Пять желаний

Взмыленная Харуно в панике металась по комнате, тщетно пытаясь собрать нужные учебники и исписанные аккуратным почерком тетради. Трясущимися руками запихивая все необходимое в черную сумку, Сакура думала только об одном: случилось невероятное. Она проспала.

Впервые за три года Харуно не смогла проснуться по сигналу будильника, надрывно трезвонившего гулкой трелью. Если бы не всполошившийся из-за ее крепкого сна Наруто, она, наверное, так и не попала бы сегодня в академию.

Тогда ее вынужденный отдых затянулся бы еще на день, а этого Харуно боялась больше всего: чем дольше она сидела дома, тем больше общалась с Узумаки, к которому Сакура старалась не привязываться, понимая, что взбалмошного духа в ее жизни совсем скоро не будет. Он исчезнет, как только он исполнит ее желания, разумеется.

А вот с желаниями у нее был «полный пролет», как выразилась бы Ино. Сакура так ничего и не смогла придумать. Но она пыталась. По крайней мере, как казалось ей, сделала все, что было в ее силах — несколько дней назад Харуно уселась на кровать с красным блокнотом, раздумывая, что же такого ей попросить у всесильного светлого духа.

Покусывая колпачок синей ручки, она отметила в блокноте ровно пять пунктов — столько у нее было свободных желаний. А потом, не выдумав ничего лучше, тщательно обвела каждую цифру, будто бы это могло как-то помочь ей размышлять и подыскивать варианты.

Безуспешно Харуно просидела несколько часов. И, разрисовав края страниц цветами, звездами и волнистыми дугообразными линиями, пришла к неутешительному выводу: никаких идей у нее нет.

Наруто, все это время сгоравший от искреннего любопытства, заметив, что Сакура закончила писать и сидит на кровати, отрешенно уставившись в одну точку, забрался к ней и, заглядывая через плечо, завалил чередой бесконечных вопросов.

Указывая на каждый знак, он старательно расспрашивал ее, что все это значит и к чему эта таинственная нумерация и непонятные рисунки. Сначала Харуно терпеливо отвечала ему, а потом, разозлившись на мешающего ей Узумаки, и вовсе выставила обиженного духа из комнаты, громко захлопнув дверь.

Она приказала ему не появляться, как минимум, два часа. Однако и эта временная передышка не помогла ей. В голове, как будто назло, было пусто. И, как только Сакура не старалась определиться с желаниями, ей казалось, что у нее уже все есть.

Потерпев сокрушительное поражение, Харуно решила все пустить на самотек, предоставив судьбе шанс решить все самой. У нее же появились дела поважнее желаний — ее обещание Наруто, которое тоже нужно было выполнять.

Ведь, как считала Сакура, — это единственное, что она могла сделать для Узумаки просившего ее о помощи. А ей хотелось бы хотя бы попытаться хоть как-то отплатить ему за его доброту, ведь Наруто, как успела заметить Харуно, оказался отзывчивым и заботливым парнем. А еще он всячески помогал ей, пока она сидела дома.

Они как-то затеяли генеральную уборку, точнее, Сакура принялась убираться, а Узумаки, не пожелавший оставаться в стороне, решительно навязал ей свое общество и с огромным энтузиазмом перетаскивал огромные коробки с ненужным хламом, собранным Харуно, на чердак. Он же починил старый приемник, несказанно обрадовав Мебуки и смутив Хизаши, неоднократно пытавшегося разобраться, что же не так в проигрывателе.

В тот день взбудораженные родители устроили ей самый настоящий допрос с пристрастием. Однако Сакура, не желая открывать всей правды, сказала им, что это заслуга ее старого знакомого, разбирающегося в технике.

Наруто, присутствующий при объяснении, горделиво выпятил грудь и вскинул голову. Время от времени поглядывая на Харуно, он наблюдал, как она себя поведет. Сакура молча закатила глаза, но родители не увидели странного поведения дочери и расспрашивать не стали. Харуно выдохнула с облегчением — ей не хотелось врать родным.

Прошла еще неделя, не принесшая с собой ничего нового. Правда, Сакура и сама не заметила, как ненавязчиво Узумаки вписался в ее компанию. Она перестала его бояться и чувствовала себя расслабленной и спокойной, если он был рядом.

Старательный и бескорыстный дух зря времени не терял: он достаточно быстро завоевал доверие Сакуры, прикрыв однажды ее косяк перед матерью, — испорченные ей любимые пирожные Мебуки приняли товарный вид, стоило только Наруто взмахнуть рукой и щелкнуть пальцами. Удивленная Харуно, не выдержав, от радости ободряюще хлопнула Узумаки, поморщившегося от сильного удара, по плечу.

И закрутилось. С того момента Наруто и Сакура многое делали вдвоем. Они вместе коротали вечера, неизменно наполненные заданиями и бесконечными лекциями, которые старательно передавала Сакуре беспокоящаяся за отсутствующую подругу Ино.

Узумаки часто подсаживался к Харуно и смотрел, как она зубрила тексты в толстых учебниках со множеством страниц и периодически читал их вместе с ней. Память у Наруто оказалась гораздо лучше, чем у нее — он запоминал быстро, стоило ему только вскользь пробежаться по тексту взглядом. А Сакуре, слегка снедаемой легкой завистью, только и оставалось гадать, откуда у несносного Узумаки такие блестящие задатки.

С каждым днем ей становилось все интереснее, каким был Наруто при жизни. Если он вообще когда-либо жил. И часто, задумчиво наблюдая за Узумаки, она приходила к умозаключению, что, наверное, он был для кого-то замечательным товарищем.

В этом Харуно уже успела убедиться, глядя на его отношение к ней, и то, как старательно он приходил ей на помощь. Наруто всегда жизнерадостно улыбался и уверял Сакуру, если вдруг что-то шло не так: они прорвутся. И она ему почему-то верила — безотчетно и трепетно, сама не понимая, как это срабатывало.

Стоило только Узумаки сказать, что все будет в порядке, она уже заведомо знала — это правда. Наверное, все объяснялось просто: он — самый надежный человек, которого она когда-либо встречала. Но Харуно не хотела часто думать об этом, чтобы не забивать голову всякой ерундой.

Подбадривая себя мыслями о том, что с его исчезновением она наконец-то вздохнет полной грудью, Сакура пыталась уверить себя — все наладится. Быть может, ей понадобится совсем немного времени, чтобы отвыкнуть от компании Узумаки. Однако Сакура не могла не признать: только с Наруто она чувствовала себя защищенной и верила — он в любой момент придет ей на выручку, даже если они опять поссорятся. И что будет с ней, если он исчезнет, она пока что не представляла.

Но в этот день Харуно была на взводе*. И ей было не до расстроенного из-за отсутствия ее внимания Узумаки — недавно Сакура изъявила отчаянное требование обеспокоенным родителям, упрашивающим ее отдохнуть еще пару дней, о своем немедленном возвращении в академию, ведь, сидя дома, она уже не представляла, чем себя занять.

У Харуно не оставалось другого выхода, кроме как вернуться к той старой жизни, которая у нее была до встречи с Наруто. А это значило только одно: Узумаки с ней быть не должно. Она же хочет, чтобы все считали ее нормальной. И у ее друзей наверняка могут возникнуть вопросы, если она вдруг примется непринужденно болтать с воздухом.

Вкратце обрисовав Наруто свою позицию, не упоминая главного, — для всех остальных он невидим, следовательно, взять его с собой она не может, Харуно робко сделала пару решающих шагов к обретению столь желанной свободы и независимости.

Ее решение категорически не понравилось Узумаки, скорчившему оскорбленную гримасу и принявшемуся уверять Сакуру, что она ужасно заблуждается и он ее нисколько не ограничивает, лишь хочет побыть рядом — сущий, казалось бы, пустяк.

Но, зная все ошеломляющую способность Узумаки раздражать ее, Харуно, уверенная в правильности своих действий, предпочитала свой старый и излюбленный прием — молчание. И умело притворялась, что не видит и не слышит возмущенно сопящего Наруто, опасающегося попасть под горячую руку Сакуры, успевшую внушить ему: нет никого страшнее, чем она в гневе.

Однако запал духа все равно никуда не делся. И Наруто, невзирая на все последствия, по-прежнему мозолил Харуно глаза. Она же делала вид, будто бы не замечает его попыток привлечь ее внимание.

Стараясь выбрать, что надеть, Сакура разбросала платья, юбки, штаны и несколько блузок на кровати. Она не могла позволить себе появиться в академии в безобразном виде. Особенно теперь, учитывая ее продолжительное отсутствие и те сплетни, которые чрезвычайно быстро распространились среди студентов, ей нужно было выглядеть лучше всех присутствующих, чтобы убедить встревоженную ее состоянием главного врача и директора — госпожу Цунаде: с ней все в порядке.

Наруто, сообразивший, что ему в любом случае предстоит остаться дома в одиночестве, следовал за Сакурой по пятам, умоляя взять его с собой. Харуно привычно хмурилась и умело игнорировала причитания Узумаки. Однако, хоть она и не подавала виду*, ей казалось, что в ее голове поселился хор в единоличном исполнении Наруто. Это раздражало Сакуру и мешало ей трезво мыслить.

Расчесывая спутанные волосы, Харуно придирчиво оглядывала черную юбку и белую шелковую блузку, подумывая остановить свой выбор на этом комплекте, а потом заставить Наруто заткнуться и дожидаться ее возвращения здесь, не покидая эти стены.

И Сакура уже практически была готова, дело осталось лишь за малым — выбрать одежду. Накричать на Узумаки — пустяк, с этим Харуно справлялась превосходно, а вот все остальное, включая ее незаконченный образ здоровой и уверенной в себе ученицы академии, пока что не давалось так легко. Побудешь с этим невыносимым Наруто уравновешенной и собранной, как же.

Не поддаваясь на провокации духа, проявившего немыслимую изобретательность, Сакура порывалась определиться с комплектом вещей, переводя взгляд на столь привычные ей темно-синие джинсы и красную кофту.

Силясь поскорее разобраться хоть с чем-то, она не учла одного: проницательный Узумаки все понял. И подсуетился, догадавшись, что сборы Сакуры подходят к концу. Не горя желанием торчать в ее комнате весь день, наслаждаясь собственным приевшимся обществом, дух и вовсе утроил свои усилия. Уединение он не любил совсем. Это Харуно давно успела заметить.

— Сакура! — проныл Наруто, наверное, раз в шестнадцатый. Но Сакура не была в этом уверена — за последние полчаса она давно успела сбиться со счета. Если сначала она мысленно отмечала, как часто он упрашивал ее взять его с собой, то после вести счет стало достаточно проблематично — Узумаки, получавший отказ, еще больше раззадоривался* и утраивал усилия, как и, собственно, количество попыток.

Правда, недолго Наруто был относительно тактичным — первые десять минут он тихо крутился вокруг нее, напоминая о своем присутствии, а потом, отчаявшись, но не собираясь сдаваться, с ажиотажем принимался уговаривать.

Когда увещевания не сработали, он попытался привести вполне логичные доводы, почему она не должна его оставлять одного. Поочередно загибая пальцы, Наруто перечислял тот возможный урон, который может нанести ее комнате, если останется один.

Наконец, не выдержав воплей и самоуверенных суждений духа, Сакура поднесла к его лицу кулак, но так ничего и не сказала. Однако этого было достаточно. Узумаки тут же отскочил от нее с неподдельной гримасой ужаса на красивом лице — уж он-то знал: она не шутит.

Харуно мысленно похвалила себя за то, что вовремя додумалась ему врезать. Теперь Наруто боялся ее злить, однако в этот раз и напоминание о нехилом ударе Сакуры, оставившем ему на память огромную шишку, не заставило его отказаться от своей фанатичной идеи упросить ее разрешить ему пойти с ней.

Но Узумаки был не так прост. Оказавшись изобретательным и умным, он, решив держаться от Сакуры подальше, не прекращал канючить. Наруто старательно шел к своей цели, действуя ей на нервы.

— Пожалуйста! — протянул он, тихонько подвывая. — Возьми меня с собой! — скорчив жалостливую мордочку, Наруто прикинулся до жути расстроенным и, скорбно взглянув на Харуно, рухнул ничком на кровать, прогнувшуюся под ним с непривычным тихим скрипом.

Поморщившись, Сакура адресовала Узумаки очередной гневный взгляд, когда он приподнял голову, чтобы взглянуть на нее, без слов умоляя взять его с собой.

— Пожалуйста! — твердил Наруто, как заведенный, наверное, не теряя надежды, что теперь у него уж точно получится ее уговорить. Его голос звучал глухо — он уткнулся лицом в ее белоснежную подушку и периодически отрывался от своего увлекательного развлечения, чтобы посмотреть, чем занимается Харуно, изредка забрасывающая на него отвергнутую одежду.

— Нет! — не выдержав, возмутилась Сакура. Схватив в охапку вещи и спрятавшись за ширму, она с ужасом оглядела свое отражение в зеркале. Харуно, конечно, догадывалась, что по утрам не выглядит красоткой, но сейчас ее внешний вид и правда внушал неподдельное чувство страха — синяки под глазами, все еще взлохмаченные волосы, хотя она их и расчесывала, и, конечно же, чуть осунувшееся лицо с выпирающими скулами — последствия волнений и переживаний.

Вспомнив о том, кто подарил ей все это, напугав до потери пульса, Харуно, высунувшись, с досадой посмотрела на притихшего и наблюдавшего за ней с озорным блеском в глазах Наруто — ее главную и единственную головную боль.

Кипя от раздражения, она попыталась отвлечься, но у нее не вышло. Переодевшись и осмотрев себя, Сакура подумала, что могло бы быть еще хуже и выскользнула из-за ширмы. Узумаки сразу же заулыбался, надеясь, что она передумала и точно разрешит ему прогуляться с ней. Больше всего на свете он хотел побывать там, где училась Харуно. Но Сакура жестко обломала его своей принципиальностью.

— Ты со мной не пойдешь! Исключено! — прикрикнула Харуно на поникшего духа, угрюмо присевшего на кровать и бесцельно глазевшего в одну точку.

— Мне и этого вот хватает! — распаляясь, прорычала она, указав рукой на свое лицо. Нахмурившись, Наруто, силясь понять ее намек, резво вскочил и в один миг оказался перед ней. Сакура невольно вздрогнула от испуга и недовольно поджала губы — она ненавидела, когда он перемещался своим волшебным способом и пугал ее.

С вызовом вздернув подбородок, Харуно приняла участие в их молчаливом сражении взглядами. Частенько они с ним играли в гляделки, все еще пытаясь что-то друг другу доказать. Наверное, это обычное дело, когда сталкивались два темпераментных человека? Ответа на этот вопрос Сакура не знала, но со временем это стало для нее чем-то обыденным.

Проигравшим у них считался тот, кто первым отвел взгляд. И по какой-то непонятной причине Узумаки каждый раз продувал. Быть может, уступал. А может, и нет. Одержав и в этой ожесточенной схватке победу, Харуно ухмыльнулась и жестом приказала Наруто, смекнувшему, что счет явно не в его пользу, убраться с ее пути. Однако он все же решил попытаться еще раз, наверное, понадеявшись на ее доброту.

— Почему? — простонал Узумаки, загораживая Харуно проход. Сакура поджала губы, не представляя, с чего лучше начать. Может быть, рассказать, почему она на самом деле не хочет его с собой брать? Или выкрутиться и вспомнить о том, как она накричала на него посреди улицы, а потом тем же днем несколько взволнованных знакомых рассказали ее родителям, как их дочь вопила, топала ногами и лупила воздух.

Или вспомнить, как косо поглядывали соседи, когда она долго говорила с улыбчивым Наруто, невидимым для остальных? Харуно и сама понимала, как странно выглядит: ходит по улице и болтает. Но поделать с навязчивым духом ничего не могла.

Прикидывая, как лучше преподнести Узумаки новость, что он останется дома в любом случае, как бы не умолял ее, она невольно посмотрела на растерянного Наруто, открыв было рот, чтобы запретить ему следовать за ней, но осеклась. Узумаки выглядел по-настоящему грустным, а в глубине пронзительных голубых глаз скрывалась дикая боль.

Харуно показалось, будто у нее внутри что-то оборвалось и, стремительно провалившись в пропасть, исчезло. Однако Сакура все равно нерешительно шагнула вперед, старательно проигнорировав навязчивый порыв утешить Наруто и взять его с собой, не заботясь о плачевных последствиях. Харуно не сомневалась в одном: если он пойдет с ней, ее репутация будет безнадежно испорчена.

И, подстегиваемая неимоверными усилиями, она посчитала необходимым следовать изначально принятому решению — отказать Узумаки. Этим Харуно и занялась, упорно игнорируя замолчавшего Наруто, ставшего главным приступом ее очередного самобичевания.

Сакура лезла вон из кожи, стараясь выглядеть сильной и независимой, хоть каждый шаг и давался ей с непомерным трудом. Она обошла Наруто, не ставшего в этот раз удерживать ее и всячески мешать. Но не ушла — ей помешало накатившее осознание того, что она оставляет Узумаки одного, когда он, похоже, до чрезвычайности нуждается в ее поддержке. Порывисто переведя дыхание и резко обернувшись, Харуно тяжело вздохнула и велела, зная, что пожалеет о своем решении:

— Собирайся! Ты пойдешь со мной! — посерьезневший Наруто встрепенулся и посмотрел на нее с благодарностью во взгляде. Обуревавшая его тоска пропала бесследно, а от самого духа, казалось, исходил яркий и теплый солнечный свет. Широко улыбнувшись, Узумаки подпрыгнул на месте от распирающего его энтузиазма.

Подлетев к Сакуре, он и вовсе заключил несопротивляющуюся девушку в крепкие объятия, видимо, желая таким образом выразить свою признательность. Харуно, погладив его по спине в знак поддержки, мрачно представила, как непоправимо будет запятнано ее доброе имя его титаническими стараниями.

***

— Наруто! — возмутилась Сакура, перечислявшая таращившемуся по сторонам духу, что ему уж точно не стоит делать, когда они окажутся на территории академии, чтобы не выставить ее странной в глазах окружающих, а именно: пугать, заговаривать с ней, смешить и, пожалуй, самое главное — злить.

Радуясь практически пустым улицам и отсутствию случайных прохожих, Харуно посчитала заблаговременные запреты жизненной необходимостью. Сдвинув брови и скрестив руки на груди, она перечисляла дальше, бросая скептические взгляды на Узумаки, который, казалось, ее совсем не слушал. Быть может, так все и было.

Пока они шли по небольшой дороге, счастливый до чертиков Наруто часто высоко задирал голову и смотрел вдаль. Умело игнорируя нравоучения Сакуры, он с наслаждением вдыхал свежий утренний воздух с перемешанными в нем ароматами свежей выпечки, фруктов и чьих-то дорогих духов.

Дул легкий, едва ощутимый ветер, а на небе не было ни облачка. Яркие лучи солнца озаряли их путь. Утро выдалось отличным. Казалось, сама погода благоволила им. Повсюду разносилось переливчатое пение лесных птиц, встречавших весеннее тепло.

Харуно же, не обращая внимания ни на что, упрямо, как заведенная, твердила об осторожности и запретах, временами наседая на Наруто с требованием повторить сказанное ей.

Пока Узумаки радовался началу нового дня, Сакура продолжала ограничивать свободу духа, старательно просчитывая каждый его предполагаемый шаг, однако она не учла одного — Наруто был силен в своей спонтанности. И в хорошо продуманный план Харуно им уже на ходу вносились коррективы — внезапно остановившись, дух широко раскинул руки, подставляясь под солнечный свет.

Сакура от неожиданности, не успев затормозить, врезалась в него. Хмыкнув, она потерла ушибленный нос и, грозно уперев руки в боки, с нескрываемым раздражением посмотрела на прикрывшего глаза Наруто, словно почувствовавшего на себе ее взгляд. Узумаки сразу же улыбнулся ей, подмигнув, будто бы хотел сказать: «Сакура, я так рад!», но промолчал, побоявшись разозлить ее еще больше.

Однако все же, не удержавшись, Наруто решил поделиться с ней своей маленькой радостью. Решившись, он схватил недоумевающую Харуно за руку и указал ей на небо.

— Сегодня будет замечательный день! — воскликнул Наруто, крепко сжав ее ладонь в своей руке. Сакура незамедлительно попыталась освободиться, но потерпела сокрушительное поражение — заметив ее попытки вырваться, Узумаки лишь усилил хватку, стараясь сжимать ладонь девушки крепко, но не причиняя физическую боль.

Вспыхнув, Харуно, огорченная явным поражением, с ужасом поняла, как быстро колотится ее сердце. Она погрузилась в размышления, силясь понять причины своей неожиданной реакции и резкого смущения, но вдруг ощутила нечто необычное и сконцентрировалась на этом ощущении — она словно стояла в огромном куполе. Рука Наруто оказалась очень теплой и согревала ее. Сакуре даже казалось, будто бы это тепло проникает сквозь нее, дотягиваясь невидимой лентой до самого сердца.

Узумаки умоляюще посмотрел на нее. И Харуно перестала сопротивляться. Сконфуженная произошедшим, она покорно встала рядом с ним всего на короткое мгновение. Но это секундное замешательство Сакуры помогло Наруто выиграть время. И он, не теряя больше ни минуты, кивком головы указал ей на небо и кротко улыбнулся Харуно, будто бы намекая, куда нужно смотреть.

Выбора у нее не оставалось. Окончательно смирившись с настойчивостью духа, Сакура обреченно возвела глаза к небу, решив потом обязательно высказать Наруто все, что она успела о нем подумать, однако запнулась, наконец-то заметив то, что он увидел давно, еще с того самого момента, как переступил порог ее дома и выскочил на улицу, весело напевая себе что-то под нос.

Сакура смотрела на небо и гадала, что же творится с ней. Быть может, во всем была виновата магия, а в последнее время Харуно все чаще склонялась к этому объяснению, но, находясь рядом с Узумаки, она как-то иначе взглянула на мир. Будто бы чужими глазами.

Сакура смотрела на кристально чистое небо, отдающее столь знакомой, но по-новому прекрасной голубизной. Разглядывая небосвод, она отчетливо, не щурясь, как обычно, рассмотрела яркое солнце, обрамленное облаками, принесенными легким бризом.

А невесомый ветер, следуя своей традиции, крутанувшись вокруг них с Наруто, подхватил лепестки цветов, упавших с выкрашенного белой краской старого окна, заставленного цветочными горшками, и унес их с собой.

Харуно растерянно заморгала и повернулась к наблюдавшему за ней Узумаки, который, увидев, что она смотрит на него, заулыбался и отпустил ее руку. Изумленная Сакура заметила, что на ее ладони остались едва уловимые для человеческого взгляда оранжевые и голубые блестки. Рассыпанные по всей ее руке, сверкая на кончиках пальцев, они причудливо переливались на солнце.

Харуно подняла изумленный взгляд на Узумаки, заинтересованно смотревшего на нее.

— Извини, — смущенно проговорил Наруто, когда Сакура стала заново увлеченно рассматривать ладонь. — Я хотел показать тебе, как вижу твой мир, — заметив ее внимательный взгляд, Узумаки подарил ей очаровательную улыбку.

И, невозмутимо закинув руки за голову, уверенно ушел вперед, не сказав больше ни слова. Все, что оставалось Сакуре, — следовать за ним, пытаясь догнать. Это казалось ей необходимым, теперь у нее появились к нему вопросы, требовавшие незамедлительного разъяснения.

— Ты всегда так видишь наш мир? — спросила запыхавшаяся Харуно, едва поспевавшая за быстрым шагом Наруто. Узумаки, не думая останавливаться, задорно улыбнулся и тут же переменился в лице — стал предельно собранным и сосредоточенным.

— Ага, — непривычно серьезно ответил Наруто, кивнув. — Я знаю, что вы смотрите иначе, — завершил он, словно констатируя общеизвестный факт. Невольно Харуно ощутила себя маленькой и глупой девочкой, которой приходилось объяснять совершенно очевидные вещи. Такой расклад Харуно не понравился.

И Сакура поспешила убедить Узумаки: она — способная ученица. Но, не обращая на нее внимания, дух, видимо, обдумывал свои последующие слова, стараясь быть осторожным в своих суждениях, чтобы ненароком не разболтать лишнего.

Сдвинув брови, Наруто спрятал руки в карманы штанов, с которыми он, как успела отметить Сакура, никогда не расставался. Ей захотелось узнать, переодеваются ли духи, ведь пока что, как она успела понять, наблюдая за Узумаки, они точно не едят и, что поражало Харуно больше всего, совсем не спят.

Однако, подумав, что если она спросит у Узумаки об его одежде, этот ее вопрос ввергнет его в еще большее замешательство, вынуждая дольше продумывать ответ. И Харуно сказала вслух совсем другое, решив повременить с интересующей ее темой.

— А почему мы, люди, не видим мир так, как ты? — Сакура снова подняла голову вверх, заметив то же самое солнце, те же облака. Но магии в этот раз не было. Казалось, волшебство было с ней только в тот самый момент, когда Наруто держал ее за руку.

С грустью посмотрев на исчезающие с ладони блестки, она крепко сжала руку в кулак, надеясь подольше сохранить следы магии. Дух, заметив, что она заинтригованно изучает небо, прижав к груди руку, принялся объяснять, поглядывая на задумчивое лицо Сакуры, силясь разглядеть запрятанные в глубине зеленых глаз чувства.

— Вы торопитесь, — сказал Узумаки. Уголки его губ дрогнули и чуть опустились вниз. Казалось, эта тема была ему неприятна. Но он все равно продолжал рассказывать Сакуре, демонстрируя ей его бесконечное доверие.

— Вы вечно заняты своими делами, всегда куда-то спешите. Мало кому в вашем мире удается заметить нечто прекрасное и сохранить это не только в своей памяти, — завершил Узумаки с легкой грустью, прикрыв глаза. Харуно, посмотрела на его лицо с непонятным внутренним содроганием. Ее что, расстроили его слова? Прогнав прочь эти мысли, она постаралась ничем не выдать своего замешательства и продолжила их разговор.

— Ты говоришь о писателях, музыкантах и художниках? — догадалась Сакура. Наруто с энтузиазмом закивал, радуясь ее сообразительности. Искоса поглядывая на нее, Узумаки постепенно замедлял шаг, чтобы Харуно больше не приходилось поспевать за ним.

— Ты очень умная, Сакура! — похвалил он ее. Харуно почувствовала, как ее щеки предательски запылали. Польщенная его искренним комплиментом, она отвернулась от Узумаки, не понимающего, что произошло и что он не так сказал.

Харуно же, храня молчание и обмозговывая, чтобы еще спросить, принялась изучать взглядом витрины торговых лавок, мимо которых они проходили.

— А почему обычные люди этого не видят? — полюбопытствовала Сакура через какое-то время, когда поняла, что ее лицо больше не напоминает по цвету спелый помидор. Наруто, не заметив ничего подозрительного в ее поведении, пожал плечами.

— Чтобы увидеть, нужны не только глаза, — вымолвил он, ласково улыбнувшись Харуно, почувствовав ее искреннее любопытство. — Смотри, — произнес Узумаки, задумавшись, как разъяснить Сакуре смысл своих слов. — Ты не смотрела никуда, пока я не привлек твое внимание, — Наруто вскинул голову вверх и указал рукой на небо. — Тебя не волновало, что сейчас творится там, — многозначительно добавил он.

Понимающе кивнув притихшей Харуно, слушавшей его с затаенным трепетом, Наруто продолжил. — Тебя больше заботило то, что происходит здесь, — Узумаки посмотрел по сторонам и, заметив понимающий взгляд Сакуры, сконфуженной его наблюдательностью, широко улыбнулся.

— Это понятно, правда. Ваша жизнь — короткое мгновение. Вам нужно многое успеть сделать, пока ее хрупкая нить не оборвется, — философски рассуждал он, небрежно взъерошивая волосы и остервенело размахивал руками, будто рассекая ими воздух.

Харуно же, задумавшись над его высказываниями, шла рядом и бездумно смотрела себе под ноги, перебирая кончиками туфель редкие камни, встречавшиеся по дороге. Если верить словам Наруто, вся ее жизнь — пустой звук, вереница лет, потраченных напрасно.

А вдруг Узумаки прав? Она пропустила множество чудесных мгновений, которые едва ли повторятся. Исступленно глядя вперед, Сакура старалась не поддаваться навязчивой мысли о том, как много упущено. Ее ужасало то, как небрежно она относилась ко всему прекрасному, игнорировала многие восхитительные моменты, которые уж точно больше никогда не повторятся.

И, ощутив всю свою беспомощность перед огромной вселенной, словно бросившей ей вызов, Сакура набралась отчаянной решимости, подумав, что еще не поздно что-либо изменить.

Узумаки, судя по всему, проникшийся ее настроем, рассмеялся и адресовал ей самую лучезарную улыбку, на которую только был способен.

— Ты поразительная, Сакура, — проговорил он, будто бы догадавшись о ходе ее размышлений. — И я уверен, ты о многом успела задуматься, — небрежно взлохматив волосы, предположил Узумаки, изучающе взглянув на нее.

— Прости, что так загрузил тебя, — пробормотал Наруто, виновато опустив голову. Харуно, решив поддержать его, ободряюще дотронулась до плеча Узумаки, порываясь сказать ему, что все иначе, а не так, как он себе представил. Наруто помог ей расстаться со многими иллюзиями, ощутить быстротечность жизни и непередаваемую красоту природы. Сакура была благодарна ему за этот откровенный разговор.

Встрепенувшись, Узумаки, ожидавший упреков, широко распахнул глаза. Но, видимо, что-то в выражении ее лица подсказало ему — она не шутит. И, удовлетворенный ее словами, он покачал головой. Какое-то время они молчали, думая о своем, но дух, известный своей спонтанностью, нарушил тишину.

— Кстати, — как бы невзначай выпалил Наруто, растрепав свои волосы, — мы ведь с тобой можем и мыслями общаться, — Сакура чуть не подскочила. Получается, все это время она могла не бормотать вслух, как идиотка?

— Ты можешь отвечать мне мысленно, вот что я имел в виду, — торопливо вставил Наруто, от которого не укрылось, как Харуно сжала руки в кулаки и нервно прикусила губу.

— Э, — замялся Узумаки, видимо, не уверенный в себе и своем предложении, — если ты не хочешь, Сакура, — он снова протянул ее имя, как делал это всегда, обращаясь к ней.— Мы можем общаться и так, — радостно закивав от осознания того, что правильно угадал ее реакцию, удара дух уж точно не ожидал.

Разозлившись из-за его глупости, Сакура сразу же отвесила перепуганному Наруто оплеуху и потребовала немедленного исполнения его предложения. Вот так одна из волновавших ее проблем решилась сама собой. Теперь, когда она могла отвечать Узумаки, не открывая рта, смотреть на весь творящийся дурдом в ее жизни стало немного проще.

Но впереди ее ожидало кое-что похуже — день в академии. И, глядя на большое здание, маячившее огромным пятном на горизонте, Харуно с содроганием подумала, что настоящее испытание только начинается.