В стране Человечности [ЗАКОНЧЕН]

- Выйди отсюда, подонок! - с подобным криком Алоис выгонял Клода из своей спальни уже четвертый раз за час, но рвение Фаустуса поскорее одеть и накормить завтраком своего господина невозможно было прикрыть одним лишь криком, потому он упрямо продолжал заходить в графскую комнату, пытаясь вытащить хозяина оттуда. На что тот кидал в дворецкого мокрые от пота подушки (весьма умело, прошу заметить).

Клод раздраженно вздохнул, закрывая дверь в спальню Транси. Заметив Ханну, подметающую ковер неподалеку, Фаустус еще более взбесился. Однако, уняв свой порыв хорошенько придушить Анафелоуз, он лишь подошел к ней, недовольно сверкнув очками. Ханна с любопытством взглянула на него, гордо выпрямившись.

- Иди к господину, - скорее нелепо попросил, нежели приказал Фаустус. Ханна вопросительно приподняла бровь. - Только ты сможешь вытащить его из спальни, - Анафелоуз все еще молча глядела на Клода. Тот отвернулся от нее, раздраженно фыркнув: - Пожалуйста.

- Таки вниманием господина завладела я, - самодовольно усмехнулась Ханна, передавая дворецкому метлу. - В этой битве выиграла, я. Клод Фаустус...

- Это ненадолго! - вспыльчиво произнес Клод. Глаза его переливались пурпуром, таинственным и демоническим.

- Вот как... - подошла Ханна к двери графской спальни. - И что же ты сделаешь для того, чтобы вновь стать номером один для господина? Нет, скорее: неужели ты этого действительно так сильно желаешь? - недолго думая, Анафелоуз озорно показала язык Фаустусу, чем окончательно его выбесила.

- Грязная чертовка... - выдохнул он, как заметил подле себя тройняшек, восхищенно глядящих вслед Ханне.

- Просто ты злишься, что она тебя закопала, - показал Клоду язык крайний из их, Тимбер.

И пока Клод навешивал им всем тумаков, Ханна слегка неуверенно топталась у двери. Постучав костяшками пальцев, она мягко произнесла:

- Господин, это я... Могу ли я...?

- Входи, - тут же послышался хриплый ответ.

Ханна аккуратно вошла в графскую спальню, растолкав ногами подушки у входа. Закрывая за собою дверь, Анафелоуз пристально смотрела на своего господина: если быть точнее, на огромный холм одеяла.

- Господин... - вздохнула Анафелоуз, осторожно подходя к комку одеяла. - Отчего же прячетесь?

Воцарилась тишина, кою разбавляло щебетание птиц за открытым окном. Алоис сбивчиво вздохнул:

- Н-не будешь смеяться?

- Над вами - никогда.

- И... Не испугаешься?

- Я не боюсь вас, господин, - ответила Ханна, опустив взгляд на сползающую простынь. Она всегда сползает, когда господин беспокойно спит, ворочаясь и содрогаясь. Анафелоуз предположила, что Алоис не показывает себя из-за красных пятен, что иногда могут облепить все его тело вплоть до его цыплячьей шеи, но, как оказалось, корень проблемы зарыт куда глубже...

Алоис осторожно спустил с себя одеяло. Перед Ханной показался тощий мальчишка, чья бледная кожа, ранее без единого изъяна, сейчас была покрыта тяжелыми покраснениями. Позвоночник выпирал на голой спине так, что каждый позвонок можно было общупать с нескольких сторон. Алоис медленно обернулся к Анафелоуз. Бледные губы его были поджаты, поблекшие брови нахмурены. Костлявой рукой он провел по худой шее, затем по впалым щекам, после чего медленно перешел к лысой голове. Проведя по лысине несколько раз, Алоис взял зеркальце, что лежало на постели рядом с последними прядями волос.

- Я теперь похож на Шалтай-Болтая! - буркнул бывший блондин, с помощью ручного белого зеркала рассматривая лысину со всех сторон.

- Шалтай-Болтая... - ошеломлено выдохнула Ханна. Затем прыснула со смеху.

- Ну вот! - обидчиво воскликнул Алоис, вновь закутываясь с головы до ног в одеяле. - Ты ведь говорила, что не будешь смеяться!

- Извините, - утихла Ханна, тепло улыбаясь. - Я вовсе не со зла, господин... Правда.

Транси не отвечал. Анафелоуз мягко подобралась к нему, осторожно подтолкнув холм белоснежного одеяла, слегка дрожащий от досады.

- Господин, вы злитесь на меня? - смягчила взгляд Ханна. - Или обиделись?

- Ничего подобного! - дрожащим голосом возгласил Алоис.

Анафелоуз спустила с господина одеяло, подобрав зеркало.

- Господин, взгляните на себя, - промолвила Ханна, попытавшись поднести зеркало к лицу Транси. Тот резко отвернулся. Тогда горничная перешла к тяжелым мерам, повернув самого Джима к зеркалу. - Взгляните...

- Нет-нет... Это уродливо... Такое лысое и голое... Фу! - мотал головой из стороны в сторону Алоис. Он нехотя посмотрел на свое отражение. На него взглянуло нечто бледное и измученное, нечто схожее на сфинкса. - Это ужасно!

- Вы строги к себе, господин, - улыбнулась Ханна, погладив по впалой щеке Транси, так и не отводя его лицо от зеркальца. - Будьте более внимательны... Ну же, взгляните вновь, - Алоис, с тяжелым сердцем, снова посмотрел на отражение. Ханна легко смахнула слезинки с подбородка Транси. - Вы потеряли яркие волосы, яркий румянец и яркость губ... Однако ваши глаза все так же ярки, как и раньше. Взгляните в свои глаза, переливающиеся сапфиром на свету. В них - все, что продолжает делать вас столь прекрасным, как и раньше.

Алоис осторожно забрал у Ханны зеркало, вглядываясь в свои глаза так упорно впервые за всю жизнь. Увиденное в глубине очей сильно потрясло Транси. В радужке - чистая, сияющая голубая гладь, что перебивалась светлыми, будто бы облаками, мягкими линиями, аккуратно построенными вокруг темного зрачка. Голубоватая склера ярко искрилась от недавно выпавших слез, обнажая тонкие узоры розовых сосудов. Зрачок слегка увеличился в размере, умножая темную, подобное оводу, глубину.

- Быть может, - медленно пробормотал Алоис, - не все так плохо...

Ханна слезла с кровати. Подбирая подушки, она повернулась к господину. Тот улыбался ей.

- Я хочу съездить к мисс Хопкинс. Вдруг, она поможет мне выбрать парик, который будет походить на мои волосы.

- Но в таком случае, - ответила Анафелоуз, - вам придется выйти из комнаты.

Алоис торопливо отвернулся от Ханны. Послышав мягкий смешок с ее стороны, он смело повернулся к ней вновь, твердо воскликнув:

- Ладно! Я выйду из комнаты! Но, при одном условии... - тихо добавил он, слегка краснея. - Я выйду только, если надо мной не будут смеяться...

***

Удерживать насмешливое хихикание тройняшкам приходилось тяжело. Некогда грозный господин, что ранее удовлетворял свои садисткие потребности на собственных слугах, сейчас смущенно прятался за спиной Ханны, пытаясь лишний раз не показывать свою новоиспеченную лысину. Конечно же, близнецов это забавляло ровно до тех пор, пока сама Анафелоуз не приказала им строго молчать, дабы не задеть чувства господина.

После небольшого завтрака, Алоис тут же собрался и рванул на карете к Хопкинс, лишний раз боясь взглянуть на себя в зеркало. Мирно покачиваясь, сидя в углу кареты, Алоис от скуки таки достал из своей сумки карманное зеркало, попытавшись вновь взглянуть в глубину глаз. Долго вглядываться не пришлось. Стоило ему вспомнить слова Ханны, что глаза Алоиса полностью спасают его внешность, облегченно опустил зеркало на колени. Осталось лишь подыскать подходящий парик...

Приехав и спустившись с кареты к ателье Хопкинс, Алоис несмело вздохнул. Он беспокоился, как же отреагирует Нина, завидев его лысину. Собрав всю волю в кулак, Алоис решительно отворил дверь в ателье. Однако увиденное заставило его испуганно отшатнуться...

- Ух ты, monsieur (месье) Транси, - выдохнула сигаретный дым мадам Давиния Квинси - черноволосая режиссер театра, с которой Алоису когда-то пришлось познакомить Иви Пикок, - мне нравится ваша новая прическа.

Бледные щеки Транси превратились в пунцовые. Он поспешно прикрыл руками залысину, пытливо вглядываясь в усмехающуюся Давинию. Та сидела на маленьком пуфике у прилавка, оголив щиколотки в черных чулках. Темно-синие туфли были сняты и аккуратно поставлены у пуфика. Черная кофта с ювелирными кружевами была растегнута у шеи на несколько пуговиц, оголяя лебединую бледную шею. Черные волосы слегка растрепались, тем не менее, аккуратная прическа все еще прочно держалась на голове.

- Мадам Квинси, а вы что здесь делаете? - воскликнул Алоис.

- Пришла к подружке отдохнуть. Да, именно так, - сказала она, заметив на лице Транси удивление, - госпожа Хопкинс - моя давняя подруга. Если вы не заметили, то на дверной табличке написано "Закрыто", либо вы разучились читать...

- А где же сама мисс Нина? - спросил Транси. Давиния тяжело вздохнула, одела туфли, застегивая пуговицы воротника.

- В уборной. И что ж, - Квинси встала с пуфа, подойдя к выходу, - судя по всему, сегодня я не смогу с ней прогуляться, - она глянула на время на настенных часах. - А как там моя дорогая? - спросила о своей сестре Давиния у Алоиса.

- Не знаю... - рассеяно ответил тот. - Я давно у нее не был. Все время сижу дома.

- Что достаточно очевидно, только взглянув на вас.

- А вы как всегда прямолинейна! - воскликнул Алоис, пряча впалые щеки. Он слегка грустно усмехнулся, таки осмелившись взглянуть на Квинси. - А вы, как театральная работница, ведь знаете, где, к примеру, для всяких постановок можно раздобыть парики... Для всяких там театральных образов, конечно же! - неловко прошелестел Транси.

- Что вам нужен парик, мистер Транси, - поймет и глупец. Так что не особо старайтесь прикрываться театром, mon chéri (мой дорогой), - отмахнулась Давиния. Оглядев Транси с ног до головы, она спросила: - А где медовая?

- Медовая... Это вы так Иви называете? - взгляд Алоиса смягчился. - Да так... Некие обстоятельства вынудили нас разойтись по разным дорогам.

- Досада! - с ненаигранной грустью выдохнула Давиния. - А я хотела прибрать к себе в руки, в театр... До того она хорошенькая...

- О ком это вы, мадам Квинси? - подала голос выходящая из уборной Нина Хопкинс. Заметив облысевшего Транси на пороге, она побледнела. Затем, с присущей ей эмоциональностью, покраснела и упала на колени.

- Чертова онкология! - возгласила Нина, подползая к испуганному Транси. Взяв его в немощные руки в свои, она, почти плача, взглянула в его глаза. - Что с вашим прекрасным лицом... Как жаль, как жаль...! Я теряю такую прекрасную модель...!

Алоис виновато спрятал взгляд. Давиния вдруг подошла к Алоису, вырвала его из хватки портнихи, слабо приобняв за плечи. Строго сверкнув глазами, Квинси фыркнула:

- Неужели вы не понимаете, как неразумно так поступать с онкобольным, мисс Хопкинс!

Хлопнув ресницами, Нина встала с колен. Он сделала аккуратный реверанс пред Транси, покаянно потупив взгляд.

- И вправду... Алоис, вы прелестны и без ваших прекрасных волнистых волос, что переливались на солнце золотистым оттенком, который походил на пшеничные поля, омываемые летним рассветом, что в реальном времени заставлял пряди ваших некогда прекрасных волнистых волос искриться топазом... - Нина вновь взяла руку Алоиса в свою. Она вдумчиво ее оглядела. - Хотя, быть может, ваша приобретенная дистрофия будет в некотором роде походить для рубашек с жабо. Вьющееся и большое голубоватое жабо будет создавать контраст с вашей теперешней тонкой бледной шеей, на которой аккуратными узорами расходятся тонкие вены...

- Мисс Нина, забываетесь! - одернул свою руку улыбающийся Алоис. - В любом случае, как вы понимаете, мне нужен парик, который максимально будет похож на мою прежнюю прическу.

- Это безусловно понятно, - вздохнула Нина. - Но имения париков не является моей привилегией. Мадам Квинси, - Хопкинс улыбнулась, - вы ведь собирались сегодняшним днем к своему главному любовнику. Быть может, возьмете с собой мистера Транси?

- Хм, стоит подумать об этом... - промычала Давиния, отмахнувшись рукой в синей перчатке.

- Ч-что?! - шокировано воскликнул Алоис, отступив на несколько шагов назад. - Мне неинтересны ваши любовники, как и в принципе вся ваша личная жизнь, мадам Квинси!

Дамы переглянулись и посмеялись. Транси недоуменно нахмурился.

- Теперь я точно обязана сводить вас к моему дорогому "любовнику", - произнесла Давиния. Она кивнула на прощание Нине, приобняв Джима за талию. - Не составите ли вы мне компанию для визита к моему давнему и дорогому знакомому, леди?

- Однако же, сколько пафоса в вас, сударь!

***

- И там ваш любовник? - удивленно спрашивает Алоис.

- Это и есть мой любовник, - отвечает Давиния, выдыхая сигаретный дым. Взглянув на Транси, она поспешно выбросила горящую сигарету и раздавила ее каблуком.

Алоис вновь оглядел огромное обшарпанное здание, стоящее пред ними. Идти к нему долго не пришлось: находилось оно в бесконечных закоулках за торговой площадью и ателье Хопкинс. Вокруг здания снували студенты, бегали ист-эндские мальчишки. И хоть они все активно обитали у этого здания, никто из них и не удосужился взглянуть на него. Будто бы этого здания в помине не было. Будто бы это здание было лишь галлюцинацией Алоиса...

От догадки, Транси встряхнул головой. Заметив, что здание не исчезло, бывший блондин облегченно выдохнул.

- Вы называете это разруху своим любовником? - усмехнулся Алоис.

- Своим главным любовником, прошу заметить! - недовольно фыркнула Квинси. - Вам, обычному аристократу, не понять мысли театральной дивы, уж увольте! - Давиния осторожно подошла ко входу. Открыв дверь и оглядев обстановку внутри помещения, она произнесла шепотом: - Это очень старый склад, в котором хранятся и парики, и костюмы для театральных выступлений. Косметика для грима, аксессуары, парфюмерия - этот склад хранит в себе все, что так требуется театру! 

Алоис с любопытством подошел к Давинии, как вдруг она его остановила, издав шипение, поднеся указательный палец к губам. 

- Я сюда все время прихожу, как требуется найти моим актерам новые костюмы или аксессуары. И владелец этого склада до сих пор об этом не знает... - она усмехнулась. - Ибо прихожу я сюда в одно и то же время - полтретьего дня, когда владелец, сидящий за прилавком у входа, отключается в продолжительный сон... Старый бесполезный хрыч! Ну-ка... - рукой она подозвала Транси к себе. 

Тот на цыпочках подбежал к ней, чуть пригнувшись. Давиния вновь открыла дверь в помещение и, заслышав громкое храпение одного низкорослого мужичка, лежащего корпусом на прилавке, первая вошла внутрь. Затем, подала знак Алоису, чтобы входил. Тот быстро пробежался к ней, завидев впереди обшарпанную лестницу. С губ Транси донесся авантюристичный смешок, когда Квинси сняла туфли, дабы не издавать шума. Джим также снял лакированные туфли, и вместе они быстро пробежались до второго этажа по скрипучей деревянной лестница, которая, судя по всему, уже была окончательно сломана. 

Владелец, сидящий за прилавком, вдруг открыл глаза. Убедившись, что его посетители добрались до второго этажа в целостности и сохранности, вновь улегся на прилавок и издал продолжительный храп. 

Вскоре, пройдя небольшой и темный коридор, Давиния и Алоис очутились в огромном зале, планировкой своей подходящем на заброшенный завод. Огромные стеклянные окна его струили через себя весь солнечный свет, что гулял на улице. Свет падал на стоящие в углу декорации, на одежду, что висела на длинных деревянных штангах, заставляя всякий ее кружевной узор, лишнюю пуговицу искриться. Пыль, что стояла в воздухе и лежала толстым слоем на обшарканном полу, игристо и легко переливалась золотым оттенком из-за лучей солнца, падающих на нее. В дальних углах стояли не только изрядно потрепанные театральные декорации, но и деревянные ящики и шкафы, и треснутые зеркала, а также маленькие кабинки - примерочные. 

Алоис закашлялся из-за пыли, что сразу налетела на него вихрем, как только он зашел в зал. Через несколько секунд, позабыв о кашле и пыли, он волнительно вздохнул. Он подошел к штангам с одеждой, рассматривая костюмы. 

- Даже обувь есть! - воскликнул он. - А корсеты, перчатки?

- В ящиках и шкафах за вами, - ответила Квинси, засучивая рукава. Что означало, она серьезна в сегодняшнем поиске костюмов для театра. - Парики там же. Долго задерживаться не будем. 

Алоис рассеяно кивнул. Он прошелся до одного из шкафов. Прежде чем открыть его, он обернулся к Квинси. Та старательно избирала одежку, методично исследуя штанги.

- Мадемуазель Квинси, - начал Транси, - а какой костюм вы ищите?

- То, что по обычаю своему носят проститутки. Юбку, открывающую коленки... И тому подобное. 

- А разве подобные костюмы в театре не осудят? - вопросительно поднял брови Алоис.

- Знаете... Мне наплевать, - улыбнулась Давиния. - В пьесах, что я ставлю, - я никогда не смею лгать. Я всегда показываю те или иные вещи, какими они есть на самом деле. И коли это будет приносить фурор в Викторианское общество, - я буду купаться в деньгах! 

- Мадемуазель Квинси, - снисходительно улыбнулся Алоис, отойдя от шкафов, - а каким это образом вы собираетесь найти "костюм проститутки"? И что же эта за пьеса такая, с женщинами легкого поведения?

- Пришел ко мне заурядный писака, достаточно незаурядно заплатил мне и предоставил свою рукопись с пьесой. Повествует о повседневной жизни лондонского кабаре, в котором также предоставляются услуги сексуального характера. И черт его знает, захочет ли кто-нибудь смотреть подобное на сцене. Однако, - она устало вздохнула, - я должна отработать эти огромные деньги, столь любезное предоставленные мне.

- Вы стали разговорчивее, или мне кажется?

- Занимательный факт: с болеющими чем-либо людьми я намного разговорчивее, чем со здоровыми.

- Отчего же?

- С такими, как вы, вести беседу более захватывающе, нежели со здоровыми, - густым голосом ответила Давиния. - В отличии от здоровых, вы фактически можете подсчитать, сколько вам осталось нести бремя живущего человека, от того намного более красочнее и интереснее. Вот так. Моя мама, умершая от злокачественной опухоли мозга, была самой лучшей собеседницей во всей моей жизни, вот так. А сейчас, - она тихо усмехнулась, - я могу окружить себя лишь подобными складами-любовниками. 

Вдруг, Давиния устало выдохнула, отступив от штанги.

- Я не могу просто так сообразить, какая одежда на актрисе будет выглядеть максимум вульгарно и пошло! Мне нужна модель! - она взглянула на Алоиса у шкафа. - Дорогой мой...

- Нет! - возгласил Алоис, догадавшись, что же задумала Квинси.

- Не ломайтесь, - нахмурилась она. - Я нанесу на вас грим, вы примерите то, что я скажу. И на этом, пожалуй, перестану вас мучить.

- С чего это я должен идти на нечто подобное? - помотал головой Алоис. - Мой ответ: нет! - и хоть сказал он это чрезвычайно решительным и властным тоном, через минут пятнадцать стоял в примерочной, в коротком пышном платье, который не шибко прикрывал панталоны. Транси тяжело вздохнул. Как-то раз ему действительно довелось увидеть одну даму легкого в подобном наряде.

- Месье Транси, я нашла вам высокие сапожки! - поделилась радостной новостью Давиния, открыв шторку примерочной. Оттуда на нее исподлобья глянул костлявый Транси. Квинси надела на его голову черную дамскую шляпку с пером, после чего отдала сапоги и черные чулки, а также темные перчатки до локтя. Сама она удалилась за косметикой.

Вернувшись, она подметила про себя, что Алоис в зеркало более не смотрится с отвращением. Наоборот, с неким восхищением. Давиния повернула его лицо к своему. Открыв жестяную коробочку с ярко-красной помадой, она осторожно провела ею по бледным губам Алоиса. Тот вновь повернулся к зеркалу. Закрыв лицо руками, он радостно засмеялся:

- Из меня выходит такая красивая дама! 

Давиния тускло взглянула на его порывы радости.

- Вам действительно нравится эта вульгарщина? Не дал вам Бог хороший вкус... - опечаленно вздохнула она.

Он поспешно вышел из примерочной.

- Я ведь танцовщица кабаре, да? - отметил он с огнями в глазах. - Я люблю танцевать! Может, мне станцевать вам танго? Или, быть может, кан-кан? - он прыснул со смеху, звонко хохоча. 

- Кан-кан... До чего же непристойный танец... - несобранно ответила Квинси, пытливо вглядываясь в Алоиса.

Он аккуратно кружился на свету, чувствуя безболезненную легкость. Солнечный свет грел его бледную кожу, падая на теперь уже редкие и поблекшие ресницы, на впалые щеки. Тем не менее, он радостно подставлял свою лысину под тепло лучей. Он более не чувствовал себя отвратительным или уродливым. И даже более того, он ощущал юность, что всего месяц назад казалась ему больше непостижимой. Он остановился, когда от излишне резких движений началась отдышка.

- Алоис, вы... - хотела было сказать Давиния. Она замолкла, отвернувшись в сторону шкафов. - Давайте вы выберите парик, что вам понравился, и мы уйдем из этого места.

- Парик? - удивлено моргнул Алоис. - А, парик! Парик... Ну, знаете, - он улыбнулся, оголив ряд здоровых зубов, - а к черту его! Мне и так хорошо.

- В светском обществе вас не поймут, если вы будете щеголять по улицам Лондона без парика...

- Как и вас. Вас ведь тоже не поймут, если вы все же поставите ту пьесу про кабаре.

- Я думаю от нее отказаться и вернуть деньги заказчику. Так что и вы, будьте паинькой, - Квинси устало вздохнула, - все же оденьте парик. Викторианское общество не принимает людей, что хоть прической отличается от установленных порядков.

- Дорогая Давиния, - вызывающе хмыкнул Алоис, нахмурившись, - уж что-что, а перед онкобольным нашему обществу таки придется прогнуться. И отныне, с этих самых пор, так будет всегда!

***

Пробежав по лестнице столь так же тихо, как и впервый раз, словно крадущиеся мыши, Алоис и Давиния выскочили на улицу. Сиял ярко-оранжевый закат. Студенты у здания более не проходили так часто, ежели днем, а ист-эндских мальчик и не сыщешь толком. Лондон готовился к упокоению. Алоис кротко взглянул на вдумчивую Давинию.

- Что ж... - было сказал он, как его перебил восторженный крик подбегающей к Квинси Нины Хопкинс.

- Госпожа Квинси, таки прогуляемся вместе! - оповестила портниха театральную диву. 

Алоис улыбнулся, обращая на себя внимание.

- А вы все же отказались от парика?

- Да... Все же, - выдохнул Транси, - а парики очень сильно раздражают кожу.

- Что полная правда! 

- Уже темнеет. Вынужден удалиться, дамы, - Алоис попытался расправить плечи. Он пошел по направлению к торговой площади, ловить кэп до своего поместья. 

Нина, глядя ему вслед, облегченно вздохнула:

- Граф Транси не заостряет внимание на собственной залысине, что все же очень хорошо... А он, даже страдая лейкозом, все еще миловиден, вы так не думаете?

- Да, быть может... - рассеяно отвечает Квинси, предпочтя будто бы покаянно отвернуться от удаляющейся фигуры Алоиса. - Однако... Весь сегодняшний день, я не могла  избавиться от мысли, что вижу перед собой не совершенно живого юношу, а лишь ходячего, от коего веяло настоящей зловонной смертью, не более того.