мы все живем только для себя. И сейчас, кажется, я устал от жизни... Устал быть мудаком. Но уже не знаю, как им не быть.

– Если позволишь, я помогу... но только если ты действительно готов меняться.

– И зачем тебе это, Алекс? Мы оба знаем, между нами нет любви. Ты сама постоянно это твердишь.

– Возможно, я просто чувствую, что мы похожи... – на минуту я задумалась, а потом продолжила: – Знаешь, почему я стала заниматься стриптизом? Не из-за денег. А моим отношениям с отцом и братом можно только позавидовать.

– Ну и почему же тогда?

– Хотела доказать себе, что смогу. Что я не такая белая и пушистая, какой меня все считают. Хотела почувствовать...

– Тьму внутри себя? – с улыбкой предположил Вик.

– Именно. Не знаю, почему в моей голове вообще возникали такие мысли, но я постоянно думала, что меня превозносят. Я не считала себя пай-девочкой. И доказала себе это с помощью стриптиза... Глупо, знаю.

– Меня заводит глупость.

Вик медленно встал с кровати и приблизился ко мне. Он опустился передо мной на колени, заставляя внутренности сжаться от близости с ним.

– Но моя исповедь никогда не покинет стены этой комнаты, Алекс. Только ты можешь узнать настоящие мысли такого ублюдка, как я... Если что, буду отрицать, что говорил нечто подобное.

– Я и не ожидала чего-то другого.

Вик ответил улыбкой. Нежной и чистой, какой до этого момента я ни разу не видела. Он протянул мне руку:

– Потанцуем, Алекс?

– Потанцуем?

– Сделаем еще одну безобидную глупость. Соглашайся.

– Х-хорошо, – пожала плечами я.

Вик достал телефон и включил медленный трек, взял меня за руку и потянул на себя. Через секунду я оказалась в его объятиях, Вик закружил меня по комнате. Вроде обычная и для кого-то совершенно нормальная вещь – танец. Но не для нас. Это заставило меня загрустить.

– В чем дело, Алекс? Тебе некомфортно со мной?

– Как ни странно комфортно. Но сейчас будто не мы танцуем... это не в нашем стиле.

– Или, наоборот, в нашем. Мэг мертва, а мы танцуем... Для нормальных людей это было бы странно, верно?

– Хреновый из тебя успокоитель, Вик.

Он засмеялся.

– Когда я познакомился с тобой, почувствовал тьму так похожую на свою... – ухмыльнулся Вик, задумавшись. – В тебе действительно много плохого, Алекс. Я заметил это, даже не зная, что ты танцуешь стриптиз. Но потом... стал видеть в тебе свет, которого мне так недостает. Даже подумал, вдруг и во мне есть что-то хорошее?

– Наверняка есть. Где-то очень глубоко, – улыбнулась я.

– Ну и почему же этот танец не может быть нашим началом... чего-то хорошего? Может, еще не все потеряно?

– А ты романтик, да?

– Ни разу, – признался Вик. – Я просто надеюсь, что ты станешь спасением для меня. Не будь тебя рядом сейчас...

Вик сильнее сжал мои пальцы в своей руке, задышал чаще. Он прижал меня еще ближе к себе, прислонился лбом к моему лбу. Я почувствовала, как он дрожит.

Все это было показухой. Танец, разговор о тьме. И вместе с тем, это было самым откровенным жестом от Вика. Так он пытался совладать с собой, успокоиться. Так он пытался хоть на мгновение забыть о смерти бывшей девушки и о том, что все мы взаперти...

– Эгоистично, да?

– Да, Вик. Но это уж точно в твоем стиле. И знаешь... я даже не против.

Вик заглянул мне в глаза. Его два изумруда вмиг околдовали, заставив все нервные окончания оголиться. Мурашки поползли вдоль по позвоночнику, к пояснице. Я шепотом выдохнула его имя. Губы Вика тут же накрыли мои.

Настолько требовательным и чутким Вик еще никогда не был со мной... Плавные движения языком, его руки на моих волосах, дыхание на шее. Кто бы мог подумать, что кроме страсти Вику подвластна и нежность.

Вик осторожно расстегнул пуговицу на моей рубашке и снова заглянул в глаза, спрашивая разрешения продолжить. Мы на секунду замерли друг перед другом. А потом я ответила Вику таким же искренним поцелуем. Комната закружилась перед глазами.

Вик подхватил меня под ягодицы, отчего я ахнула, сделал пару шагов со мной на руках и усадил на комод. Он стал более уверенным и раскованным в своих движениях. Запустил руки под рубашку, затем под майку, прошелся пальцами по ребрам и коснулся грудей. Губы Вика горячими поцелуями обожгли обнаженные ключицы. В следующий миг он стянул с себя рубашку, расстегнул молнию на джинсах. Оставшись полностью голыми, мы прижались друг к другу настолько близко, насколько было возможно. Какое-то время не происходило ничего. Мы тяжело дышали, обнявшись, и просто наслаждались теплом наших тел.

– Алекс...

– Т-ш-ш... не говори ничего. Это лишнее.

Я подвинулась навстречу Вику, и мы слились воедино. Мой протяжный стон и его глухой вздох перемешались. Вик качнулся, не позволяя наслаждению прекратиться. Поймал мои губы своими, не давая новому стону сорваться с них. От эйфории и страсти я схватила его за плечи, расцарапала кожу. Вдыхая аромат Вика, мне так хотелось, чтобы это не прекращалось. Первый раз за все те разы, которые между нами случались, этот казался особенным. Наплевав на декорации бесконечно холодного бункера, на окружающую нас опасность, на то страшное, что уже с нами стряслось, мы просто отдавались моменту. Отдавались друг другу.

Капли пота, выступавшие на наших телах, возбуждали еще больше. С каждой новой минутой движения Вика становились быстрее и быстрее. Он горел внутри меня, а я вместе с ним. Каждый новый толчок приближал нас к финалу, но ни Вик, ни я не желали останавливаться.

– Я хочу тебя, – задыхаясь, еле выговорила.

Вик зарычал, кусая меня за шею, подхватил на руки, и в следующее мгновение мы очутились на кровати. Вик накрыл меня мокрым от испарены телом, оба запястья тут же оказались сцеплены над головой его рукой. Свободная ладонь Вика мягко заскользила по внутренней стороне моего бедра и я почувствовала его проникновение. От удовольствия выгнулась ему навстречу, из легких вырвался тихий хрип.

– Только попроси, – ответил Вик.

***

Пытаясь отдышаться после секса, я лежала на груди Вика и гладила кубики пресса на его животе. Почти сходила с ума и забывала, где находимся, когда он целовал меня в висок. В этот раз я не испытывала сожалений, мне не хотелось сбежать.

– О чем думаешь?

Вик вырвал меня из мира грез томным шепотом. Мурашки снова побежали по плечам, заставляя меня вздрогнуть всем телом.

– О том, что сейчас произошло, – ответила честно. – А ты?

– О том, что нам потребовался бункер, чтобы перестать соперничать друг с другом. Но теперь я не могу радоваться чему-то подобному... Словно «мы» – это что-то неправильное, понимаешь?

– Как будто наши отношения уже отравлены настолько, что лучше бы их не было вовсе?

– Что-то вроде того, – выдохнул он.

– И что в итоге? Что-то решил?

– Решил вообще не думать об этом. Не думать ни о чем. – Вик повернулся ко мне лицом, аккуратно приподнял мой подбородок так, чтобы я заглянула ему в глаза. – Уж если и поступать неправильно, то именно так. Кто вообще сказал, что я когда-нибудь изменюсь и перестану поступать эгоистично?

– Не парень, а предел мечтаний, – улыбнулась я и закатила глаза.

Вик потерся носом о мой нос, затем поцеловал в губы. Будто «мы» – на миг стало нормальным явлением. Словно «мы» вообще могло быть...

– Вик, – отстраняя парня от себя, проговорила, – ты слышал это?

– Что?

– Не знаю... кажется, за дверью кто-то есть.

– Да плевать, пусть подслушивают, если хотят.

Вик снова потянулся ко мне с поцелуями, но звук повторился вновь. На этот раз более отчетливый и пугающий. Звериный рык.

– Что за?..

Мы с Виком наскоро оделись и выглянули в коридор. Со склада с провизией вышли Кевин и Итан.

– Кимчи что-то слышал, – пояснил Альфа.

– Да, мы тоже, – ответила я, уже полностью покидая комнату, которую минуту назад я могла назвать даже уютной.

Злобное рычание вновь прокатилось по бункеру. Мы с ребятами насторожились, стали оглядываться в обе стороны коридора, ведущего в темноту.

– Мёрф снова включил запись? – нахмурился Вик.

– Эй! – послышался голос Хилла, выскочившего из покоев Криса. – Я здесь ни при чем! Ты же разбил диктофон.

– И то верно...

Звериный рык усилился, стал совсем близким. Я машинально схватила Вика за руку, тот в ответ сжал мою ладонь.

– Что происходит? – шепотом спросила я.

Но ответ уже был не нужен. В свете тусклых ламп бункера показалась длинная хорошо узнаваемая тень собаки. А затем из-за поворота хищной походкой вышел пес. На нас смотрел огромный черный доберман, обозленно скалящий пасть.